Сергей Яковлев: «Жизнь — это калейдоскоп. В самом буквальном смысле»

Калейдоскопы Сергея Яковлева давно популярны не только среди «предметов последней необходимости», как их называет сам мастер, но и живут своей самостоятельной жизнью. Вполне в духе магического реализма. Так еще в 2012 году в нашу редакцию, как случайный сувенир, попал калейдоскоп. И, теперь благодаря проекту «Я — новгородец», мы наконец познакомились с человеком, который его сделал.

— Как вы переехали в Москву?

— На протяжении 15 лет у меня работала мастерская в Новгородской области, в селе Марёво. За эти годы был наработан достаточно хороший потенциал, но у нас тема калейдоскопов немного не в ту сторону направлена. У нас это воспринималась как что-то детское, а я ее, хоть и в глубинке, но от корней развивал. Причем от британских, потому что она из Англии пришла. В Америке, в Японии традиция делать калейдоскопы хорошо развивается, а у нас — нет.

— В Марёве была единственная мастерская в России. Заполучив хороший потенциал, мне понадобилось затем переехать уже ближе к рынку сбыта, а он находится в Москве. Через нее всё идет уже в остальные регионы, города и страны.

— А само дело хорошо идет? Клиентов много?

— С калейдоскопами я работаю уже 25 лет. Клиентов было всегда много.

Один из владельцев частного клуба, увидев наши изделия, сказал, что обязательно откроет калейдоскопную галерею и назовет ее «Предмет последней необходимости». То есть это предмет для человека, у которого всё есть, которого сложно чем-либо удивить. Часто бывает такое, что идёте к человеку и не знаете, что ему подарить и как его удивить. А калейдоскопом удивить можно! Поэтому клиенты всегда были, есть и будут, пока мы являемся эксклюзивом на рынке.

Также никто не отменял корпоративы, новогодние праздники, когда нужно служащим подарить определенное количество подарков. Как правило, подарки должны быть одинаковыми, но ту же пепельницу ты не подаришь, так как кто-то курит, а кто-то — нет. Ручку тоже не подаришь, потому что кому-то она нужна, а кому-то уже подарили много таких ручек. Ручки ‒ это уже такой избитый корпоративный сувенир, как и те же ежедневники, календари. А калейдоскоп можно подарить и мужчине, и женщине, и молодому, и старому человеку, он всем подходит. Это подарок для всех социальных слоев, для всех возрастных категорий, этнических групп и религиозных конфессий.

— Получается ли окупать свои затраты на материалы, работу?

— Да, конечно.

— Вы один работаете, или у вас есть сотрудники?

— В Марёве в мастерских в лучшие времена до 26 человек работали. Это люди, которые получапли у меня основной заработок. Однажды был большой заказ от одной компании и за 30 дней нам нужно было сделать 4,5 тысячи калейдоскопов. Я быстро организовал еще два участка и добрал людей, которые тоже сумели благодаря этому хорошо заработать под Новый год. Сейчас немного людей. Я перебрался в Москву, прикупил более современное оборудование. Также мы отошли от дешевой «серийки». Время показало, что лучше уходить в сторону дорогих эксклюзивных изделий, и теперь цена на самый дешевый калейдоскоп у нас начинается от 6 тысяч рублей.

—Я предположу, что секретом вашего успеха является то, что у вас нет конкурентов. Это так?

— Не только. Отсутствие конкурентов ‒ очень важный фактор, но у нас также идет постоянное развитие, есть правильно собранная команда. У меня сейчас работает изумительный дизайнер и потрясающая компаньон, которую я нашел тоже благодаря Великому Новгороду. Произошло это на рок-фестивале «КИНОпробы» в Окуловке, где она познакомилась с моим другом. Кстати, зовут ее Елена Новгородова. Так вот, познакомилась она с моим другом, тот ее познакомил со мной, и у нас состоялся дружный тандем. После этого мы уже начали работать совершенно по-другому. Но, отмечу, что из Новгородской области я приехал с уже багажом зданий, с хорошим заделом. На тот момент у меня уже было оборудование, рынок.

— Многие говорят, что Москва ‒ агрессивный город. Есть даже известное выражение: «Москва слезам не верит». Вы согласны с этим? Или это миф?

