Железноводск. Курорт во фронтовом тылу
Несмотря на то, что Железноводск находился несколько севернее фронтовой Азово-Моздокской линии укреплений, входящей в общую систему Кавказской линии, он был менее обустроен, нежели его южный сосед на Кислых Водах. Кисловодск, находящийся практически на линии фронта, учитывая частые тревоги и абсолютно военное состояние, был облагорожен лучше. И сейчас весьма атмосферный Железноводский курорт обустроен несколько слабее, нежели его собратья по региону Минеральных Вод.
В поисках загадочных источников
Территория Железноводска была заселена ещё в древности, а с 7 века здесь проходила ветвь Великого Шёлкового пути. Впервые письменно о целебных источниках близ горы Бештау упоминает Пётр-Симон Паллас, исследовавший и Кисловодские источники. Однако история непосредственно Железноводского курорта начинается в 1810-м году и связана с именами московского врача и исследователя Фёдора (Фридриха) Гааза и кабардинского князя (пши) Измаил-Бей Атажукова, сына Темрюка Атажукова и внука Магомеда Кургокина. Измаил-Бей сам по себе личность крайне примечательная. Князь был подданным Российской империи, получил в России военное образование, воевал с турками, мечтал о просвещении и замирении Кавказа ненасильственными методами, поэтому заимел недругов как в России, так и на Кавказе.
Буквально через год, в 1811-м (по другим данным — в начале 1812-го) был убит, предположительно собственным двоюродным братом.
Фёдор Гааз
Но вернёмся в 1810-й год. Стоит отметить, что доктор Гааз уже пытался обнаружить железноводские минеральные источники, но местные горцы, в основном абазины и ногайцы, никак не желали помочь чужестранцу. И вот Гааз предпринял вторую попытку, и на его счастье судьба свела его с Измаил-Бей Атажуковым. Князь, узнав цель исследователя, с радостью согласился. Радетель просвещения, видимо, рассчитывал, что империя поможет обустроить район будущего Железноводска, когда станет известно о наличии целебных источников. Вот что писал сам исследователь о его встрече с Атажуковым:
«Я отказался от мысли об открытии этого затерянного и таинственного источника, о котором говорили все, которого никто никогда не видел. Когда я приехал сюда вторично, я поставил себе обязательной задачей его найти и исследовать. Поэтому я был очень доволен, когда во время моего вторичного посещения Константиногорска узнал от черкесского князя Измаил-Бея, что позади Бештау действительно существует горячий источник, что он сам купался в нем и что он охотно туда бы меня проводил. Я очень обязан князю Измаил-Бею, и всякий, кто будет пользоваться этими водами, также будет ему благодарен за любезность и обязательность в доставлении необходимых проводников и устройства поездки к этим водам».
Вид на горы Железноводска
В то время Атажуков служил на Кавказской линии в одном из казачьих подразделений. Поэтому, будучи опытным офицером, он отправился на поиски минеральных источников не в одиночку. Измаил-Бей сформировал небольшой отряд, в который вошли сам князь, доктор Гааз и три бывалых казака с ближайшего кордонного поста. Летним жарким утром команда вышла в район Бештау. Путь был сложным и опасным. Отряд продирался сквозь заросли и петлял горными тропами. Достигнув Бештау, Измаил-Бей и Гааз обогнули её с севера на юг и оказались в предгорье Гуч-Тау (так абазины называли эту гору, ныне её именуют Железная) лишь в половине шестого вечера. Именно там и были обнаружены целых три целебных источника с неказисто собранными из камней запрудами, игравшими роль бассейнов. (Такие сам автор в юности сооружал на горных реках.)
Фёдор Гааз назвал открытые источники и гору, из недр которой они бьют, Константиновскими (в честь великого князя Константина Павловича) и описал их следующим образом:
«И я сразу же определил по вкусу и виду небольшой железистый источник, что пересекал наш путь. В нескольких шагах от него находился большой, отличавшийся расположенным перед ним холмом цвета железистой охры, возникшим в результате выпадения осадка. На холме вода выходит из бассейна в 3 аршина шириной, 4 длиной и глубиной. Эта вода, набранная в стакан, прозрачная и чистая, без запаха, горячая, но приятная для рта и желудка, слегка солоноватая и терпкая на вкус, как и все железистые воды».
Однако в отечественной географии прижились народные названия — Железные воды, а гора, соответственно, стала Железной. Именно так называли эти места солдаты Константиногорской крепости, что в Пятигорске. Солдаты и стали одними из первых постоянных посетителей железноводских минеральных вод. Гарнизон Константиногорской жестоко страдал от малярии, ревматизма и разнообразных кожных заболеваний, поэтому минеральная вода стала настоящим спасением.
