Особое мнение: Валерия Туникова
Особое мнение: Валерия Туникова
http://www.youtube.com/watch?v=qnFh6ZrQOc0
А.Нарышкин― Всем здравствуйте! В эфире радиостанция «Эхо Москвы», телеканал RTVi, программа «Особое мнение». Меня зовут Алексей Нарышкин. Сегодня у нас в гостях — Валерия Туникова, защитник Дмитрия Захарченко, того самого полковника, уже экс-полковника и адвокат московской коллегии адвокатов «Феникс». Я вас приветствую!
В.Туникова― Спасибо! Очень приятно.
А.Нарышкин― Мы с Валерией договорились о том, что вокруг этого громкого, резонансного дела с разных сторон будем говорить, какие-то, может быть, устранять, ликвидировать мифы, вносить ясность. Но, прежде всего, хочу у вас узнать, где сейчас Дмитрий Захарченко находится, отправился ли, дошел ли он, доехал уже до колонии в Мордовии, в которую его вроде собрались этапировать?
В.Туникова― Да. Дело в том, что, действительно, его этапировали 15 ноября в пятницу, но нас информировали, что это будет исполнительная колония 18. Вместе с тем эта колония не предусматривает содержание бывших сотрудников. То есть мы знаем, что есть «красные зоны», где содержатся бывшие сотрудники отдельно.
А.Нарышкин― Чтобы избежать каких-то эксцессов, всяких сложностей.
В.Туникова― Да, естественно, различных сложностей.
В.Туникова: Дома у Захарченко ничего обнаружено не было
А.Нарышкин― То есть у него будет там обычная колония?
В.Туникова― Пока что да, то есть по той информации, которую нам представила спецчасть изолятора, это так. Но, тем не менее, мы настоящий момент направили запрос в центральный аппарат ФСИН, чтобы разъяснить ситуацию, и в ту колонию, куда предполагается, что он прибудет, о том, что к ним следует бывший сотрудник, и чтобы они обратили внимание на инструкции и как-то решили этот вопрос.
Мы, защитники, связываем это, возможно, с тем, что просто тем самым хотят затянуть сроки его дороги, там скажем, которая в условиях питания соответствующего… Мы знаем, что ЕСПЧ выносило уже пилотное постановление по транспортировки заключенных к местам отбывания наказания, что они не соответствуют стандартам международным и считаем, что это так называемая месть со стороны определенных лиц, которые остались, возможно, недовольны тем, как закончилось дело в апелляции его уголовное.
А.Нарышкин― А, по-моему, если уже рассуждать о том, что были какие-то люди, которые пытались насолить Захарченко, потому что уже 12 с половиной лет же уже после смягчения?
В.Туникова― После смягчения, да. Но дело в том, что неприятный осадок остался в связи с тем, что в первой инстанции его оправдали по денежному эпизоду. То есть ему вменялась еще и взятка в виде денежных средств в размере 800 тысяч долларов США. И по этому эпизоду Захарченко был оправдан. И это оправдание устояло в суде апелляционной инстанции.
Кроме того, отпали еще квалифицирующие признаки: сначала «организованная группа лиц», потом «группа лиц по предварительному сговору. И, естественно, там остался эпизод только под дисконтной карте, если вам известно.
А.Нарышкин― Вот. Я напомню вам, что Валерия Туникова, адвокат экс-полковника Дмитрий Захарченко. Он же экс-полковник, да? Его уже уволили.
В.Туникова― Сейчас приговор вступил в законную силу, соответственно, да.
А.Нарышкин― Давайте мы объясним даже не для тех, кто в танке находится, а кто, может быть, не слишком вдавался в подробности этого дела. Дмитрий Захарченко — я вам сказал об этом перед эфиром — у многих, в том числе, даже у меня ассоциируется как некий силовик, нечистый на руку, у которого дома и его родственников, у которого нашлись миллионы. И все это в сумме 8 миллиардов рублей или даже больше. Что на самом деле сделал Захарченко, если следовать приговору, в чем его признали виновным?
