Дугин
https://t.me/orda_mordora/16333
Добрый день, дорогие друзья, после вчерашнего текста прилетели вопросы про Дугина – почему пишем, что он и в лучше годы был «весьма не весьма»?
И пару раз в личку — «да кто вы такие вообще, и кто дал вам право оспаривать кандидата философских наук, доктора политических и социологических наук»?
Это очень хорошие вопросы, дорогие друзья, поэтому властью, данной нам аниме и арбузами, сегодня про Дугина и такой любопытный вектор политической мысли как геополитика. Душнейший текст будет даже по нашим меркам, видит Бог, от этой темы мы пару–тройку лет всеми силами уворачивались.
И несколько оговорок, прежде чем начнём.
Во–первых, всех работ Дугина мы не читали (хотя к доброй пятёрке этих снарядов пытались подойти честным образом), их слишком много, они слишком изобилуют выдуманными терминами вроде «плюриверсум», «теллурократия», «телассократия», узловыми точками годового круга, постантропологиями и чем только ещё не.
Учитывая количество объёмных работ, плюс статусы кандидата–доктора, плюс сам стиль изложения, пришли к выводу, что Дугин навсегда застрял в довольно спорной теоретической базе, которая в конечном итоге тесно переплелась с миром его собственных абстракций. И на этом оставили.
Чтобы было понятно: мы не говорим, что вам это читать не нужно. Любите поломать скворечник об мистический новояз, который в повседневной жизни вам никогда не пригодится – ради Бога. Если к концу литературного приключения под названием «вселенная Дугина» вам мало покажется, можете ещё диалектикой Гегеля шлифануть.
Во–вторых, в тексте мы отдельно коснёмся «Основ геополитики» автора, и отдельно рассмотрим саму геополитику, как дисциплину, изучающую цивилизационные конфликты с точки зрения хартлендов, римлендов, сухопутных и морских цивилизаций.
В–третьих, ещё раз: это будет новый стандарт духоты на нашем канале, так что на всякий случай проверьте фиксаторные ремни, пожалуйста.
И погнали, вглядимся, чё там.
Для начала – современный Дугин ничем особо не плох. Пару–тройку недель назад у него объёмное интервью вышло (на два с половиной часа) с каким–то неподготовленным интервьюером и дежурными вопросами про «почему Запад плохой и обманывает», «почему мы так долго не начинали СВО», «как мы упустили хохлов» и в «чём разница между нашей духовной цивилизацией и их бездуховной западной цивилизацией».
И философ уверенно отвечал, что да, мы духовнее и человек у нас духовнее, что Владимир Владимирович Путин страну спас от развала, что российские либерахи отвратительны, и что искусственный интеллект – это рукотворный Дьявол, а техника – это метафизическое зло и проклятие нашего человеческого рода.
В целом норм. Примерно то же самое, что каждый день повторяется в политическом телеграме и на политических говорильнях по телеку, но с лёгким флёром чуть более научной лексики и обилием топорных склеек по звуку.
По этому же интервью красной нитью тянутся «Основы геополитики», которые Дугин написал примерно 25 лет назад, и о которых сейчас тоже поговорим.
Забегая чуть вперёд: произведению всё–таки двадцать пять лет, все выводы и прогнозы в нём писались, считайте, в другой стране, от современной Российской Федерации там одно название было да мы с вами, поэтому сильно глумиться над выводами материала бессмысленно. Но и не упомянуть их хотя бы вскользь тоже было бы странно.
К примеру, из видения будущей армии Русской Империи кусок: «сухопутные войска имеют в имперской перспективе наименьшее значение и призваны играть скорее роль «внутренних войск», чем действительно важной стратегической величины». Этот фрагмент не очень хорошо состарился.
Или об устройстве государства: «Разделить Якутию на два или несколько регионов, причём важнее всего административно отделить регион побережья моря Лаптевых и Восточно–Сибирского моря от континентального бассейна реки Лена». Гм.
Или, к примеру, вектор на формирование восточной геополитической оси Москва–Токио в ущерб сближению с Пекином, потому что «история показывает, что именно Китай, а не Япония, геополитически является важнейшей базой англосаксонских сил на евразийском континенте, тогда как Япония, напротив, поддерживала союз с центрально–европейскими странами противоположной ориентации». И тут тоже попал в цель, но не в ту.
