Почему и как они придумали Путина. Часть 16.1. Показания Олега Мороза (1)
Продолжаем публикацию материалов по делу Операция «Преемник» «Почему и как они придумали Путина?» Часть 16.1, выдержки из книги О.Мороза «Почему он выбрал Путина?»
О.Мороз, «Почему он выбрал Путина?», 2008 г. (1):
...
Если бы Ельцин регулярно читал газеты и смотрел телевизор, его реакция на предвыборную кампанию в Красноярске и на ту роль, которую в ней играют некоторые российские финансисты, прежде всего Березовский, могла бы последовать гораздо раньше.
Однако президент почему-то узнал о спонсорстве неугомонного предпринимателя лишь где-то в середине апреля. Узнал и страшно рассердился. Буквально пришел в ярость. В понедельник 13-го числа он по собственной инициативе позвонил своему тезке-финансисту и, как утверждают опять-таки информированные источники, сказал примерно следующее: «Говорят, у вас тут в России собственности много… Говорят, вы тут кадры расставляете… Так вот, ничего у вас может и не быть. И Лебедя финансируете… Это вам даром не пройдет. Будете продолжать плести интриги, я вас вышвырну из страны».
...
Демонизация образа Березовского не имеет под собой никаких оснований, полагает Валентин Юмашев: Он действительно умный, талантливый человек. Сильный политический игрок. В каких-то вещах он действовал быстрее, чем власть. Какие-то вещи предвидел лучше, чем мы. Например, по Красноярску я ему проиграл: я тогда пытался провести на губернаторских выборах действующего губернатора Зубова, а он провел Лебедя. Но в принципе его роль в формировании политики Кремля была отнюдь не больше, чем роль Чубайса, Малашенко, Ослона…
...
«Ситуация вокруг назначения премьера, утверждал «Коммерсант», поставила Администрацию президента на грань раскола… Выдвижение кандидатуры Примакова стало итогом отчаянной борьбы группы заместителей главы Администрации с Борисом Березовским. Группировка Юмашев, Дьяченко, Березовский выступала за утверждение Черномырдина, а противостоявшие им Андрей Кокошин, Михаил Комиссар, Сергей Ястржембский и Евгений Савостьянов пытались убедить «черномырдинцев», а через них и Ельцина, в том, что ни в коем случае нельзя доводить дело до роспуска Думы… Фигура Евгения Примакова стала олицетворением консенсуса, к которому стремились в последние три недели и президент, и Дума, и лидеры регионов…»
...
И действительно в первые три месяца примаковского премьерства такой поиск шел довольно активно. Сам Примаков весьма энергично продвигал кандидатуру Сергея Степашина. За него же выступал и Анатолий Чубайс. Юмашев, хорошо знавший Степашина, хоть и считал его вполне приличным человеком, но одновременно чрезвычайно слабым, не способным принимать важные решения в сложной обстановке, а потому не годящимся на роль президента.
...
...первое время Примаков вместе с другими «заинтересованными лицами», как и договаривались, занимался поиском подходящего кандидата в преемники. Однако в какой-то момент в его настроении произошла неожиданная метаморфоза. Как часто бывает в подобных ситуациях, ему, по-видимому, очень понравилось располагать колоссальной властью, назначать министров, держать в руках все блоки экономики… Так или иначе, в какой-то момент он, по словам Юмашева, неожиданно заявил ему примерно следующее:
Валентин Борисович, я что решил: Степашин действительно слабоват. Поэтому давайте сделаем так: в 2000-м я пойду в президенты, а потом, года через два, могу уйти в отставку все-таки у меня уже возраст. К этому времени Степашин у нас вырастет как кандидат, наберется сил, так что я передам ему бразды правления.
Юмашев, естественно, удивился:
Евгений Максимович, мы с вами вроде бы так не договаривались…
Примаков сослался на то, что тогда, мол, была другая ситуация, а сейчас для него очевидно: кроме него, Примакова, претендовать на президентский пост некому...
По словам Юмашева, у него как бы возник внутренний конфликт: с одной стороны, он помнил о своем обещании во всем помогать Примакову, с другой у него не было ни малейшего желания это делать во внезапно изменившейся обстановке. Единственным выходом для себя он посчитал уйти в отставку.
Ельцину об истинной причине своего решения Юмашев не сказал...
По совету того же Юмашева, в качестве замены ему Ельцин выбрал «вполне приличного, вполне нормального» (по аттестации Юмашева) человека генерала Бордюжу. Валентин Борисович заверил президента, что Бордюжа, как большинство военных, исполнителен, и будет беспрекословно следовать всем указаниям президента.
...
Тот же Юмашев через три с небольшим месяца и исправил свой промах, рекомендовав Ельцину заменить Бордюжу на Волошина. Эту рекомендацию поддержал Анатолий Чубайс. Президент последовал их совету.
...
Вполне можно предположить, что сигнал к атаке на «империю Березовского» дал именно Примаков. Хотя он, конечно, был не единственным могущественным недругом олигарха, жаждавшим его крови. Таковые, без сомнения, имелись в немалом количестве, например, среди руководителей ФСБ. У них Березовский всегда вызывал ненависть как некий «глубоко чуждый элемент», агент западного влияния, что-то вроде «врага народа»… Да просто как еврей. Они ждали только удобного момента и поддержки «сверху», чтобы свернуть ему шею.
