Наоми Харрис: Работаю на камеру с детства

30 сентября в прокат выходит «Веном 2» — продолжение супергеройского боевика о журналисте Эдди Броке (Том Харди), в теле которого живет пришелец. Накануне премьеры корреспонденту «Вечерней Москвы» удалось взять эксклюзивное интервью у голливудской звезды Наоми Харрис, исполнившей в фильме роль суперзлодейки Шрик.

— Наоми, как вы отреагировали на предложение сыграть эту антигероиню?

— Стать частью проекта меня позвал режиссер Энди Серкис. Раньше я уже работала с ним и как с актером, и как с режиссером. Поэтому теперь всегда говорю: «Если Энди просит меня сделать что-то, то я в деле». Он один из самых удивительных людей, которых я когдалибо встречала в жизни. Так что я сразу согласилась. Мне даже не потребовалось читать сценарий. Если в проекте участвует Энди, то я — за.

— В киновселенной «Марвел» плохие парни часто более привлекательны, чем в комиксах. Почему?

— Точно не отвечу, но как актриса скажу, что играть плохишей невероятно забавно. На отрицательных персонажей словно не распространяются все те социальные нормы, требования вежливости, которым следуют остальные люди. Они могут делать все, что захотят. И на самом деле мне очень нравится это играть, особенно будучи женщиной, воспитанной традиционным образом, от которой все только и ждут, что она будет леди, будет считаться со всеми установленными ограничениями, которые требуется соблюдать, чтобы не огорчить окружающих. Думаю, потому-то играть злодеев и доставляет такое удовольствие — потому что можно побыть безжалостным, непредсказуемым, жестоким... В конце концов, можно просто повеселиться, разрушая стереотипы на экране.

— За какую черту вы любите Шрик?

— О, я люблю свою героиню уже за то, что ее было так здорово играть. Она невероятно свободолюбивая. И да, иногда она совершает ужасные поступки, но делает это с таким обилием юмора и обаяния, что вы все равно ее при этом любите. Но, честно говоря, дело здесь не только в Шрик. Да, она привыкла быть одна, и они с Карнажем, которого играет Вуди Харрельсон, существуют по отдельности. Но самое интересное начинает происходить, когда Шрик и Карнаж встречаются и взаимодействуют. Когда они вместе, они словно дополняют друг друга, и возникает удивительная динамика, эмоции в разы более яркие, чем когда они действуют по одному.

— Шрик пробыла в заключении почти 25 лет. Как это изменило ее?

— Любой, кто пробыл в изоляции столь долгое время, наверняка будет морально сломлен. Цель людей, которые ее изолировали, состояла в том, чтобы реабилитировать ее, исправить. Но то, что Шрик оставили в одиночестве, по-моему, привело как раз к противоположному результату. Мне кажется, она стала только еще более жестокой. И сейчас выпускать ее было бы еще рискованней. Кроме того, ее чудесные звуковые способности только усилились. Шрик было запрещено все эти годы общаться, и она не могла использовать свой голос. Потому сейчас его сила стала еще более могущественной, яростной. И она не привыкла его сдерживать, контролировать, вот и выплескивает на полную.

— Вы играли с Вуди Харрельсоном в своем голливудском дебюте — «После заката». Каково снова встретиться на площадке спустя столько лет?

— Я не могу передать, насколько приятно работать с Вуди. Он просто невероятный человек. Все знают, он феноменальный актер, но немногим известно, что он еще и как человек очень скромный, великодушный. Мы работали вместе, когда мне было около двадцати. И вот прошло уже почти два десятилетия, и мы снова снимаемся, а все в точности так, как было тогда. Он такой добрый, постоянно напоминает мне: «Да, это трудно, это большая ответственность. Но ведь мы же создаем развлечение, так что давай делать это с радостью, в удовольствие». Поэтому я действительно наслаждалась временем, проведенным вместе.

— Ваша первая работа в полнометражном фильме — это постапокалиптическая лента Дэнни Бойла «28 дней спустя». Пересматривали ее во время пандемии?

