Сын – за отца, отец – за сына…
Сын – за отца, отец – за сына… Такая вот связка – одна из сильнейших скреп, на которых держится практически любое вменяемое государство. В советские времена это считалось идеологической аксиомой, непреложной нравственной истиной, воспетой даже в песне: «И говорила мать:/ «Бойцов не редеет строй,/ Должен и сын героем стать,/ Если отец герой». Должен. И точка.
У нас давно и устойчиво бытует мнение: дети генералов, если и проходят службу, то, как правило, в каких-нибудь «тепленьких» местах. Или же они вообще не служат, как сыновья подавляющего большинства высшей элиты общества. Не совсем так.
У генерал-полковника Георгия Шпака был сын Олег. Сперва служил миротворцем в Югославии. В дальнейшем сражался с боевиками в Чечне. Гвардии капитан ВДВ Олег Шпак погиб в марте 1995-го. Его БМП подорвалась на мине под Аргуном.
Сын генерал-майора Анатолия Филипенка участвовал в Первой чеченской войне. Был пилотом вертолёта. В январе 95-го машину лейтенанта Евгения Филипенка подожгли чеченские боевиками из ПЗРК.
Первого января 1995 года в Грозном, на привокзальной площади погибли: сын генерал-лейтенанта Геннадия Аношина – Александр, командовавший танковым взводом; сын генерал-майора Анатолия Чигашова – Сергей, командовавший танковым взводом; сын генерал-лейтенанта Юрия Щепина – Юрий, командовавший танковой ротой.
Гвардии лейтенант Александр Викторович Соломатин – сын генерал-лейтенанта Соломатина – служил в разведке. Погиб в декабре 1999 года, оставшись прикрывать группу своих бойцов, вместе с которыми попал в засаду у села Первомайское. Получил звание Героя России посмертно.
Капитан Алексей Константинович Пуликовский – сын генерал-лейтенанта Пуликовского – служил в должности заместителя командира танкового батальона. Погиб зимой 1995 года под Шатоем, угодив в засаду.
…Композитор Микаэл Леонович Таривердиев не имел ни малейшего отношения к Вооружённым Силам России. Хотя в мире музыкальном – он генерал, безусловно. Написал мелодии к 132 кинофильмам, семнадцати спектаклям. На его счету более 100 песен и романсов, 4 балета, 5 опер, камерные вокальные циклы, симфония «Чернобыль», 3 концерта для органа, 2 концерта для скрипки с оркестром и концерт для альта и струнного оркестра. Это при том, что полностью его музыкальное наследие ещё не извлечено из архива композитора. Разумеется, наибольшую известность Таривердиеву принесла музыка к таким кинофильмам, как «Семнадцать мгновений весны», «Ирония судьбы, или С лёгким паром!».
Но по мне, так главная заслуга Микаэла Леоновича перед Россией и её народом заключается в том, что он вырастил замечательного сына-героя, человека, которого, с полным на то основанием, можно назвать примером самоотверженного служения Родине.
10 июня исполнилось шесть лет, как Карена Микаэльевича Таривердиева нет с нами…
Помните, в фильме «Мимино» отрицательный герой Арчила Гомиашвили прочувственно говорит: «В Москве есть станция метро, названная именем Багратиона. Когда я проезжаю мимо, у меня слёзы на глазах появляются». А у меня они на самом деле подступают, когда я думаю о таких грузинских армянах, как Карен. Он, конечно же, мог бы пополнить список так называемой «золотой молодёжи». Только Таривердиев-младший избрал трудную, но в веках почётную стезю гражданина и патриота. И таким останется в памяти русского народа навсегда.
Родился в Москве. После десятилетки учился на философском факультете МГУ. Затем служил срочную. В 1984 году окончил высшее Рязанское воздушно-десантное училище. Почти три года провёл потом в Афганистане. Принимал самое активное участие в военных действиях. Сначала лейтенантом, потом старшим лейтенантом – начальником разведки 177-го отдельного отряда специального назначения. На его счету 63 боевых выхода и выполнение самых сложных разведывательных заданий. И вот вам более чем красноречивое свидетельство офицерского мужества, боевой отваги Таривердиева.