Таковая поддержка явилась в лице премьер-министра. Что касается позиции президента, на этот счет у «законников», по-видимому, была уверенность, что в случае чего он защищать Березовского не станет (в этих кругах истинное отношение Ельцина к Борису Абрамовичу было достаточно известно)...
...
Он [Примаков. – А.И.] использовал любую возможность, чтобы внушить Ельцину, что Березовского надо убирать с поста исполнительного секретаря СНГ. И, в конце концов, при поддержке прочих недругов Бориса Абрамовича, добился этого. 4 марта 1999 года Ельцин, в ту пору председатель Совета глав государств Содружества, снял Березовского с его поста «за регулярные действия, выходящие за рамки полномочий исполнительного секретаря СНГ, невыполнение поручений председателя Совета глав государств СНГ». Через месяц на встрече глав Содружества отставка была оформлена юридически.
Сразу же вслед за этим Генпрокуратура дала санкцию на арест Березовского по делу «Аэрофлота» и объявила его в розыск, поскольку в тот момент он находился за границей. В общем, обложили Бориса Абрамовича, как медведя в берлоге. В этом раунде противоборства Примаков дожал своего противника…
Впрочем, уже через неделю санкция на арест олигарха неожиданно была отменена с забавным объяснением: дескать, Борис Абрамович, выступив по телевидению, твердо пообещал вернуться из-за границы в Москву и подчиниться закону; стало быть, зачем досаждать человеку всякого рода санкциями?
На этот раз кто-то из высокопоставленных друзей олигарха явно помог ему выкрутиться. Возможно, это был Александр Волошин, ставший к тому времени главой Администрации президента.
Осенью [при премьер-министре Путине. – А.И.] обвинение с Березовского и вовсе было снято.
(В скобках замечу, что спустя годы, при Путине [президенте. – А.И.], это дело реанимировали, и Березовский вновь оказался в роли обвиняемого).
В дальнейшем в поединке Березовского и Примакова перевес был скорее на стороне финансиста. В частности, через посредство все того же телеведущего Сергея Доренко он сильно подпортил шансы Евгения Максимовича, собиравшегося (хотя и не афишировавшего своих намерений) поучаствовать в президентских выборах.
...
Летом 1999-го разразился скандал, связанный с фирмами «Интеко» и «Бистропласта», учредителями которых были жена Лужкова Елена Батурина и ее брат. По сообщениям прессы, Управление ФСБ по Владимирской области [в это время директор ФСБ – В.Путин. – А.И.] выявило ряд фирм, занимавшихся незаконным вывозом за границу многомиллионных сумм валюты. В числе этих фирм будто бы были и две «родственные» Лужкову. Как сообщалось, они перевели за кордон через один из провинциальных банков «примерно 120 − 130 тысяч долларов США».
...
...в своем телеобращении Ельцин ни слова не сказал о возможном будущем президентстве Степашина, как он это иногда делал в прошлом, представляя других своих назначенцев. Но это еще вроде бы могло быть чем-то малозначительным, достаточно случайным. Лишь несколько человек, близких к Ельцину, − Волошин, Дьяченко, Юмашев, − знали, что на роль своего преемника президент уже выбрал совсем другого человека, а Степашин − всего лишь промежуточная фигура...
...
...в Кремле не обошлось без разногласий. Юмашев считал, что на должность председателя правительства надо сразу назначать Путина, без всяких промежуточных прокладок. Президент и глава его администрации (теперь уже Александр Волошин) полагали иначе: сразу же после всеобщего любимца Примакова назначить никому не известного человека − слишком рискованный вариант, необходим премьер-амортизатор, который мог бы успокоить народ.
− А перед Сергеем вам не будет потом неудобно? − спрашивал Юмашев Волошина. − Как вы будете смотреть ему в глаза?
Тот соглашался: да, не очень хорошо получается, но другого выхода нет.
К тому же как бы подразумевалось, что «теоретически», если Степашин очень хорошо себя покажет, все можно будет переиграть в его пользу. Тем паче, что Степашина очень активно поддерживал Анатолий Чубайс, считавший его наилучшим кандидатом на пост главы государства. Мнение Чубайса всегда было очень важным для Ельцина. Кстати, именно это мнение, по-видимому, сыграло решающую роль при назначении Степашина премьером.
Если бы Степашин догадался, что он «временный», он, разумеется, никогда не пошел бы в премьеры.
...
Естественно, сразу после утверждения Степашина председателем правительства начались разговоры, что он кандидат в будущие президенты. Это вполне соответствовало традиции, сложившейся к тому времени в России (о ней уже говорилось): премьер главный претендент на пост главы государства. Григорий Явлинский заявил 20 мая, что новый руководитель правительства «может оказаться очередным претендентом на пост президента и, вероятно, будет развивать свою деятельность в этом направлении».
Такое же мнение высказал и Анатолий Чубайс:
У Сергея Степашина, безусловно, есть президентский потенциал… Однако необходимо некоторое время, чтобы это стало ясно.
Сходной была и точка зрения коллеги Чубайса по «Правому делу» Бориса Немцова. «Правое дело», сказал он, могло бы поддержать на предстоящих президентских выборах Сергея Степашина… Но это произойдет лишь в том случае, если он добьется объективных положительных результатов в экономике.