Самое любопытное в книге – это как Дугин пытается сформулировать концепцию той самой прекрасной национальной Русской Империи будущего. И приходит к тому, что «русские должны осознать, что, в первую очередь, они являются православными, во вторую русскими и лишь в третью людьми. Выше всего православное самосознание нации как Церкви, затем ясное понимание неделимости, целостности, тотальности и единства русского этнического организма, состоящего не только из живущих, но и из предков и грядущих поколений, и лишь потом, в последнюю очередь, переживание конкретной личности как самостоятельной атомарной единицы».
Это к вопросу о том, дорогие друзья, кто нам дал право комментировать кандидатов и докторов философских, политических и социологических наук. Канал всего лишь про аниме и арбузы, но мы неоднократно писали уже, что вся русская философская мысль по сегодняшний день в качестве точки сборки использует Православие – и ни один кандидат–доктор–философ от него не сможет увернуться, даже если попытается натянуть на себя и страну марксистскую концепцию.
Именно поэтому апологеты Русских Империй и любые современные вместоправые при любом раскладе в любой полемике будут вооружаться Православием – только оно у нас (как принято считать) имеет наднациональный потенциал для экспансии. А рядом с ними в церкви свечку будет зажигать Зюганов, потому что, каким бы коммунистом он ни был, историческая идеологическая точка сборки у нашего государства до сих пор одна. Религиозная. Православие.
И у Дугина поэтому тоже естественным образом: хартленды, римленды, цивилизация суши, цивилизация моря, Маккиндер, важность географических локаций – а на выходе всё равно Православие получается и особый духовный русский человек с героическими ценностями, которые, по Дугину, как–то привязаны (этот момент невозможно объяснить) именно к нашей цивилизации суши, как козёл к забору.
На этом мы автора оставим и перейдём непосредственно к геополитке.
Когда–то давным–давно геополитка была очень простой и незатейливой и предполагала всего лишь географический детерминизм в вопросах контроля над пространством со стороны государств и цивилизаций. Геополитику особенно усиленно пионерили британцы (с Маккиндером и его хартлендом как центром всего и вся, который необходимо контролировать для мирового господства). И немцы, которые когда–то очень стремились занять доминирующую позицию на континенте с их отбитой мечтой о лебенсрауме.
Позднее сам термин «геополитика» как концепция ключевых для власти над миром географических локаций сильно сдал в актуальности – и к нему также начали цеплять геоэкономику и геофилософию. Потому что всем стало понятно, что речки, горы и моря хоть и важны, но политическая воля, экономическая мощь и культурные особенности государств и цивилизаций гораздо важнее.
Сегодня же «геополитикой» называют вообще всё, что хоть немного связано с межгосударственными отношениями. И это, собственно, всё, что вам нужно знать о геополитике.
Теперь фиксаторные ремни чуть потуже, пожалуйста, сейчас настоящая философская база будет.
Дорогие друзья, возможно, вы обращали внимание, что наш с вами биологический вид, вылупившись из яйца, первым делом кинулся досконально изучать окружающий мир, при этом, довольно долго не уделял должного внимания тому, что и почему может происходить в скворечнике каждого отдельного человека.
То есть мы с вами натурально исследовали все материки, все моря и океаны, залезли на горы и спустились во впадины. Параллельно внимательно вглядывались в космос и, наконец, вдуплили, что он не вращается вокруг нас, что некоторые звёзды там на самом деле планеты, что мы на самом деле живём на одной из них и летаем на ней вокруг солнца. Которое, в свою очередь, не антропоморфный бог в яркой колеснице, а огромная раскалённая газовая сфера.
Но такая наука как психология (и где–то рядом фрейдизм и позитивистская медицина), например, начала оформляться только ближе к началу XX века. Иными словами, человечество, досконально изучая окружающее его пространство, тысячелетиями отмахивалось от собственной кукушки, долгое время определяя индивидуальную мотивацию каким–нибудь Deus Vult или «по заветам предков», или «так повелел фараон», или «да я просто дебил, мало ли что мне в голову придёт».
И это удивительно, потому что в параллель с материальным миром мы с самого рождения исследуем наш, скажем так, интеллектуально–духовный мир или мир наших абстракций. И делали это всегда и очень интенсивно, но лишь примерно 140 лет назад попытались подойти к этому процессу системно и упорядоченно.
