Чёрное дело. Как связаны цены на нефть с выборами в США
4 июня на ключевой встрече ОПЕК+ обсуждали «чёрное дело». Состояние этого дела нас касается напрямую: нефтяные доходы – это российский бюджет.
Почём Россия продаёт сейчас нефть и можем ли мы перекрыть свой ресурсный кран? А главное, что происходит с ценами на бензин в стране? Рассказывает заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.
Зачем расшатывать альянс
Евгений Никтовенко, aif.ru: В последнее время мировые СМИ пишут о недовольстве Саудовской Аравии российскими темпами сокращения добычи нефти. Мол, это затрудняет реализацию плана по повышению цен на ресурс. Между Москвой и Эр-Риядом действительно возникло серьёзное напряжение?
Александр Фролов: Давайте для начала ответим на вопрос: кто пишет про разногласия? Это издания вроде The Wall Street Journal. Я бы не советовал доверять публикациям в американских изданиях. Вот если бы речь шла о заявлениях официальных лиц саудовской стороны, то да. Но их нет, как нет и поводов у Эр-Рияда быть недовольными действиями Москвы.
Саудовская Аравия даже формально не может выдвинуть нам претензии. Россия в начале года объявила о сокращении добычи на 5%. И мы не брали на себя таких обязательств в рамках альянса ОПЕК+, это было наше добровольное решение.
Кроме того, российская нефтяная индустрия находится под санкциями. Мы и в 2022 г. существенно недобирали, пусть и невольно, до согласованного уровня добычи. А в этом году начиная с марта ещё сократили добычу – до 9,7 млн баррелей в сутки. И это при разрешённой квоте в 10,5 млн. То есть «недостача» 800 тыс. баррелей. Критиковать нас на этом фоне было бы просто хамством. И воспитанные арабы так не делают.
– Зачем американские СМИ дезинформируют?
– Это наращивание давления, пусть и информационного, на российскую нефтяную отрасль. Смотрите, за несколько дней до встречи ОПЕК+ в палате представителей Конгресса США было голосование по законопроекту, направленному на запрет картелей производителей и экспортёров нефти. Это тоже инструмент давления, который, по мнению Вашингтона, должен заставить участников ОПЕК+ задуматься о целесообразности членства в альянсе. На эту почву хорошо ложится информация, что в альянсе согласия нет, а между двумя ведущими странами – Саудовской Аравией и Россией – зреет раздражение.
– Чего американцы хотят добиться?
– Они надеются, что договороспособность внутри ОПЕК+ снизится, рынок будет разбалансирован, и нефтяные котировки пойдут вниз. Это одновременно нанесёт удар по России и поможет бороться с инфляцией в США, что в предвыборный год для Вашингтона архиважно. Поэтому давление будет только нарастать.
– Представим, что Россия ушла с мирового рынка, перестала экспортировать свою нефть. Что будет?
– Представить невозможно. Это абсолютно нереалистичный со всех точек зрения сценарий.
«Всё вывезли, цены взлетели»
– В начале года мы продавали свою нефть со скидкой, по разным оценкам, до 30%. Каково это значение сейчас?
– Реальный дисконт никогда не доходил до 30%, это могли быть лишь «бумажные» скидки, рассчитанные агентством «Аргус» и базирующиеся на стоимости нашей нефти с поставкой в Европу. Но мы уже туда ничего не поставляем. Реальные поставки идут в основном в азиатском направлении. Точных цен сейчас никто не знает, очевидно, что они заметно выше 60 долл. за баррель или даже превышают 70 долл. Дисконты пока сохраняются, но они не выше 20%, причём это справедливо только по отношению к марке Urals. Другие наши сорта экспортировались практически без скидок.
– А мы не увлекаемся экспортом в ущерб внутреннему рынку? Нынешний рост цен на бензин не спровоцирован поставками нефтепродуктов за рубеж?
– Россия полностью обеспечивает себя моторным топливом. Из общего производства конкретно бензина на внутреннее потребление приходится 90%, на внешние рынки мы поставляем лишь 10%. Такой объём экспорта радикально повлиять на внутренний рынок не может. Заявления типа «всё вывезли, поэтому цены взлетели» несостоятельны.
Главный вопрос
– Но что толкает стоимость бензина вверх? И рассчитывать ли на их падение?
– Цены на моторное топливо зависят от трёх основных факторов: биржевые котировки, налоги и обязательства вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК, это, например, «Роснефть», «Лукойл», «Газпром нефть», «Татнефть», «Сургутнефтегаз» и т. д.), которые не должны поднимать цены на своих заправках выше инфляции. Ничего из перечисленного не изменилось.
Рост цен спровоцировали аналитики, зацепившись за новость, прозвучавшую в конце апреля со ссылкой на Минфин, о сокращении в 2 раза выплат нефтекомпаниям по механизму топливного демпфера (схема позволяет сглаживать разницу между внешними и внутренними ценами). Этот механизм был введён в рамках налогового манёвра, относится к «внутренней кухне» работы нефтекомпаний и напрямую на стоимость бензина не влияет. Сокращение выплат – тоже незначительное событие, но некоторые аналитики «раскрутили» его, почему-то предвосхищая падение добычи нефти и рост цен на бензин. Под влиянием такого прогноза владельцы независимых заправочных станций в мае (а это начало сезона высокого спроса на топливо) стали скупать бензин впрок на бирже. Но предложение-то осталось прежним. Как результат – сейчас тонна на бирже стоит примерно 62 тыс. руб. (в пересчёте на литр – 45 руб.). Действительно много. Но это следствие не дефицита, а искусственно поднятой «ценовой волны».
Кроме того, в мае большое количество нефтеперерабатывающих мощностей традиционно выводится из эксплуатации на плановый ремонт. Перед этим делается запас топлива, но Минэнерго рассчитывало объёмы запасов, не ожидая такого ажиотажа. В июне переработка начнёт возвращаться в строй после ремонта, что добавит предложение бензина, и в июле ценовая вакханалия должна закончиться.
Свою стабилизирующую роль должны сыграть и ВИНКи, удерживающие цены на бензин в пределах инфляции.
Справка
ОПЕК (организация стран – экспортёров нефти) создана в 1960 г. в целях контроля квот нефтедобычи для поддержания стабильных цен. Сейчас в её рядах 13 членов: Алжир, Ангола, Венесуэла, Габон, Ирак, Иран, Конго, Кувейт, Ливия, ОАЭ, Нигерия, Саудовская Аравия, Экваториальная Гвинея.
Неофициальный формат ОПЕК+ был сформирован в 2016 г. за счёт ещё 10 стран (Россия, Азербайджан, Бахрейн, Бруней, Казахстан, Малайзия, Мексика, Оман, Судан, Южный Судан), которые не захотели вступать в альянс, но выразили готовность на добровольной основе координировать свою политику в области нефтедобычи.
Страны ОПЕК+ контролируют 80% мировых запасов нефти, на их долю приходится более половины поставок сырья на глобальный рынок.