До и после «1984»
И хотя его биография не раз уже оказывалась под микроскопом исследователей, большая часть читателей знает его только как автора «Скотного двора» и «1984», а не как человека. Причем не только в России, но даже и на родине — в Великобритании.
А между тем, его судьба, его взгляды и убеждения не менее интересны чем книги. Его короткая, но яркая жизнь — а писатель прожил всего 47 лет — вся пронизана высоким служением идее и литературе. Вот поэтому и стоит еще раз напомнить, кем же был Джордж Оруэлл.
Служение идее
Впрочем, такого человека в действительности не существовало. Это псевдоним, за которым скрывался Эрик Артур Блэр.
Он родился в деревушкее Матихари, в индийской Бенгалии, недалеко от границы с Непалом. Его отец, британский колониальный служащий, занимал незначительный пост в индийском таможенном управлении. Мать писателя была дочерью французского торговца. Оруэлл обучался в школе святого Киприана, в 1917 получил именную стипендию и до 1921 посещал Итонский колледж.
В 1922–1927 Эрик служил в колониальной полиции в Бирме. А в 1927 году, вернувшись домой в отпуск, решил подать в отставку и заняться писательством.
Но на это было прожить нелегко. И Эрику пришлось поменять множество профессий. И многие его ранние книги в итоге автобиографичны.
Он был судомоем в Париже и сборщиком хмеля в Кенте. Так и появляется первая книга Собачья жизнь в Париже и Лондоне (1933). А вот Дни в Бирме (1934) в значительной степени отобразили восточный период его жизни.
Затем появляется книга о работе букиниста, а героиня романа Дочь священника (1935) преподает в захудалых частных школах. Именно в этот период он берет псевдоним Джордж Оруэлл (Оруэлл — название речки в деревне, где будущий писатель проводил летние каникулы).
В 1936 году Клуб левой книги отправил Оруэлла на север Англии изучить жизнь безработных в рабочих кварталах. Непосредственным результатом этой поездки стала гневная документальная книга Дорога на Уиган-Пирс (1937), где Оруэлл, к неудовольствию своих нанимателей, критиковал английский социализм.
Гражданская война, разразившаяся в Испании, вызвала второй кризис в жизни Оруэлла. Всегда действовавший в соответствии со своими убеждениями, Оруэлл отправился в Испанию как журналист вместе с женой, но сразу по прибытии в Барселону присоединился к партизанскому отряду марксистской рабочей партии ПОУМ, воевал на Арагонском и Теруэльском фронтах, был тяжело ранен. (POUM — Partido Obrera de Unificacion Marxista — Объединенная рабочая марксистская партия). Вскоре после появления среди бойцов отряда Оруэлла, по указке Коминтерна, получившего на сей счет инструкции из Москвы, барселонские рабочие полки ПОУМ (так же, как и некоторые части анархистов и других «инакомыслящих») были объявлены «троцкистскими», поставлены вне закона республиканским правительством. Членов ПОУМ стали называть «пятой колонной», «изменниками», даже «фашистами». Начались массовые аресты, бессудные зверские казни, что, в частности, нашло отражение в романе Хемингуэя “По ком звонит колокол».
В мае 1937 Оруэлл принял участие в сражении за Барселону на стороне ПОУМ и анархистов против коммунистов. Преследуемый тайной полицией коммунистического правительства, тяжело раненый в горло Оруэлл бежал из Испании через французскую границу.
«Там, в 1936 г., для меня остановилась история. Я с детства знал, что газеты могут лгать, но только в Испании я увидел, что они могут полностью фальсифицировать действительность, Я лично участвовал в «сражениях», в которых не было ни одного выстрела и о которых писали, как о героических кровопролитных битвах, и я был в настоящих боях, о которых пресса не сказала ни слова, словно их не было. Я видел бесстрашных солдат, ославленных газетами трусами и предателями, и трусов и предателей, воспетых ими, как герои. Вернувшись в Лондон, я увидел, как интеллектуалы строят на этой лжи мировоззренческие системы и эмоциональные отношения».