Наконец, и глава Администрации президента Александр Волошин в уже упомянутом интервью в «Известиях» от 8 июня высказал мнение, что Сергей Степашин вполне может оказаться преемником Бориса Ельцина на посту главы государства. По словам Волошина, «человек, который за год до выборов становится премьер-министром, должен обладать президентскими амбициями».
Вообще-то, это довольно интересный момент в истории степашинского премьерства. Волошин был одним из троих (двое других Дьяченко и Юмашев), кому были известны планы Ельцина относительно Степашина, − знавших имя того, кто должен его в скором времени сменить. Однако все трое были убеждены, что если Степашин хорошо себя покажет, ельцинские планы могут еще измениться в пользу Сергея Вадимовича. И все трое старались помочь ему себя показать.
...
Впервые в число претендентов на президентский пост Степашин был включен в мае 1999 года, когда он стал премьер-министром. По данным Фонда «Общественное мнение», 29 мая проголосовать за него были готовы 4 процента опрошенных.
В дальнейшем популярность Степашина возрастала. 9 июля ФОМ опубликовал данные опросов, из которых следовало, что с момента назначения его на премьерский пост уровень доверия к нему вырос в четыре раза с 6 до 24 процентов...
В середине августа «президентский» рейтинг Степашина составлял уже 11 процентов.
...
8 августа, по согласованию с Ельциным, Степашин срочно вылетел в Махачкалу, чтобы на месте разобраться в происходящем, принять необходимые меры...
9-го утром Ельцин принял Степашина, поблагодарил его за хорошую работу и… отправил в отставку. Все произошло примерно так же, как и с Примаковым. Для широкой публики это известие опять стало громом среди ясного неба.
...
Категорически против нее был Анатолий Чубайс, в ту пору один из ближайших неформальных советников Ельцина. Он был убежден, что Степашин готовый кандидат в президенты. Когда Анатолий Борисович узнал, что готовится эта отставка, он прореагировал на эту новость необычайно бурно.
Вы идиоты! кричал он Волошину и Юмашеву. Вы сейчас просто угробите страну! У вас есть реальный кандидат в президенты… Да, я знаю все его недостатки, но Сергей это абсолютно вменяемый человек, представитель нового поколения. Убирая его, вы просто приведете к власти Примакова и Лужкова, это я вам на сто процентов гарантирую.
После такого напора Юмашев, по его словам (он мне и рассказал обо всей этой истории), «очень сильно завибрировал», а Волошин отправился к президенту и передал ему точку зрения Чубайса.
Однако в своем решении отправить Степашина в отставку президент был непреклонен.
...
Если отвлечься от жены, Сергей Вадимович вообще представлялся многим, кто с ним общался, человеком чересчур мягким, недостаточно волевым. От Валентина Юмашева, например, я услышал:
− После событий в Первомайском я много говорил с Сергеем (напомню: Степашин был одним из руководителей той операции. − О.М.) Для меня стало полной неожиданностью: он оказался человеком крайне нерешительным, неспособным взять на себя ответственность.
...
Впрочем, еще и вернувшись в Россию, он [Путин. – А.И.] какое-то время как бы пребывал в неведении, что, собственно говоря, там творится.
«…До этого момента (до августовского путча. – О.М.), признавался он позднее, я не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране. После возвращения из ГДР мне было ясно, что в РОССИИ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ (выделено мной. О.М.), но только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шел работать в КГБ, рухнули».
Путин вспоминает, что в дни августовского мятежа они с Собчаком «предприняли довольно много активных действий»: выезжали на Кировский завод, на другие предприятия, выступали перед рабочими, объясняя людям, как им следует относиться к происходящему в Москве…
Странно, что сам Собчак в своей книге «Хождение во власть» на страницах, посвященных августовскому путчу, почему-то не пишет об этих совместных с Путиным поездках (он вообще ни разу не упоминает в этой книге имя Путина). Говоря об августовских событиях, о своих энергичных шагах, нацеленных на то, чтобы предотвратить в Ленинграде повторение того, что происходило в Москве, он в качестве своего партнера и помощника много раз называет тогдашнего своего зама контр-адмирала Вячеслава Щербакова. Именно он, а не Путин, в изложении Собчака, был в те августовские дни фигурой № 2 во властных структурах северной столицы. Он сопровождал повсюду мэра, метался между Мариинским дворцом и штабом Ленинградского военного округа, пытаясь, как и Собчак, не допустить ввода войск в город (в конце концов им это удалось).
Кстати, не вполне ясно, оставался ли еще в тот период Путин сотрудником КГБ или уже покинул ряды этой славной организации. Сам он в книге «От первого лица» говорит об этом довольно невнятно:
«В тот момент я уже не был офицером КГБ. Как только начался путч, я сразу решил, с кем я. Я точно знал, что по приказу путчистов никуда не пойду и на их стороне никогда не буду. Да, прекрасно понимал, что такое поведение расценили бы минимум как служебное преступление. Поэтому 20 августа во второй раз написал заявление об увольнении из органов».
Непонятно: если ты уже не офицер КГБ, то какое же «служебное преступление» ты совершишь, если не подчинишься приказу ГКЧП? И потом если ты уже не офицер КГБ, то зачем тебе писать еще один рапорт об увольнении из этой организации?