За бои в Афгане он награждён орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, несколькими боевыми медалями. За всё время командования подчинёнными только один из них погиб. Зато у Карена – пять ранений. В том числе – тяжелейшее. Которое, спустя годы, и свело его раньше времени в могилу.
В книге «Спецназ ГРУ. История и современность» находим такую характеристику нашему герою: «Таривердиева в боевых схватках с моджахедами выгодно отличали, с одной стороны, отчаянная храбрость, а с другой – хладнокровность и точный расчет. Что и позволило офицеру добиться высочайшей сохранности личного состава». В Музее Российской армии стоит РЗСУ – уникальный трофей, добытый нашим спецназом в Афганистане. Эту установку залпового огня захватила разведгруппа, которой командовал Таривердиев.
После Афганистана Карен Микаэльевич служил в Старокрымской бригаде спецназа, в ГСВГ, в Чучковской бригаде специального назначения. Уволившись в звании майора, работал в Центре гуманитарного разминирования и специальных взрывных работ при МЧС России главным специалистом, начальником отдела. В свободное от службы время писал рассказы. Публиковался в журналах и «Литературной газете». Однако война тихо, медленно, но неумолимо его догоняла. Другу однажды признался: «Смешно тебе сказать, но у меня в брюхе все отрезано». После очередной, неизвестно какой по счёту операции пережил длительную клиническую смерть. И подтвердил в очередном рассказе правоту известного доктора Моуди: когда уже «уходишь из жизни», видишь откуда-то сверху себя на операционном столе и всех врачей, склонившихся над тобой. Непередаваемое впечатление.
Как-то один журналист поинтересовался у Таривердиева-младшего:
– А что вас, сына известного композитора, представителя «золотой молодежи», толкнуло на войну?
– Начнем с того, что я никогда не был представителем «золотой молодежи». Золотая молодежь – это не про меня. Я не глянец. Отца я уважал и даже обожал, но мне было бы стыдно прятаться за его спину. Отец, если честно признаться, – сын «врага народа», мой дед сидел. Довольно долго, несколько лет. А по тем временам быть сыном «врага народа», пусть даже и частично реабилитированного, далеко не сахарная судьба. Так что все, что сделал отец, он сделал своими руками из ничего. С чего бы я должен пользоваться его благами, а не делать себя сам? Кто мне дал такое право?
– А правду говорят, что родители хотели видеть вас музыкантом?
– Возможно. Только в музыкальной школе я учился без особого успеха. Музыкальность отца и матери (певица Елена Васильевна Андреева – Ред.) мне не передалась. Я вообще с детства ненавидел музыку и математику. Потому что все нормальные мальчишки после школы шли играть в футбол, а меня пичкали или музыкой, или математикой. У меня бабушка была учитель математики и за это дело даже была награждена орденом Ленина. То есть она заслуженный учитель. Так что чем я не буду заниматься в жизни ни за какие коврижки, когда вырасту, я с детства знал совершенно отчетливо. Справедливости ради надо отметить, что отец никогда не настаивал на моем музыкальном образовании. Видимо, отлично понимал мои чувства и трезво оценивал мой «музыкальный дар», а точнее, его полное отсутствие. Впрочем, впоследствии гитару и песни под нее я освоил вполне сносно. Но это было уже ради себя и по собственному желанию, а отнюдь не по принуждению, как в музыкальной школе.
– И всё-таки, как вы попали в военное училище?
– Если честно, довольно случайно. Был в моей жизни трудный период, когда отец сказал матери: «Ты лучше не трогай его. Он сейчас в таком состоянии, что или в тюрьму сядет, или в армию пойдёт». Мы все в определенном возрасте изрядные обалдуи. Я бросил МГУ, философский факультет. Собственно, и поступал туда только для того, чтобы себе доказать, что смогу поступить на самый престижный факультет. Но на втором курсе окончательно скис от тоски, несмотря на повышенную стипендию. Захотелось мужского экстрима. Мужской экстрим по тем временам – это что-то этакое сибирско-таежное. Уехал в Западную Сибирь, в Мегион, в нефтеразведочную экспедицию. Нахлебался таежной романтики выше крыши. Все нормально, только смысл? Я же на домик в деревне зарабатывать не собирался. Вернулся в Москву. Вот тогда отец и произнес свои мудрые слова. Я отправился в родной черемушкинский военкомат и попросил, чтобы меня призвали в армию, несмотря на имеющуюся бронь. В военкомате удивились, но в армию призвали.