В.Туникова― Сразу оговорюсь, ошибка у вас уже допущена. Дома у Захарченко ничего обнаружено не было. У него были изъяты 92 тысячи 800 рублей, которые он лично выдал в своем кабинете во время личного досмотра. Иных сумм ни в его квартире, ни где-либо еще при нем обнаружено не было.
Эти денежные средства были обнаружены большие, которые интересуют всех — 8,5 миллиардов в квартире его сводной сестры с супругом, в которую он, согласно камер видеонаблюдения в течение последнего года, как это обнаружилось, не заходил. Экспертиза генетическая показала, что следов на сумках и купюрах Захарченко также не обнаружено. Собственно говоря, непонятно, по каким основаниям ему приписывают эти денежные средства.
В конечном счете его признали виновным только в том, что он пользовался якобы дисконтной картой сети ресторанов и получал там скидку. И за два года там набралась определенная сумма этой скидки, и вот этот размер ему вменили.
А.Нарышкин― 3 миллиона.
В.Туникова― Около 3 миллионов рублей.
А.Нарышкин― Сэкономил.
В.Туникова: Экспертиза генетическая показала, что следов на сумках и купюрах Захарченко также не обнаружено
В.Туникова― Да, якобы он сэкономил 3 миллиона рублей.
А.Нарышкин― А он эту карту дисконтную потребовал, или ему просто дали за красивые глаза?
В.Туникова― У нас в качестве свидетеля выступал сам ресторатор. Он сказал, что Дмитрий Викторович в компании часто бывало там, в ресторане, и что он, собственно, бы не против ему выдать карту, чтобы он продолжал ходить, приглашать гостей туда каких-то, которые могли обеспечить хороший счет, и он был не против выдать ему эту карту в соответствии со своей политикой карт, так скажем, выдачи их. И чтобы было понятно, та карточка, которая вменяется Захарченко, имеет номер 13 545. То есть существует еще как минимум 13 544 человека, которые владеют такими картами. Но просто сидит за это только Захарченко.
А.Нарышкин― Ну, может быть, какие-то рядовые, простые, смертные люди, никак не связанные с силовиками или чиновники.
В.Туникова― Дело в том, что мы хотели сделать запрос и выяснить, кто эти остальные владельцы. Дусс Меди в разговорах — часто были у нас свидетели, которые это подтверждали — хвастался, хвалился тем, что высокопоставленные лица имеют карты ресторана…
А.Нарышкин― Это владелец ресторана.
В.Туникова― Да, владелец ресторана Дусс Меди. …Такие как: Лавров, Песков… Он очень гордился тем, что они посещают его заведение, что у него есть карта. Ну, это с его слов. Мы хотели сделать запрос, выяснить эту информация, но нам суд, к сожалению, отказал в этом.
А.Нарышкин― То есть вы как будто хотели Лаврова и Пескова тоже либо сообщниками сделать, либо по одному делу привлечь.
В.Туникова― Нет, наша позиция заключалась в том, что в этом всем просто нет события преступления. Лицо, даже если он сотрудник правоохранительных органов, тоже имеет право пользоваться скидками в магазине, ресторане, в любых заведениях. Это не запрещено законодательством. И это нормально, если лицо является постоянным посетителем какого-то заведения, что он имеет скидку этого заведения. Вот и всё, что мы хотим сказать.
А.Нарышкин― Но суд-то посчитал и следствие, что это все равно взятка фактически.
В.Туникова― Ну, надо же было что-то вменить Захарченко, если разваливаются все остальные эпизоды, если по остальным даже ни одного доказательства собрать…
А.Нарышкин― А у него только один эпизод с этой карточкой, больше ничего нет?
В.Туникова― Нет, еще есть один эпизод небольшой степени тяжести. Его признали виновным в том, что он предупредил неких своих знакомых из Ростова сестер Марчуковых о том, что у них будет производиться по месту жительства обыск в рамках уголовного дела. И, собственно, они определенные вещи сокрыли. Но потом они были признаны, эти вещи не имеющими отношения к делу. То есть какие-то последствия не повлекло, даже если признать, что это имело место быть.
А.Нарышкин― Вот эта история с дисконтной картой, она по степени наказания гораздо серьезней?
