Как защищали Москву подольские курсанты
30 сентября 1941 года по плану операции «Тайфун» фашисты начали генеральное наступление на Москву.
Из воспоминаний комиссара Южной группы подольских курсантов.
Однако со стороны Варшавского шоссе их не ожидали, и войск здесь не было. 4 октября фашисты интенсивно бомбили город Юхнов. А днем позже советский летчик-разведчик обнаружил колонну фашистских танков и бронемашин, которая двигалась на Юхнов, к реке Угре. Вначале даже не верилось. Но вторичная разведка подтвердила: по Варшавскому шоссе в два ряда идут танки, черные фургоны везут пехоту и боеприпасы.
Нужно было во что бы то ни стало закрыть брешь, образовавшуюся на малоярославецко-подольском направлении и задержать гитлеровцев до подхода резервов Ставки к Можайской линии обороны. И вот тогда было принято, продиктованное чрезвычайными обстоятельствами решение — послать в бой курсантов Подольских пехотного и артиллерийского училищ, которые находились ближе всех к линии фронта. Мне запомнился приказ №257 по нашему училищу: «В соответствии с указаниями командующего Московским военным округом полагать училище выбывшим на фронт в качестве отдельной боевой группы действующей армии».
Вечером этого же дня мы сосредоточились на платформе затемненной станции Подольск, где уже ждали товарные вагоны. Руководство училища информировало командиров и комиссаров о предстоящей, задаче. Почти все курсанты пехотного (свыше 2500 человек), а также артиллерийского (около 1000 человек) училищ отправлялись в район Малоярославца. Еще днем на 24 автомашинах к Юхнову был выдвинут передовой отряд под командованием старшего лейтенанта Л. Мамчича и политрука Я. Киселева. В его составе был и сводный дивизион артиллерийского училища во главе с капитаном Я. Россиковым и старшим политруком М. Постновым.
Уже ранним утром 6 октября курсанты-подольцы вошли в подчинение командира авиадесантников И. Старчака, столкнулись с врагом на реке Изверь у деревни Воронки и отбросили его к реке Угре. Результатом героических усилий передового отряда было то, что фашистам понадобилось целых 5 дней, чтобы пройти 25 км по шоссе до переднего края Ильинского сектора Малоярославецкого боевого участка Можайской линии обороны. К этому времени его уже заняли главные силы курсантов.
Одна группа под командованием начальника пехотного училища генерал-майора В. Смирнова заняла Ильинский оборонительный рубеж, перекрыв Брестское шоссе, а другая (ею командовал подполковник П. Медведев), получившая название Южной, перекрыла малоярославецкое направление со стороны Калуги.
Особенно упорные бои на Малоярославецком боевом участке проходили 13 октября. После сильной бомбежки гитлеровские танки пытались прорваться по шоссе к Малоярославцу и далее на Москву. 14 октября им удалось овладеть Большой Шубинкой, поставив под угрозу обхода весь Ильинский рубеж.
Лично подняли в штыковую атаку курсантов 1-го батальона их командир капитан Г. Черныш и комиссар старший политрук Д. Курочкин. Оба пали смертью храбрых, но фашисты были отброшены, потеряли до 150 солдат и офицеров. Противник был выбит из деревни.
Утром 16 октября гитлеровцы вышли к совхозу «Кудиново» и четырьмя танками и четырьмя бронетранспортерами атаковали командный пункт сектора. Здесь в это время оказались два 76-мм орудия. Комендант пункта подполковник В. Загоскин поставил к орудиям курсантов и сам возглавил контратаку. Положение было восстановлено, все четыре танка подбиты.
До 20 октября наша Южная группа занимала оборону в Детчинском секторе на фронте Детчино-Полотняный завод. Надо сказать, что фронт каждой группы доходил до 30 км. Их командование подчинило себе все оказавшиеся в районах обороны подразделения: выходившие из окружения или потерявшие связь со своими штабами. Так, например, 1-й батальон 616-го стрелкового полка с боями шел от самой границы. Когда мы встретились, в нем насчитывалось не более 80 человек. Эти достойные воины до конца выполнили свой долг в одном строю с курсантами.