Наконец еще одно. Путин говорит журналистам, берущим у него интервью для книги: мол, чтобы его второй рапорт об увольнении не «затерялся» где-нибудь в кабинетах КГБ, как первый, он попросил Собчака позвонить его начальству. Мэр «тут же» позвонил председателю КГБ Крючкову, и уже на следующий день Путину сообщили, что его рапорт подписан.
Напомню, дело происходило 20 августа 1991 года, в разгар путча. Что-то не верится, чтобы в этот критический момент у Собчака не было более важных дел, чем обращаться с мелкой частной просьбой к фактическому руководителю мятежа. Не верится и в то, что этот главный мятежник, который, видимо, уже чувствовал, что их затея с ГКЧП терпит крах, и которого уже на следующий день ожидал арест и «Лефортово», стал бы заниматься вопросом об увольнении какого-то там ленинградского кагэбэшника не очень высокого ранга. Вообще, я думаю, он очень сильно удивился бы, если бы у него в кабинете в тот момент раздался бы подобный телефонный звонок. Во всяком случае, я на его месте послал бы Собчака… Куда подальше.
В некоторых биографиях Путина указывается, что на самом деле он был уволен из КГБ (переведен в «действующий резерв» в звании подполковника запаса) лишь в начале 1992 года. Вот в этом случае его опасение совершить «служебное преступление» в августе 1991-го (правда, опасение успешно преодоленное) становится понятным...
...19-21 августа 1991 года сотруднику КГБ «засвечиваться» было вовсе ни к чему.
...
Следующим своим карьерным шагом Путин также обязан землякам-питерцам Кудрину и Чубайсу.
...
Сменщиком Чубайса в должности главы президентской администрации становился Валентин Юмашев. Тогда-то, уходя, Чубайс и посоветовал Юмашеву поставить Путина на освобождающееся кудринское место. Возможно, самого Анатолия Борисовича попросил об этом тот же Кудрин, с самого начала принимавший активное участие в столичном трудоустройстве своего питерского коллеги.
Так Путин сделался начальником ГКУ заместителем главы Администрации президента.
...
Валентин Юмашев мне рассказывал, что во время их встреч со Скуратовым генпрок говорил ему примерно следующее: «Валентин Борисович, вы не представляете, какая там коррупция! Собчак собрал вокруг себя таких бандитов! Сам он, может быть, и неплохой человек, но такое наподписывал!.. Конечно, сажать в тюрьму его никто не собирается, мы знаем его заслуги перед демократией, но мы обязаны разобраться в правонарушениях».
Примерно то же самое говорил он и Ельцину. Однажды, после разговора с Немцовым, который пытался защищать Собчака, президент позвонил Скуратову и жестко «попросил» его оставить бывшего питерского мэра в покое…
Но в покое его не оставили. 3 октября 1997 года Собчака, по сути дела принудительно, в сопровождении ОМОНа, доставили для допроса в следственный отдел питерской прокуратуры. Хотя Скуратов и обещал его не сажать, похоже, от посадки Собчака отделяло совсем небольшое расстояние…
...
Побег Собчака
...В прокуратуре Анатолию Александровичу стало плохо. Сердце. На «скорой» его отвезли в Центральную медсанчасть № 122 одну из самых оснащенных клиник города (несмотря на непрезентабельное название). Предстояла операция ее решили делать в этой же клинике…
Однако 10 ноября вечером жена Собчака Людмила Нарусова позвонила… из Парижа. Супруга бывшего мэра сообщила, что они с мужем находятся во французской столице, куда прилетели 7-го числа. Анатолий Александрович проходит здесь обследование в Американском госпитале одном из самых престижных и дорогих медицинских учреждений города...
Как раз 10-го в том же Американском госпитале Собчаку провели относительно несложную операцию коронарную ангиопластику (прочистку сосудов, питающих сердце), а на следующий день он уже был выписан из госпиталя.
В сущности, внезапный отъезд Собчака выглядел как хорошо продуманная и хорошо организованная спецоперация... Как раз 10-го в том же Американском госпитале Собчаку провели относительно несложную операцию коронарную ангиопластику (прочистку сосудов, питающих сердце), а на следующий день он уже был выписан из госпиталя... российское население, в том числе и следователи, узнало об исчезновении Собчака лишь три дня спустя. Из Петербурга в Париж больного экс-мэра перенес присланный кем-то (неизвестно кем) из Финляндии санитарный самолет...
Сегодня мало кто сомневается, что эту операцию подготовил и осуществил Путин (он приехал в Питер как раз незадолго до того, в начале ноября). Хотя сам он это отрицает видимо, по привычке к гэбэшной конспирации.
Тут, кстати, проявилась одна из характерных путинских черт строгое следование правилам корпоративной солидарности, корпоративной спайки: виноват ли твой товарищ, нет ли ни в коем случай «не сдавай» его, сделай все что можно для его вызволения из тяжелой ситуации.
Позже Путин примерно так же, как и Собчака, вытащил (уже из тюремной камеры) другого своего экс-начальника Пашу Бородина…
В общем-то, конечно, неплохая черта. Жаль только, что в наибольшей степени она присуща, как мне представляется, членам не очень-то почтенных сообществ разнообразных секретных и полусекретных организаций, призванных выполнять не слишком благородные миссии… А еще участникам всякого рода преступных «бригад».