— Я сама не пересматривала. Но согласна, что это идеальный фильм для того, чтобы смотреть его в пандемию. Ведь в два раза страшнее смотреть кино о всемирной угрозе, похожей на ту, в которой находишься ты сам. Да, эта лента из числа тех, о которых люди часто говорят. Я думаю, сейчас она так волнует их еще и потому, что по исходным данным во многом схожа с тем, через что прошел мир за последнее время. Это даже немного жутко.

— Позже вы играли на сцене в постановке Дэнни Бойла «Франкенштейн». Что для вас значит работа в театральном проекте?

— Я училась в школе драмы, поэтому умею играть и в театре. Но хотя мы сделали с Дэнни «Франкенштейна», и это был великолепный опыт, для меня театр — далеко не главная любовь. Все же я выросла, играя на экране. Как ребенок-актер, я начала сниматься в 9–10 лет. И никогда ничего другого не делала. Даже не задумывалась об иной карьере. Я сразу училась работать на камеру. Для меня самое удобное место на свете — перед ней. Это то, чем я всегда наслаждаюсь. Театр же — нечто совершенно иное. Играть там гораздо труднее. Ты воочию видишь свою публику, потому так важно постоянно тренироваться, практиковать театральную актерскую игру. И все же, безусловно, мое сердце принадлежит именно кино!

— Поделитесь, как сделать идеальную голливудскую улыбку?

— О, я последний человек, который мог бы ответить вам на этот вопрос! Потому что я почти никогда не улыбаюсь, ведь мне не нравится моя улыбка. Может, потому, что она у меня не голливудская (обаятельно смеется).

ДОСЬЕ  

Наоми Харрис родилась 6 сентября 1976 года в Лондоне. Училась в детской актерской школе Анны Шер. В 1987-м появилась в телесериале «Саймон и ведьма». В 2002-м окончила школу Бристоль Олд Вик и получила роль в «28 дней спустя». В ее фильмографии свыше 50 ролей, в том числе в «Пиратах Карибского моря» и лентах про агента «007» Джеймса Бонда.

Родня

Будущая актриса Наоми Мелани Харрис родилась в Великобритании, куда ее мать переехала из Ямайки, а отец, родом из Тринидада, оставил семью еще до рождения девочки. Мама Наоми, Лисселль Кайла, работала телесценаристом для ВВС, одна из авторов сериала «Жители Ист-Энда».

Театр и имена

В детстве актриса училась в актерской школе Анны Шер, благодаря чему получила свою первую роль в ТВ-сериале. После окончания колледжа поступила в школу, основанную английским актером Лоуренсом Оливье «Бристоль Олд Вик».

Бондиана

Женщина-партнер Бонда — это даже круче, чем «девушка Бонда». Наоми Харрис играет Еву Маннипенни — секретаря М, главы МИ-6 в фильмах с Дэниелом Крейгом в роли Бонда: «007: Координаты: Скайфолл», «007: Спектр», «Не время умирать». Кстати, Харрис — первая темнокожая британская актриса, которая сыграла партнера Бонда.

Табу

У актрисы есть ограничения, которые она не переступает: не снимается обнаженной — для откровенных сцен задействуют дублера. Наоми считает себя пацифисткой и без особого удовольствия снимается в постановочных боевых сценах. Но вот стрелять на площадке ей понравилось.

Социолог и политолог

Наоми поступила и окончила колледж Пембрук ,одно из учебных заведений Кембриджского университета. Ее специализацией были социология и политология.

Богиня Калипсо

Актриса в серии фильмов «Пираты Карибского моря» играет гадалку Тиа Дальма, которая на самом деле оказывается морской богиней Калипсо. Ее персонаж с грустной историей любви и мести появляется во второй («Сундук мертвеца») и третьей («На краю света») частях киноэпопеи.

Почести

Помимо множества профессиональных призов и номинаций (в том числе на «Оскар» и «Золотой глобус») за служение искусству Наоми наградили Орденом Британской империи. Также в 2019 году она была включена в список 100 наиболее влиятельных жителей Великобритании с африканским или афрокарибским происхождением.