Не люблю, когда ругаются некрасиво…
Челябинец Александр Токий широко известен как автор книг «Этимология смыслов» и «Краткий этимологический словарь топонимов планеты», популяризатор этимологии русского языка. В своей новой книге «Русский мат — древнейший язык цивилизации» он исследует происхождение и развитие русского мата, раскрывая его роль в культуре и истории. Более того, автор показывает, что мат — это не просто грубость или ругательство, а уникальный язык, отражающий древние архетипы и культурные коды цивилизации.
Прочитав очередное откровение Александра Федоровича и зная утверждения ученых, вместе с автором задаешься вопросом: если языки появились 8000 лет назад, то каким же образом общались между собой, например, охотники на мамонтов, чьи поселения появились вблизи Воронежа, на реке Дон, 46 000 лет назад? И ругались ли они матом в случае очередной своей неудачи?..
Что интересно, хотя мамонты и охотившиеся на них наши пращуры давным-давно вымерли, русский мат по-прежнему живет и процветает. Это ли не повод поговорить о современных проблемах русского мата с известной поэтессой, филологом-славистом Еленой Володько и профессором, директором научно исследовательского института судебных экспертиз «СТЭЛС» Александром Власовым?
Владимир Филичкин:
— Сошлюсь для точности на вышеназванную книжку: «Как считает официальная наука, это часть обсценной лексики (от латинского obscenus «непристойный, распутный, безнравственный», ругань, мат, нецензурная лексика, нецензурная брань, сквернословие), табуированная (недопустимая, запрещенная), которая воспринимается как отталкивающая, непристойная…»
При этом матом ругаются почти все, и мне интересно, как рано вы начали материться, уважаемые… Я понимаю, что некоторые земляне матом ругаются, а некоторые так разговаривают…
Если бы вы читали мои мысли, то покраснели бы…
Елена Володько:
— …Ох, какая благодатная сегодня тема! Владимир, очень хочется сразу к вашей классификации добавить еще один вариант: ругаться по незнанию и непониманию этимологии слова. Я бы сказала, случайный мат.
Из жизни. Когда мне было лет пять, мы с родителями в один из пятничных вечеров смотрели всем известную передачу «Поле чудес». Я сидела между родителями на диване. Была очень серьезно озадачена разгадыванием слова. И вот, представьте себе, угадала, как я думала. Эмоционально и на всю квартиру выкрикиваю матерное слово. И радуюсь. А что! По буквам все совпало. К тому же доказала: я же умная. Только в квартире была тягостная тишина…
Никто меня не хвалил, не ругал, не аплодировал. Родители только как-то странно на меня смотрели. Потом они объяснили мне значение того разгаданного слова и попросили больше его не говорить никогда. С тех пор при родителях за всю свою жизнь я не сказала ни одного матерного слова. И тем счастлива. Наш русский язык очень богат, не хочется засорять свою речь хламом с негативной оценкой.
Александр Власов:
— …А я в детстве, Владимир Васильевич, не матерился совсем… За языком своим приходилось следить… Жили мы в поселке на окраине Магнитогорска. А там были повально все вооружены в то время, потому что в Магнитогорск свозилась в невероятных количествах большая часть трофейного оружия со всех полей сражений, складировалась там и постепенно утилизировалась для нужд металлургического производства. И к этому складу, назывался он «Скрап», был практически свободный доступ. Колоссальных размеров свалка, которую символически охранял один дедушка с одноствольным дробовиком. И для совершения кругового обхода, одного только, ему требовалось примерно три-четыре часа. То есть можно было, совершенно не опасаясь быть изобличенным в краже этого оружия, выбирать там все, что понравится…
Александр Власов
Владимир Филичкин:
— Да и состав населения, некогда возводившего Магнитогорский металлургический комбинат, был достаточно непростым. Я про семьи спецпереселенцев, численность которых в 30-е годы все время колебалась. По словам историка-краеведа Геннадия Васильева, к концу 1931 года в Магнитогорске было около 200 000 спецпереселенцев из 19 регионов страны, а уже к 1935 году численность уменьшилась до 120 000 — за счет смертей, побегов и расстрелов… Я про население окраинных поселков, Александр Юрьевич…
Александр Власов:
— Ну а я, собственно говоря, не застал уже того периода, когда насильно сгоняли на стройки, Владимир Васильевич. Родился все-таки после войны. Но эти люди действительно осели там, и тогда криминальная ситуация совершенно другая была в том же Магнитогорске. И в общем-то, действительно серьезный был народ, да. Правда, наличие огнестрельного оружия абсолютно у всех на самом деле являлось сдерживающим фактором его применения, потому что у всех существовало опасение, что можно получить ответ…
Возвращаясь к теме нашего разговора, тогда не было и среди детей и подростков исключений: кто только там, на оружейном складе, ни добывал себе в первую очередь короткоствольное оружие, гранаты, в том числе и реальное автоматическое оружие — и наше, и немецкое… Маузеры были популярны и даже пулеметы. Повторюсь, в поселках, которые в городской черте Магнитогорска находились, вооружены были повально все.