В.Туникова― Ну, конечно, там преступление небольшой степени тяжести. Если бы только оно осталось, то он уже за это отсидел в изоляторе. Он должен был бы отпущен в зале суда, если бы его оправдали по двум эпизодам.
А.Нарышкин― А Захарченко под стражей с 17-го года.
В.Туникова― Да, с сентября 16-го года.
А.Нарышкин― А кто вот эти люди, которые хотели подставить Захарченко, таким образом? Он сам вам хотя бы говорил? Я не уверен, что вы готовы эти фамилии называть.
В.Туникова― Я могу озвучить, с чем это было связано. Дело в том, что изначально у него был только один эпизод по сестрам Марчуковым. Они фигурировали в деле по так называемому «делу «Электрозавода». Там шла речь о выводе государственных средств в размере 2 миллиардов рублей. И Захарченко по «делу ГУЭБа также участвовал в расследовании этого дела. И ряду лиц из числа сотрудников ФСБ, — это со слов Захарченко я вам поясняю, — им не нравилось, что Захарченко ведет активное расследование по выявлению виновных лиц, кто вывел эти 2 миллиарда при строительстве подстанции Новая и хотели его просто на таком маленьком эпизоде, что он кого-то предупредил…
А.Нарышкин― То есть свои же его и решили подставить.
В.Туникова― Да, его как-то отстранить от расследования…
А.Нарышкин― Валерия, я вынужден вас прервать. Валерия Туникова, защитник Дмитрия Захарченко, экс-полковника, осужденного за вятку сегодня в гостях «Особого мнения». Мы вернемся к вам через несколько минут.
РЕКЛЛАМА.
А.Нарышкин― Я еще раз всех приветствую. Это «Особое мнение» в эфире «Эха Москвы», телеканала RTVi. Не забывайте, что сейчас идет трансляция на канале «Эхо Москвы» в YouTube. Вы можете задавать вопросы нашему гостю. Сегодня это Валерия Туникова, защитник экс-полковника Дмитрия Захарченко, того самого экс-полковника Дмитрия Захарченко, осужденного за взятку.
В.Туникова: Сотрудник правоохранительных органов, тоже имеет право пользоваться скидками в магазине, ресторане
Мы с вами остановились на том, что были некие коллеги, которые хотели подставить Захарченко за то, что он слишком активную деятельность разводил.
В.Туникова― Ну, не совсем коллеги. Они не по линии МВД, а по линии ФСБ именно.
А.Нарышкин― В широком понимании все коллеги — силовики.
В.Туникова― В широком понимании да, именно. Его хотели просто отстранить ненадолго, на время от этого расследования. Это бы дело развалилось быстро, поскольку там не было никакого состава, поскольку эти сестры, в конечном счете, на о сновании показаний которых он был признан виновным, их тоже задержали по другому делу.
И вот у них был суд, в апелляциях отпустили в зале суда, снизив им наказание. Они заключили досудебное соглашение со следствием на условиях, что дадут показания на Захарченко. И до этого в изоляторе одна из сестер писала в УСБ ФСБ заявление о том, что на нее оказывается давление, от нее требуют дать обвинительные показания на Захарченко. И вот об этом она сообщала в УСБ ФСБ.
А.Нарышкин― А доказательства в деле — это слова просто…
В.Туникова― Нет, я, к сожалению, сейчас с собой не взяла… Это не слова, это заявление, она подтвердила, что она писала это заявление. Конечно, она потом пояснила в суде, что она боялась и так далее, но, тем не менее, она признала факт того, что заявление имела место быть. Но после того как они в 6-м изоляторе провели какое-то время, они пошли на эти условия, заключив досудебное соглашение и дали показания на Дмитрия Захарченко. Вот такая история.
А.Нарышкин― Ну, более-менее понятно, я надеюсь, как-то ввели наших зрителей, слушателей в курс дела. Мосгорсуд в последней инстанции который рассматривал кейс Дмитрия Захарченко, 12,5 лет, ему чуть сократили этот срок. Но вы не оставляете шансов каким-то образом этот срок уменьшить и обжаловать и недавно ходили в Конституционный суд.