О.Мороз, «Почему он выбрал Путина?», 2008 г. (1):
...
Если бы Ельцин регулярно читал газеты и смотрел телевизор, его реакция на предвыборную кампанию в Красноярске и на ту роль, которую в ней играют некоторые российские финансисты, прежде всего Березовский, могла бы последовать гораздо раньше.
Однако президент почему-то узнал о спонсорстве неугомонного предпринимателя лишь где-то в середине апреля. Узнал и страшно рассердился. Буквально пришел в ярость. В понедельник 13-го числа он по собственной инициативе позвонил своему тезке-финансисту и, как утверждают опять-таки информированные источники, сказал примерно следующее: «Говорят, у вас тут в России собственности много… Говорят, вы тут кадры расставляете… Так вот, ничего у вас может и не быть. И Лебедя финансируете… Это вам даром не пройдет. Будете продолжать плести интриги, я вас вышвырну из страны».
...
Демонизация образа Березовского не имеет под собой никаких оснований, полагает Валентин Юмашев: Он действительно умный, талантливый человек. Сильный политический игрок. В каких-то вещах он действовал быстрее, чем власть. Какие-то вещи предвидел лучше, чем мы. Например, по Красноярску я ему проиграл: я тогда пытался провести на губернаторских выборах действующего губернатора Зубова, а он провел Лебедя. Но в принципе его роль в формировании политики Кремля была отнюдь не больше, чем роль Чубайса, Малашенко, Ослона…
...
«Ситуация вокруг назначения премьера, утверждал «Коммерсант», поставила Администрацию президента на грань раскола… Выдвижение кандидатуры Примакова стало итогом отчаянной борьбы группы заместителей главы Администрации с Борисом Березовским. Группировка Юмашев, Дьяченко, Березовский выступала за утверждение Черномырдина, а противостоявшие им Андрей Кокошин, Михаил Комиссар, Сергей Ястржембский и Евгений Савостьянов пытались убедить «черномырдинцев», а через них и Ельцина, в том, что ни в коем случае нельзя доводить дело до роспуска Думы… Фигура Евгения Примакова стала олицетворением консенсуса, к которому стремились в последние три недели и президент, и Дума, и лидеры регионов…»
...
И действительно в первые три месяца примаковского премьерства такой поиск шел довольно активно. Сам Примаков весьма энергично продвигал кандидатуру Сергея Степашина. За него же выступал и Анатолий Чубайс. Юмашев, хорошо знавший Степашина, хоть и считал его вполне приличным человеком, но одновременно чрезвычайно слабым, не способным принимать важные решения в сложной обстановке, а потому не годящимся на роль президента.
...
...первое время Примаков вместе с другими «заинтересованными лицами», как и договаривались, занимался поиском подходящего кандидата в преемники. Однако в какой-то момент в его настроении произошла неожиданная метаморфоза. Как часто бывает в подобных ситуациях, ему, по-видимому, очень понравилось располагать колоссальной властью, назначать министров, держать в руках все блоки экономики… Так или иначе, в какой-то момент он, по словам Юмашева, неожиданно заявил ему примерно следующее:
Валентин Борисович, я что решил: Степашин действительно слабоват. Поэтому давайте сделаем так: в 2000-м я пойду в президенты, а потом, года через два, могу уйти в отставку все-таки у меня уже возраст. К этому времени Степашин у нас вырастет как кандидат, наберется сил, так что я передам ему бразды правления.
Юмашев, естественно, удивился:
Евгений Максимович, мы с вами вроде бы так не договаривались…
Примаков сослался на то, что тогда, мол, была другая ситуация, а сейчас для него очевидно: кроме него, Примакова, претендовать на президентский пост некому...
По словам Юмашева, у него как бы возник внутренний конфликт: с одной стороны, он помнил о своем обещании во всем помогать Примакову, с другой у него не было ни малейшего желания это делать во внезапно изменившейся обстановке. Единственным выходом для себя он посчитал уйти в отставку.
Ельцину об истинной причине своего решения Юмашев не сказал...
По совету того же Юмашева, в качестве замены ему Ельцин выбрал «вполне приличного, вполне нормального» (по аттестации Юмашева) человека генерала Бордюжу. Валентин Борисович заверил президента, что Бордюжа, как большинство военных, исполнителен, и будет беспрекословно следовать всем указаниям президента.
...
Тот же Юмашев через три с небольшим месяца и исправил свой промах, рекомендовав Ельцину заменить Бордюжу на Волошина. Эту рекомендацию поддержал Анатолий Чубайс. Президент последовал их совету.
...
Вполне можно предположить, что сигнал к атаке на «империю Березовского» дал именно Примаков. Хотя он, конечно, был не единственным могущественным недругом олигарха, жаждавшим его крови. Таковые, без сомнения, имелись в немалом количестве, например, среди руководителей ФСБ. У них Березовский всегда вызывал ненависть как некий «глубоко чуждый элемент», агент западного влияния, что-то вроде «врага народа»… Да просто как еврей. Они ждали только удобного момента и поддержки «сверху», чтобы свернуть ему шею.