Начало курорта
Первые пациенты потянулись в будущий Железноводск в 1812-м году. О каком-либо благоустройстве тогда не было и речи. Из «инфраструктуры» имелась только одна импровизированная ванна для лечебных процедур, которую построили по инициативе вышеупомянутого князя Измал-Бей Атажукова силами казаков Кавказской укреплённой линии.
Только в 1819-м году, когда взор знаменитого генерала Алексея Петровича Ермолова обратился на Железную гору, по его приказу здесь была построена первая своеобразная гостиница, представлявший собой простой турлучный дом, состоящий из семи комнат (в хронологии пребывания на Кавказе Тенгинского полка указаны восемь комнат). Также наконец-то установили настоящую купальню. По сути, это и было началом первого курорта.
Гора Бештау близ Железноводска. Рисунок М.Ю. Лермонтова
Первыми пациентами были офицеры и солдаты Кавказской линии и военные из средней полосы России, также прибывали сюда и богатые российские помещики, но общее их количество измерялось десятками, а никак не сотнями. Селились прибывшие либо в указанном выше турлучном доме, либо в калмыцких и ногайских кибитках и балаганах. Из-за специфики региона и полыхающей Кавказской войны пациентов охраняли казаки и солдаты из близлежащих укреплений. Они селились во временных жилищах, построенных из хвороста. Вскоре на западном склоне Гуч-Тау (гора Железная) возвели типичный военный пост (кордон), характерный для Кавказской линии, который прикрывал дорогу к источникам.
Такое положение дел сохранялось достаточно долго. Даже само перемещение по дорогам из Кисловодска, Железноводска и Пятигорска проходило под прикрытием казаков или солдат Тенгинского полка, так, последним была доверена задача контроля сообщения между Кисловодском и Железноводском. Такие отряды обязательно имели при себе орудие и группу артиллеристов.
Знаменитый композитор Михаил Глинка, бывший на Железноводских источниках в 1823-м году под прикрытием вооружённого конвоя, так описывал прифронтовой курорт:
«Взявши несколько ванн кислосерных, отправились мы на железные воды, расположенные посреди лесов, на площадке на половине горы. Местоположение этих вод дикое, но чрезвычайно живописное; был тогда один только деревянный дом для помещения пользующихся; кто не находил там пристанища, разбивал палатку из войлока, и ночью, когда мелькали огоньки, площадка эта походила на кочевье диких воинов. Остаток горы до самой вершины покрыт был густым лесом; дикий виноградник оплетал целые купы кустарников и мелких деревьев; орлы летали почти над головами. Однажды я видел, как туча, пронесшаяся в нашу сторону, покрыла нас всех своим густым туманом».
На карте отчётливо виден пост, возведённый на западном склоне Железной
Бывал на Железноводских источниках и знаменитый генерал Раевский, описавший это место так:
«Вот четвертый день как мы здесь… купаемся. И я немного пью воду. Здесь мы в лагере, как цыгане, на половине высокой горы. 10 калмыцких кибиток, 30 солдат, 30 казаков, генерал Морков, сенатор Волконский, 3 гвардейских офицера и ныне приезжающий Карагеоргий составляют компанию. Места так мало, что 100 шагов сделать негде: или лезть в пропасть, или лезть на стену. Но картину перед собой имею прекрасную, т.е. гору Бештау».
Изменить положение взялся генерал Ермолов, который не остановился на возведении лишь одного здания. Не будучи врачом, он приказал упорядочить принятие лечебных ванн по медицинским показателям, а также инициировал создание архитектурных проектов первых зданий и сети дорог. Но только в 1822 году ему, наконец, удалось добиться ассигнования необходимого объёма денежных средств. Тогда же он учредил особую строительную комиссию.
В 1825-м году на восточном склоне Железной горы бойцы Кавказской линии начали прорубать просеку к минеральным источникам, также был заложен лечебный Железноводский парк. Наконец-то появились первые частные дома. Но, увы, курорт развивался долго и крайне медленно. Только в 1828 году появляются Калмыцкие ванны у двух источников, в 1835 году при новом восьмом источнике открывают «купальное здание». В 1840 году составляется список застройщиков первой улицы вблизи первых двух источников. Появляются хаты-мазанки, приобретает очертания будущая слободка.
Волевым решением в 1842-м году военный министр граф Александр Иванович Чернышев подписал приказ, который наказывал тридцати (по другим данным, сорока) семьям из Кисловодска (он развивался гораздо быстрее) переселиться в район Железных вод. Именно они станут основным населением солдатской слободки, ставшей казачьей станицей, которую и назвали Железноводской. Однако первый санаторий будет открыт лишь в начале 20-го века. И сейчас Железноводск самый скромный, но при этом чрезвычайно атмосферный курорт Кавказских Минеральных Вод.