Запах свободы: отличия зарубежных и российских колоний

На сегодняшний день за пределами России в более чем полусотне стран всех континентов отбывают наказание свыше 9 тысяч наших соотечественников, находящихся в абсолютно разных тюремных условиях. Чем отличаются зарубежные колонии от учреждений ФСИН России? Как там относятся к заключенным? Он неловко держит в руках газонокосилку и первый раз в жизни стрижет газон. Осуждённый в Китае за убийство Денис Жолудов спустя много лет – на родной земле, хоть и в неволе – в исправительной колонии №1 в Тверской области. "Драка переросла в поножовщину, и он погиб. Я нанес удар в область сердца, и он был фатальным. Он скончался от кровопотери", – рассказал Денис. О своем преступлении почти 8-летней давности заключённый рассказывает с грустью в глазах. В Поднебесной в пьяной драке он лишил жизни своего коллегу и друга – тоже россиянина. Жолудова осудили на 15 лет и отправили в одну из колоний Китайской Народной Республики. Заключённый говорит, что попал будто на каторгу. "Если есть некий фронт работ, то нормативы устанавливаются по самому лучшему заключённому, который работает. Вот это была самая тяжелая часть. Фактически многие заключенные-иностранцы, которые отбывают в тюрьме, они сравнивали эту систему с рабством", – вспоминает Денис. В китайской тюрьме россиянин должен был каждый день вкручивать 4 тысячи шурупов в наушники. За отказ – месяц карцера. Десятичасовая смена, выходные 2 раза в месяц, отвлекаться от работы нельзя ни на секунду. За срыв плана начисляют штрафные баллы. "При наличии штрафных баллов заключённый лишается возможности телефонного звонка, который предоставляется 1 раз в месяц – 5 минут. Заключенный лишается права переписки. Лишается возможности покупки в магазине и свиданий", – пояснил Денис. А еще – абсолютная изоляция. Жолудов вспоминает: осуждённым в Китае запрещено общаться с другими заключёнными по интересам, а иностранцам – по этническому происхождению. Языковой барьер – одна из главных преград между сотрудниками исправительного учреждения и сидельцами. Пять шагов вперед, поворот направо, и так по кругу. Прогулочный дворик для осужденных на пожизненный срок в 1-й исправительной колонии Мордовии – размером не больше вольера у хищников в зоопарке. Особо опасный преступник Евгений Горбачёв мечется в российской клетке 3 с половиной года. Убийца, который в начале нулевых связался с итальянской мафией, 13 лет отсидел в тюрьмах солнечного полуострова. И сейчас мечтает вернуться обратно. "То что здесь в России, я такого не ожидал. Я примерно представлял, что в России, как и там. Но реальность оказалась совсем другой. Я имел возможность перемещения без наручников. А здесь такого нет, здесь постоянно под надзором", – рассказал Евгений. Европа к опасным убийцам оказалась благосклоннее нашей страны. Осужденные пожизненно, будто в санатории, могут играть в футбол, бильярд и карты. Смотреть телевизор в любое время, носить гражданскую одежду. И даже в качестве поощрения выходить за пределы тюрьмы, так сказать, ненадолго почувствовать запах свободы. В России же такое в принципе невозможно. Депутат Госдумы Михаил Старшинов считает, что в российских тюрьмах все сбалансировано: поощрения и наказания. Нет перегибов. Баланс между строгим заключением и относительной свободой в российских тюрьмах оттачивался десятилетиями. Не зря в нашей исправительной системе несколько режимов лишения свободы: колония-поселение, общий, строгий и особый. Осуждённые должны работать. И основная часть их дохода уходит на погашение долгов по искам. Но и воспитательной работе уделено большое внимание. В колониях нередко проводят спортивные мероприятия, творческие вечера. Питаться сидельцы могут и в кафе на территории учреждений. Правда, за свой счет. А за строгие нарушения режима дебоширы отправляются в изоляцию, в карцер. Все это в комплексе позволяет не перегибать палку в сторону кнута или пряника. Поэтому многие россияне, отбывающие наказание за рубежом, пытаются вернуться на родину. Расстояние от этой колонии, к примеру, до Москвы составляет 162 километра. 122 – по условно-досрочному освобождению. Указатель с названиями городов напоминает заключенным: если они будут исправляться, дорога к дому станет ближе. Но это только в российских тюрьмах. Наши сидельцы за рубежом лишь во снах могут видеть возвращение на родину. Получается не у всех. Хотя процедура экстрадиции налажена чётко. Наши соотечественники, ставшие за рубежом заключёнными, пишут заявление с просьбой забрать их домой. Если к ним нет нареканий со стороны администрации колонии и между странами есть договор об обмене заключенными, то по запросу прокуратуры России сидельцев возвращают на родину. Правда, с условием, что они должны отбыть в российской тюрьме срок, который им назначил суд государства, где и было совершено преступление. "Я испытал облегчение, конечно, потому что приехал на родину, потому что я попал в свою языковую среду, потому что я стал находиться среди людей своей ментальности. И это был, естественно, приятный момент. Я хочу поблагодарить сотрудников ФСИН, в частности, спецконвой, который меня перевозил",- рассказал Денис Жолудов. Сейчас, по данным Министерства иностранных дел, в зарубежных тюрьмах содержатся свыше 9 тысяч наших соотечественников. Больше всего россиян в колониях США, Польши, Белоруссии, Казахстана, Эстонии, Франции и Германии. Кто-то из них вернется домой уже освобожденным, а кого-то успеют экстрадировать. Хоть это и непросто, но страна не забывает своих граждан за рубежом, несмотря на их преступления.