Заявка Турции на членство БРИКС: «да» и «нет» не говорить, торговлю продолжать
Всего лишь несколько дней остаётся до открытия 22 октября в Казани очередного саммита межгосударственного объединения БРИКС, участие в котором подтвердили несколько десятков президентов и премьер-министров (ещё многие страны будут представлены главами внешнеполитических ведомств).
Само собой, наведается на столь представительное мероприятие и президент Турции Реджеп Эрдоган, у которого запланированы двусторонние переговоры, в частности, с лидерами России, Китая и Индии.
Между тем, как следует из публикаций Aydinlik и других изданий, внешнеполитические стратеги Ак-Сарая могут использовать сотрудничество как с БРИКС, так и с Шанхайской Организацией Сотрудничества (в которой велика роль Китая) в качестве «разменной монеты» в непростом диалоге с западными партнёрами. Упомянутая газета приводит слова главы турецкой дипломатии Хакана Фидана о том, что страна не стала бы обращаться в БРИКС, если бы она получила членство в Евросоюзе. «Не только эти заявления, но и зигзаги Анкары в отношениях с США, Россией, Китаем и другими странами вызывают серьёзные сомнения у стран БРИКС».
«Если экономическая интеграция Турции с ЕС привела бы к ее членству, Турция, возможно, не изучала бы других возможностей вроде БРИКС», – сообщил в сентябре Фидан в интервью агентству Anadolu. По словам главы турецкой дипломатии, в Брюсселе действовали в отношении его страны так, словно Евросоюз возглавляли сторонники ультраправых партий, и в случае их действительного прихода к власти для Анкары ничего не изменится. Официальный представитель Брюсселя Петер Стано пояснял, что заявка Турции на вступление в БРИКС не меняет её статуса страны-кандидата на вступление в ЕС.
Тема БРИКС была затронута и в интервью главы турецкой дипломатии телеканалу Haber Global. В ответ на прямой вопрос «Мы хотим вступить в БРИКС?» последовал уклончивый ответ: «Как сказал президент, мы интересуемся этим объединением!». «Так Турция официально подала заявку?», - продолжал допытываться ведущий. «Процесс приёма новых стран в БРИКС пока остается неясным и не до конца структурированным. Мы выразили намерение: мы интересуемся вами», – продолжил плести словесные кружева министр, добавив, что на самом деле это БРИКС должно пригласить ту или иную страну, а она – ответить на это приглашение. Кроме того, добавил Фидан, интерес к БРИКС значительно вырос, особенно среди стран, находящихся вне западно-центристских экономических систем. По его словам, Турция внимательно следит за развитием объединения, его стратегиями роста и тем, форматами сотрудничества и экономического развития, которые может предложить группа. В то же время многие участники БРИКС (и, в частности, сама Турция, о чем чуть ниже – Прим. авт.) входят в другие экономические союзы, и как будет развиваться объединение в будущем, зависит от его способности справляться возросшим интересом и новыми вызовами.
«Турция не желает разрывать отношения с Западом, и её заявка на вступление в БРИКС стала ярким тому примером, – комментирует манёвры Фидана один из признанных рупоров западного глобализма, британский журнал Economist. – Как только Россия сообщил о том, что Турция стремится присоединиться к группе, официальные лица в Анкаре поспешили заявить, что это не будет происходить за счет отношений с Европой и Америкой… Западные столицы могут с неодобрением отнестись к гамбиту Турции в БРИКС, но они не встревожены.
Да и страны БРИКС, возможно, пока не готовы раскатать приветственный коврик [перед турками]. Ходят слухи, что Индия выступает против вступления Турции из-за поддержки Эрдоганом Пакистана по поводу Кашмира. В России также двоякое мнение. На бумаге членство Турции в БРИКС стало бы удачей для Москвы, которая приветствует любую возможность вбить клин между Турцией и её западными союзниками. Но русские могут быть обеспокоены тем, что в БРИКС есть государство НАТО, опасаясь ещё больше ослабить группу.
Турция, возможно, уже отступает. На конференции в Стамбуле 14 октября турецкий дипломат заявил, что ему «не известно, подало ли его правительство заявку на вступление в БРИКС, [каковая] должна была пролить свет на глобальные амбиции Турции» и в конечном итоге показать их пределы.
Действительно, контакты Анкары с Брюсселем в последний год заметно активизировались, однако пока не привели к желаемым для турецкой стороны прорывам. Одновременно обострились споры с Китаем по поводу заградительных пошлин на импортируемые оттуда электромобили (напомним, ближневосточная страна входит в таможенный союз с ЕС). В свою очередь, турецкое торговое ведомство объявило о введении пошли на горячепрокатную стальную продукцию из России, Китая, Индии и Японии. Сообщается, что отныне эти поставки будут облагаться дополнительным налогом от 6% до 9% в зависимости от производителя, сообщает Reuters со ссылкой на решение правительства Турции. Как объясняют в Анкаре, меры вводятся сроком на 5 лет и связаны с «несправедливой конкуренцией» и демпингом со стороны иностранных поставщиков, вредящим местному производителю. Примечательно, что для китайской стали пошлины устанавливаются и вовсе на запретительном уровне – до 43%. Одновременно в последние месяцы на встречах высокого уровня между турецкими и китайскими официальными лицами обсуждалось сотрудничество в области телекоммуникаций, 5G, кибербезопасности, тех же электромобилей и критически важной инфраструктуры. По мнению проправительственной Sabah, тесные отношения с БРИКС являются лучшим шансом расширить экономику знаний и шансы Турции стать технологическим центром. Продолжающийся экономический кризис в стране отчасти объясняется отсутствием интереса европейских технологических игроков к партнёрству с турецкой промышленностью и молодой и обученной рабочей силой.
Из этих примеров становится очевидным, что участникам казанского форума явно будет что обсудить. Помимо формирования свободных от внешнего негативного воздействия систем финансово-банковских транзакций и прочих инструментов, в воздухе витает идея создания консультационного механизма, призванного предлагать компромиссные решения по неизбежно возникающим деловым спорам.
Однако прежде чем приступить к обсуждению практических вопросов, необходимо выработать оптимальную форму взаимодействия в рамках БРИКС, остающегося неформальным объединением «без какого-либо учредительного договора, которое служит как бы платформой для диалога и развития всестороннего сотрудничества, прежде всего, в сфере экономики. Лидеры стран БРИКС подчеркивают, что они не собираются "дружить против кого-то", а намерены развивать взаимовыгодное сотрудничество со всеми странами мира. Не случайно, Индия заявляет о намерении увеличить в ближайшие годы годовой товарооборот с США в четыре раза, а Китай остается одним из главных держателей американских ценных бумаг и сохраняет товарооборот с США на уровне в 600 с лишним млрд долларов в год».
То же самое относится и к Турции, экономические связи которой с Западом, как и ранее, несмотря на имеющиеся проблемы, весьма крепки.
По словам помощника президента РФ по международным вопросам Юрия Ушакова, наиболее подходящая формула – страна-партнёр:
«Мы всячески способствуем тому, чтобы [новые участники] плавно вписались во все формы сотрудничества в рамках БРИКС. В настоящее время мы считаем, что было бы удобнее включать новых участников через формулу государство-партнёр».
Вопрос о том, насколько возможный приём активного участника НАТО в БРИКС соответствует девизу российского председательства, обозначенному как «Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности», остаётся открытым. Не исключено, что накануне встречи в Казани будут проходить консультации заинтересованных сторон с целью выработать взаимоприемлемые решения.
Станислав Котёлкин
Коллаж: Sabah