«Я избегаю экзотического, претенциозного»: австрийский художник Молачек — о творчестве и выставке в России
В Москве открылась выставка полотен австрийского художника Руди Молачека «Энергия цвета». Он начинал карьеру как фотограф, в 1980-х сотрудничал с изданием Энди Уорхола Interview Magazine в Нью-Йорке. Вернувшись в Европу, Молачек стал преподавать искусство фотографии в Венском университете прикладных искусств и одновременно занялся абстрактной живописью. В беседе с RT художник рассказал, почему считает абстракцию наиболее актуальным направлением в искусстве, а также почему центральной темой его творчества стали цветы.
— Расскажите, пожалуйста, о работах, представленных на выставке. Это полотна, созданные в 2010—2020-е годы. Какая идея объединяет картины?
— Написанные мной за последние десять лет картины объединены в один цикл, и я хотел представить его в экспозиционном пространстве. Мне хотелось, чтобы этот визуальный ряд образовал целостный живописный образ, а не представлял собой собрание одиночных произведений искусства. Таким образом я хочу подчеркнуть колорит, характер мазков и ударов кисти моих работ.
— Одна из центральных тем вашего творчества — цветы. Объясните, пожалуйста, почему они так привлекают вас?
— Думаю, что на меня повлияли период жизни в Нью-Йорке и знакомство и работа с Энди Уорхолом. Цветок является важным символом и поп-культуры, и культуры вообще. Цветы — банальный символ красоты, их образы широко представлены в повседневном декоре, их красота понятна абсолютно любому человеку. Я специально выбрал цветы как символ чего-то привычного, не рафинированно-элитарного. И как фотограф, и как художник я избегаю экзотического, претенциозного, а останавливаю свой взгляд на распространённых, привычных предметах.
К теме цветов я приступал сначала как фотограф: просто фотографировал цветы, но постепенно всё больше абстрагировался от формы. От реального цветка — к абстрактному образу. К передаче не внешнего облика предмета, а чувств, которые он вызывает, чувству цветка, если так можно выразиться.
— До того как вы стали художником, вы состоялись как успешный фотограф. Что побудило вас взяться за краски и кисть?
— Период моего успеха в фотографии относится к нью-йоркским годам жизни. Вернувшись в Вену, я стал профессором, преподавал искусство фотографии в Венском университете прикладных искусств. Я хорошо зарабатывал и начал интересоваться коллекционированием искусства. Так я и сблизился с художниками. Особенно важной фигурой для меня был Карел Аппель, принадлежавший к замечательному художественному объединению «КОБРА». Приглядываясь к нему, воодушевившись его примером, я стал художником.
Преподавая искусство фотографии, я оказался окружён людьми, которые быстро стали моими друзьями и единомышленниками. Я много бывал в студиях художников, смотрел, как они работают. Однажды мне сказали: ну что ты смотришь, возьми кисть и напиши что-нибудь на холсте. Так я и стал художником, влившись в среду живописцев. Я учился у лучших авторов, хотя никогда и не был студентом художественной академии.
Могу объяснить, чем меня привлекла живопись: фотография всегда нуждается в объекте, будь то портрет, предмет или пейзаж, а живопись всегда как бы исходит от самого творца. Живопись подарила мне новое восприятие жизни, стала для меня новым приключением.
— В одном из интервью вы говорили, что вдохновляетесь классическим искусством между Возрождением и рококо. Но при этом ваши произведения далеки от фигуративного искусства, это абстракции. Почему?
— У старых мастеров меня привлекал больше всего цвет, колорит. Взять, например, Тинторетто. Я смотрел на его полотна, черпая оттуда именно колоризм (цветовая пластика картины. — RT). Мне всё равно, изображена на картине фигура человека, здание или это просто свободные мазки кистью, поскольку для меня во главе угла стоит именно краска, цвет. Цветовое «звучание» произведения.
Фигуративная живопись не исчезла, многие художники пишут именно в таком стиле. Но я считаю, что абстракция сегодня актуальнее. Абстракция даёт зрителю больше пространства для размышлений, наблюдатель сам как бы становится сотворцом произведения.
— Вы были пионером того, что сейчас называют цифровым искусством. Сегодня на пике популярности генеративные нейросети. Что вы думаете об их возможностях?
— Компьютер интересовал меня как инструмент для спонтанного рисунка, когда результат не полностью зависит от меня. Я работал с программистами, которые писали такие программы, что позволяли в компьютерной технике достигать эффекта рукотворности. Современные компьютеры дают как бы более жёсткий, более линейный абрис, мягкость и полутона утрачены, поэтому сейчас цифровое искусство меня уже меньше интересует.
— Вы не только художник, но ещё и известный коллекционер. Есть ли в вашем собрании работы советских и российских авторов, если да, то как много?
— Конечно. В моей коллекции есть работы советских нонконформистов, например Михаила Рогинского, Владимира Яковлева. Из современного искусства у меня есть произведения Марии Серебряковой, Ольги Чернышевой и других авторов, многие из которых — мои друзья.
— Планируете ли вы привезти ещё ваши работы в Россию в обозримой перспективе, проводить новые выставки?
— Да, конечно, с удовольствием приеду ещё. Сейчас, во время подготовки выставки в SISTEMA GALLERY, мне очень понравилось ощущение сотрудничества. Так что я хотел бы повторить этот опыт.