Где на Кубани побывали литературные классики и что из этого вышло
Любили, страдали, болели, хулиганили, путешествовали. Многие побывали в нашем южном крае, о чем осталось немало свидетельств живущих в те времена людей и, самое главное, написанных самими авторами строчек.
Трясся под кубанским солнцем 10 дней
Ну, например, все ли знают, что наши края осветило само солнце русской поэзии? Как раз в такие же, как и сейчас, жаркие августовские дни 1820 года. Александр Пушкин проезжал через земли Черноморского войска вместе с семьей генерала Раевского, который предложил поэту поехать с ними в Крым поправить здоровье.
Пушкин ехал в карете и верхом. Как мы путешествуем сейчас? Сели в самолет – заснули – проснулись – вышли через несколько часов в таком же аэропорту, как тот, из которого улетали. Мы не пьем чай в трактирах, не спим на сундуках под овчинным тулупом, когда нет сменных лошадей, у нас нет времени подумать о смысле жизни, когда «только версты полосаты попадаются одне». А Александр Сергеевич по одной только кубанской земле трясся 10 дней, с 5 по 14 августа, да под палящим солнцем. И все успевал разглядеть и впитать: природу, стада животных, людей, трудящихся в полях.
Раевского могли выкрасть за выкуп
Перемещался поезд вместе с несколькими десятками казаков, которые тащили пушку с фитилем: были опасения, что на известного генерала Раевского могут напасть черкесы, чтобы потом требовать выкуп. Пушкина будоражило ощущение близкой опасности в этих приграничных и неспокойных тогда наших землях.
В письме к своим родным поэт писал: «Видел я брега Кубани и сторожевые станицы, любовался нашими казаками: вечно верхом, вечно готовы драться, в вечной предосторожности».
А еще Александру Сергеевичу очень понравились казачки. Он отмечал, что они внешне не похожи на женщин средней России – высокие, статные, хорошо одеты, не опускают глаз, смотрят дерзко и смело вступают в разговор.
Спасибо современнику Пушкина, писателю и преподавателю истории Гавриилу Геракову, который любил колесить по дорогам и вести путевые дневники. К поезду Раевского он присоединился в станице Темижбекской. Из записей мы узнаем, что 8 августа Раевские заехали в Кавказскую крепость, где у подполковника Урнежского «обедали, ужинали, в бане были; в особой казарме писал, читал, и сутки миновали. Жар для меня был нестерпим». А еще: «Встали, не выспавшись и от жару, и от насекомых».
Все станицы стояли прямоугольником
Также из дневника стало известно, что Александр Пушкин 9 августа вместе с сыном генерала Раевского, Николаем, поднялись на бастион №2. Там они увидели, что недалеко от восточной части крепости, которую построили у большого обрыва, видны мазанки станицы Кавказской. Как и все первые прикубанские станицы, Кавказская стояла ровным прямоугольником.
Вокруг нее – оборонительный ров и насыпанный вал, на котором установлен двойной плетень с земляной засыпкой для защиты от пуль. На углах станицы на насыпях стояли пушки на лафетах. В Кавказскую можно было попасть через четверо ворот, у которых круглосуточно дежурила охрана. У южных ворот стоял особый пост с дозорной вышкой, охранявший как сами ворота, так и крытую траншею, идущую от ворот к берегу Кубани. Река протекала внизу под обрывистым берегом, на котором стояла окраина станицы.
Поэт, как завороженный, смотрел, как жители Кавказской – в основном женщины – стараются до захода солнца загнать домашнюю живность в ворота и сами спешат укрыться, позже напишет:
На берегу заветных вод
Цветут богатые станицы,
Веселый пляшет хоровод.
Бегите, русские певицы,
Спешите, красные, домой:
Чеченец ходит за рекой.
В Екатеринодар Пушкин и Раевские въехали 11 августа. Стояла жара, за устьем Малого Карасуна в зелени деревьев прятались беленые, крытые камышом хатки за плетнями. Остановились в доме полковника Матвеева, который до наших дней не сохранился, но на картах того времени был обозначен, как «Дом главнокомандующего Черноморским войском».