Таковая поддержка явилась в лице премьер-министра. Что касается позиции президента, на этот счет у «законников», по-видимому, была уверенность, что в случае чего он защищать Березовского не станет (в этих кругах истинное отношение Ельцина к Борису Абрамовичу было достаточно известно)...
...
Он [Примаков. – А.И.] использовал любую возможность, чтобы внушить Ельцину, что Березовского надо убирать с поста исполнительного секретаря СНГ. И, в конце концов, при поддержке прочих недругов Бориса Абрамовича, добился этого. 4 марта 1999 года Ельцин, в ту пору председатель Совета глав государств Содружества, снял Березовского с его поста «за регулярные действия, выходящие за рамки полномочий исполнительного секретаря СНГ, невыполнение поручений председателя Совета глав государств СНГ». Через месяц на встрече глав Содружества отставка была оформлена юридически.
Сразу же вслед за этим Генпрокуратура дала санкцию на арест Березовского по делу «Аэрофлота» и объявила его в розыск, поскольку в тот момент он находился за границей. В общем, обложили Бориса Абрамовича, как медведя в берлоге. В этом раунде противоборства Примаков дожал своего противника…
Впрочем, уже через неделю санкция на арест олигарха неожиданно была отменена с забавным объяснением: дескать, Борис Абрамович, выступив по телевидению, твердо пообещал вернуться из-за границы в Москву и подчиниться закону; стало быть, зачем досаждать человеку всякого рода санкциями?
На этот раз кто-то из высокопоставленных друзей олигарха явно помог ему выкрутиться. Возможно, это был Александр Волошин, ставший к тому времени главой Администрации президента.
Осенью [при премьер-министре Путине. – А.И.] обвинение с Березовского и вовсе было снято.
(В скобках замечу, что спустя годы, при Путине [президенте. – А.И.], это дело реанимировали, и Березовский вновь оказался в роли обвиняемого).
В дальнейшем в поединке Березовского и Примакова перевес был скорее на стороне финансиста. В частности, через посредство все того же телеведущего Сергея Доренко он сильно подпортил шансы Евгения Максимовича, собиравшегося (хотя и не афишировавшего своих намерений) поучаствовать в президентских выборах.
...
Летом 1999-го разразился скандал, связанный с фирмами «Интеко» и «Бистропласта», учредителями которых были жена Лужкова Елена Батурина и ее брат. По сообщениям прессы, Управление ФСБ по Владимирской области [в это время директор ФСБ – В.Путин. – А.И.] выявило ряд фирм, занимавшихся незаконным вывозом за границу многомиллионных сумм валюты. В числе этих фирм будто бы были и две «родственные» Лужкову. Как сообщалось, они перевели за кордон через один из провинциальных банков «примерно 120 − 130 тысяч долларов США».
...
...в своем телеобращении Ельцин ни слова не сказал о возможном будущем президентстве Степашина, как он это иногда делал в прошлом, представляя других своих назначенцев. Но это еще вроде бы могло быть чем-то малозначительным, достаточно случайным. Лишь несколько человек, близких к Ельцину, − Волошин, Дьяченко, Юмашев, − знали, что на роль своего преемника президент уже выбрал совсем другого человека, а Степашин − всего лишь промежуточная фигура...
...
...в Кремле не обошлось без разногласий. Юмашев считал, что на должность председателя правительства надо сразу назначать Путина, без всяких промежуточных прокладок. Президент и глава его администрации (теперь уже Александр Волошин) полагали иначе: сразу же после всеобщего любимца Примакова назначить никому не известного человека − слишком рискованный вариант, необходим премьер-амортизатор, который мог бы успокоить народ.
− А перед Сергеем вам не будет потом неудобно? − спрашивал Юмашев Волошина. − Как вы будете смотреть ему в глаза?
Тот соглашался: да, не очень хорошо получается, но другого выхода нет.
К тому же как бы подразумевалось, что «теоретически», если Степашин очень хорошо себя покажет, все можно будет переиграть в его пользу. Тем паче, что Степашина очень активно поддерживал Анатолий Чубайс, считавший его наилучшим кандидатом на пост главы государства. Мнение Чубайса всегда было очень важным для Ельцина. Кстати, именно это мнение, по-видимому, сыграло решающую роль при назначении Степашина премьером.
Если бы Степашин догадался, что он «временный», он, разумеется, никогда не пошел бы в премьеры.
...
Естественно, сразу после утверждения Степашина председателем правительства начались разговоры, что он кандидат в будущие президенты. Это вполне соответствовало традиции, сложившейся к тому времени в России (о ней уже говорилось): премьер главный претендент на пост главы государства. Григорий Явлинский заявил 20 мая, что новый руководитель правительства «может оказаться очередным претендентом на пост президента и, вероятно, будет развивать свою деятельность в этом направлении».
Такое же мнение высказал и Анатолий Чубайс:
У Сергея Степашина, безусловно, есть президентский потенциал… Однако необходимо некоторое время, чтобы это стало ясно.
Сходной была и точка зрения коллеги Чубайса по «Правому делу» Бориса Немцова. «Правое дело», сказал он, могло бы поддержать на предстоящих президентских выборах Сергея Степашина… Но это произойдет лишь в том случае, если он добьется объективных положительных результатов в экономике.