И разошлась даже новость по интернету, обсуждалась с такими заголовками, общий смысл которых в следующем: Конституционный суд счел законным изъятие имущества у друзей взяточников. Это же вот вы пришли в КС с намерением сделать — что? доказать что?
В.Туникова― Дело в том, что это параллельная история. Чтобы было понятно слушателям. Есть уголовное дело, а есть дело гражданское, где Генеральная прокуратура обратила в доход государства имущество знакомых, родственников, друзей…
А.Нарышкин― Это вот эти 8,5 миллиардов.
В.Туникова― Нет только. Там те же злосчастные 92 тысячи 800 рублей фигурируют. Их тоже в доход государства обратил. Суд в решении прямо написал, что эти денежные средства также получены из незаконных источников. Захарченко пытался возражать в суде: «Ну как же? Я же в бухгалтерии МВД их получил. Это моя зарплата. Вот ведомости». Но, тем не менее, вступило в силу решение и в Верховном суде устояло.
И, собственно, по этому поводу мы обратились в Конституционный суд в попытке обжаловать именно нормы закона, который были применен, а именно о контроле за соответствием доходов и расходов лиц, занимающих должности государственной службы. Но не просто сами по себе нормы, а в преломлении к правоприменительной практике, то есть, как эти нормы толкуются в решении суда. Потому что именно в этом вся проблема заключается. Сами по себе нормы, они, может быть, и понятные и правильные, и соответствуют Конституции.
А.Нарышкин― А вот эти 8,5 миллиардов и еще различное имущество — это деньги, которые были сначала изъяты в рамках расследования дела, потом были приобщены к делу как вещественные доказательства. А потом их просто взяли и в пользу бюджета всё перевели.
В.Туникова: Захарченко пытался возражать в суде: «Ну как же? Я же в бухгалтерии МВД их получил»
В.Туникова― Да. Я, чтобы не быть голословной, взяла с собой документ от 1 сентября 2017 года «Постановление об отмене постановления следователя», в котором все эти денежные средства 8,5 миллиардов и другие денежные средства — отменяется постановление о признании их вещественным доказательством. И здесь указано, что признание их вещественным доказательством является необоснованным.
То есть фактически самое следствие, следователь — вот и.о. заместителя руководителя Главного управления по расследованию особо важных дел Голкин подписывает это постановление и говорит о том, что данные денежные средства ни к какому уголовному делу не относятся. Но, тем не менее, их обращают в доход государства. А чуть позже выясняется, что Захарченко оправдан по денежному эпизоду, что он не получал 800 тысяч долларов США. Он только получил скидку по версии суда, 3 миллиона рублей, покушал. Так на какие средства он приобрел всё это имущество, никто нам так ответа и не дал. Но, тем не менее, человек сейчас уже этапирован и имеет 12,5 лет.
А.Нарышкин― А КС вам что в итоге сказал?
В.Туникова― Возвращаясь к Конституционному суду. Мы задали Конституционному суду конкретные вопросы, проблемные точки, которые выявились в правоприменительной практике по нашему делу, как суд трактовал эти положения закона. Там были конкретные моменты указаны про денежные средства, о том, что, возможно ли, денежные средства, вообще, обращать в доход государства, признавать фактическим владельцем лицо, имущество. Граждане владеют имуществом, пользуются им, живут в квартире, которая является единственным жильем. А суд говорит: «Да нет, фактическим владельцем этого имущества является Захарченко.
А.Нарышкин― А в деле какая-то связь есть между Захарченко и всем вот этим изъятым добром?
В.Туникова― В том-то и дело, что такая связь отсутствует.
А.Нарышкин― И то, что вы сейчас читали, это постановление, оно подтверждает, что связи нет.
В.Туникова― Оно подтверждает. Оно не проходит ни по какому уголовному делу в отношении Захарченко. Он не пользуется, не распоряжается этим имуществом.