Боевое крещение наша группа приняла у деревни Устье. Фашисты предвкушали скорую победу. Их прорыв у Юхнова сулил самые радужные перспективы. Они уже видели конец кампании. В этой обстановке нам был нужен только успех.
Обстановка менялась очень быстро. Нужна была хорошая разведка. Но опыта явно не хватало. Помню, один из командиров, посланных в разведку в первый день, возвратившись, доложил, что по дороге, находившейся под наблюдением, проследовали два автобуса с солдатами.
— И что же вы предприняли? — спросил подполковник Медведев.
— Подсчитал, сколько фашистов в автобусах, и засек направление их движения.
— Эх, вы! Имели два ручных пулемета, к тому же фактор внезапности, а противника выпустили…
10 октября гитлеровцы заняли деревню Устье. Ознакомившись с обстановкой, мы решили отказаться от линейной тактики и бить сильным кулаком по уязвимым местам врага. Нужно было создать у фашистов впечатление, что им противостоят свежие силы. Предусмотрели: артиллерия подавляет огневые точки противника и сковывает его с фронта, рота стрелкового батальона отрезает ему путь на запад, курсантский взвод роты Баева скрытно, со стороны леса, заходит в тыл фашистам.
Замысел удался. Устье отняли у врага. Фашистов частично перебили, частично обратили в бегство. В наши руки попали две штабные машины, радиостанции, топографические карты, мундиры фашистских вояк, приготовленные для парада в Москве.
В тот же день рота старшего лейтенанта И. Мишугина отразила натиск превосходящих сил противника, поддержанного танками. А в роте имелось три пулеметных взвода, четыре 82-мм миномета…
И подобных примеров можно было бы привести много. На оперативных картах гитлеровского генштаба три недели не сходила надпись: «Две офицерские школы Подольска».
Однажды из штаба Малоярославецкого боевого участка поступил приказ: «Занять район Рябцево-Ивановка с задачей не допустить противника в северо-восточном направлении». Предстояло войти в связь с двумя полками 312-й стрелковой дивизии для совместных действий.
Вначале надо было взять село Карамышево, занятое передовым батальоном 44-й дивизии СС. Рота старшего лейтенанта С. Баева и бойцы 1-го батальона 616-го стрелкового полка капитана Жука, укрывшись в мелколесье напротив села, готовились ударить по врагу с фронта. Группу курсантов 4-го взвода заслали в расположение противника, чтобы первыми начать бой.
Со своего командного пункта мы видели, как фашисты, разграбив магазин, устроили на церковной паперти пиршество. Вдруг среди них начали рваться гранаты, брошенные проникшими в тыл врага курсантами. Это и был сигнал к атаке с фронта. Штыкового удара фашисты не выдержали и в панике бежали по проселочной дороге в сторону Редькино.
Смеркалось. Совсем близко горел огромный стог соломы. В отблесках его света на площади у церкви виднелись десятки вражеских трупов. А на опушке леса, у свежей могилы, курсанты прощались с Костей Ивлиевым, павшим в бою. Накануне он писал матери: «У меня все хорошо. Живем далеко от фронта, учимся. Скоро стану офицером, тогда покажусь в полной форме…»
А 14 октября у деревни Ивановка гитлеровцы устроили «психическую атаку». Они шли парадной колонной, чеканя шаг. Впереди колонны в линию двигались бронетранспортеры, оглашая окрестности воем сирен. Сидевшие в кузовах солдаты держали портреты Гитлера, плакаты, полотнища со свастикой. Из-за флангов вышли, занимая место в боевом порядке, танки с крестами.
И тогда последовала команда: «По фашистским гадам, огонь!»
Было видно, как упали первые гитлеровцы. Загорелся танк, подбитый полубатареей артиллерийского училища.
Но враг все ближе и ближе.
— Рус, капут! — кричали из колонны. Огонь курсантских винтовок, пулеметов становится интенсивнее. Артиллеристы подожгли еще один танк, будто о невидимую преграду споткнулись два бронетранспортера. Еще некоторое время фашисты двигались на наши позиции, а затем, не выдержав огня, стали пятиться назад.
