Иран хочет вступить в Евразийский экономический союз, но позволит ли Россия?

Возглавляемый Россией Евразийский экономический союз может вскоре пополниться новым членом: Ираном. Лишенный свободы маневра из-за соперничества с другими государствами Ближнего Востока и вынужденный существовать под болезненными американскими санкциями, Тегеран считает, что ему необходимо укреплять связи с теми соседями, которые будут готовы пойти навстречу. Иран, судя по всему, полагает, что членство в ЕАЭС – вопрос решенный, несмотря на то, что официальные представители этого интеграционного блока отрицают факт получения какого-либо официального запроса. Когда спикер иранского парламента Мохаммед Багер Галибаф 10 февраля посетил Москву, он заявил, что Иран «навсегда присоединится к ЕАЭС через две недели». Не говоря уж о том, что эта дата уже прошла, в любом случае такой оптимизм является в высшей степени преждевременным. О многом говорит ответ Михаила Мясниковича, председателя Коллегии Евразийской экономической комиссии. Евразийский союз, по его словам, хочет, чтобы у Ирана был «особый взгляд на сотрудничество с Евразией». Едва ли это звучит как выражение полной готовности. Другие официальные лица ЕАЭС подчеркивали, что Иран должен официально обратиться с запросом о приеме в члены союза. Возможно, это следует расценивать как завуалированное предупреждение о том, что Иран не может рассчитывать на обход формальных процедур. На первый взгляд, у Москвы есть причины поддержать вступление Ирана в интеграционный блок. Евразийский экономический союз представляет собой интегрированный рынок с общим населением около 180 миллионов человек и совокупным ВВП, превышающим 5 триллионов долларов. Он способствует свободному перемещению товаров и услуг, а также может проводить единую политику в таких ключевых сферах как энергетика, сельское хозяйство, транспорт, внешняя торговля и инвестиции. Иран уже имеет соглашение о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом с 2018 года. В 2020 году общий товарооборот между Ираном и ЕАЭС увеличился на 2 процента и превысил 2 миллиарда долларов, несмотря на негативное влияние пандемии Covid-19. Большая часть этой торговли в обоих направлениях приходилась на продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье – 80 процентов товаров, которые Иран импортировал из стран ЕАЭС, и 68 процентов товаров, которые он поставлял. Вступление в ЕАЭС улучшило бы экономическое и политическое положение Ирана в мире и помогло бы компенсировать, во всяком случае, частично, ущерб, нанесенный американскими санкциями. Со своей стороны Москва хочет получить еще один путь на рынки Ближнего Востока. Именно поэтому Кремль решительно поддерживает строительство Нахчыванского коридора, сухопутного маршрута, соединяющего не только Азербайджан и его эксклав Нахчыван (Нахичевань), расположенный между Турцией и Арменией, но и Россию с Турцией, а также, что особенно важно – Россию с Ираном. Будущая железнодорожная магистраль между Россией и Ираном, проходящая через Азербайджан и Армению, несомненно приведет к укреплению экономических связей между двумя странами, а также торговых отношений Ирана с другими странами Евразийского экономического союза. Однако насколько страны Ближнего Востока заинтересованы в российских товарах, поступающих транзитом через Иран, – это совсем другой вопрос. Возможно, именно это обстоятельство является причиной недвусмысленно прохладной реакции Москвы на перспективу вступления Ирана в блок. На самом деле существует несколько серьезных вопросов, касающихся приема нового члена в интеграционное объединение, в которое помимо России входят Армения, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан. Узбекистан, Молдова и Куба обладают статусом наблюдателей. Нельзя исключить, что более тесные экономические отношения приведут к укреплению военных связей. Эмбарго Совета Безопасности ООН на поставки конвенциональных вооружений Ирану истекло в октябре и сегодня ни для кого не секрет, что Иран заинтересован в приобретении российской зенитно-ракетной системы С-400, а также истребителей Су-30. Но такая сделка почти наверняка обострила бы напряженность между Москвой и Вашингтоном и вызвала всеобщую тревогу в арабских государствах Персидского залива. Кроме того, нельзя упускать из внимания связи России с заклятым врагом Ирана, Израилем. Россияне не мешают Израилю наносить удары по иранским целям в Сирии, несмотря на наличие на территории этой страны систем С-400. Россия взяла на себя роль посредника в переговорах об обмене пленными между своим союзником, Сирией, и Израилем, который состоялся в этом месяце, а также ходят слухи о продолжении переговоров, не только по гуманитарным проблемам, но даже по более широким геополитическим вопросам. Если оставить в стороне догадки, на сегодняшний день наверняка известно, что израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху и президент России Владимир Путин обсудили продолжение координации действий между двумя странами в свете стремительного развития событий в области региональной безопасности. Вполне можно допустить, что в повестке дня этих переговоров был и иранский вопрос. Кроме того, Москва должна поддерживать свой собственный хрупкий баланс и защищать свои геополитические интересы на Ближнем Востоке. В последнее время нормализация отношений между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами и другими арабскими государствами изменила геополитическую динамику в регионе, еще больше склонив баланс сил в сторону анти-иранского альянса, состоящего из стран Персидского залива и их союзников. Какую выгоду может извлечь Россия из этого «нового Ближнего Востока»? Наконец, нельзя игнорировать тот факт, что в очереди на вступление в Евразийский экономический союз впереди Ирана стоят другие страны, и одна из них – Сирия. Кроме того, еще сорок других государств заявили о своем желании укреплять свое торгово-экономическое сотрудничество с ЕАЭС. Наряду с заявлением о том, что Иран скоро вступит в ЕАЭС, Галибаф сказал, что он «доставил особо важное послание» от Верховного лидера Али Хаменеи. Вполне возможно, что Москва сочиняет в ответ свое собственное, не менее важное послание, чтобы отправить его Тегерану.