— Москва, действительно, очень жестокий город. Сюда нужно приходить с чем-то, но я имею в виду не финансы. Не нужно приходить без каких-либо технологий, без знаний и задела. То есть того, что можно было уже сделать в том же Великом Новгороде. И, кстати, в Новгороде сделать что-то намного проще, там сама среда располагает к творчеству, люди добрее, мягче. В Москве все жестче. Если в Новгороде все свои, и, пройдя сто метров, встретишь знакомого, то в Москве вы об этом сразу забываете. В Москве такого нет. Здесь абсолютно агрессивная среда. Но, когда обрастёте связями, то она, конечно, будет вам помогать. Если в Великом Новгороде вам помогает среда, то здесь вам придется подстраивать ее под себя, ибо по-другому не получится.

— Может, у вас есть собственный прием по жизни в менеджменте или из житейского опыта, который позволяет вам добиваться успеха? Возможно, это упорство, умение идти на компромисс в сложных ситуациях или что-то другое?

— Вы знаете, никогда нельзя, что называется, покладать рук. Если что-то не случилось сейчас, то случится потом. Если ты упал, поскользнулся, то полностью падать нельзя: встал, отряхнулся и пошел дальше. Нужно всегда подниматься, как птица Феникс, из пепла. У меня самого два раза мастерская горела, но ничего, следующую затевал. Ведь если одна мастерская ушла, то следующую я начинаю делать уже с какими-то новыми идеями. В Москве у меня их много, но некоторые из идей как-раз направлены в Великий Новгород, потому что хочется развиваться и здесь тоже.

— А как бы вам хотелось развиваться в Великом Новгороде? На что это будет направлено?

− У нас есть всероссийские проекты, но начинать их нужно с небольшой площадки, чем и является Великий Новгород. Здесь благоприятная среда. В ней можно начать эти большие проекты и осуществить их. Хотя мне и говорят, что там рынок сбыта слабый, мало туристов, но я говорю — нет, для такого маленького города это вполне достаточная среда. А все, что нужно. мы привезем сами. Нужны туристы? Мы привезем их. А уже потом оттуда будем развиваться дальше по другим городам. Лучше из Новгорода идти в Москву, чем из Москвы в Новгород.

— Я вижу, что вы патриот Великого Новгорода и действительно хотите вернуться сюда…

— Знаете, в чем дело? Я в шести поколениях новгородец — и по отцу, и по матери. У меня здесь могилы всех моих предков, я знаю, где они, и каждый год езжу сюда. Даже мой ребенок, который растет в Москве, и ей всего 11 лет, уже знает, что она новгородка, и всегда это будет знать, чтобы не отрываться от корней.

— А какие места в Великом Новгороде или Новгородской области у вас вызывают ностальгию?

— Скорее всего, Ярославово Дворище. Мне нравится эта бывшая торговая часть города.

— Кстати, там каждое лето проводятся различные ярмарки.

— Да-да. Мы участвовали в последней ярмарке. И до этого участвовали практически во всех ярмарках. Там были совершенно парадоксальные ситуации. Помните 1150 лет городу? Тогда был большой праздник, а мы на тот момент работали еще в марёвской мастерской. Думая, что потребительская корзина у новгородцев слабая, мы решили сделать для продажи дешевые калейдоскопы. В итоге, мы где-то что-то упростили, сделав их красиво, но дешево. Привезли всё, взяв на всякий случай наши серийные калейдоскопы, которые тогда стоили 4200 рублей. Это дорого, но красиво. Приехали, провели мастер-класс, и что вы думаете? На второй день мне понадобилось уже человека отправлять на машине в Марёво, чтобы он оттуда привез еще две коробки серийных калейдоскопов, так как дешевые не продавались. Всё обманчиво. Поэтому, когда говорят, что в Великом Новгороде слабый рынок, это не так. Просто надо уметь работать с этим рынком.

— Поговорим о самих калейдоскопах. Какие операции самые трудоемкие? Какие материалы самые дорогие или самые ключевые, если можно так сказать.

— Дело в том, что производство серийного каледойскопа у меня разбито на этапы. На каждом из них человек знает, что он делает. Например, если он токарит, то он токарит несколько деталей. Следующий человек полирует их. Каждый знает свою операцию, каждый этому обучен, поэтому достаточно легко все делается.

Самое сложное здесь — закупка материалов. Например, зеркала у нас делает только одна маленькая игрушечная фабрика в Липецке. Более того, там сейчас начались проблемы, и мне уже приходится обращаться в Китай, чтобы приобрести зеркала. Получается, что русский калейдоскоп на 80 процентов сделан из импортных материалов, так как своих у нас попросту нет.

