Ужасная казнь в мещерских лесах

Всё это произошло в 1924 году, когда сторож Кудомского лесничества приехал в Глумовский кордон. Ему нужно было ранним утром уже пойти убирать сено со всеми домашними. Дома никого не оказалось и ему пришлось залезть в дом через открытое окно. Он взял нужные вещи и стал ждать местного лесничего.



Пастух Байков вернулся вместе с животными и увидел, что возле флигеля делопроизводителя и конторщика творится беспорядок — разбросаны осколки посуды и чугунки. Байков кожей почуял, что происходит что-то страшное и помчался до лесопильного завода за помощью. Рабочие вместе с Байковым начали стучаться и к лесничему, но безуспешно.

Через комнату Сорокина, пробравшись туда через окно, прошли в соседнее помещение. Столовая и спальня были в полном хаосе, а на кровати лежал труп лесничего Павлова весь крови.

Бойня

Шокированные мужчины решили, что женщины и дети сбежали в лес и начали разводить костры и звать других обитателей кордона. К домам никто не вышел, как бы не кричали, как бы не звали.
Солнце уже взошло, когда с покоса пришёл зять Сорокина. Он вошёл в свой дом и через минуту выскочил оттуда как ошпаренный, обнаружив там свою жену и их ребёнка. Мёртвыми.



Наступил следующий день (15 июля), когда на Глумовский кордон приехали власти.
"…покрытый дерюгой труп жены Лобанова – Матрёны Петровны. Тут же в луже крови – тело грудного ребенка. В спальне, на кровати – убитый лесничий со связанными руками и ногами. Кровь на полу и стене. Во всех комнатах полный разгром. Отдельно разбросаны стволы охотничьих ружей, ножны от кинжала, бумаги и велосипед с перерезанными шинами. В раскрытых сундуках перерыто все бельё. Такой же хаос во флигеле и квартирах делопроизводителя Фёдорова и письмоводителя Радимова".



Следователи бродили по кордону в поисках улик, когда зашли на конюшню и там нашли ещё шестнадцать трупов, закиданных сеном. Три женщины, семеро мужчин и шестеро детей. Рядом, как издёвка, лежал недавно зарезанный телёнок. Тут же лежал колун, топорище, всё в крови и топор, с прилипшими на лезвие окровавленными женскими волосами. Позже следствие установило, что на месте побоища не было найдено следов борьбы — то есть или жертв убивали поодиночке, или они не осознавали опасности происходящего.
Крестьяне в тот день пришли на кордон, чтобы оставить оплату за арендованные покосы. Украдено было 995 рублей и 98 копеек. Родные убитых заявили о пропажах различных вещей: золотая монета, серебряные царские рубли, охотничий кинжал, часы, пистолеты, обручальное кольцо и не только.

Следствие

Несмотря на то, что у милиции в те времена не было всех технических возможностей, следователи отработали без дураков.
Довольно быстро удалось установить свидетелей, видевших в лесной зоне кучку неизвестных, одетых как попало. Они спрашивали как добраться до Глумовского кордона, ходит ли лесничий на реку, а на вопросы о том, куда они держат путь, лаконично отвечали, что в Туму, на рынок.
26 июля в городе Козлове (сегодня это Мичуринск, Тамбовская область) работники Рязанского губрозыска схватили Павла Андреева, при котором нашлась квитанция из местной лавочки, куда он сдела в ремонт женские часики.
Жил Павел у неких Григорьевых и на квартире у них нашли мужскую цепочку от часов с характерным брелком, золотую монету, полтинники, серебряные рубли, обручальное гравированное кольцо. Родственники убитых узнали вещи.



Также в квартиру Григорьевых регулярно приходили Василий Горячев, Иван Фомичёв, Михаил Васильев-Кочуркин. В течение месяца после обнаружения кровавой бойни, удалось вычислить и схватить всех виновных.
13 человек были привлечены в качестве фигурантов дела, пятеро из которых были убийцами, ещё четверо — соучастниками, а ещё четверо (трое из которых были женщинами) — укрывателями.
Следствие шло. А в Рязани хоронили людей. В город привезли тела лесничего с женой, подростков Радимовых, делопроизводителя с женой и двумя маленькими детьми и тёщей. Об этом попросили родственники. Остальных похоронили в Спасском уезде.

