«Северный поток — 2» — символ несостоявшегося «сдерживания России»
На самом деле, конечно, будем честны перед собой, сама по себе техническая стыковка первой нитки строящегося газопровода «Северный поток — 2» — событие вполне ожидаемое, можно сказать, в нынешних реалиях довольно будничное и вот уж совершенно точно ни с какого боку не сенсационное: его так и так ждали со дня на день
И строители, а также не так давно успешно вышедшая из-под американских санкций компания-оператор своих планов ни от кого как бы особенно и не скрывали.
И то, что об этом сообщил именно Путин и именно на ПМЭФ, этой «будничности и несенсационности» ничуть не отрицает. А только лишь подчёркивает скорее символическое, чем чисто техническое значение данного — в общем-то, где-то даже и претендующего в нынешних обстоятельствах на значение чуть ли не «исторического», кроме шуток, несмотря на свою нарочитую «будничность», — события. Ниже обязательно поясним почему, а пока несколько слов, так сказать, о «железе», благо оно этого самым безусловным образом заслужило.
Итак. Как заявил президент России Владимир Путин, выступая на Петербургском международном экономическом форуме, прокладка труб первой нитки многострадального трубопровода Nord Stream 2 наконец-то успешно завершена. И что ничуть не менее важно, также на этой неделе обеспечена готовность российской линейной части газового маршрута в его сухопутной части. Вплоть до компрессорной станции «Славянская», которая и является отправной точкой нового газопровода.
Кстати, как констатировал Владимир Путин — газ на «Славянскую» на сегодняшний момент подан.
А это значит, что теоретически, как сообщил российский президент, «Газпром» будет «готов к заполнению газом «Северного потока — 2» (с) сразу же по окончании работ на морском участке. То есть, по словам Путина, опять же теоретически, для начала поставок газа по первой нитке «Северного потока — 2» необходимо около десяти дней (это вовсе не значит, разумеется, сразу предупреждаем особо нетерпеливых, что через десять дней газ по ней пойдёт, даже в тестовом режиме).
Строительство же второй нитки газопровода пока ещё, естественно, продолжается.
Причём, по свидетельству главы австрийской нефтегазовой компании OMV Райнера Зеле, там ещё осталось порядка 50 км, что совсем не так много. Тем не менее осторожный вице-премьер Александр Новак всё равно не спеша объявляет о полной готовности Nord Stream 2 к регулярным работам только до конца года. Соответственно, скорее всего, «контрактный» газ по обеим ниткам новой трубы до конца текущего года пойдёт вряд ли, что и неудивительно: там ещё довольно много как чисто технических, так и правовых работ.
Хотя, в принципе, — вот это вот теперь уже точно — не очень важно.
Технические подробности — и ничуть не более того.
Тут гораздо важнее другое: если, к примеру, для Европы, помимо понятного коммерческого значения, это был жизненно важный проект с точки зрения прежде всего энергетической безопасности субконтинента, то для России, опять-таки, кроме понятного чисто экономического интереса, это была ещё и возможность ещё раз доказать, что она в состоянии контролировать всю основную евразийскую торговлю. Несмотря на применение по отношению к ней откровенной «политики сдерживания» и насаждения на проблемных точках транзита — в данном случае транзита энергоносителей — плохо управляемых и безответственных «серых зон».
И теперь русские доказали, что они своими в том числе и трансконтинентальными транспортными коридорами эти «серые зоны» вполне способны самым банальным образом обойти.
У них достаточно для этого и средств, и технических компетенций, в том числе и в такой чувствительной области, как торговля энергоносителями. Причём даже в том случае, когда «серая зона» оказывается размером с целую страну Украину например — немаленькую, в принципе, и вполне себе европейскую как бы территорию.
Что уж тут про какую-то там Прибалтику говорить.
Таким образом, собственно, и получается то самое «символическое значение»: сам по себе «Северный поток — 2» отнюдь не так важен для России, как он, к примеру, важен для той же Германии, — с такими вещами, как собственная энергетическая безопасность, не шутят. Но если смотреть на этот проект как на некую «вишенку на торте», если хотите, то можно с лёгкостью убедиться, что обходящие нестабильные и не контролируемые русскими территории транспортных коридоров достраиваются сейчас отнюдь не только в области торговли энергоносителями.
