Место силы. Министр транспорта Димитров: «Транспортное сообщение в крае должно быть качественным»

Наталья Жабыко, автор проекта: ‒ Константин Николаевич, здравствуйте! Константин Димитров, министр транспорта Красноярского края: ‒ Здравствуйте! ‒ Константин Николаевич, когда мы с вами говорили о месте съёмок программы, вы выбрали именно остров Татышев. Почему это место для вас – место силы? ‒ Место силы моё настоящее всё-таки довольно далеко. Но для удобства съёмок именно Красноярское место силы ‒ действительно является остров Татышев. От городской суеты я приезжаю сюда довольно часто, покататься на роликах или на велосипеде в не обустроенной, восточной части острова, чтобы погрузиться в природу. Практически в те места, где я родился. Я много ходил и на рыбалку и на охоту в детстве, потому меня природа тянет и питает. ‒ Вы приехали из «глухой деревни», наверное, можно и так сказать, в Красноярск. Вам было 17 лет. Поступили в архитектурно-строительную академию. Расскажите о том времени – ведь город тогда уже приближался к миллионнику. Как вас встретил Красноярск –жителя глухой деревни? ‒ Ну, на самом деле, тогда уже не совсем глухой деревней было село Каратузское, это районный центр. Родился я в селе и до 8 класса, можно сказать, в «глухой деревне» прожил. Но Красноярск для меня был городом не новым. У меня на два года старше сестра, она уже училась в Красноярск, и я частенько приезжал посмотреть, как она здесь живёт, в гости. Плюс много друзей уже поступили в институты, и у меня много друзей было старше моего возраста. Я приезжал, здесь гуляли с ребятами. ‒ То есть вы органично влились в такую вот уже студенческую жизнь. ‒ Я вернулся, когда, точнее не вернулся, приехал в Красноярск к своим друзьям, которые уехали раньше меня и довольно органично вернулся. Плюс «оброс» новыми друзьями, уже своими сверстниками ‒ одногруппниками, однокурсниками. ‒ Если вспоминать то время, какие у вас были планы мечты? Или вы сразу были «заточены» на карьеру и знали, что будете идти вверх и вверх? ‒ На самом деле, действительно, я руководитель уже в третьем поколении. У меня дед был председателем колхоза, отец был председателем колхоза и далее был руководителем дорожного управления в Каратузе. Соответственно, ещё с малых лет, я ещё тогда не осознавал, но отец уже готовил меня к будущим руководящим должностям. ‒ В чем это заключалось? Как это выглядело? ‒ Я постоянно ездил на работу с ним. Он объяснял, чем отличается работа специалиста, который не получил высшего образования, кто не получил среднего образования, кто без образования, и это всё показывал на практике. Мы приехали, допустим, на укладку асфальта. «Вот смотри», ‒ говорит, – «Костя, вот на лопате, под ногами у него 140 градусов асфальта. Он с лопатой весь день». ‒ 8 классов образования? ‒ «Это 8 классов образования. Вот смотри ‒ за пультом асфальтоукладчика стоит специалист, который получил среднее образование. А вот видишь, на автомобиле приехал мастер или прораб. Вот у него высшее образование, он сейчас проконтролировал, настроил оборудование и поехал по следующим делам» ‒ Константин Николаевич, вы стали министром правительства Красноярского края в 34 года. Это очень молодой возраст. Как вы стали министром? ‒ До этого я работал, может быть, по годам не так много, но по насыщенности очень много. Я прошёл путь от диспетчера в транспортной компании до начальника отдела дорожной компании. Прошёл все пути, работал очень много, брал на себя очень много. Потом перешёл в министерство строительства, был начальником отдела год. Потом меня пригласили в 29 лет ‒ я заместителем министра стал. ‒ В 29 лет вы стали заместителем министра? ‒ Да, как раз у Ерёмина Сергея Васильевича был заместителем, тоже год. Потом мне предложили стать руководителем предприятия, и я 5 лет руководил государственным предприятием «Дорожно-ремонтное строительное управление №10 в Минусинске». ‒ Одно время было модно говорить об омоложении власти, корпуса чиновников и так далее. Вы стали министром, повторюсь, в 34 года. Чем такой молодой министр отличается от более возрастных коллег принципиально? ‒ Ну, принципиально… Конечно же, учитывая, что у нас, у молодых министров такого вот опыта нет, как у более состоявшихся – нам приходится больше работать. Но это логично – набивать свои шишки. Ты ещё не очерствел. Это абсолютно нормально, что люди, которые долго работают на одном месте – они уже не то что «забронзовели», но у них кожа становится толще, потому что на самом деле проблем архи-много по каждой отрасли, и много обращений граждан. И ты понимаешь, что все вопросы ты не можешь решить, и ты начинаешь уже делать градацию по приоритетности, ты уже цифрами больше считаешь. ‒ То есть не от конкретного, частного, а – общий, глобальный