Более того, там сейчас второе гражданское такое же дело. Там какие-то денежные средства на счетах обнаруживаются, когда Захарченко уже с 2016 года в изоляторе находится. Тоже пишут, что он фактически владелец этих денежных средств на счетах. Ну, то есть он не мог даже в теории — это абсурд — быть фактическим владельцем. И вообще такого термина в законодательстве напрямую не содержится — кто такой «фактический владелец». И как на основании наделения судом таким статусом можно лишать собственности иных лиц, в том числе, единственного жилья малолетних детей? Чем это оправдано, борьбой с коррупцией? Я так не считаю. Все-таки для лишения собственности необходимы какие-то доказательства и основания.
А.Нарышкин― Смотрите. Не понимаю. Вот эти деньги все-таки 8,5 миллиардов — опять же то, с чем, мне кажется, больше всего ассоциируется полковник Захарченко, — они откуда? Потому что говорили, что это некий такой общак, а Захарченко несчастный, он был хранителем этого общака. Где здесь правда, хотя бы доля?
В.Туникова― Вы знаете, я работаю в той области, где домыслы не могут являться основанием для привлечения человека к ответственности в виде 12,5 лет лишения свободы. Постоянно говорят: «Нет дыма без огня, какими-то русскими пословицами оперируют. Но, товарищи, есть материалы дела. Вот само следствие признает, что не имеет отношение это к Захарченко. Почему вы обращаетесь к нему? Он говорит: «Это не мое. Я дал на экспертизу свои генетические материалы…».
А.Нарышкин― Я как обыватель могу сказать, что это хранилось не у Захарченко, просто он распределил это по корзинам по своим родственникам и друзьям.
В.Туникова― Ну, так, наверное, имелись какие-то доказательства. Наверное, за 3 года можно было найти какие-то доказательства. А то нашли только, что якобы он в ресторане кушал. Вот, всё, что за три года…
А.Нарышкин― А 8,5 миллиардов — это не общак?
В.Туникова― Я не знаю, это не мои денежные средства и не моего доверителя. Этот вопрос надо отнести…
А.Нарышкин― А что Захарченко говорил про эти 8,5 миллиардов?
В.Туникова― Он говорил, что эти денежные средства не его, что следует выяснить, чьи это денежные средства.
А.Нарышкин― То есть вот у кого изымали эти деньги, это их. То есть там сестра, по-моему, отец.
В.Туникова: Какие-то денежные средства на счетах обнаруживаются, когда Захарченко уже с 2016 года в изоляторе находится
В.Туникова― Сестра и муж. Они да заявили права на эти денежные средства, они сейчас отстаивают их. Поскольку у нас сейчас в стране найдут наркотики в квартире — и всё, и сразу упаковывают, отправляют в места не столь отдаленные. Никто не выясняет, может быть, это чьи-то еще наркотические средства. Нет. А когда находят деньги, почему-то начинают их пытаться кому-то другому приписать, а не к собственнику квартиры, где они были обнаружены. И безуспешно, как мы видим, потому что факты и материалы дела говорят об обратном.
А.Нарышкин― Решение Конституционного суда, как оно влияет на тех, кто, может быть, находится под угрозой преследования?
В.Туникова― Да, возвращаясь к постановлению Конституционного суда. Были поставлены конкретные вопросы. Я сейчас не буду аудиторию грузить какими-то юридическими аспектами, но скажу о том, что были перечислены конкретные моменты. Их перечислили через запятую в этом отказном определении Конституционного суда. И просто сослались на общие положения о том, что коррупция — это глобальное зло, необходимо эффективно с ней бороться.
А ответов на вопросы так и не дали. А мы ставили очень серьезные вопросы, в частности, о том, что, возможно ли, обращать в доход государства имущество знакомых, например, просто, которые не имеют даже родственные связи с обвиняемым. На эти вопросы мы… молчаливое согласие получили Конституционного суда. Это можно так расценивать: молчание — знак согласия.
А.Нарышкин― Не очень только понимаю, почему вы занимаетесь вопросом пропавших средств, если есть непосредственно сестра или супруг. Если это деньги не Захарченко, в чем его интерес здесь?
В.Туникова― Нет, вы понимаете, там не только эти денежные средства. Конкретно жалоба относилась к его 92 800 рублям.
А.Нарышкин: А―а и заодно сам принцип…
В.Туникова― То есть его не устраивало то, что его обозвали фактически владельцем, в некоторых местах обладателем каких-то несметных сокровищ.
