История одной фотографии. Почему Лев Толстой упомянул миллионера Арсения Морозова в романе "Воскресение"
Арсений Морозов, двоюродный племянник знаменитого купца Саввы Морозова, и архитектор Виктор Мазырин познакомились в Антверпене, в 1894 году, куда оба приехали на выставку. Красавец, кутила, заядлый охотник, Арсений прожигал свою жизнь яростно и со вкусом.
Представитель династии Морозовых не принимал участия в семейном текстильном производстве, не разделял интереса братьев к искусству, не был ни отмечен на службе, ни замечен в благотворительности. Единственной страстью Морозова были путешествия.
Молодой эксцентричный миллионер, как и Виктор Мазырин, был человеком увлекающимся и неординарным, поэтому они сразу нашли общий язык. Оба были одержимы мистикой, эзотерикой, путешествиями.
Мечтатель и романтик, Мазырин слыл у московской публики "большим оригиналом": он верил в переселение душ и считал себя реинкарнацией некоего египтянина - строителя пирамид, поэтому дважды побывал в Египте.
Узнав, что Арсений собирается строить на Воздвиженке новый дом на подаренном ему матерью участке земли, зодчий предложил свои услуги, пообещав, что здание будет очень необычным. Возведение особняка должно было быть приурочено к двадцатипятилетию Морозова.
В поисках нужного образца для будущего московского чуда Арсений Морозов и Виктор Мазырин предприняли путешествие на Пиринейский полуостров. Их путь пролегал из Парижа в Мадрид, затем в Лиссабон, но ничто не привлекло внимания молодого миллионера.
Путники решили посетить удаленное местечко Синтра. Они тряслись несколько часов в повозке по узкой дороге и вдруг перед ними открылась величественная панорама: покрытые лесом Лунные горы, селения, океан.
Арсений воскликнул: "Эти места воспевал Байрон в "Паломничестве Чайльд-Гарольда"!"
Они остановились в гостинице "Лоуренс". Вокруг - роща камелий, пальмы, олеандры, магнолии, воздух наполнен ароматами цветущих деревьев. Из окна хорошо был виден дворец португальских монархов, построенный во времена Мануэла Счастливого, символ его власти и самодержавия. Они никогда не видели ничего подобного!
Замок стоял на скале, и резные каменные "корабельные"канаты как бы удерживали его от "падения" с горы Круц-Альта. Морские раковины обрамляли поверхность башен.
Диковинные растения, витые колонны, морские животные, небесные светила, магические символы - все представляло собой таинственные знаки, обращенные к потомкам.
Заказчик и архитектор решили взять за основу знаменитый Дворец Пена в Португали и построить в Москве нечто подобное. Еще до окончания работ в адрес особняка и его владельца посыпались насмешки.
В декабре 1899 года постройка необычного дома на Воздвиженке была закончена. Арсений Морозов любил роскошь и впечатляющие эффекты. Стоимость дома, по слухам, составила два миллиона рублей.
Хозяин пировал в рыцарском зале, а в ампирном Золотом зале проходили балы. Будуар красавицы-жены Веры Сергеевны был выдержан с стиле барокко. Помимо бесчисленных гостей по дому бродила ручная рысь.
Варвара Алексеевна Морозова - женщина характера крутого и острая на язык, в сердцах бросила: "Раньше только я знала, что у меня сын дурак, а теперь вся Москва увидит!"
Дом часто критиковали в прессе, и даже Лев Толстой в "Воскресении" не воздержался от язвительного упоминания из уст Нехлюдова об этом здании. Нехлюдов, проезжая по Воздвиженке, размышляет о строительстве "глупого ненужного дворца какому-то глупому ненужному человеку, одному из тех самых, которые разоряют и грабят нас".
Дом стал притчей во языцех, но имя архитектора не прославил. И вообще дом сыграл роковую роль в судьбе и его хозяина, и архитектора.
Прославился дом на Воздвиженке шикарными банкетами. Баловень судьбы, Арсений Морозов, был богат, элегантен и всегда слегка нетрезв. Однажды, когда ему нужно было ехать по делам в Тверь, в его купе подсела молодая дама, оказавшаяся известной авантюристкой Ниной Окромчаделовой, в замужестве Коншиной. Говорили, что Нина вскружила голову обоим Коншиным, и отцу - Владимиру Дмитриевичу, и сыну Николаю Владимировичу.
Вот что о Нине было известно: "В самом начале 90-х годов <…> жила-была в Москве молоденькая закавказская красавица Нина Окромчаделова, ласковая, умная, зачаровавшая чуть ли не пол-Москвы: и старых, и молодых. Я ее никогда не встречала, но слышала, что под ее чары подпали оба Коншина – отец и сын. <…> Сплетни переплетались и путались: то Нина выходила замуж за старика Владимира Дмитриевича, то за сына его Николая Владимировича". (цитата Зилоты В.П.)