подход? ‒ И это правильно. Потому что, хотя сейчас идёт тренд больше к личному общению и так далее, и мы к этому стремимся – быть открытыми… ‒ У вас и инстаграм свой личный есть... ‒ Конечно же. Мне много пишут в инстаграм, я много беседую, в том числе и в директе, и в общих чатах. ‒ А вы лично отвечаете на всё это, или у вас есть помощник? ‒ Ну, конечно, вот у меня телефон всегда с собой и инстаграм установлен на мой телефон. ‒ То есть министру Димитрову всегда можно написать в инстаграм, и вы реально ответите людям? ‒ Конечно. ‒ А что пишут, о чём просят? ‒ На самом деле много просят. В основном, – наверное, 70% обращений – это по состоянию автомобильных дорог. В Красноярске в основном, потому что люди красноярские более погружены в социальные сети и легче этим пользуются. ‒ Ну, конечно, когда мы видим, что весной асфальт сходит вместе со снегом, кому как не министру об этом сообщить. ‒ Ну да, и приходится, действительно, пояснять, «Что» и «Почему». Потому что вот вы сказали, что асфальт уходит весной со снегом – я бы хотел поспорить, и людям объясняю: «Асфальт – конечно, бывает такое, что он уходит со снегом, ‒ но нужно смотреть, кто этот асфальт делал и кто заказывал!» Как правило, я сам активно участвую в приёмке работ и в процессе строительства. Муниципальные заказы, государственные заказы выполняются строго в соответствии с ГОСТ-ами. Но есть заказчики такие, как ТСЖ, допустим… ‒ Там ГОСТ не соблюдается зачастую… ‒ Зачастую руководитель ТСЖ нанимает неквалифицированные бригады. И я понимаю, почему это. Потому что крупные организации, которые соблюдают полный комплекс работ ‒ не идут на эти маленькие объёмы. Но там действительно нужно сделать ямочный ремонт в каком-то проезде между жилыми комплексами или во дворе. Естественно, идут предприниматели, которые ещё не состоялись на крупных объектах. И, условно, с ручным катком и лопатами закидывают ямы уже не совсем горячим асфальтом, не так готовят эти ямы под заделку, соответственно – плохо уплотняют. И такой асфальт действительно «уходит со снегом», потому что сделан совсем не по технологии. Мы в прошлом году в Красноярске сделали много трасс, такие, как Партизана Железняка, Металлургов, КрасРаб, 9 мая – вплоть до Солнечного. Весна пришла, снег растаял – асфальт же на месте, и, слава Богу – в хорошем состоянии! Потому что мы работаем над качеством. За последние 3 года город существенно изменил технологию, уже использует современные типы асфальтов, такие как щебёночно-мастичный асфальтобетон, который используется на федеральных и региональных трассах. Он более устойчив к колееобразованию и к трещинам. ‒ Константин Николаевич, в этом году сбылось то, о чём так много лет говорили и мечтали. Открылся авиахаб в Красноярске. Как вам удалось уговорить руководство «Аэрофлота», насколько сложно это было сделать и что стало принципиальным в принятии этого решения? ‒ Действительно, очень тяжёлая и сложная работа за плечами. Не буду приписывать данную победу, как свою личную, потому что много сделал сам аэропорт для этого. Много сделали именно физически, сделали достойный аэровокзал, достойный аэровокзал №2. В свою очередь, край вложился в хороший перрон перед аэровокзалом, сделали достойную стоянку. Главное, я думаю, что здесь повлияло – это желание края, во-первых, встретить «Аэрофлот» как у себя дома – и мы готовы на многие преференции, в том числе скидки по обслуживанию в аэропорту Красноярска. И политическая воля губернатора, потому что именно он был главным идеологом открытия нового хаба, именно расширение сети полётов из Красноярска. Чтобы мы были не фидерным аэропортом, аэропортом «подлёта», а всё-таки были центром авиасообщения в Сибири и на Дальнем Востоке. И, конечно же, когда откроются границы – у нас главное, так скажем, направление – это всё-таки Юго-Восточная Азия, Китай, Вьетнам и Таиланд. Вот эти первые базовые маршруты, которые сформируют у нас уже совсем иные пассажиропотоки. ‒ То есть, как откроют границы, снимутся пандемийные ограничения, из Красноярска напрямую регулярными рейсами можно будет улететь в Китай, Таиланд или Вьетнам? ‒ Да. ‒ В 2021 году 6 млрд. рублей выделяется на ремонт и строительство дорог в крае. Если я не права, поправьте. Такой суммы не было никогда, наверное, за исключением, быть может, подготовки к Универсиаде. На что пойдут эти деньги и, самое главное, как вы будете следить, чтобы они были потрачены с умом, что называется? ‒ На самом деле я бы не сказал, что это наш предел. 