Шедевральная эвакуация. Как Новосибирский театр спасал ценности музеев СССР
Театр оперы и балета в Новосибирске (НОВАТ) впервые открылся для зрителей 12 мая 1945 года. Но Театром Победы его называют ещё и потому, что во время войны в здании были размещены сокровища музеев страны.
Возводили его десять лет. Менялись проекты, погибали люди, трижды переносилась дата открытия. Наконец, к 1940 году здание на 90% готово, установлены восемь скульптур — копий работ античных мастеров. 1 августа 1941-го зал должен был принять первых зрителей. Но...
Выделить миллион рублей
27 июля 1941 года от платформы Москва — Сортировочная в обстановке строгой секретности отправился музейный эшелон. Сотрудники не знали, куда едут, надолго ли. В неизвестность с ними отправлялись ценности разных музеев, в том числе Третьяковки. И недостроенный театр оперы и балета стал её временным филиалом.
«План эвакуации музеев был разработан в 1936 году и учитывал не все произведения искусства, — рассказывает пресс-секретарь НОВАТа Марина Иванова. — Музейные руководители сами, зачастую на свой страх и риск, составляли описи. В Третьяковке и Эрмитаже, скажем, были заготовлены материалы для упаковки. Картины наматывались на огромные валы, запаивались и складывались в ящики. Но для "Явления Христа народу" цинковой трубы не нашлось, поэтому сотрудники транспортировали полотно на грузовых платформах».
Почти всё пространство будущего НОВАТа было занято экспонатами. В нём пережили войну 22 культурных учреждения. Но горожане в театре ещё не были, и многие думали, что там несколько подземных этажей, где хранится секретное оружие, способное достать до Берлина. Это легенда. А вот то, что в Новосибирске состоялось второе после Куйбышева исполнение Ленинградской симфонии Шостаковича, и дирижировал Симфоническим оркестром Ленинградской филармонии легендарный Мравинский, — факт.
Когда в Сталинграде началась жесточайшая битва, в Кремле приняли решение достроить новосибирский театр. На это выделяется 1 миллион рублей. В театре проходят торжественные заседания, концерты, в том числе в помощь фронту (так, на вырученные средства построены 4 боевых самолёта). И вдруг музейщики выступают против: в театр приходит множество людей, а тут — сокровища. После письма в правительство концерты прекращаются. Но руководство Новосибирской области просит познакомить жителей с произведениями. Хотя поначалу не планировалось даже вскрывать ящики. На площадках города организуется полсотни выставок. На производствах и в госпиталях проходят лекции по истории искусства.
В подвале вместе со скульптурами
Война до Сибири не докатилась. Но за счёт эвакуированных город был перенаселён. Не хватало топлива, жилья, продуктов — люди радовались драникам из картофельных очисток.
К счастью, уже в 1942-м были выделены участки под огороды. Они и спасали.
Первые музейщики разместились на третьем этаже театра, где были запланированы гримёрки. А следующая партия прибывших вынуждена была спуститься в сырой подвал. Вместе со скульптурами.
Прибыла в Новосибирск и повреждённая огнём и солёной водой панорама героической обороны Севастополя. Когда в здание попала бомба, солдаты и матросы бросились вырезать полотна — хорошо, рядом оказался художник-любитель, понимавший их ценность.
На эсминце «Ташкент» стали вывозить морем. И снова бомбардировка. Эсминец отбуксировали в Новороссийск, а полотна через Среднюю Азию доставили в Новосибирск. К реставраторам Третьяковки. О восстановлении речь не шла — закрепить бы лакокрасочный слой того, что осталось.
Выручала восточная скатерть
1942 год. Голодный Новосибирск. А для сохранения уникальной панорамы Севастополя нужны яйца, мёд, осетровый и рыбный клей. «И город всё это выделил! — восклицает пресс-секретарь НОВАТа. — Сотрудники размазывали по полотну густой ароматный мёд, а рядом глотали слюни их дети».
Подвиг совершали и хранители, нарушая регламент упаковки, чтобы спасти как можно больше предметов. Круглосуточное дежурство в театре несли 27 человек. Но здание оставалось холодным. Соблюдать режим температуры и влажности было практически невозможно.
После обращения директора Третьяковки к правительству была выделена трамвайная платформа. По ней в театр ежедневно доставляли вагон угля. А грузовик-трёхтонник привозил дрова. Температуру обеспечили. Но как быть с влажностью?
«Климат у нас резко континентальный: жара — холод — сухость, для картин и инструментов это смерть, — продолжает Иванова. — Пришлось развешивать влажные декорационные ткани, кипятить для испарения воду».
Музейщики были ответственными. Только когда кто-то получал плохое известие, хранитель коллекции Этнографического музея Ленинграда доставал из ящика необыкновенной красоты восточную скатерть. Она была опорой, моральной поддержкой. Так и выстояли. А осенью 1944-го сокровища стали возвращаться в свои музеи...
Здание театра уже введено в эксплуатацию. За 7 месяцев до Победы (!) напечатаны афиши открытия: «12 мая 1945 года. Опера Глинки "Иван Сусанин". Начало в 20:00». Две генеральные репетиции назначены на 9 мая. Кто это предугадал? Как? История умалчивает. Но 80 лет назад самый большой театр СССР принял первых зрителей. Хор грянул: «Славься, славься, родная земля!» — и весь зал встал.