А.Нарышкин― Мы небольшой перерыв сейчас сделаем. Валерия Туникова, адвокат полковника Дмитрия Захарченко сегодня в нашем эфире. «Особое мнение» скоро продолжится
НОВОСТИ
А.Нарышкин― Еще раз всех приветствую. Это «Особое мнение» в эфире радиостанция «Эхо Москвы» и телеканала RTVi. Трансляция на канале «Эхо Москвы» в YouTube у нас идет. Валерия Туникова, адвокат экс-полковника полицейского Дмитрия Захарченко у нас сегодня в студии. И мы о деле Дмитрия Захарченко говорим.
Вопрос вам от нашего пользователя YouTube. Stitch Rich его зовут. Он такой дайджест делает из того, что вы сказали: «Я честный мент, я живу на зарплату. Вот сестра с мужем — да, миллиардеры. Так бывает, да». Вот что на это ответить, ну правда? Это же не стыкуется.
В.Туникова― Это вопрос или утверждение?
А.Нарышкин― Это скорее утверждение. Это вывод, который делает наш пользователь из того, что вы сказали.
В.Туникова― Я считаю, что этот вывод продиктован той пропагандой в СМИ, которая долгое время имело место быть в настоящий момент. Я повторюсь, я оперирую фактами. Есть очень большое желание эти деньги приписать Захарченко, но пока что — такие большие силы такие большие ресурсы задействованы — этого сделать не удалось. Вот это факт, который имеет место быть. Соответственно, от него мы и отталкиваемся. Если бы были какие-то доказательства, тогда можно было бы так рассуждать. А раз их нет, значит, нужно искать в другом направлении и проверять другую информацию относительно этих денежных средств. Вот и всё. Я домыслами не оперирую.
А.Нарышкин― Зафиксируйте, пожалуйста, дорогие слушатели и зрители: эти деньги не Захарченко. 8,5 миллиардов рублей больше не ассоциируйте с ним. Потому что не доказано. С вашей логикой и логикой суда сложно поспорит.
Дальнейшие возможности обжаловать какие-то есть в России или в международных инстанциях?
В.Туникова― Дело в том, что хотела бы еще такой интересный факт осветить, что 2019 году на сайте нормативно-правовых актов Российской Федерации появилась информация о том, что разрабатывается Министерство юстиции законопроект, который позволяет обращать в доход государства денежные средства. Там в пояснительной записке написано, что в настоящий момент законодательство не предусматривает такую возможность. То есть в 17-м году мы обратили в доход государства денежные средства, а в 19-м году только закон. Что за возврат в будущее, как говорится?
Я обратилась в Минюст с запросом соответствующим. В «Ведомостях» эту новость опубликовали. Они не смогли решить это противоречие. Собственно говоря, также свои взоры обращали к Конституционному суду. Знаете, все обращают свои взоры, пытаются переложить ответственность на кого-то другого. Генпрокуратура вообще пояснила, что всё было изъято, потому что наказание неизбежно, — вот такой ответ на запрос они прислали: «Для всех наказание неизбежно».
Но я хотела бы сказать о последствиях сейчас, что те же граждане, которые сейчас комментируют, задают вопросы, они, возможно, не осознают, какие последствия это может иметь лично для них. Они думают, что Захарченко, он наворовался, вот сел и хорошо, надо было вообще его расстрелять. Но, тем не менее, в недалеком будущем будут возбуждаться уголовные дела в отношении государственных служащих, и под эту всю воронку будут попадать простые граждане.
В.Туникова: У нас Захарченко уже как ростовая кукла коррупции
Вот у меня в производстве сейчас дело есть в Серпуховском городском суде, где просто главу поселения Бахмата, его обвинили во взяточничестве, превышении должностных полномочий, а пострадали простые люди, владельцы земельных участков: военнослужащие, которые всю жизнь жили честным трудом, 20 лет назад получили эти участки, а их забрали именно в связи с тем, что возбуждено дело в отношении госслужащего. Где они, а где госслужащий? И это будет продолжаться в дальнейшем. Коснется предпринимателей, у которых просто будут отнимать активы в связи с тем, что они где-то пересекались, общались с государственным служащим…
А.Нарышкин― Вы в нашем эфире сейчас бьете тревогу. А что делать — завалить Конституционный суд жалобами, чтобы он все-таки ясность внес?