В своем повествовании об окопах гражданской войны – Памяти Каталонии (1939) – он обнажает намерения сталинистов захватить власть в Испании. Испанские впечатления не отпускали Оруэлла на протяжении всей жизни. В последнем предвоенном романе За глотком свежего воздуха (1940) он обличает размывание ценностей и норм в современном мире.
Признанный в начале Второй Мировой войны негодным к военной службе, Оруэлл в 1939 году возглавил индийскую службу Би-Би-Си. В 1943-м ушел с радиостанции и стал литературным редактором лейбористского еженедельника The Tribune. А в конце войны — репортером в Европе. После окончания войны писатель поселился на побережье в Шотландии.
Оруэлл считал, что настоящая проза должна быть «прозрачна, как стекло», и всегда следовал этому правилу. А в эссе Политика и английский язык он утверждает, что бесчестность в политике и языковая неряшливость неразрывно связаны.
Программное для Оруэлла эссе «Во чреве кита» (1940) предлагает переосмысление библейского мифа, в котором жертва пророка Ионы преследует цель искупить невольную вину за разыгравшуюся бурю, у Оруэлла чрево кита становится прибежищем для смирившихся перед безумием «века, когда свобода мысли признана смертным грехом, пока ее не превратят в бессмысленную абстракцию».
Свой писательский долг Оруэлл видел в том, чтобы отстаивать идеалы либерального социализма и бороться с тоталитарными тенденциями, угрожавшими эпохе. В 1945 он написал прославивший его Скотный двор – сатиру на русскую революцию и крушение порожденных ею надежд, в форме притчи рассказывающую о том, как на одной ферме стали хозяйничать животные.
«Скотный двор» был отпечатан по-русски большим тиражом и предназначался для распространения среди военных в советских зонах оккупации в Берлине и Вене. Британские посольства за границей мечтали получить переводы Оруэлла для «работы с населением». Русские беженцы в Западной Германии просили у Оруэлла денег, чтобы напечатать «Скотный двор», и восторженно называли книгу «выдающимся оружием в борьбе с большевизмом».
Его последней книгой был роман 1984, антиутопия, в которой Оруэлл со страхом и гневом рисует тоталитарное общество. В этой книге прозвучало скандально известное «Старший брат следит за тобой», а также введены ставшие широко известными термины Двоемыслие, Мыслепреступление и Новояз.
Умер Оруэлл в Лондоне 21 января 1950 года от туберкулеза. Он просил друзей в завещании не писать ничего о человеке по имени Эрик Блэр. Он объяснял, что ему не хотелось бы, чтобы создавали легенду, а если написать правду, то, — как он считал, — ничего отрадного в этой правде не будет, ибо вся его жизнь, если посмотреть на нее изнутри, есть только цепь унизительных компромиссов и неудач.
Запрет этот друзья соблюдали. Но они писали о его творчестве и постепенно, по кусочкам, восстанавливали его жизнь.
Оруэлл и спецслужбы
Писателя власти долгое время подозревали в тесных связях с коммунистами. Как показало рассекреченное в 2007 году досье на писателя, британская контрразведка MI-5 с 1929 года и почти до самой смерти писателя в 1950 году вело за ним слежку. Например, в одной из записок досье, датированной 20 января 1942 года, агент сержант Эйвинг пишет: «Он богемно одевается как на работе, так и в часы досуга».
Но есть и другая сторона и этой слежки и отношений писателя со спецслужбами. Известно о ней стало совсем недавно и вызвало настоящий взрыв среди критиков и почитателей таланта Оруэлла.
Оказывается, в 1949 году Оруэлл подготовил и передал в Департамент информационных исследований МИД Великобритании список 38 британцев, которых он считал «попутчиками» коммунизма. Всего в записной книжке, которую Оруэлл вёл на протяжении ряда лет, числилось 135 англоязычных деятелей культуры, политики и науки, в том числе Бернард Шоу, Стейнбек, Джон Пристли, Чарли Чаплин. Об этом стало известно в 1998 году.
При этом Джордж Оруэлл всегда говорил, что «даже святые должны считаться виновными до тех пор, пока их невиновность не будет доказана».
