Сатановский: В защиту национальных моральных традиций и ценностей…
Моралисты нынешние стонут: нравы падают, секс и подростковое насилие на каждом шагу, а про бандитов только ленивый сериалы не видел.
Причём там непонятно, кто лучше, кто хуже — братки или силовики.
В общем, не ужас, а ужас-ужас.
Занесли нам это дело с Америки и в нас оно укоренилось и заколосилось. Дамы в возрасте, священнослужители, ортодоксальные приверженцы прежних эпох и прочие ревнители исконного и посконного духа и духовности особенно страдают, попутно не забывая законы продвигать, призванные укрепить мораль на просторах отечества.
Законы, правду говоря, по большей части дурацкие, а то и вредные, да и просто опасные для жизни и здоровья тех, кого теоретически призваны защищать, но тут не при нашей жизни исправится. Это ж всю систему перетрясать надо, добиваясь, чтобы на всех постах сидели умные и порядочные профессионалы, а она не на то настроена: инерция у неё — сопротивляться будет. Да и сопротивляется по мере сил. Так что критики её мало-помалу в расход выходят по возрасту, ничего так и не добившись, а она процветает и эволюционирует.
Ну, не про то речь. Чего выпью болотной стонать?
Какая есть страна, такая и есть. Какой станет, такой и станет.
Так ведь она и была такой!
Откуда вдруг все наши бандюки, да шмары проросли? Из толщи народной. Тут даже не про «чубаровское» дело, хотя и его вспомнить не мешает, и не про бандитизм, довоенный и послевоенный речь. Просто всё, что нынче наших моралистов так пугает, в стране БЫЛО. А что теоретически этого не было, или они его не видели, видеть не хотели и старались на эти «отдельные пережитки старого мира» внимания не обращать, на радость партии, правительству и верному помощнику КПСС — комсомолу, рапортуя о формировании в Советском Союзе «нового человека», так это отдельная тема.
Враньё, как основа карьеры в условиях развитого социализма. И просто социализма — когда он ещё развитым не был, особенно по национальным окраинам. Естественные устремления народных масс: украсть, что плохо лежит, набить морду лица чужаку, устроить коллективное выяснение отношений с соседями, в особо тяжёлой для них форме. У всех так.
Что до девушек… От индивидуального насилия до группового, если посторонняя, и открытое бл-дство, иногда валютное, но чаще так: на всех интуристов не напасёшься. Оскорбляться и обвинять писателей, кинематографистов и телевизионщиков в клевете — последнее дело. В эпоху цензуры они эти процессы не отражали, а как её не стало… Они-то в чём виноваты?
Не оттого девицы отечественные всех возрастов сотнями тысяч замуж выходили за каких угодно негров, азиатов, латиносов и ближневосточников, что Кунин «Интердевочку» свою написал, а Тодоровский фильм по его книге снял. Она по результатам реального понимания ситуации написана была. В оперотрядах. в 70-е, автор в «Орлёнке» и «Спутнике» дежуря, таких видел. Молод был, наивен и глуп, глаза на лоб от изумления лезли, но девочки были красивые. Там их было до чёртовой матери. Да и где не было? И сутенёры там при них крутились. И те, кто наркотиками торговали. И валютчики с фарцовщиками. И барыги — в основном с юга и из Прибалтики. И никому из них советская власть не мешала.
Провинциалки ещё в обе столицы пытались переехать, или хотя бы в крупный город из того, что помельче или из деревни. Лимитчицами по набору на заводы шли. В институты рвались, с идеей зацепиться и остаться. Что с того? Чем это от нынешней ситуации отличается, если не считать лёгкость коммуникаций, наличие у всех и каждого гаджетов с выходом в интернет и информационный бум, а также облегчение моральных рамок, при которых «голые фотки» и интимные видео в нынешней молодёжной среде, вещь нормальная, привычная и не стыдная. Ну, разве что на Северном Кавказе, где в этнических анклавах патриархальные нравы всё ещё в цене, они не так распространены, как в городах и курортных центрах. Но это очень быстро размывается. Радоваться тут особо нечему, но трагедию устраивать тоже не с чего. Эволюция нравов. Причём, повторим, местных, отечественных. Которые никогда на высоком уровне не были и ещё в дореволюционные времена такими «загогулинами» отличались. Можно Чехова, Бунина и Куприна по этой части почитать — успокаивает. Какими были, такими и остались…
Что до свирепости нынешних драк и издевательств над соучениками… Жестокость избиений, снятых на видео и выложенных в сеть отвратительна. Но, опять же, тут хоть привлечь можно — сами на себя материалы в открытом доступе размещают. Нападения на учителей, вещь для России новая, по большей части спровоцированная деградацией школьной системы. Спасибо Фурсенко, Калине и прочим персонажам этого крыла, с их «реформами», в итоге которых все шпанята страны, для которых традиционно были учреждения для особо трудных подростков, оказались в обычных школах, среди нормальных детей. И, кстати, нуждающиеся в коррекции дети — тоже, при абсолютной неготовности системы к такого рода извращениям. Несложно было предсказать итоги этого идиотизма — они сейчас на головы учителей с родителями и свалились. Так что пока чиновникам нашим чиновничьи их головы откручивать не начнут… А и как начнут — не один год пройдёт, пока нормальная система вернётся, и то, когда и если этим долго заниматься будут. Чего пока что не просматривается ни в какой перспективе.