Наконец, и глава Администрации президента Александр Волошин в уже упомянутом интервью в «Известиях» от 8 июня высказал мнение, что Сергей Степашин вполне может оказаться преемником Бориса Ельцина на посту главы государства. По словам Волошина, «человек, который за год до выборов становится премьер-министром, должен обладать президентскими амбициями».
Вообще-то, это довольно интересный момент в истории степашинского премьерства. Волошин был одним из троих (двое других Дьяченко и Юмашев), кому были известны планы Ельцина относительно Степашина, − знавших имя того, кто должен его в скором времени сменить. Однако все трое были убеждены, что если Степашин хорошо себя покажет, ельцинские планы могут еще измениться в пользу Сергея Вадимовича. И все трое старались помочь ему себя показать.
...
Впервые в число претендентов на президентский пост Степашин был включен в мае 1999 года, когда он стал премьер-министром. По данным Фонда «Общественное мнение», 29 мая проголосовать за него были готовы 4 процента опрошенных.
В дальнейшем популярность Степашина возрастала. 9 июля ФОМ опубликовал данные опросов, из которых следовало, что с момента назначения его на премьерский пост уровень доверия к нему вырос в четыре раза с 6 до 24 процентов...
В середине августа «президентский» рейтинг Степашина составлял уже 11 процентов.
...
8 августа, по согласованию с Ельциным, Степашин срочно вылетел в Махачкалу, чтобы на месте разобраться в происходящем, принять необходимые меры...
9-го утром Ельцин принял Степашина, поблагодарил его за хорошую работу и… отправил в отставку. Все произошло примерно так же, как и с Примаковым. Для широкой публики это известие опять стало громом среди ясного неба.
...
Категорически против нее был Анатолий Чубайс, в ту пору один из ближайших неформальных советников Ельцина. Он был убежден, что Степашин готовый кандидат в президенты. Когда Анатолий Борисович узнал, что готовится эта отставка, он прореагировал на эту новость необычайно бурно.
Вы идиоты! кричал он Волошину и Юмашеву. Вы сейчас просто угробите страну! У вас есть реальный кандидат в президенты… Да, я знаю все его недостатки, но Сергей это абсолютно вменяемый человек, представитель нового поколения. Убирая его, вы просто приведете к власти Примакова и Лужкова, это я вам на сто процентов гарантирую.
После такого напора Юмашев, по его словам (он мне и рассказал обо всей этой истории), «очень сильно завибрировал», а Волошин отправился к президенту и передал ему точку зрения Чубайса.
Однако в своем решении отправить Степашина в отставку президент был непреклонен.
...
Если отвлечься от жены, Сергей Вадимович вообще представлялся многим, кто с ним общался, человеком чересчур мягким, недостаточно волевым. От Валентина Юмашева, например, я услышал:
− После событий в Первомайском я много говорил с Сергеем (напомню: Степашин был одним из руководителей той операции. − О.М.) Для меня стало полной неожиданностью: он оказался человеком крайне нерешительным, неспособным взять на себя ответственность.
...
Впрочем, еще и вернувшись в Россию, он [Путин. – А.И.] какое-то время как бы пребывал в неведении, что, собственно говоря, там творится.
«…До этого момента (до августовского путча. – О.М.), признавался он позднее, я не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране. После возвращения из ГДР мне было ясно, что в РОССИИ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ (выделено мной. О.М.), но только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шел работать в КГБ, рухнули».
Путин вспоминает, что в дни августовского мятежа они с Собчаком «предприняли довольно много активных действий»: выезжали на Кировский завод, на другие предприятия, выступали перед рабочими, объясняя людям, как им следует относиться к происходящему в Москве…
Странно, что сам Собчак в своей книге «Хождение во власть» на страницах, посвященных августовскому путчу, почему-то не пишет об этих совместных с Путиным поездках (он вообще ни разу не упоминает в этой книге имя Путина). Говоря об августовских событиях, о своих энергичных шагах, нацеленных на то, чтобы предотвратить в Ленинграде повторение того, что происходило в Москве, он в качестве своего партнера и помощника много раз называет тогдашнего своего зама контр-адмирала Вячеслава Щербакова. Именно он, а не Путин, в изложении Собчака, был в те августовские дни фигурой № 2 во властных структурах северной столицы. Он сопровождал повсюду мэра, метался между Мариинским дворцом и штабом Ленинградского военного округа, пытаясь, как и Собчак, не допустить ввода войск в город (в конце концов им это удалось).
Кстати, не вполне ясно, оставался ли еще в тот период Путин сотрудником КГБ или уже покинул ряды этой славной организации. Сам он в книге «От первого лица» говорит об этом довольно невнятно:
«В тот момент я уже не был офицером КГБ. Как только начался путч, я сразу решил, с кем я. Я точно знал, что по приказу путчистов никуда не пойду и на их стороне никогда не буду. Да, прекрасно понимал, что такое поведение расценили бы минимум как служебное преступление. Поэтому 20 августа во второй раз написал заявление об увольнении из органов».
Непонятно: если ты уже не офицер КГБ, то какое же «служебное преступление» ты совершишь, если не подчинишься приказу ГКЧП? И потом если ты уже не офицер КГБ, то зачем тебе писать еще один рапорт об увольнении из этой организации?
