«Мы не обозлились на людей»: истории трех выживших узниц финских концлагерей

Корреспонденты «Республики» побывали в гостях у бывшей узницы финского концлагеря № 6 Людмилы Васильевны Андреевой. Для разговора с журналистами хозяйка пригласила двух своих подруг, тоже бывших узниц — Зою Васильевну Белоусову и Валентину Васильевну Горшкову. Они родные сестры.

Все три женщины попали в финские концлагеря будучи детьми. Зое и Людмиле было по семь лет, а Валентине — всего пять. Жуткие картины жизни за колючей проволокой прочно осели в их памяти. Несмотря на это, наши собеседницы не утратили жизнелюбие, доброту и чувство юмора. Они часто собираются и вспоминают о прошлом — о чем-то с болью, о чем-то с шуткой. Пережитые события сплотили их на всю жизнь.

Дети за колючей проволокой

Зое Васильевне Белоусовой 88 лет. В семь лет она вместе с братьями, пятилетней сестрой Валентиной и мамой попала в финский концлагерь № 5 (сейчас территория Пятого поселка). Деревянные бараки, в которых жили узники, стоят там до сих пор и напоминают о страшных событиях военного времени.

Заброшенные здания в Пятом поселке. Фото: ОНФ

Семья Зои Белоусовой родом из деревни Ровское Ленинградской области. Там на реке Свирь шло возведение Судостроительной верфи. Когда в 1941 году началась война, местным жителям, работавшим на заводе, сказали какое-то время оставаться на местах, чтобы завершить строительство верфи. Поэтому до прихода финнов эвакуироваться из деревни успели не все.

Отца Зои забрали в армию, а 17-летний дядя Матвей взял в колхозе лошадь и ночью через лес перевез Зою вместе с 36-летней мамой, братьями и сестрой Валентиной в деревню Юксовичи в Ленобласть к бабушке. Сначала там было спокойно, но потом и туда добрались финские солдаты, которые захватили русские семьи в плен и погнали в Карелию.

Зоя Васильевна Белоусова. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова

«Осенью 1941 года мы попали в концлагерь в Пятом поселке в Петрозаводске. В бараке, обнесенном колючей проволокой, нам дали комнату шесть на шесть метров, в которой был маленький сундучок и все. Спали все вповалку на полу без матрасов», — рассказывает Зоя Васильевна.

В комнате было холодно, бабушка и мама спали рядом с детьми, чтобы согревать их ночью. Из-за болезней и голода в лагере умирало много людей.

Наша собеседница вспоминает, что в первый год концлагерной жизни из Пятого поселка вывозили в Пески по 30 трупов в день.

«Мама была извозчиком, помогала в Пески отвозить умерших. Там рыли ров, в который скидывали людей. Без гробов», — рассказала Зоя Белоусова.

Сестре Зои Валентине Васильевне Горшковой сейчас 85 лет. Когда она в пятилетнем возрасте она попала в концлагерь, начала часто болеть и от слабости все время оставалась в бараке.

«Детства у нас не было. В основном мы сидели в комнате, на улицу нас не пускали гулять. К проволоке нельзя было подойти, иначе могли расстрелять. Нас там морили голодом. Мы постоянно хотели есть. Наверное, мы выжили, поэтому что меньше бегали», — поделилась Валентина.

Семнадцатилетних и шестнадцатилетних парней и девушек, а также женщин финны забирали на лесозаготовку. Затем лес вывозили в Финляндию.

Людмиле Васильевне Андреевой —  88 лет. До войны она жила с семьей в Медвежьегорске, а затем в деревне Медведьево. Когда началась война, отца забрали в армию, а семья оставалась в Заонежье. Думали, что финны туда не дойдут, но они пришли и забрали пятерых детей вместе с мамой и привезли в шестой концлагерь, который находился на улице Чапаева в районе Перевалки.

Людмила Андреева. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова

«Я была в одном концлагере с Клавдией Нюппиевой. Но тогда еще мы были маленькие и не знали друг друга», — рассказывает Людмила.

Клавдия Нюппиева попала в 1944 году в кадр корреспондента газеты «Фронтовая иллюстрация» Галины Санько, где дети из шестого концлагеря стоят за колючей проволокой. Людмила Андреева познакомилась Клавдией Нюппиевой уже в мирное время.