Суд

Жестокую банду хотела увидеть вся Рязань, включая детей и женщин. Тогдашний партклуб (сегодня — это Рязанская областная дума) стал местом судебного заседания и его плотным кольцом окружали люди, чтобы хоть одним глазом посмотреть на душегубов.
Один из журналистов газеты «Рабочий клич» говорил, что глядя на лица убийц, нельзя было представить, что они натворили — заурядные такие, только бледные все. Главарь, Иван Фомичёв, иногда улыбался, а Василий Горячев, будучи самым молодым, старался держаться особняком от остальных.
Кто-то из банды полностью сознался, кто-то лишь частично признал свою вину.



Фомичёв рассказал, что отучился в Ленинграде, какое-то время работал конторщиком, после поступил добровольцем в Красную Армию, откуда уехал в самоволку, за что его признали дезертиром. Все его прежние попытки совершить налёт как-то не складывались, пока один мужичок не дал ему наводку на некое лесничество, мол, можно там поживиться аж 500 червонцами, а живёт там меньше десяти человек.
Первыми налётчики встретили в конторе женщину с грудничком. Коля Рыжий решил остаться с ней и внезапно сначала ударил несчастную рукояткой револьвера, а потом начал рубить её и ребёнка топором. Да, бойню начал Рыжий, так как бандиты изначально не планировали вообще кого-то убивать. Рыжего, кстати, схватили позже, когда уже все остальные получили приговоры.
Тех взрослых, что были в тот недобрый час на кордоне, схватили и связали. И начали по очереди отводить в сарай, убивать и закидывать тела сеном. Убивали жестоко, не жалея.



На процессе Фомичёв был единственным заметным персонажем: держался уверенно и смело. Он сознался, по его же мнению, затем, чтобы помочь следствию и чтобы никто из невиновных не пострадал. На суде он Фомичёв сам попросил о расстреле, говоря, что после содеянного жить всё равно невозможно. И что до 1918 года он был честным человеком.

«Смело мог смотреть в глаза людям. Но война, деникинский плен, а затем материальные недостатки толкнули меня на преступный путь. С таким клеймом, как убийца 19-ти, я не хочу жить. Перевоспитать подобных мне невозможно. Я вполне согласен с государственным и общественным обвинением. Приветствую обвинение не как преступник, а как человек. Верю пролетарскому суду и не хочу просить пощады. Требую, чтобы меня приговорили к расстрелу, без права кассации.»

Приговор

Суд постановил: «Павла Андреева (29 лет), Ивана Фомичева (27 лет), Васильева-Кочуркина (26 лет), Ивана Лысова, Василия Горячева, Петра Рыскова и Фёдора Фёдорова (25 лет), руководителя банды — расстрелять!»
Остальным членам банды дали от одного года условно, до десяти лет в лагерях. Фомичёв, Андреев, Горячев, Фёдоров, Васильев-Кочуркин были расстреляны в ночь с 22 на 23 декабря 1924 года, а наводчиков Рыскова и Лысова расстреляли в ночь с 7 на 8 января 1925 года.



История Кудомского лесничества стала известна на весь СССР. Из всей страны в Рязань летели телеграммы с соболезнованиями, деньги как материальная помощь родным убитых, ряд профсоюзов переводили процент от своих месячных окладов.

Поднялся вопрос о том, в каких условиях работали лесники, решено было повысить им зарплату и вооружить. С пяти рублей подняли до восьми с половиной.

Полный список погибших на Глумовском кордоне:

– лесник 7-го обхода Фёдор Михайлович Шабанов;
– лесник Иван Николаевич Павлов;
– бывший лесник Анисим Игнатович Волков;
– жена лесника Зинаида Васильевна Бехтина;
– делопроизводитель Михаил Петрович Фёдоров;
– жена делопроизводителя Татьяна Васильевна и их дети – дочь Зоя (3 года) и сын Юрий (5 месяцев);
– теща Фёдорова – Прасковья Тимофеевна;
– письмоводитель 17-летний Иван Васильевич Радимов и его сестра Ольга (14 лет);
– жена служащего лесопильного завода Лобанова Матрёна Петровна и их дети: Анна (10 лет); Вера (4 года) и Екатерина (6 месяцев);
– сиротка Соня (14 лет), взятая Фёдоровым на воспитание;
– лесник десятого обхода Яков Федорович Холодцов;
– двое жителей деревни Кушаковой (Култуки) Николай Павлович Блинков и Михаил Илларионович.
Читать далее →