Напряженные бои в Детчинском секторе продолжались и 15 октября. Трижды пытались гитлеровцы взять село, бросая каждый раз пехоту, танки. Авиация бомбила позиции курсантов и 1081-го стрелкового полка. Стремясь обойти наш фланг, противник усилил натиск и захватил господствующую высоту 202,9. Командир 312-й стрелковой дивизии, он же командир Малоярославецкого боевого участка, полковник А. Наумов приказал выбить гитлеровцев с высоты.
Поздно ночью в блиндаже комбата Медведева мы наметили план боя. Штурм высоты решили начать утром.
Вслед за коротким огневым налетом рота курсантов во главе с С. Баевым поднялась в атаку. Поначалу шквальный огонь фашистов заставил бойцов залечь. Тогда поднялся коммунист орденоносец старшина К. Китаев:
— Красные курсанты, за Родину, вперед! Герой пробежал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Но его воспитанники опрокинули врага и стремительным броском овладели высотой. Как она пригодилась нам на следующий день!
Огнем с высоты рота отразила атаки до батальона фашистской пехоты. В эти часы большую роль сыграл пулемет Т. Златкина, который выдвинулся за передний край, с фланга бил кинжальным огнем по врагу и заставил его повернуть назад.
16-17 октября тяжелая обстановка сложилась на участке роты старшего лейтенанта А. Селюкова, оборонявшейся у деревни Савиново. Несколько курсантов роты (помню фамилии Н. Базилев, Г. Родионов, И. Щербаков, Б. Калашников), закрепившись в доме, отстреливались от фашистов, пытавшихся взять их живыми. Тогда гитлеровцы обстреляли дом зажигательными пулями. Курсанты сгорели заживо, но в плен не сдались.
Здесь отличилась и полубатарея артиллерийского училища, которой командовал лейтенант П. Гранин. Метким огнем она долго не давала противнику сконцентрировать силы на незащищенном фланге, подбила несколько бронетранспортеров и танков.
Но в кровопролитных боях наши силы таяли. Враг готовился взять Малоярославец. Гитлеровцы забрасывали нас листовками, в которых расписывали свои успехи и призывали сдаться.
«Доблестные красные юнкера! — говорилось в одной из листовок. — Вы мужественно сражались, но теперь ваше сопротивление потеряло смысл… Через день-два мы войдем в Москву…»
Более двух тысяч курсантов погибли в тех боях. Среди них были подлинные герои, подвиги которых удивляли даже бывалых воинов.
Рота курсантов во главе с командиром В. Иваниным почти вся полегла на своем боевом рубеже, сражаясь до последнего.
Взвод лейтенанта М. Симкина, находясь в боевом охранении, трое суток сдерживал врага, отбивая атаку за атакой.
Курсант В. Супонин проник в занятое фашистами село и выпустил из хранилища бензин, оставив танки врага без горючего.
Лейтенант А. Мирошниченко, уничтожив немецкого мотоциклиста, захватил портфель с важными документами 34-й пехотной дивизии врага.
Санитарка пехотного училища М. Карпова осталась в лесу с нетранспортабельными ранеными, чтобы облегчить им последние минуты, и погибла, до конца выполнив свой долг…
18 октября танки противника заняли западную окраину Малоярославца. Чтобы мы не оказались в полной изоляции, командование армии отдало приказ отойти к реке Нара. Тяжелым был этот путь. Шли непрерывные дожди. Лесные дороги стали почти непроходимыми. Усталость валила с ног. Но мы заняли новый рубеж обороны…
24 октября подольские училища вывели из боя. Курсанты выполнили поставленную задачу. Они продержались на указанных рубежах не пять-шесть дней, как требовало высшее командование, а почти три недели, заставив, как вспоминает маршал М. Катуков, «забуксовать мощную военную машину врага».
Старший батальонный комиссар Панков, член КПСС с 1919 года, в описываемый период комиссар Южной группы подольских курсантов.
Полковник в отставке Д. ПАНКОВ
«Военный вестник», №5, 1985