Знаменитая фотография Галины Санько. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова

Шестой концлагерь находился недалеко от Слюдяной фабрики, рядом стояли финские батареи. Мама Людмилы была в положении и родила сына уже в лагере. Он был пятым ребенком в семье. Сейчас Людмила — единственная из всех пяти детей, кто остался в живых.

«Нас привезли в концлагерь и поселили в одном помещении вместе с еще одной семьей из шести человек. В итоге в маленькой комнате ютились 11 человек. Несмотря на это, дети никогда не дрались между собой», — рассказывает Людмила.

Людмиле особенно запомнилась баня, которую финны организовывали для узников, чтобы избежать распространения болезней и вшей. Туда загоняли и мужчин, и женщин, и детей — всех вместе — и держали там минут 30-40. А потом только разрешали мыться. Белье «жарили» отдельно, затем выбрасывали его на улицу, и люди после бани искали свою одежду в общей куче. Такая процедура повторялась раз в неделю.

«Я как вспомню эту баню, так мне дурно становится. Сколько раз я теряла сознание в этой душегубке. Это никогда не забудется», — говорит Людмила.

Убийства узников

Концлагеря были обнесены со всех сторон двойной колючей проволокой, подходить к которой было запрещено под угрозой расстрела. Рядом стояли деревянные вышки, на которых дежурили часовые с ружьями, следившие сверху за узниками.

Зоя Васильевна Белоусова вспоминает, что в лагере все узники ходили босиком. Если кто-то выражал по этому поводу недовольство, мог лишиться жизни.

«Был в лагере один упрямый мужчина, который сказал: «Я сапоги не сниму». Так с него сняли сапоги и убили за неподчинение финской власти», — рассказала наша собеседница.

Неподалеку от бараков стояли дома с огородами, где жили карелы. Их финны не трогали, в концлагеря заключали в основном русских женщин, детей и стариков.

«Мы никак не могли понять, почему за колючей проволокой есть дома, там живут люди и у них есть огороды, а на территории лагеря даже в летнее время не росло ни одной травинки, ни одуванчика. Только черная голая земля», — вспоминает Зоя Белоусова.

Несмотря на строгий запрет, некоторые дети умудрялись иногда пролезать под колючей проволокой. Они бежали до ближайших домов и попросили что-нибудь из еды.

Дети в одном из финских концлагерей. Фото: КарНЦ РАН

По словам Людмилы Андреевой, однажды часовой с вышки заметил, как ребенок проползал под проволокой, и застрелил его.

«Другого мальчишку лет 12-ти финны никак не могли найти, а когда поймали, нас всех вывели смотреть, как его били. Ему нанесли 30-40 ударов плеткой, а он даже не заплакал. Оказалось, что у него была подложена фанерка в штаны. Так его потом забили до смерти. Прямо на наших глазах», — вспоминает Зоя Белоусова.

Ложка муки на человека

По свидетельству бывших узников, в концлагерях кормили очень плохо: на одного человека в день давали ложку муки.

Зоя Белоусова рассказывает, что в один из дней пятый концлагерь посетил верховный главнокомандующий финской армии Карл Густав Маннергейм.

«Люди стояли и смотрели у колючей проволоки на Маннергейма. У нас был старичок с фамилией Лешачов. Он не побоялся расстрела и рассказал Маннергейму, как содержатся дети в концлагере. В итоге его не убили, однако после приезда Маннергейма нас стали немного лучше кормить. Привозили колбасу, правда, она была гнилая и с червями. Мы такой никогда не видели, она была словно начинена рисом, и еще давали сухой хлеб», — рассказывает Зоя Белоусова.

Зоя Васильевна вспоминает, как однажды ее мама заболела. Она попросила семилетнюю Зою испечь хлеб и объяснила, что нужно делать. Девочка кое-как замесила тесто из того, что было.

«Мы с братом нашли небольшой противень, на который положили хлеб. А затем  хотели поставить его прямо в огонь, но мама сказала, что нужно дождаться, когда дрова прогорят. Мы так и сделали. Потом долго ждали, когда же испечется хлеб. Брат Рудюшка все время говорил, что хочет есть, но мы так и не дождались, пока хлеб приготовится, и уснули. Утром проснулись и обнаружили в печке обгоревшие корки. Но мы их все равно съели. Хлеб получился сладкий. Мама потом пекла хлеб по-настоящему, а Рудольф говорил, что у Зойки-то хлеб был вкуснее, слаще», — вспоминает Зоя Белоусова.