Так что, Оруэлл был осведомителем? И да, и нет. Объясняется все просто. Как всегда. Ищите женщину.
Это было уже после войны. Писатель был болен туберкулезом и безнадежно влюблен. Он находился в санатории, когда его приехала навестить женщина, которую он мечтал назвать женой уже три года. А она — и красавица, и любимица лондонской литературной богемы.
В одном из самых откровенных писем к ней он признавался, что даже случайное соприкосновение их тел пронизывает его «электрическим разрядом блаженства». Любимая хотя и испытывала к нему «глубокое и особенное чувство», отказалась выйти за него замуж. Они остались друзьями.
В санаторий она приехала не только навестить писателя. У нее было пручение к нему. У Оруэлла есть шанс помочь родине. И ей. И влюбленный могласился. Так Оруэлл передал сотруднику секретного отдела информационных исследований Селии Кирман список тех, кого он подозревал в непростительных симпатиях к коммунистическим идеям.
Отдел информационных исследований (ОИИ), созданный в 1948 году, был весьма заинтересован в помощи Оруэлла. Цели ОИИ — сбор фактов о деятельности прокоммунистических лиц и организаций и антикоммунистическая пропаганда — были строго засекречены. При этом результаты работы отдела не должны были выглядеть как откровенно пропагандистские акции. Именно поэтому ОИИ предпочитал использовать левых, а не правых — в их устах обличение коммунизма вызывало больше доверия. А среди левых самым популярным и известным был, конечно, Оруэлл.
Докладывая о встрече руководству, Кирман сообщила, что он с энтузиазмом отнесся к идее борьбы с коммунистическим влиянием, но уже слишком болен и слаб, чтобы писать заказные статьи.
У писателя давно уже была заведена специальная голубая записная книжка, в которую он тщательно и дотошно записывал в алфавитном порядке имена тех, кто, с его точки зрения, придерживался коммунистических взглядов, симпатизировал коммунистам или был «попутчиком». Оруэлл записывал туда свои размышления, ставил на полях знаки вопроса, вычеркивал некоторые из ранее внесенных фамилий, если ему казалось, что он был несправедлив:
— писатель Бернард Шоу «занимает явно прорусскую позицию по всем основным вопросам»;
— актер Майкл Редгрейв, «вероятно, коммунист»;
— певец Пол Робсон «очень не любит белых»;
— писатель Джон Стейнбек — «фальшивый, псевдонаивный писатель»;
— писатель Джон Бойнтон Пристли «антиамерикански настроен», «делает большие деньги в СССР»;
— поэт Стивен Спендер «очень ненадежный и подвержен чужому влиянию», имеет «гомосексуальные наклонности».
И так 130 описаний. «Выживший из ума либерал», «довольно глуп», «дура, но очень богата». Многие из списка входили в окружение писателя, с некоторыми он дружил...
Оруэлл писал Селии: «Могу себе представить, что этот список сочтут порочащим, оскорбительным, клеветническим и тому подобное, поэтому, пожалуйста, проследите за тем, чтобы он непременно был мне возвращен». Что, вероятно, и было сделано: в архивах ОИИ оригинал письма не найден (по крайней мере, пока: в свое время Маргарет Тэтчер продлила режим секретности для целой группы архивных документов, касающихся сороковых годов).
Те, кто сегодня защищают Оруэлла, говорят, что его список нельзя считать доносом.
Он никак не мог повредить тем, кто в нем фигурировал. Все они в тот или иной момент сами открыто признавались в своих коммунистических симпатия. Этой позиции придерживается и 87-летняя Селия Гудмен (Кирман): «Все почему-то считают, что эти люди на рассвете должны были быть расстреляны. На самом деле им «грозило» только одно: их не стали бы просить писать для отдела информационных исследований».
Но газета «Daily Telegraph» вынуждена была признать в редакционной статье шесть лет назад, что история со списками тайных коммунистов вполне может сойти за один из утраченных эпизодов романа «1984». Все было бы иначе, если бы писатель выступил открыто...