Хотя и тут, помимо Nord Stream 2, есть ещё и просто Nord Stream, а также «Турецкий поток» и стремительное наращивание мощностей по производству СПГ: собственно, вся эта красота свидетельствует как раз о целенаправленном уходе транспортных коридоров от любых транзитных зависимостей от «третьих стран» за счёт диверсификации в том числе.
Собственно — именно поэтому «Северный поток — 2» для нас, как и для всего реального мира, так важен (для того чтобы убедится в этом, просто посмотрите на движение на рынках ценных бумаг) — это своего рода символ несостоявшегося «сдерживания России» в глобальной континентальной торговле, энергоносителями в том числе. И это, кстати, одновременно наша весьма весомая заявка на то, что в Средние века именовалось контролем караванных путей на гигантском Евразийском континенте.
Причём, если говорить даже с точки зрения чистой логистики, то именно этот контроль, в том числе через цепочку стран-лимитрофов, большей частью осколков когда-то великой советской империи или её же, империи, восточноевропейских вассалов, и пытались у нас наши геополитические соперники перехватить.
В чём, кстати, нет ничего удивительного.
Если войны ХХ века были классическими «войнами за ресурсы и территории», то нынешние, в том числе и «гибридные», откровенно ведутся теперь ещё и за контроль над торговыми и транспортными потоками. Хотя, надо отдать должное, уже и в прошлом столетии то же несчастное государство Панама наши «заокеанские партнёры» грохали отнюдь не «за ресурсы» и даже не за права человека.
А «всего лишь» за Панамский канал.
Впрочем, всё это больше о «большой стратегии», но у нас есть вопросы и куда конкретнее: неслучайно такая отчаянная реакция на прогнозировавшееся, в принципе, событие случилась именно в Польше и на Украине.
Людей, в общем, вполне можно понять.
Это для «больших игроков», как бы отношения между ними ни складывались, окончание строительства даже не «первой нитки», а всего Nord Stream 2 — это вовсе не game over, а всего лишь очередной ход на «великой шахматной доске». Сейчас перегруппируются и продолжат свою нескончаемую партию: наивно тут думать, что кто-то тут и хоть в чём-то «окончательно» победил или проиграл.
Совсем не то с территориями, целевым образом передавшими одному из «больших игроков», по сути, не что иное, как свой собственный суверенитет, за какие-то — неважно, какие — обещанные ништяки.
Если тренд на восстановление Россией контроля над евразийскими транспортными потоками будет продолжен — а предпосылок для иного нет, не для того строили и портовую инфраструктуру на Чёрном море и Балтике, и «железку» вокруг Украины через Миллерово тянули, — то их роль именно в экономическом сдерживании Москвы оказывается вообще исчерпанной.
Вместе со служебной функцией, так сказать.
Что самое интересное, почти одновременно будет исчерпана их роль и в военном сдерживании нашей страны: если что, не дай бог, случится, то это не они, это их придётся «потенциальным западным союзникам» защищать — слишком уж, параллельно строительству Nord Stream и Nord Stream 2, видоизменилась и российская армия. Которой они настолько очевидно теперь не соперники, что об этом даже как-то не очень удобно и говорить. Нет, нужно отдать должное, пока они ещё представляют некий политический и прочий интерес, но и тут те же американцы всегда умели считать соотношение качества и цены. А как поступают с использованными и более не нужными лимитрофами из всемирной истории, к сожалению, довольно неплохо известно: в лучшем случае про них просто «забывают», давая возможность тихо и спокойно погружаться в патриархально-первобытное состояние. Но для этого лимитроф должен быть как минимум внутренне довольно стабилен, тих, послушен и ни бывших хозяев, ни их прошлых противников особенно сильно не раздражать. А лучше всего и вовсе не напоминать о себе, что явно не наш случай.
А в худшем случае — их просто утилизируют.
И я вот только прошу — не спрашивайте меня как.