Зоя Белоусова шутит за чаем с подругами. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова

Спустя годы Зоя Белоусова вспоминает, как брат Рудольф как-то подбивал ее съесть кусочек хлеба, лежащий на груди у спящей сестренки Валентины, говоря, что она все равно скоро умрет. Но дети не решились так поступить, потому что любили сестру и верили в то, что она выживет, несмотря на слабое здоровье. Потом Рудольф говорил про Валентину: «Ух и живучая».

Освобождение из концлагеря

Людмила рассказала, что в 1944 году в концлагере начали поговаривать о том, что скоро придут советские солдаты, фронт приближался. Все узники ждали, когда высадится десант.

Людмила Васильевна Андреева. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова

«Этот момент я не забуду никогда. Мы утром проснулись, выглянули на улицу, а там финской батареи уже нет, на вышках никто не стоит из надзирателей. Слышно было как взрывают мосты. Петрозаводск освободили. Мы покинули лагерь и пошли в город на митинг, который был на площади Кирова», — вспоминает Людмила.

По ее словам, на площади Кирова стояла трибуна, на которой выступали советские военные, занявшие город. Они говорили, что Петрозаводск теперь свободный. Это была большая радость для всех. Народу на площади собралось очень много. Людмила стояла рядом с мамой и это ощущение свободы она запомнила навсегда. Теперь на «Бессмертный полк» в День Победы ходят ее племянники.

«Мы детьми были в заключении, как в тюрьме, этот след остался в душе на всю жизнь, хотя мы старались это забыть», — говорит Людмила.

Людмила рассказала, что 45 году она с братьями и сестрами бегала на вокзал и ждала отца. Поезда прибывали, люди возвращались домой, а отец так и не вернулся. Позже семья Андреевых получила похоронку и узнала, что отец погиб на Ленинградском фронте в 42-м году.

Как сложилась судьба бывших узниц

Зоя, Валентина и Людмила провели в концлагерях три тяжелых года. Они говорят, что им помогла удача и внутренняя закалка, которую передали родители. Сейчас женщины входят в Общество малолетних узников в Петрозаводске. Его возглавляет Клавдия Нюппиева, которая ведет активную общественную деятельность, проводит конференции и мероприятия. Уже многих нет в живых из их ровесников. Однако каждый год 11 апреля во Всемирный день узников концлагерей подруги ездят на панихиду на кладбище в Пески.

Людмила Андреева после войны работала в библиотеке в Доме культуры железнодорожников. Потом она стала заведующей парткабинетом. А затем ушла работать в отделение дороги, в профсоюз железнодорожников инструктором и занималась общественной работой. Людмила много путешествовала по Советскому союзу и считает, что лучше всего жить на своей Родине.

Валентина Горшкова всю жизнь она отработала на трикотажной фабрике. У Валентины двое детей, четверо внуков и пять правнуков.

Зоя Белоусова отработала в автобусном парке в Пятом поселке 43 года билетным кассиром. У нее двое сыновей. Женщина гордится своими внучками-гимнастками. Одна из них — семикратная чемпионка мира по художественной гимнастике, олимпийская чемпионка Рио-де-Жанейро 2016 года и серебряный призер Олимпиады в Токио 2020 года Анастасия Максимова.

«Мы были в плену, а после освобождения нас называли врагами народа. Нас называли безотцовщиной, а наши отцы погибли, защищая Родину. Несмотря на это, мы не обозлились на людей и на жизнь. Наоборот старались всегда поддерживать друг друга. Мы учились в одном классе в школе № 9 на Первомайском проспекте. Если что-то случалось, всегда бежали на выручку. Так и сейчас мы общаемся, как родственники. У нас есть традиция каждую неделю ходить вместе в баню», — сказала Зоя Васильевна.

Сейчас подруги готовятся к празднику 9 Мая. Зоя Белоусова собирается участвовать в шествии «Бессмертный полк», рядом с ней пойдут племянники Людмилы Андреевой. Валентина Горшкова планирует поздравить своих бывших коллег с трикотажной фабрики, принести им подарки.

Запись «Мы не обозлились на людей»: истории трех выживших узниц финских концлагерей впервые появилась "Республика".