Чтобы постепенно начать давать вразумительные ответы на несложные и неважные вроде бы вопросы:
— почему я сейчас сделал то, что сделал?
— почему мне иногда хочется плакать, а в другой раз – смеяться?
— почему мне приснилась зелёная котлета на квадратных колёсах?
— почему мне иногда страшно и я подолгу не могу избавиться от этой эмоции?
Вопросов там много и подходов к их изучению и коррекции проблем за последние полтора века тоже стало много. Но среди прочих вопросов там также рано или поздно оформится один ключевой, вразумительный ответ на который подомнёт под себя любую философскую концепцию, когда–либо пытавшуюся определить, почему и за счёт чего в человеке формируется непреодолимая тяга к экспансии.
Откуда в нас берётся желание выходить за рамки и пересматривать ту систему координат, в которой мы сегодня живём и действуем.
Почему мы (или очень многие из нас) стремимся менять географические границы, переписывать законодательство, давать новую оценку устоявшимся нормам морали.
Наша тяга к экспансии и регулярные попытки проецировать свою волю вовне одинаково оформлены и в материальном мире, и в мире наших собственных абстракций, в котором мы тоже выстраиваем сложные иерархии из представлений о душе, о Боге, о морали, о дружбе, долге и чести. Все эти понятия тоже не с нуля берутся, для их оформления натуральным образом требуется исследовать абстрактные величины, которые в материальном мире никакого осязаемого выражения не имеют. Мы с вами не можем потрогать мораль, увидеть душу, измерить линейкой честь или посчитать плотность дружбы. У этих величин отсутствуют физические характеристики.
Так или иначе. Рано или поздно, дорогие друзья, какой–нибудь нейробиолог или психиатр даст вразумительный ответ на вопрос по этому нашему непреходящему стремлению к экспансии и объяснит, почему мы за несколько тысяч лет, слезши с пальмы, захотели и научились запускать ракеты в космос, чтоб узнать, чё там как, и не пролетал ли там кто левый без нашего ведома.
И тогда станет понятно, что никакие речки, никакие горы, никакие цивилизации суши и никакие цивилизации морей определяющим фактором в этой экспансии не являются. Что вы натурально можете на одну равнину высадить два племени или вообще двух индивидов – и они через какое–то время начнут давить друг на друга физически или психологически, пока не истребят друг друга или не сложатся в новую иерархию.
Чтобы уже этой новой иерархией давить на какое–то соседнее племя на той же равнине. А потом дойдут до речки, подавят тамошних, перейдут речку, дойдут до моря, и там кого–нибудь подавят, переплывут море, поднимутся на гору, перелетят океан – и так до бесконечности.
И откуда бы первоначально ни начали двигаться во внешний мир. Хоть из лесу, хоть с горы, хоть из болота.
Оформленная где–то в скворечнике тяга к экспансии прекрасно масштабируется и на отдельного человека, и на офисный коллектив, и на политический класс, и на религиозную группу, и на государство, и на любую империю, потому что все они состоят из людей.
И поэтому, когда вопрос досконально разложат нейробиологи и психиатры, и «Основы геополитики» Дугина, и наступательный реализм Миршаймера, и любые националистические или социалистические теории смогут откланяться и пойти покурить в сторонке, потому что вопрос «почему я делаю то, что я делаю?» гораздо глубже и интереснее вопроса «кто виноват?».
Кстати, именно ответ на вопрос «почему я делаю то, что делаю?» в некотором будущем, может, отдалённом, может, уже не очень, представит серьёзный вызов и для религиозных учений и религиозной философии тоже, самый серьёзный из всех. Потому что поможет подробно расписать сам механизм веры в человеке.
Но на этот счёт, с другой стороны, сильно переживать не стоит, потому что там, в будущем, выяснится, что вера в принципе — и вера в сверхъестественное в частности — являются естественными защитными механизмами человеческой психики, позволяющими ей лучше адаптироваться к окружающей среде и собственному интеллектуально–духовному миру.
Чтоб он, человек, и дальше мог экспансировать вширь, ввысь и внутрь, не ломая себе каждый раз скворечник об уже многократно пройденный материал.
Так что выдыхайте, православные)
Всё у нас с вами будет.
[Орда] – родная, злобная, твоя
Написал 322223 на orda_mordora.d3.ru / комментировать