Нужно ли придумывать новое матерное слово?
Владимир Филичкин:
— Похоже, что с тех пор наши нравы мало изменились. Даже среди деятелей культуры. Вот продюсер Иосиф Пригожин заявил недавно, что за мат в песнях пора сажать. Об этом речь шла во время совместного интервью с его женой, певицей Валерией.
Правда, по словам Пригожина, он сам может ругаться матом, но старается этого не делать при женщинах и детях. Согласитесь, молодец какой… Особенно ему не нравится, когда использование нецензурной лексики становится нормой в публичном пространстве.
Александр Токий:
— Проще простого запретить произносить эти слова, штрафовать за их употребление или сажать в тюрьму. Еще проще — древнейшие смыслы русского мата подменить иноземными словами. До конца 80-х годов прошлого века английское слово sex вызывало у русских (советских) людей неприятное ощущение распущенности. Но чудным образом в конце 80-х прошлого столетия, во время телемоста СССР — США, был задан вопрос: «Есть ли секс в СССР?» Наша русская девушка совершенно справедливо ответила, что в СССР секса нет, но есть любовь.
Александр Токий
Секс — это физиология, «аптека», как говорил Маяковский. Механическое удовлетворение похоти. А сексуальность — это способность вызывать похоть у противоположного пола. Но телевизионные ловкачи слова о любви затушевали, и на каждом углу стали говорить, что в СССР секса нет. После этой передачи был осуществлен проект сексуальной революции, скрепы рухнули, людей ограбили, страна распалась, а миллионы русских девочек были обращены в проститутки…
Елена Володько:
— То, что существует даже Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой, считаю правильным. Пусть и результаты плачевны, но если и этого дня не будет, все точно покатится по наклонной. «Значит, можно», — подумает наш честной народ… и пойдет гулять по матушке словесами.
Тоже из опыта. Ко мне на работу пришел заместитель в учебную часть. Он ругался матом периодически. В отделе у меня существует день русского и белорусского языка. Моим методистам позволено спрашивать все, а я отвечаю на их вопросы по орфографии, синтаксису, пунктуации. На все те вопросы, которые они собирают месяц, сталкиваясь с проблемами в процессе работы.
Так вот, методисты предупредили его, что в учебной части матом не ругаются. Поскрипывал он долго, иногда все же выдавал «сочные» маты, показывал видео, где присутствовал мат, но стал перед этим хотя бы извиняться. А потом и вовсе перестал их показывать.
У него есть сын девяти лет. Естественно, они вместе делают уроки. А мы на работе разрабатываем учебные программы, где сталкиваемся с правописанием. Так мы с этим замом поработали вместе около полугода, и я услышала от него, как много он узнал за это время, что теперь ему даже проще делать домашнее задание с сыном и что он и дома больше не ругается матом.
Я была довольна результатом. Все было абсолютно по его желанию. Думаю, мы, как и дети, быстрее поймем и осознаем проблему, если будем ее решать в игровой форме.
Владимир Филичкин:
— А я как-то поздно вечером с другом выходил из дома. По делам нам надо было, спускаемся по лестнице, а там две молодые симпатичные девахи стоят курят в подъезде и окурки свои бросают на пол. Я-то прошел бы мимо, все-таки интеллигентный человек (смеюсь), а мой товарищ, он такого не прощал, берет и начинает их нудно воспитывать, а они его в ответ посылают отборным матом куда подальше. Идут впереди нас, а мы идем следом метров четыреста, к проспекту Ленина. А он все пытается их усовестить, но бесполезно, матерят и его, и меня… Мне это все надоело — и тут вижу: наш троллейбус пришел. Я командую: «Побежали, Саша!», пробегая мимо, одну из этих нахальных девчонок схватил поперек туловища, перевернул и головой в сугроб воткнул по пояс. Не сдержался…
После этого случая я девушек больше не идеализирую, они, по-моему, в силу своей эмоциональности еще, чаще употребляют ненормативную лексику, чем портовые биндюжники… Это же тоже форма борьбы с ненормативной лексикой…
Чертыхайтесь, пока не поздно, в раю вам этого не позволят
Александр Власов:
— Угу (смеется), ну я бы здесь скорее провел параллель с тотальным снижением культурного уровня, а его физическим насилием все же не преодолеть. Ведь в арсенале значительной части современной молодежи слов-то совсем немного. Слов, которые употребляются в быту и смысл которых всем понятен…
Вот ко мне постоянно приходит огромное количество людей, ежедневно, и я с ними общаюсь. И у значительной, даже преобладающей части из них, в лексиконе просто нет большого числа слов, которые можно использовать в разговоре...