О том, чтобы Нина и Арсений "случайно" встретились в купе поезда позаботился брат Нины - тоже известный аферист. Морозов попал под чары обольстительной Нины. Вместо Твери Арсений и Нина проехали до Петербурга...
Встретив Нину, Арсений будто сошел с ума. До этого момента его брак считался счастливым и вполне благополучным, у Арсения и Веры подрастала дочь Ирина. Вскоре Морозов оставил свою жену. Вручив неразведенной супруге Вере двести тысяч, он дал ей возможность жить за границей.
В 1906 году Арсений сделал Нину Александровну наследницей и дома, и огромного состояния. А еще через два года произошла трагедия. Дружеская компания гостила у Арсения в имении под Тверью, и хозяин под воздействием горячительных напитков, предложил пари: он утверждал, что может вытерпеть любую боль, благодаря силе духа, которая выработалась с помощью эзотерических техник, которым его обучил архитектор Мазырин.
Выстрелив себе в ногу и не показав признаков боли, он выиграл спор. Гости продолжали веселиться, выпивали и закусывали, играли в карты и никому не было дела до Арсения. Необработанная рана привела к заражению крови, и Арсений Морозов скончался через три дня 24 декабря 1908 (6 января 1909) года в возрасте 35 лет, оставшись никем не понятым чудаком и романтиком.
В газетах широко освещалась тяжба жены и любовницы за особняк и четырехмиллионное наследство, в котором последняя одержала победу и тут же продала его нефтепромышленнику Леону Манташеву.
Во время революции в здании располагалась штаб-квартира партии анархистов. С 1918 до 1928 год здесь находился 1-й рабочий театр Пролеткульта.
В этот период здание посещали Всеволод Мейерхольд, Владимир Маяковский, Сергей Эйзенштейн и Сергей Есенин. Последний даже прожил в доме несколько месяцев, поселившись в чердачном помещении у сотрудника канцелярии - поэта Сергея Клычкова, который приспособил под жилье бывшую ванную.
Потом особняк перешел в ведение Наркомата иностранных дел. Сменяя друг друга, здесь размещались посольства Японии, Индии. Во время войны здесь работала редакция английской газеты "Британский союзник".
С 1950-х более полувека зданием владел "Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран".
В начале 2000-х годов здание подверглось реставрации, и в 2006 году в нем открылся Дом приемов правительства России.
Что касается судьбы архитектора этого дома, то Виктор Мазырин стал объектом насмешек. Создав архитектурный шедевр и посвятив ему пять долгих лет, он заплатил за все сполна.
В 1899 году его супруга, Варвара Геннадьевна, оставила Виктора с детьми и вышла замуж за нефтяного магната Владимира Владимировича Максимова.
Известным творением архитектора Мазырина является доходный дом купца Антона Фролова. Он представляет собой большой интерес как память о дореволюционной Немецкой слободе. Проектировал архитектор-мистик и православные храмы. Например, он стал автором новой церкви в Кунцеве (1905) и деревянного храма Троицы в Лосинке (1916 год). Увы, оба этих храма не сохранились. Он был также автором проекта дачи Федора Шаляпина в Переславском уезде.
Но Виктора Мазырина упорно считали лишь несуразным творцом "ненужного" мавританского дворца. Но он имел на этот счет свою теорию, и тут они с другом и однокашником по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества Константином Коровиным были единомышленниками: "Искусство должно быть легко - как прекрасная ария: спел, и готово..."
О смерти Виктора Александровича Москва даже не узнала. В 1919 году Мазырин скончался от брюшного тифа.
А вы знали об этом?
Животные в средние века подвергались обвинениям во многих частях Европы. Самое раннее доказательство суда над животными — это суд над свиньей в 1266 году в Фонтеней-о-Роз.
Свастика имеет историю в более чем 3000 лет, в течение которой она на самом деле обычно символизировала доброту и мир, прежде чем нацисты придали ей иное значение. Многие древние культуры во всем мире, в том числе ранние христиане, евреи, индуисты, буддисты и даже коренные американцы, все еще используют различные интерпретации свастики.
Римский император Гай Юлий Цезарь, известный как Калигула, использовал свою неограниченную власть, чтобы сделать свою любимую лошадь сенатором.
Уважаемые друзья! Если вам понравилась статья — поставьте лайк и подпишитесь на канал. Ваша поддержка очень поможет нам в его продвижении и развитии!
Рекомендую также прочесть:
Самый невезучий царь. Почему правление Годунова потерпело крах? https://otari.mirtesen.ru/blog/43446742636/
Ваше мнение для меня важно. Буду весьма благодарен за ваши комментарии!