Самого Матвеева дома не было – уехал с семьей на лето в Тамань. Поезд покидал наш город через главные ворота, которые находились на нынешнем перекрестке Красной и Длинной. Отсюда начинался Большой таманский почтовый шлях. По нему и поехали. Все время Раевские и Пушкин ехали по правому берегу Кубани, но, чтобы попасть в Тамань, нужно было переправиться через реку.
Берег левый, берег правый
12 августа путники прибыли к Копыльской переправе. Сейчас здесь находится Славянск-на-Кубани. Задерживаться здесь не было возможности – станицы не существовало, и путники отправились дальше по направлению к Темрюку, а затем в Фанагорию. Именно там, скорее всего, Пушкин и замыслил в стихотворной форме обработать легенду о Мстиславе Удалом и Редеде.
Знакомство с Таманью вызвало у Александра Сергеевича желание создать поэму, в которой главным героем должен был стать тмутараканский князь Мстислав. Он, как свидетельствуют летописи, одолел в единоборстве касожского князя Редедю. А касоги – это предки современных адыгов.
И хотя задумка до конца не воплотилась, поэма – свидетельство интереса поэта к Тамани.
Позже Александр Сергеевич напишет о земле Кубанской:
Я видел Азии бесплодные пределы,
Кавказа дальный край, долины обгорелы.
Жилище дикое черкесских табунов,
Подкумка знойный брег, пустынные вершины,
Обвитые венцом летучих облаков,
И закубанские равнины!
Чехов в Новороссийске встретил будущую жену
Кубань неоднократно упоминалась в переписке Антона Павловича и его старшего брата Александра. Тот служил секретарем Новороссийской таможни и звал Антона Павловича к себе.
Переезд пришлось отменить
Судя по переписке, Новороссийск заинтересовал старшего Чехова «повышенным настроением жителей города» из-за прокладки железной дороги от станции Тихорецкой к Черному морю через Екатеринодар. Александр Павлович хотел купить для брата земельный участок в Новороссийске. В 1885 году он пишет Антону Павловичу: «Я купил кусок земли и строюсь на нем. Что из этого выйдет, не знаю, но, вероятно, – нечто целесообразное…»
И, судя все по той же переписке, Чехов-писатель собирался переехать в Новороссийск, чтобы работать там врачом. Но у Александра Чехова случилась «болезнь глаз», а в январе 1886 года родился ребенок. Все это стало причиной больших расходов, долгов, и семья Александра покидает Новороссийск.
Кедры, пальмы, ослы, лебеди
Но как бы то ни было, Антон Павлович все-таки побывал в наших краях в июле 1888 года, «совершив морской круиз вдоль берегов Кубанской области и Грузии». Он посетил Туапсе, Сочи, а также Новый Афон, Сухуми. В одном из писем Чехов пишет: «Природа удивительная до бешенства и отчаяния. Все ново, сказочно, глупо и поэтично. Эвкалипты, чайные кусты, кипарисы, кедры, пальмы, ослы, лебеди, буйволы, сизые журавли, а главное – горы, горы и горы без конца и краю…»
По словам его младшего брата и биографа Михаила Павловича, поездка дала «отдаленный материал для будущей повести «Дуэль». А также в рассказе «Барыня»: «А как хороша Кубань! Если верить письмам дяди Петра, то какое чудное приволье на кубанских степях! И жизнь там шире, и лето длинней, и народ удалее».
В 1896 году Чехов отправился в Минеральные Воды, проехав 31 августа через Кропоткин, Екатеринодар в Новороссийск. Писатель гулял вдоль Цемесской бухты, любовался морем.
«Морковка есть морковка»
И хоть ему не суждено было жить в Новороссийске, этот город определенно стал для него судьбоносным. Именно здесь Антон Павлович спустя несколько лет сблизился со своей будущей женой и своей большой любовью Ольгой Книппер. Свидание пары состоялось на набережной у морского вокзала. Отношения были сложными, порой мучительными и, безусловно, очень дорогими для пары. А письма Чехова возлюбленной – такие же шедевры, как и его произведения.
«Ты спрашиваешь: что такое жизнь? Это все равно, что спросить: что такое морковка? Морковка есть морковка, и больше ничего не известно» (из письма Ольге Книппер).
Текст: Елена Дубова
Сообщение Где на Кубани побывали литературные классики и что из этого вышло появились сначала на Краснодарские известия.