Владимир Филичкин:
— Как-то один высокопоставленный силовик проводил пресс-конференцию, где я присутствовал. И я был просто поражен, что он практически через каждые два-три слова говорил «нах». И я ничего не сокращаю, я просто пересказываю, что он дословно так связывал слова в предложениях: нах, нах, нах… Как в сказке про трех поросят, довольно похрюкивал…
Александр Власов (смеется):
— Ну я могу привести не менее забавный пример. Когда в свое время, достаточно давно уже, мы проводили психолингвистическую экспертизу по озвученным видеозаписям с заседаний нашего местного правительства, возглавляемого тогда одним скандально известным губернатором, то во всех выступлениях этого губернатора и обращениях его к членам правительства редко-редко проскакивало другое слово кроме ненормативной лексики. И в общем-то, хоть набор слов там и очень ограниченный, тем не менее это позволяло ему передавать смысл — позволяло в концентрированном виде, за счет эмоциональной окраски, потому что одному и тому же слову, без этой ненормативной лексики и с нею, именно за счет эмоциональной окраски можно придать массу смысловых значений. Это может быть связано, например, и со стройкой какой угодно, и с оказанием медицинской помощи…
Елена Володько:
— Согласитесь: главное все же в том, что мы только думаем, что проще сказать матом, нежели достучаться до сердца человека. Зачем? Надо же что-то объяснять… Это точно так же, как когда мы воспитываем ребенка: поругать, отлупить или объяснить ему. Мат тоже своего рода розга. Только боль от ремня пройдет, а вот мат глубоко осядет в душе.
Самое главное, что не все зависит от окружения. У человека всегда есть выбор. Больше похоже на психологию: если человек слаб, то в компании, где все ругаются матом, распивают спиртные напитки, чтобы стать своим, он тоже будет это делать. Таков закон общества — либо ты, либо тебя. Выбор за человеком. Есть сила — борись, нет — жди, когда тобой станут управлять и ты перестанешь быть собой…
И ведь мат не только на заседаниях губернаторов, он и в литературе, как и в нашей повседневной жизни, тоже присутствует и будет присутствовать. На страницах социальных сетей частенько вижу матерные стихи. А как вы хотите? Мат наряду с жаргонизмами, арго и так далее — часть русского языка, причем часть довольно обширная. Ее использованием не гнушались даже великие классики! И ведь это притом, что употребление мата как в устной речи, так и в письменной, считается как минимум неприличным.
И, Владимир, пока вы действенно боретесь с распущенностью нравов, интеллигенты до сих пор ломают копья, пытаясь решить, допустим ли мат в принципе. Его употребление знаменитыми писателями, к сожалению, один из основных аргументов за. И очень огорчает, что дети больше обращают внимание на такие стихи, нежели на программные. Как известно, человека привлекает все запретное. А как удивительно быстро такие произведения заучиваются и передаются из уст в уста! Придумать бы свой язык, несущий тепло, добро, свет, показать его детям, представив, что это нечто уникальное. Глядишь, и ситуацию с воспитанием бы исправили…
Приличные люди матерятся на французском…
Александр Власов:
— О чем вы говорите! Все кому не лень борются с ненормативной лексикой, пытаются запрещать, воспитывают, а она все цветет. Бездарное это занятие — бороться вот с такими ветряными мельницами… Потому как использование этой ненормативной лексики в первую очередь имеет своим целевым назначением самоутверждение в глазах публики, то есть человек демонстрирует свою независимость. А доминирование — это один из важнейших факторов в любом круге общения, Елена Владимировна. И не следует забывать, что доминирование присуще всем особям животного мира, человек здесь исключением не является. Это то, что заложено в основную генетическую программу, способствующую сохранению и развитию любого вида, и человечества тоже.
Посмотрите за все прошлые годы на периодически возникающие всплески борьбы с этим явлением, они же неактуальны совершенно! Это же не тот вопрос, с которым следует энергично бороться…
Владимир Филичкин:
— То есть вы считаете, профессор, что это отвлечение нас всех на негодный объект? И что это явные разведывательные признаки чего-то более важного, чего-то действительно тревожного?..
Александр Власов:
— Совершенно верно, да. Я уже упомянул о ветряных мельницах. Это все совершенно неактуально, если в обществе множество других целей и установок, на борьбу с которыми можно тратить силы и энергию. Какие-то усилия средств массовой информации и так далее… А ведь перечень этот действительно очень большой. И в нем ненормативная лексика как раз занимает самое ничтожное и безобидное, я бы сказал, место…
Окончание следует.