Наконец еще одно. Путин говорит журналистам, берущим у него интервью для книги: мол, чтобы его второй рапорт об увольнении не «затерялся» где-нибудь в кабинетах КГБ, как первый, он попросил Собчака позвонить его начальству. Мэр «тут же» позвонил председателю КГБ Крючкову, и уже на следующий день Путину сообщили, что его рапорт подписан.
Напомню, дело происходило 20 августа 1991 года, в разгар путча. Что-то не верится, чтобы в этот критический момент у Собчака не было более важных дел, чем обращаться с мелкой частной просьбой к фактическому руководителю мятежа. Не верится и в то, что этот главный мятежник, который, видимо, уже чувствовал, что их затея с ГКЧП терпит крах, и которого уже на следующий день ожидал арест и «Лефортово», стал бы заниматься вопросом об увольнении какого-то там ленинградского кагэбэшника не очень высокого ранга. Вообще, я думаю, он очень сильно удивился бы, если бы у него в кабинете в тот момент раздался бы подобный телефонный звонок. Во всяком случае, я на его месте послал бы Собчака… Куда подальше.
В некоторых биографиях Путина указывается, что на самом деле он был уволен из КГБ (переведен в «действующий резерв» в звании подполковника запаса) лишь в начале 1992 года. Вот в этом случае его опасение совершить «служебное преступление» в августе 1991-го (правда, опасение успешно преодоленное) становится понятным...
...19-21 августа 1991 года сотруднику КГБ «засвечиваться» было вовсе ни к чему.
...
Следующим своим карьерным шагом Путин также обязан землякам-питерцам Кудрину и Чубайсу.
...
Сменщиком Чубайса в должности главы президентской администрации становился Валентин Юмашев. Тогда-то, уходя, Чубайс и посоветовал Юмашеву поставить Путина на освобождающееся кудринское место. Возможно, самого Анатолия Борисовича попросил об этом тот же Кудрин, с самого начала принимавший активное участие в столичном трудоустройстве своего питерского коллеги.
Так Путин сделался начальником ГКУ заместителем главы Администрации президента.
...
Валентин Юмашев мне рассказывал, что во время их встреч со Скуратовым генпрок говорил ему примерно следующее: «Валентин Борисович, вы не представляете, какая там коррупция! Собчак собрал вокруг себя таких бандитов! Сам он, может быть, и неплохой человек, но такое наподписывал!.. Конечно, сажать в тюрьму его никто не собирается, мы знаем его заслуги перед демократией, но мы обязаны разобраться в правонарушениях».
Примерно то же самое говорил он и Ельцину. Однажды, после разговора с Немцовым, который пытался защищать Собчака, президент позвонил Скуратову и жестко «попросил» его оставить бывшего питерского мэра в покое…
Но в покое его не оставили. 3 октября 1997 года Собчака, по сути дела принудительно, в сопровождении ОМОНа, доставили для допроса в следственный отдел питерской прокуратуры. Хотя Скуратов и обещал его не сажать, похоже, от посадки Собчака отделяло совсем небольшое расстояние…
...
Побег Собчака
...В прокуратуре Анатолию Александровичу стало плохо. Сердце. На «скорой» его отвезли в Центральную медсанчасть № 122 одну из самых оснащенных клиник города (несмотря на непрезентабельное название). Предстояла операция ее решили делать в этой же клинике…
Однако 10 ноября вечером жена Собчака Людмила Нарусова позвонила… из Парижа. Супруга бывшего мэра сообщила, что они с мужем находятся во французской столице, куда прилетели 7-го числа. Анатолий Александрович проходит здесь обследование в Американском госпитале одном из самых престижных и дорогих медицинских учреждений города...
Как раз 10-го в том же Американском госпитале Собчаку провели относительно несложную операцию коронарную ангиопластику (прочистку сосудов, питающих сердце), а на следующий день он уже был выписан из госпиталя.
В сущности, внезапный отъезд Собчака выглядел как хорошо продуманная и хорошо организованная спецоперация... Как раз 10-го в том же Американском госпитале Собчаку провели относительно несложную операцию коронарную ангиопластику (прочистку сосудов, питающих сердце), а на следующий день он уже был выписан из госпиталя... российское население, в том числе и следователи, узнало об исчезновении Собчака лишь три дня спустя. Из Петербурга в Париж больного экс-мэра перенес присланный кем-то (неизвестно кем) из Финляндии санитарный самолет...
Сегодня мало кто сомневается, что эту операцию подготовил и осуществил Путин (он приехал в Питер как раз незадолго до того, в начале ноября). Хотя сам он это отрицает видимо, по привычке к гэбэшной конспирации.
Тут, кстати, проявилась одна из характерных путинских черт строгое следование правилам корпоративной солидарности, корпоративной спайки: виноват ли твой товарищ, нет ли ни в коем случай «не сдавай» его, сделай все что можно для его вызволения из тяжелой ситуации.
Позже Путин примерно так же, как и Собчака, вытащил (уже из тюремной камеры) другого своего экс-начальника Пашу Бородина…
В общем-то, конечно, неплохая черта. Жаль только, что в наибольшей степени она присуща, как мне представляется, членам не очень-то почтенных сообществ разнообразных секретных и полусекретных организаций, призванных выполнять не слишком благородные миссии… А еще участникам всякого рода преступных «бригад».