Правду скрывать неразумно. Экс-глава лаборатории "Вектор" об опасности COVID-19
Более миллиона человек инфицированы COVID-19 и более 55 тысяч – погибли. Тем не менее многие все еще называют "корону" "пандемией глупости" и не верят в ее серьезность. Бывший заведующий лабораторией новосибирского центра "Вектор", а ныне ведущий научный сотрудник Института экспериментальной клинической медицины СО РАН Александр Чепурнов признает: рассуждать о вирусе можно с легкостью только тогда, когда он бушует где-то далеко и кажется, что это тебя никогда не коснется. Корреспондент amic.ru Андрей Магас поговорил с Александром и узнал, чем же на самом деле опасен COVID-19, почему его нельзя было... предугадать и оправданы ли жесткие меры в России, где вирус ведет себя относительно спокойно.
"Летучий" COVID
– Александр Алексеевич, почему COVID-19 так испугался весь мир. Почему никто так не паникует от ВИЧ, хотя инфицированных больше. И во время эпидемии свиного гриппа никто не вводил режим самоизоляции.
– Потому что в случае с новым видом коронавируса мы видим потери, динамику их роста. Количество летальных исходов растет. Это вызывает вполне понятное беспокойство, когда идет столкновение с новым, ранее неизвестным заболеванием. Что касается ВИЧ, то к нему общество уже привыкло, хотя на самом деле ситуация с ним у нас стране ужасающая – до двух миллионов инфицированных, если считать еще и тех, кто не находится на диспансерном учете. Но к ВИЧ люди привыкли. А это свойство человека – то, что знакомо, не кажется таким уж страшным.
Сравнение со свиным гриппом вряд ли справедливо – при нем наблюдалась совершенно другая летальность, не сопоставимая с COVID-19. Достаточно взглянуть на происходящее в Италии, даже с учетом возможного завышения там количества заболевших и смертельных случаев (что связывают с неправильной системой тестирования, что, впрочем, далеко не факт), все равно показатели заболеваемости и смертности очень высокие. У нас ситуация не лучше – еще недавно считали, что болеют чаще пожилые. Но сегодня значительное число людей в возрасте до 40 лет нуждаются в ИВЛ (искусственной вентиляции легких). Есть группы людей с заболеваниями, которым в случае поражения новым вирусом будет очень непросто – диабетики, страдающие сердечными заболеваниями и другие.
– В чем главная опасность коронавируса?
– Прежде всего, он опасен своей "летучестью", стремительным развитием заболевания. А с приходом весны его стало труднее диагностировать на фоне гриппа, ОРВИ и других заболеваний, приходящих в это время года.
– Тем не менее многие просто не верят в опасность этого вируса, называют его "пандемией глупости". Полагают, что им и так стоит переболеть, чтобы выработался иммунитет. От этого скептическое отношение к мерам, предпринятым властью – к тому же повсеместному режиму самоизоляции.
– Мы можем с такой легкостью рассуждать, когда заболевание бушует далеко от нас и не затрагивает место, где мы живем. Кажется, что чаша сия тебя все же минует.
Я в этой связи часто вспоминаю эпидемию холеры 1970 года. Один из очагов находился в Одесской области. Я тогда находился в Евпатории и на пляжи были направлены специальные бригады медиков для разъяснения отдыхающим опасности заболевания и того, что нужно делать, чтобы не заболеть. Помню, отдыхающие слушали медиков неохотно, некоторые даже посмеивались – "какое-то средневековье". Но уже вскоре стало известно, что вспышка заболевания обнаружена и в Крыму, плюс еще слух разнесся, что из мест, пораженных холерой, в Евпаторию незаконно проникло несколько человек (это отчасти было правдой). После этого отдыхающие чуть ли не штурмом отъезжающие поезда брали. Я убежден, что к таким вещам не стоит так легко относиться. Недаром тот же Китай пошел на беспрецедентные меры – они фактически "остановили" страну! И за счет этого смогли справиться с эпидемией, сейчас у них "чисто". Их меры никак нельзя назвать переоценкой опасности коронавируса.
Зачем власти врать
– То есть надежды на "островки спокойствия" в мире, куда не проникнет COVID-19, не имеют оснований? В Алтайском крае еще недавно многие думали, что нас вирус не коснется. Мол, территория у нас особенная. К тому же в некоторых регионах его до сих пор нет.