В.Туникова― Мы надеялись на это, чтобы Конституционный суд внес какую-то ясность в эту ситуацию. Но не получили ее, поскольку суд решил оставить эту жалобу даже без рассмотрения. Это верно. Поскольку если бы она перешла на другой уровень рассмотрения в Конституционном суде, пришлось бы давать ответы на неудобные вопросы. И поэтому эту жалобу в зародыше зарубили, так скажем, отделавшись такой расплывчатой, пространной формулировкой.
А.Нарышкин― Если можно, мы еще к делу непосредственно вернемся. Валерия Туникова, я напомню, защитник экс-полковника МВД Дмитрия Захарченко, осужденного за взятку. Он же вины не признает?
В.Туникова― Да. То, что ему вменяют, не признает.
А.Нарышкин― То есть ни по одному из пунктов. И ваши убеждения в том, что Захарченко стал жертвой некой схемы, его подставили.
В.Туникова― Ну, можно так сказать.
А.Нарышкин― А фамилии тех, кто его подставил, он знает.
В.Туникова― Возможно, но не все.
А.Нарышкин― А почему не назвать эти фамилии публично, чтобы в отношении этих людей как минимум провели какую-то проверку?
В.Туникова― Я поясню. Эти фамилии назывались в судебном заседании Захарченко. Я не взяла у него разрешение на оглашение этих фамилий здесь, в эфире, поскольку он уже был этапирован, но он их называл из числа сотрудников ФСБ, управления «Э» конкретные фамилии. После этого какие были последствия, я оглашу. Перед этапированием Захарченко в Лефортово вызывали на комиссию, где буквально за две минуты его поставили в известность, что на нем будет красная полоса и метка о том, что он склонен к побегу и нападению на конвой. Комиссия так решила. Что это значит…
А.Нарышкин― Особо буйный или что?
В.Туникова― Ну, как вам сказать. Можно по камерам в Пресненском суде отследить, как его конвоировала молодая девушка лет 20 на все судебные заседания, в наручниках с ним была. Не знаю, насколько он буйный в этой связи. Но, тем не менее, комиссия аж по двум пунктам его особо опасным признала. С учетом его статьи, так скажем, что он питался в ресторане, сомневаюсь, что можно сказать о том, что он обладает буйным нравом. Но тем не менее, его отправят сейчас на этап с наручниками за спиной. И постоянно каждый два часа он должен будет отмечаться. И в случае, если он забудет отмениться или случайно ночью проспит время, когда он проспит время, когда ему надо будет отмечаться, то это будет сразу занесение в личное дело, замечание, которое может иметь соответствующие последствия.
А.Нарышкин― Это будет препятствие для УДО.
В.Туникова― В том числе, может явиться препятствием. Естественно, это отягчает его пребывание в местах лишения свободы. Вот к чему привели оглашения этих фамилий.
А.Нарышкин― Подождите, а правда? Правда же, она все равно как-то превыше всего должна быть. Вот если бы Дмитрий Захарченко через вас передал бы еще раз эти фамилии, написал бы какую-то схему: «Вот этот человек меня подставлял, вот этому я перешел дорогу». И тогда бы сам Дмитрий Захарченко избавился бы от этого образа коррупционера, который даже, судя по приговору и Мосгорсуда и нижестоящих инстанций к нему плохо вяжется.
В.Туникова― Дело в том, что ситуация развивалась следующим образом. Изначально да, были лица, которым он мешал своей деятельностью, скажем так, законной. И в дальнейшем, когда уже развернулось это дело до таких масштабов, как мы сейчас видим, уже другие лица стали подключаться к этому делу, чтобы, собственно, на этом деле получать звания, награды, вовремя докладывать о расследовании этого дела. И оно уже разрослось другими фамилиями. И тут получился именно такой эффект разрастания, что из ничего было раздуто это до таких глобальных пределов, когда просто Захарченко, как в Средние века в театре на сцену выходили такие актеры ростовые, которые играли жадность, лицемерие — актер, ростовая кукла. А вот у нас Захарченко уже как ростовая кукла коррупции. Уже все думают, что если сейчас Захарченко расстрелять ему срок огромный, желательно пожизненный, то мы поборемся с коррупцией в его лице, сразу же все коррупционные явления уйдут, всё. Но это не совсем так.