— Я представляю, как выглядит калейдоскоп. Но там же можно любое зеркало взять, нарезать на треугольники….

— Нет, нет, вы очень сильно ошибаетесь. Из любого зеркала не получится ни в коем случае, это общее заблуждение.

— Почему?

— Смотрите, если в детстве вы разбирали советские, пластмассовые калейдоскопы, то вы находили два обычных зеркала и стекло, так как, если третье зеркало поставить, то будет очень мутный рисунок. Вообще, правильную технологию изготовления зеркал заложил шотландский физик Дейвид Брюстер еще в XIX веке. Кстати, памятник ему позже поставили именно за калейдоскопы. Он разработал сами зеркала. У них должна быть обязательно либо серебряная, либо алюминиевая амальгама. Но современные зеркала все на титане, а он категорически не годится в данном случае. Также Брюстер оставил систему выстраивания углов. И я зеркала калейдоскопов выстраиваю по его системе. Сами зеркала должны быть тонкие, а их тоже не купить. У меня полтора миллиметра стекло, а хотелось бы вообще миллиметровое. Это очень большая проблема. Сейчас минимум делают три миллиметра, а, в основном, четыре. 

— Скажите, что больше всего удорожает сам калейдоскоп? Это работа, художественный замысел или материалы, вплоть до драгоценных камней?

— Творческая работа всегда стоила и будет стоить дорого. Ведь, когда вы оцениваете картину, вы же оцениваете ее не по стоимости холста и количеству красок, а по творческому подходу. Здесь — то же самое. Все начинается с творческого подхода. Нужно правильно всё разработать, создать. А материалы уже являются одним из методов исполнения творческого подхода.

Материалы могут быть любыми. Мы делаем позолоту, потому что у нас есть такая серия под названием «Златоуст». Там вручную гравируется металл, дальше идет золочение, серебрение, кладется никель, производится чернение. Также у нас есть травленая тема, когда мы просто протравливаем металл. Живопись — достаточно дорогое удовольствие, когда выполняется лаковая миниатюра. Мы работаем с металлом, деревом, со стеклом. То есть, понадобилась технология, мы берем и осваиваем её.

Был у меня заказ от компании «Алроса»: им нужны были корпоративные подарки. Там был запрос, чтобы мы сделали такой калейдоскоп, будто он пришел из XIX века, чтобы даже коробка была как бы состарившейся. Интересная задача. Я стал ее решать, полез в интернет, нашел технологию состаривания и дробления материала, и мы всё сделали. Заказчик по тысяче долларов за калейдоскоп платил. Получился такой побудительный мотив у этого заказа. Сама технология у нас пошла дальше, и теперь мы работаем с ней. Всё, что нужно, мы освоим.

— А как вы считаете, в чем состоит магия калейдоскопа? Почему он так привлекает людей? Почему они готовы раз за разом смотреть в него?

— Калейдоскоп — это единственный предмет, который из хаоса создает гармонию. Попробуйте придумать что-нибудь другое — не получится. Я не беру в расчет электронику, потому что это — сиюминутность. А все, что касается оптики и механики, чем дальше — тем дороже.

Калейдоскоп ‒ это изображение, которое никогда не повторится. Американцы любят проверять, так как на слово не верят. Они положили 25 элементов и прокрутили их через треугольник, а компьютер это дело просчитал, выдав 500 миллионов лет. То есть жизни не хватит не только нашей, но и вообще жизни цивилизации для того, чтобы они вновь под таким же углом сложились.

У нас же в калейдоскопе намного больше элементов, хотя их никто и не считает, потому что у нас есть момент творчества и даже произвольного творчества, когда дополняется калейдоскоп. Есть элементы, которые у нас как ноу-хау. Например, когда вы из парчовой нити ткань вытягиваете, она получается рифленая, а, попадая в калейдоскоп, она создает геометрию магического рисунка. Так, японцы, описывая внутренний рисунок калейдоскопа, называют его мандалой. Мандала ‒ это уже что-то магическое. Сейчас мы делаем экспериментальные видеоролики, где на эту, так называемую, мандалу накладываем музыку и магические звуки. Изумительно ложится звук на такой видеоряд. Калейдоскоп вы ни с чем не сравните.