В Кремле хорошо осознают, в какую ловушку попал Минск с внешним долгом

Выделение нового кредита Беларуси может быть жестко увязано с практической реализацией «союзных программ» по углублению интеграции. Такое мнение Филину высказал старший научный сотрудник BEROC (Киев) Дмитрий Крук. – Из бюллетеня Минфина «Бюджет Республики Беларусь для граждан на 2022 год» следует, что в этом году платежи по госдолгу составят почти 10,5 млрд рублей. Является ли это серьезной проблемой для Беларуси? – И да, и нет. С одной стороны, эти выплаты запланированы и предвидены. С другой, госдолг Беларуси – все же проблема и очень существенная. Но вопрос, когда она визуализируется. Скорее всего, не в этом году. Проблема госдолга в фоновом режиме существует уже года с 2015-2016-го. За это время она приобрела системный характер. Собственных валютных средств бюджета практически всегда недостаточно, чтобы выплачивать платежи по госдолгу, которые преимущественно состоят в иностранной валюте. Именно поэтому каждый год власти ведут борьбу за рефинансирование, т.е. за поиск новых кредитов. Почему в этом году угроза не выглядит совсем уж опасной: за прошлый год благодаря «внешнеторговому чуду» удалось поднакопить золотовалютные резервы (ЗВР). Если допустить самый негативный вариант, что внешний долг рефинансировать не удастся (т.е. не удастся привлечь ни копейки новых кредитов), то в принципе за счет ЗВР выплаты осуществить можно. Нужно также понимать: в долларовом эквиваленте платежи на этот год составляют около $3,7 млрд, но это не значит, что всю эту сумму придется компенсировать из ЗВР. Часть будет компенсирована из бюджета, а из ЗВР, которые составляют порядка $8 млрд, придется отдать около $2 млрд. Это конечно неприятно, но не трагично. Но принципиально другое: это не решает проблемы госдолга в принципе. В следующем году возникнет такая же ситуация. – По словам вице-премьера Снопкова, в 2023-м придется погасить уже $4,7 млрд внешних долгов вместе с обслуживанием. – Погасить госдолг на чистой основе у белорусских властей точно не получится. Поэтому они так судорожно ищут источники рефинансирования. Власти пытаются загнать проблему в долгий ящик, что они, собственно, с 2016 года и делали с надеждой, что когда-то рассосется. – Месяц назад стало известно, что Минск запросил у Москвы через Евразийский фонд стабилизации и развития (ЕФСР) кредит на $3,5 млрд. Какие перспективы по выделению этой суммы? – Мне трудно говорить о перспективах, поскольку это будет полностью политическим решением. Подозреваю, что выделение кредита Беларуси увязано с выполнением так называемых «союзных программ». Решение о возможном выделении кредита – на 99% политическое решение России. – Но разве Россия сама не заинтересована в выделении Беларуси кредита, чтобы та не объявила дефолт и не отказалась расплачиваться с Москвой по имеющимся долгам? – Как минимум рациональное звено в этом предположении есть. Россия – основной кредитор, для нее проще и приятнее, когда Беларусь хоть как-то выплачивает долги, чем когда она этого делать не будет. Кроме того, кредитами поддерживается экономическая и политическая зависимость Беларуси. Поэтому вполне логично, что Россия будет давать кредиты на поддержание штанов, чтобы не допустить дефолта Беларуси. Но если говорить конкретно про этот год, то Россия понимает, что может обойтись без этого. Неслучайно во время недавних переговоров с Лукашенко Путин ернически сказал: а зачем вам кредиты, если у вас и так все хорошо в экономике. – Другими словами, в Москве хорошо осознают зависимость Беларуси? – Сомнений в этом нет. Они понимают происходящие в Беларуси процессы и хроническую слабость ее экономики – для этого большого ума не надо. Поскольку проблема Беларуси с госдолгом системная, то запаса прочности на следующий год может и не остаться. 2023-й по потенциальной угрозе более значим, там и сумма выплат выше, и есть большая однократная выплата по погашению евробондов – в феврале за раз нужно будет выплатить сразу $800 млн. Это очень серьезный вызов. Если ЗВР сократятся, если новых кредитов не будет, то погашение выплат за счет ЗВР в 2023-м приведет к рискованной ситуации. Будет высока вероятность внутренней валютной паники и других негативных информационных эффектов. – А что произойдет, если в какой-то момент власти не выплатят долг хотя бы частично? – Это классическая ситуация, описываемая словом «дефолт», которого все боятся, который означает неспособность или нежелание исполнять обязательства по госдолгу. При этой ситуации государство пытается заключить соглашение с кредиторами о реструктуризации, списании какой-то части долга, ищется взаимоприемлемый выход – кредиторы уже заинтересованы не в том, чтобы заработать, а в том, чтобы минимизировать потери. Но негативные, а на мой взгляд, даже трагические последствия такой ситуации в том, что единократный дефолт – громадное черное пятно в кредитной истории. Обычно как минимум на год-два можно забыть о том, чтобы выходить на мировые рынки по привлечению средств. Заемщику со свежей дефолтной историей дадут только под бешенные проценты. Дефолт – имиджевое пятно, от которого сложно отмыться на протяжении долгих лет. Ряд коллег считает, что дефолт не очень страшен, что это в принципе механизм, позволяющий начать с чистого листа. Я с этой мыслью не согласен из-за другого аргумента. Единожды совершенный дефолт откладывается в памяти и влияет на поведение людей, фирм, банков на финансовом рынке. Все начинают допускать такую возможность и финансовый рынок превращается в игру в рулетку. Самый яркий пример – Аргентина. За XX-XXI века там зафиксировано 9 дефолтов. Финансовое доверие похоронено, а финансовые рынок приобрел характеристики казино. Для долгосрочного развития это очень плохо. Кроме того, после объявления суверенного дефолта на финансовом рынке наступает паника, люди стремятся забрать свои депозиты, фирмы задерживают платежи и т.д. То есть, дефолт выливается в более масштабный финансовый кризис. – В прошлом году властям помогло «экспортное чудо». Что может помешать пополнению ЗВР в этом году? – Во-первых, глобальная конъюнктура. Прошлый год был очень необычным в целом для всего мира. Для Беларуси конфигурация сложилась удачно: возник большой спрос на экспорт, улучшилась внешняя ценовая конкурентоспособность. Но большой вопрос, сохранится ли такая конъюнктура? Если она начнет постепенно сдуваться, то внешнеторговые позиции Беларуси будут ухудшаться, накапливать ЗВР не получится. Во-вторых, могут помешать санкции. Если они действительно начнут серьезно ограничивать экспорт, то опять-таки это путь к снижению ЗВР. Ну а если все сольется – ЗВР будут сокращаться, возникнет давление на курс, в глобальной экономике произойдут резкие поползновения (а это один из вероятных сценариев), и у Беларуси не будет никаких источников внешнего финансирования (типа кредита ЕФСР) – то это вполне может привести к серьезному финансовому стрессу для белорусской экономики.