Все-таки не будем забывать, что это живой человек, он такой же обвиняемый, который обладает всеми правами. Мы шли к этому долгое время. После 30-х годов, она научили тому, что все-таки достоинство личности должно быть на первом плане. Нельзя в угоду даже борьбы с таким явлением как коррупция нарушать и попирать права личности, прежде всего. Он не менее живой человек, чем все остальные. И он попал в такое тяжелое положение сейчас. Можно жалеть, не жалеть его, по-разному к нему относиться, но факт остается фактом: он такое же лицо, и как мы видим, он борется, и его борьба имеет результаты. Его оправдывают по серьезным эпизодам в судах. И квалифицирующие признаки тоже отваливаются в вышестоящих инстанциях. И мы надеемся, что в дальнейшем мы сможем его оправдать и по эпизоду с карточкой, в котором нет даже события преступления.
А.Нарышкин― А дальше оправдывать где?
В.Туникова― Мы сейчас готовим конституционную жалобу. Поскольку совершенно не была учтена наша позиция в суде апелляционной инстанции. Там в деле нет ни одного чека, ни одной видеозаписи, ни одного свидетеля, который бы сказал, что видел Захарченко, как он ел и использовал эту карту. Странно, не правда ли? Если он туда по два раза в день ходил… И принесли вот распечатку. Даже у меня есть с собой…
А.Нарышкин― А он не ходил по два раза в день?
В.Туникова― Он не ходил по два раза в день — это первое. Столько, сколько принесли — таблицу формата Excel — мы даже сами потом такую напечатали и принесли в суд и показали, что это можно сделать на коленках, — где написаны эти суммы: день — суммы… Это единственное законодательство.
А.Нарышкин― Это суммы, которые оставлял Захарченко в ресторане.
В.Туникова― Да с учетом скидки. Мы попросили: «Уважаемые судьи, может быть, мы истребуем базу, откуда это взято, изучим ее — первоисточник?» — «Нет, вы знаете, удалился первоисточник, так случилось, сервер у нас…».
А.Нарышкин― Простите, 9 декабря 2015 года потрачено в ресторане 40 тысяч?
В.Туникова― Понимаете, там, может быть, было 4, может быть, вообще не было…
А.Нарышкин― Полицейский, полковник. Вы меня не слушайте? Я совершенно другую мысль пытаюсь озвучить, что эта таблица не имеет к нам никакого отношения. Когда мы попросили перепроверить ее и изъять сервер и жесткий диск, первоисточник информации — мы же не скрывали ничего, мы сами заявили ходатайство, — уточнили, что сервер, он исчез, его нет, этой информации. Так же, как и сгорела первичная документация бухгалтерская. Еще тоже нет в нарушение законодательства. Мы хотели сверить по чекам. Вот вы видите эту таблицу. Она имеет что-то общее с чеком, с первичной документацией?
А.Нарышкин― Не знаю, я не следователь.
В.Туникова― Но я вам могу сказать, что чеки так не выглядят, это видно даже невооруженным взглядом.
А.Нарышкин― Еще раз: вот эти суммы — 68 тысяч, 38 тысяч, 103 тысячи в ресторане счет.
В.Туникова― Эти суммы взяты из чьей-то головы для того, чтобы подогнать их под какой-то такой размер, понимаете? Или там владелец карты Алексей Сергеевич, чтобы вы понимали. Там даже Дмитрия Викторовича близко нет.
А.Нарышкин― У нас время, к сожалению, закончилось. Спасибо вам огромное! Очень интересно. Жду вас в следующих эфирах. Валерия Туникова, адвокат экс-полковника МВД Дмитрия Захарченко была сегодня в «Особом мнении». На этом всё у нас. Алексей Нарышкин провел эфир. Счастливо!