6 млрд. рублей, несмотря на то, что эта сумма довольно увесисто звучит – она крайне мала для нашего Красноярского края. Существенно увеличивает бюджет этот бюджет наш мост [через Енисей, Высокогорский, перед Лесосибирском]. Основные работы в этом году: устройство опор уже в русле и устройство пролётных строений из металла. Это довольно капиталоёмкие мероприятия, именно железобетон, металл – потому такие средства. ‒ То есть основная часть денег пойдёт туда, на мост? ‒ Да, львиная доля – это действительно у нас мост, плюс в этом году нам Федерация увеличила средства на строительство подходов правобережных к мосту. И два контракта уже заключены с подрядчиками, они переходящие. Вот 15 км дороги на правобережье будут построены в следующем году. Это тоже существенные деньги, в целом это 1,5 млрд. рублей. Плюс мы стартовали с дорогой Красноярск‒Элита, это тоже очень большой проект, очень нужный для развития агломерации, для развития малоэтажного строения. У нас как раз «малоэтажка» активно развивается в Емельяновском районе. Это основная трасса, как раз движение миграционных потоков ежедневное. Плюс в городе мы стартовали с 6 объектами строительства. Это не ремонты, не реконструкции, это стройки, которые будут закончены либо в следующем году, а есть и длинные, до 2024 года. ‒ Что касается развития малой авиации в крае. Тема достаточно непростая, серьёзная. Она всё-таки останется рудиментом или вы будете её развивать и поддерживать? ‒ Много сделано и по малым аэропортам, и по обновлению парка воздушных судов малой авиации. Она будет связывать как города и посёлки нашего края, так и за пределы вылетать, и соединять уже близлежащие регионы с нами, делая их доступными. Соответственно, в Диксоне новый терминал построили, в Хатанге огромная проблема была – терминал закрыли из-за аварийного состояния, а в этом году будет установлено новое модульное здание аэровокзала. ‒ Потому что многие годы всё это не поддерживалось, разрушалось и приходило в упадок. ‒ В 1950-х годах это было всё построено, и содержалось, так скажем, по остаточному принципу. А сейчас это новый тренд, запущенный губернатором. Он понимает, что транспортное сообщение, как я уже говорил, это не только сообщение между регионами, но и внутри края. Оно должно обеспечиваться качественно. Во-первых, население должно почувствовать именно качественное обслуживание, а во-вторых, это развитие делового туризма и туризма в целом. ‒ Вернёмся к дорогам. Тема вашей дипломной работы «Безопасные дороги» и, насколько я знаю, по статистике ГИБДД, вот за первые месяцы этого года количество аварий из-за каких-то проблемных дорог в крае снизилась. ‒ К счастью, уже 3 года идёт положительный тренд на снижение именно аварий, приносящих вред жизни и здоровью людям. То есть, где раненые или погибшие. Это, конечно же, региональный проект «Безопасные и качественные дороги» и федеральный проект «Безопасность дорожного движения». Мы делаем на этом приоритет – именно на сохранении жизни. В каждом объекте ремонта мы предусматриваем элементы по обустройству, направленные на безопасность дорожного движения. И помимо объектов ремонта на дорогах делаем отдельные мероприятия по обеспечению уже более качественной инфраструктурой и пешеходов. Только за прошлый год мы сделали дополнительно к ежегодным – порядка 500 пешеходных переходов было оборудовано в соответствии с нормой. Где-то освещение нужно было, где-то установка светофоров, где-то ограждение, нанесение разметки, где-то сделать возвышенные пешеходные переходы. То есть к каждому месту были применены индивидуальные решения, тем самым мы повысили безопасность и спасли жизни. ‒ О чём мечтает министр Константин Димитров? ‒ Жить счастливо в Красноярске и радоваться его развитию. Потому что – вот почему мы здесь, на Татышеве, сегодня ‒ это бывшая заброшенная территория, которая облагорожена, и каждый год она меняется. Это такой участок города, который постоянно улучшается и от этого настроение повышается. В последнее время люди не замечают те победы, которые у нас в городе есть. У нас реально много побед, много чего сделано – очень хороших вещей. Но смотрят всегда на негатив. Вот я живу в Северном, к сожалению, там мало чему можно радоваться. Не особо хорошая у меня дорога во дворе, транспортная доступность не очень, пешеходная тоже не очень. ‒ Но вы всё равно радуетесь, живя в этом городе? ‒ Я понимаю, куда можно уехать и окунуться в нормальную среду. Слава Богу, она у нас есть в центре города. Вот, это абсолютно нормальное развитие любых городов мировых масштабов, что от центра идёт развитие. И надеюсь, что и до Северного нашего тоже дойдёт благоустройство. Появляются новые скверы, парки. Вот в этом году у нас в Северном должны облагородить общественное пространство – и я этом радуюсь! ‒ Спасибо вам большое за то, что вы согласились с нами встретиться, поговорить о жизни, о работе, о планах и мечтах. Пусть у вас и дальше горят глаза, и будет желание оставаться именно в Красноярске, и делать лучше и город, и край. Спасибо вам! ‒ Вам спасибо!