«А ради нас кто позвонит?»

Руководство Южной Осетии заявляет о необходимости очистить бюджетную сферу от т.н. многостаночников и мертвых душ. Успех этого предприятия сулит безработным возможность поступить на службу. Однако, как отмечают наблюдатели, пока на фронтах объявленной пороку войны правительство не демонстрирует сколь-нибудь заметных успехов. Югоосетинское руководство постоянно говорит о намерениях покончить с противоправной практикой совмещения нескольких должностей одним служащим. Ограничить аппетиты чиновников полутора ставками – одно из обязательных требований Москвы для финансирования программ соцэкономразвития и повышения окладов бюджетников до уровня Северного Кавказа. В противном случае Москва оставляет за собой право приостановить или ограничить поступление средств. Цхинвал в свою очередь демонстрирует намерение выполнить принятые на себя обязательства. Правительство утверждает, что проблема незаконного совместительства в министерствах и ведомствах республики поэтапно решается и уже частично устранена. Гражданская активистка Тамара Меаракишвили считает подобные реляции чрезмерно оптимистичными, во всяком случае, в Ленингорском районе, по ее наблюдениям, никто порок не устраняет: «Местные жалуются, что им работу не дают, вместо них в районе трудоустраивают приезжих, причем, как минимум, на две с половиной-три ставки. На наши возмущения в личных разговорах чиновники оправдываются: «Ради них такие люди нам звонили, что мы не смогли отказать». А ради нас кто позвонит? Никто! Поэтому я вынуждена обратиться в Генеральную прокуратуру с заявлением о нарушении закона о государственной службе. Вакантных мест в районе предостаточно, но их занимают многостаночники из так называемых «своих людей»». Тамара Меаракишивли, в прошлом директор Дома детского творчества (ДДТ), была уволена по суду еще в бытность президента Тибилова в марте 2014 года якобы из-за трехчасового опоздания на работу. В суде гражданская активистка доказала, что люди, подписавшие акт об опоздании, лгут – в этот день они находились на территории Грузии и не могли быть очевидцами «нарушения» трудовой дисциплины. Но судья Георгий Болотаев (ныне замглавы района и по совместительству юрист районной администрации) все равно приял их показания и с тех пор Тамара без работы. Место директора заняла тетя районного прокурора Давида Гурциева со школьным аттестатом. Лжесвидетелей вскоре поле ее назначения уволили из ДДТ, а их места заняли родственники Гурциевых. Во время Меаракишвили в ДДТ двенадцать сотрудников вели семь кружков. Детей учили шитью, вязанию, танцам, игре на музыкальных инструментах, английскому, осетинскому и русскому языкам, домашней медицине, компьютерной грамотности. Это был центр детской жизни, объединивший не только их, но и родителей. Учеников вывозили на экскурсии, в театры. Известные кутюрье Грузии дарили ткани, из которых дети шили вещи для себя. В Доме творчества дети справляли свои дни рождения, ели сладости, приготовленные своими руками, дарили друг другу подарки собственного изготовления, устраивали представления для именинников. Тамара знала кумиров своих воспитанников – известных спортсменов, актеров, и организовывала их поздравления по телефону. Дети приходили в неописуемый восторг: «Откуда он знает, когда у меня день рождения?! Как он узнал мой телефон?!». Гостей республики – российских и зарубежных, специально привозили в ДДТ, чтобы продемонстрировать, как дружат и занимается вместе творчеством грузинские и осетинские дети. Дом творчества посещал Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств Кнут Воллебек. Он был в восторге от уведенного, говорил, что в постконфликтном обществе такое невозможно… После увольнения Тамары ДДТ опустел. Подаренную детям оргтехнику растащили по домам «педагоги». В штате тридцать сотрудников на примерно пятнадцать-двадцать учеников, посещающих два кружка – рисования и танцев. Остальные существуют лишь на бумаге. Так работает кадровая политика на местах. Она разоряет все сферы жизни, превращая их в бессмысленное и бездушное место кормления для «своих людей». С приходом новой власти, говорит Тамара, появилась надежда на перемены, но увы, югоосетинская бюрократия как будто существует в двух параллельных реальностях. В одной вице-премьер Алан Джиоев говорит о необходимости пересмотреть работу с персоналом, привести ее к здравому смыслу. А с другой, говорит Тамара, районный начальник в кабинетной тиши доброжелательно, почти по-домашнему, объясняет ей, что никого он сокращать не собирается и никто ему за это ничего не сделает: «Пару месяцев назад прислали нам женщину, некую Риту Тулоеву, без опыта работы. Сначала назначили заместителем директора государственного музея. Как я слышала, по протекции заместителя министра культуры Гри Мамиева. Затем ей прибавили должность заместителя директора русской школы по учебной части, по протекции из Минобразования. Говорят, сейчас готовят ей третью должность – руководителя кружка в ДДТ по развитию речи. На упреки местных чиновники отвечают: «Кто ж приедет из Цхинвала на одну ставку?». Как будто речь идет о редком нейрохирурге. – Может, в самом деле редкий специалист? Чем она раньше занималась? – В основном ничем. Какое-то время работала медсестрой, недавно получила заочно диплом, что-то связанное с биологией и химией. Одним словом, нулевой опыт. Но если действительно такие редкие кадры, почему в Цхинвале им не находят работу? У нас во всем так. В районной больнице примерно тридцать мертвых душ. Зарплаты там выдают таким образом, чтобы получатель мог видеть только свою фамилию, остальные скрывают. Штатное расписание – это тайна. В больнице числятся два юриста, но никто их в глаза никто не видел. Какой-то парень оформлен прачкой. Я спрашиваю работников, он действительно стирает больничное белье? «Какое там, – отвечают, – приходит раз в месяц за зарплатой». – Его тоже из Цхинвала прислали? – Нет, он из России приехал. Двоюродный брат прокурора нашего района Гурциева. Говорят, он еще где-то оформлен… Но прачкой? Отбирать хлеб у какой-то женщины без образования, которая могла бы там работать, кормить семью? Это уж совсем бессовестно…» Среди чиновников, говорит Тамара, есть такое мнение, будто президент Гаглоев не решится или не решается проводить кадровую чистку из опасений, что, рассорившись с бюрократией, он проиграет выборы – сначала парламентские, а затем и президентские. Меаракишвили считает это мнение ошибочным. В самом деле, что выгоднее с точки зрения политика: поссориться с чиновником, занимающим к слову пять должностей, или с теми четырьмя, кого он оставил без работы? Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия Подписывайтесь на нас в соцсетях Facebook Telegram Instagram Twitter Youtube