Пиратский майнинг в Абхазии: Кому пойдут «гуманитарные киловатты»

Россия с 23 декабря начала гуманитарные поставки электричества в Абхазию, сообщили в министерстве энергетики и транспорта Абхазии. Общий лимит электроэнергии составляет 327 млн кВт/ч. Абхазская госкомпания «Черноморэнерго» заявляла, что при текущем графике отключений электроэнергии — 2 часа ночью и 2 часа днем — поставок хватит на январь и февраль.

В Абхазии в ноябре — апреле практически каждый год наблюдается дефицит электроэнергии. Основной внутренний источник энергии в республике — Ингурская ГЭС на границе с Грузией. 11 декабря «Черноморэнерго» предупреждала о сокращении дневного времени подачи электричества до 2 часов 48 минут на фоне критического уровня и нехватки притока воды на электростанции.

Парламент Абхазии все-таки решил ужесточить борьбу с майнерами, которые, по подсчетам «Черноморэнерго», в год наносят бюджету республике ущерб в размере 1,5 млрд. Принятый в первом чтении законопроект запрещает майнинг и предусматривает уголовную ответственность за добычу криптовалют.

Суммарный объем потребления энергии оборудованием для добычи криптовалюты, превышающий 30 кВт, будет расцениваться как большой объем незаконного потребления.

«СП» уточнил у специалистов, в чем причина энергетического коллапса в Абхазии.

— Ситуация простая — Абхазия не платит за электричество. Эта проблема регулярно возникала с 2008 года, шли постоянные споры по количеству поставленной электроэнергии. Также в республике выросла индустрия майнинга, которая была основана практически на бесплатном российском электричестве. То есть не просто не платят, но и зарабатывают на этом, — отметил политолог, директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко.

«СП»: Насколько сильно Абхазия экономически зависит от России?

— Это тотальная зависимость, в том числе с точки зрения того, что Абхазия экспортирует свою продукцию преимущественно в Россию. Также наша страна выплачивает зарплаты абхазским бюджетникам. Местные элиты полагают, что российские обязательства должны быть односторонними.

Проблема в том, что Россия в значительной степени содержит Абхазию, и не видит встречного движения. Понятно, что соглашение, которое стало поводом для недавних протестов, было спорным, но разных вопросов к абхазской стороне остается достаточно много.

Политолог, эксперт по межнациональным конфликтам Евгений Михайлов продолжил обсуждение абхазского кризиса.

— В Абхазии всегда была самая дешевая электроэнергия, которая шла из ИнгурГЭС и бесплатная — из России. Поэтому в республике развился майнинговый бизнес с сильным лоббизмом, который сжигает более 50% всей электроэнергии республики. Требования Москвы прекратить действия майнеров оставались без ответа.

Демонстративно арестовывали ряд людей, но тут же открывались новые майнинговые фермы, а оборудование все равно завозилось. Когда России это стало надоедать, то она стала высказывать свои требования, и абхазские лоббисты майнинга стали переживать из-за этого.

В текущей ситуации Россия могла бы почти полностью перекрыть туристический поток в Абхазию, не вводя полный запрет, но ограничить проезд организованных туристических групп. Люди в рамках «дикого» туризма могли бы ехать уже на свой страх и риск.

Также необходимо требовать у Абхазии подписать с Россией соглашение о действии российского законодательства и российского Уголовного кодекса на территории Абхазии и требовать принять инвестиционный договор.

Обсуждая абхазский законопроект о запрете майнинга, эксперт по компьютерным системам Арсений Кульбицкий прояснил, насколько существенен объем потребления в 30 кВт и может ли это сигнализировать о том, что потребитель майнит криптовалюты.

— Думаю что речь идет о 30 кВт/ч, что эквивалентно потреблению примерно 10 асиков (ASIC — специализированная интегральная схема для майнинга — «СП»). И это уже промышленное потребление, так как жилой дом потребляет, обычно до 10−15 кВт/ч — и то не круглые сутки, а в момент использования мощных нагревательных приборов.

Так, что да, если это жилой сектор, то это или майнинг, или незаконное производство чего-либо.

— 10 тыс. устройств с потреблением 3 кВт/ч — это 30 тыс. кВт/ч, 720 тыс. кВт/ч в сутки или 263 млн кВт/ч в год. Так что 10 тыс. устройств составляют только четверть от зафиксированного дефицита.

«СП»: Есть ли другие способы ограничения майнинга в таких условиях, кроме как введение запрета?

— Кроме запрета, других способов нет, да и запрет способ не стопроцентный. Он лишь заставит майнеров искать обходные пути. Кто-то конечно уйдет в другие страны, но это будут далеко не все, а только очень крупные майнеры.