– Мы стали более мобильны, мы много передвигаемся по миру, и это несет новые опасности. В таких условиях вообще трудно говорить о "неприкосновенных" территориях. Приведу личный пример. Я недавно отдыхал в Куршевеле, из-за подозрения на воспаление легких вынужден был сократить время отдыха. После моего отъезда через две недели пандемия проникла и туда. Когда я вернулся, то никак не мог пройти тест на коронавирус – в Сибири надеялись, что тут "остров спокойствия". И только используя свои связи мне удалось пройти тестирование, к счастью, показавшее отрицательный результат на коронавирус. Я понимаю, что даже случайные попутчики в транспорте могут стать источниками заражения. Так что вирусы сегодня легко преодолевают границы из-за возросшей общественной мобильности.
– Можно ли сказать, что вирусы нужны человечеству как рубежи для развития медицины? Что в борьбе с ними медицинская наука делает новые шаги, получает новые знания и делает людей более защищенными?
– Знаете, с точки зрения развития медицинской науки, смерть от вируса 200 тысяч человек – это немного. И даже миллиона. И вообще, с точки зрения эволюции, медицина – это зло, потому что она препятствует естественному отбору. Не секрет, что человеческая популяция за время своего существования ухудшилась как раз по причине развития медицины. Но мы же с вами не можем так рассуждать, верно? С житейской точки зрения медицина, безусловно, является благом. Не думаю, что исходя из этого будет правильным тут рассуждать о благотворности новых вирусов.
– Сейчас нередко приходится слышать обвинения в адрес властей, что они занижают жертвы, скрывают истинные масштабы заболевания. По-вашему мнению, скрыть количество умерших можно?
– Теоретически, конечно, можно. Порою чиновники принимают какие-то решения, которые бывает трудно объяснить. Это касается в том числе эпидемиологических ситуаций. К тому же есть независимые специалисты, которые могут указать на несоответствия официальной картины события и реальной. Но в нынешней ситуации я лично не совсем понимаю, зачем власти скрывать реальную эпидемиологическую обстановку и количество жертв. Ведь власть и так пошла на довольно серьезные меры, которые должны быть убедительны для людей. И скрывать тут что-то просто неразумно.
Принимаемые меры должны быть оправданны. И я не вижу в данном случае оснований для подозрений такого рода.
Непредсказуемые мутации
– Почему ученые не смогли предугадать появления вируса, подобного COVID-19? Ведь о группе коронавирусов специалистам было известно давно. Были ли какие-то прогнозы на этот счет?
– Конечно, насчет коронавируса были различные прогнозы. Но очень трудно вычислить время, когда он проявит себя, из-за того что вирусы легко мутируют. Надо сказать, что свойством встраиваться в геном обладают только вирусы, способные рибонуклеиновую кислоту (РНК) преобразовывать в дезоксирибонуклеиновую (ДНК). А здесь колоссальную роль играет элемент случайности.
Скажем, когда мы в свое время работали над вирусом Эболы, то была сложность в том, что не было живых моделей. Многие животные не восприимчивы к вирусу этого заболевания. Разве что обезьяны, но такое большое количество обезьян в Новосибирске достать для исследований невозможно. И мы стали искать. Нам удалось получить адаптированный штамм только у морских свинок и то лишь у седьмой по счету группы животных. Поначалу мы замечали, что вводимое свинкам вещество не вызывало ни у одной особи никакой реакции, кроме одной, у которой наблюдалась небольшое повышение температуры. С этой свинкой мы работали дальше. И так до седьмой группы. К чему это я говорю? К тому, что в Китае и раньше огромное число граждан употребляли в пищу летучих мышей или змей, ставших, как говорят, в результате источниками коронавируса. И не было никаких последствий. Но постепенно происходила мутация бактерий, и трудно было предугадать, что именно сейчас, именно в данном месте, именно эти животные в силу ряда причин после попадания в организм человека дадут опасную мутацию бактерий и станут причиной пандемии.
– Сейчас регулярно появляются сообщения, что какие-то лечебные учреждения меняют профиль и становятся учреждениями для лечения и профилактики COVID-19. Насколько это оправданно? Не кажется ли вам, что спасение от этого вируса одних обернется фатальными последствиями для других?
– Те заболевания, по которым специализируются меняющие профиль больницы, – они изучены. Они приходят и уходят, мы знаем, как с ними бороться. Конечно, не всегда это делается разумно, но это уже другой вопрос. В то же время коронавирус – явление совершенно новое и от того, насколько эффективно мы сможем провести необходимые лечебно-профилактические мероприятия, зависит очень многое. Если сегодня мы чего-то не предусмотрим – завтра и выделенных лечебных заведений может не хватить. К сожалению, мы не можем сегодня за короткое время, как китайцы, возвести госпиталь на тысячу коек. Но хоть такие меры, как сейчас, можем предпринять.