Помнится, в школе, в старших классах, в Москве, на Кутузовском, все — ВСЕ, кто только мог, из ребят, оружием обзавелись. Кто на труде кастеты делал. Кто сразу пистолеты точил — с поджигами, вроде того, который в «Брате-2» у Бодрова был. Кто ножи — с пластиковой наборной ручкой особенно ценились. Кто плёл из разноцветной проволоки толстую длинную «косичку», с удобной для надевания на руку петлёй, в противоположный конец которой была вставлена тяжеленная гайка, или, кто свинцом разжился, свинцовый брусочек. Заводов было в Москве тогда много, школьников на экскурсии туда водили… Зачем? А на всякий случай. В соседний двор, девчонку проводить, где холку точно могли намылить. В кино сходить. В одну сторону «Пионер» с «Призывом», в одном из которых теперь театр кошек Куклачёва. «Киев» у метро Кутузовская. В другую — кинотеатр «Украина». Школы везде во дворах свои. Была и вероятность проскочить, и ещё большая — получить по шее. Там такие разборки случались… У «Украины» после выигрыша в волейбол от местных в 10-м классе с физруком отбивались!
Но это в школе. А в институте, на практиках, в Магнитогорске и в Череповце, а у старшего брата в Жданове, посерьёзней конфликты были. Да и в Пицунде, в студенческих лагерях. Там если что, убить могли на раз. У брата кто-то в группе на танцах девочку местную закадрил, с которой кто-то из авторитетов местных мутил. Потом из общежития до самого отъезда выйти не мог. Брат, который на танцах на пианино играл и его, как лабуха, не трогали, поймал такси, к подъезду подогнал, с расчётом — к поезду успеть, тот в машину на заднее сиденье нырнул и таксисту велели по быстрому на вокзал гнать, пока караулившие — со стволами, до них не добежали. Ну, успел. Очень жить хотелось. На дворе был 72-й. В Магнитогорске в 76-м сами попали — триста на триста человек, на танцплощадке. Такая рубка была… На курсе было до черта «стариков». Ребята после армии, все не из Москвы, многие серьёзные бойцы. Боксёры, борцы, десантники, спецназовцы… Опять же: кто с Украины, кто с Урала, все заводские. Там у них свои тёрки были. Народ к мордобою привычный.
Ну, обидели нашего Бумагина: не ту девочку пригласил, получил по шее. Собрались, кто мог, на разборку. Вышел наш секретарь бюро, Миша Марега, по кличке «Троцкий», речь толкать начал, что все мы советские люди, и как же так — мы тут, посредине нашей общей страны, по мордам друг друга будем молотить. Так завернул, его местные аж заслушались. Речист был. А тут Коля Суханов, увидел того, кто его приятеля Бумагина обидел. Ну, и по голове его шандарахнул, со всей мытищинской дури, кулаком, на небольшой арбуз похожий. Ростом под сто девяносто — ему сверху вниз бить удобнее было. Марега речь прервал и вырубил, раз уж пошла такая тема, того, с кем говорил. И понеслось. При этом были там не все — кого на скорую руку собрали. Так что сидел автор с другом своим, Толиком Циосом, в общаге, и тихо отчёт писали. Тут ворвались какие-то, с глазами выпученными, глянули, один сказал «не тот» — и улетели, откуда пришли. А потом с улицы страшный мат раздался и явилось там дивное чудо — серебряный человек. Бежит, матерится, куча милиционеров рядом бежит…
Оказывается, стояло там у забора ведро с «серебрянкой». Ну, и надели его парню на голову, с размаху, поскольку он нож выхватил, и что-то с этим делать надо было. Кто это ведро надел, друзья того чубрика и искали. Попробовала милиция его задержать, с ножом ведь бежит, как ещё? Он весь в краске, она с него потоком льёт, его вязать-крутить, сами в краске будут, а она не отстирывается. Только ацетоном… Так это Магнитка, а там ещё в магазинах мясо бывало — первая категория снабжения. В Череповце была вторая. Еда только на заводе. В общаге — «химики» с аглофабрики. Ветер когда оттуда — дышать нечем. А нас двадцать мужиков — с двумя немцами и вьетнамцем, которых в Магнитогорск почему-то не пустили, а в Череповец, который нормальному иностранцу показывать тогда, в 78-м, было точно нельзя, пожалуйста… Там на второй день на заводе изготовили из подручных материалов, что смогли: помнится, такую приёмистую дубинку из ленты для обвязки рулонов соорудил, и замком заклепал. В общем, живые обратно в Москву доехали. Хотя после венгерского стройотряда Череповец…
Что до секса — ой, какие нравы в производственных городах были свободные! Периодически голые девицы из общежитий выходили — в одних туфельках, по улицам и скверам с группой поклонников на глазах изумлённых до одури студентов-практикантов продефилировать. Вот в Москве этого точно не водилось. Хотя, может где-то на окраинах оно и было, но как-то не попадалось. А на всех практиках — с завидной регулярностью. Старшие друзья, кто в ПТУ учился, такие истории про приключения их юности рассказывали, что было понятно, откуда те девицы берутся. Да и в МИСиС, как минимум в «Доме коммуны», первым делом поутру в воскресенье из половины комнат девушки появлялись, хотя общежитие тогда было мужское. Зато рядом была общага Текстильного. Природу не обманешь. В общем и целом, понятно. Испорченные нравы, куда катится страна…
Куда катилась, туда и катится.
И этим не особо заморачивается. Хотя…
Может, моралисты наши высокопоставленные, из официоза, в какой-то другой стране выросли?
То-то их всё время в загранку тянет…