Отец радостно меня напутствовал: «Ты давай сам, парень, вперед!» А когда знакомые его спросили: «Микаэл Леонович, вы что, не можете своего родного сына от Афгана отмазать?», он ответил: «А что я скажу? Не посылайте моего сына на смерть, а пошлите сына уборщицы?».
Больше ему подобных вопросов никто не задавал. Когда я первый раз был ранен и лежал в Бурденко, отец каждый день ко мне приходил – я видел, как он переживает. А потом мы стояли на лестничной клетке, курили, потому что моей дочери было около месяца, и я сказал: «Папа, я хочу вернуться обратно». «Тебе что, мало? Ты еле с костылей слез». – «Нет, за пять месяцев я кое-чему обучился. Если я не вернусь, у моих ребят будет новый лейтенант, которого пришлют из училища и который еще не имеет моего опыта. Кто даст гарантию, что он их не угробит?» И отец сказал: «Тогда возвращайся». И я вернулся. У меня в боях почти ни одного покойника за плечами. Ранеными терял, а убитыми – нет. «Почти» – это потому что в последнюю свою боевую ночь одного солдата я все-таки потерял. Мы подорвались на минном поле. Осколки пошли понизу. К этому моменту все по моей команде встали, а он – нет, сидеть остался. Устал сильно, а потому задержался. В итоге все получили в основном по ногам, а он точно в лоб. Рядовой Алексеев его фамилия. Умирать буду – помнить буду.
Вот это, друзья мои, есть рассуждения настоящего мужчины. Тем, кто с Кареном служил, можно только позавидовать. А Отечество наше может по праву гордиться такими сыновьями.
Не славы искал в боях офицер Таривердиев, и потому она его сама нашла. В день 60-летия со дня рождения Карена, я написал о нём небольшую заметку в соцсетях. Пришло много откликов. Вот лишь некоторые из них.
*
«Карена я хорошо помню. Он в журнале "Знамя" печатал свою прозу. Очень скромный, интеллигентный был юноша». Виктория Шохина, писатель.
*
«Спасибо за этот рассказ. Ничего не знала о сыне Таривердиева. Помимо гениальной музыки, какого парня воспитал!». Наталья Мальцева.
*
«Я раз в неделю езжу работать в Чучковскую музыкальную школу. Там о Карене знают. Собирались стенд делать, но это было до карантина. Я отправил им ссылку на вашу заметку». Олег Трунников.
*
«Не знал! Замечательный сын замечательного Человека! Такие – гордость Родины! Самая светлая Память Герою!» Oleg Aleev.
*
«Настоящий офицер. Настоящий человек. Настоящий мужчина». Алла Павленко.
*
«Приветствую, дорогой МАЗ! Мы учились с Кариком в одном взводе. У него основным языком был персидский. В Афгане мы служили в разных отрядах. Он – в Газни, я – в Шахджое. Встречались часто. Когда мы прибыли «за речку», Карен уже там пропахал пять месяцев. Мы, помнится, слушали его, развесив уши. После Афгана мы оба служили в Старом Крыму. Он командовал ротой в батальоне, где я был начальником штаба. Характер у него был сложный, так и я не сахар, но по службе мы ладили хорошо. Скажу, Миша тебе и такое: Карик познакомился со своей будущей женой у меня на свадьбе. Ирина была однокурсницей по университету моей Светланы. И оба мы сыграли свадьбу в Орджоникидзе. Ко мне и к нему приезжали почти все наши однокурсники по училищу. Какое время было замечательное! У Иры и Карика родились две дочери». Владимир Ковтун, полковник запаса, Герой Российской Федерации.
Михаил Захарчук – полковник в отставке