Какие наши воды. Гидролог Болгов назвал причины разрушительных наводнений

Россию продолжает испытывать на прочность весенний паводок. После сокрушительного потопа в Орске большая вода подобралась к Оренбургу, от подтоплений страдают Курганская, Томская, Тюменская, Тверская области, Алтайский край. По данным МЧС, всего в зоне риска не менее 39 регионов.

О том, насколько предсказуемы такие наводнения и как минимизировать наносимый ими ущерб, «АиФ» спросил у главного научного сотрудника, заведующего лабораторией Института водных проблем РАН, доктора технических наук Михаила Болгова.

«Грызуны» в кабинетах

Виталий Цепляев, aif.ru: Михаил Васильевич, можно ли сказать, что весенний паводок — самое предсказуемое из всех стихийных бедствий? Ведь известен объем выпавшего за зиму снега, известна температура воздуха, следовательно, и скорость, с которой снег тает. Значит, можно заранее рассчитать уровень подъема воды в реках, нагрузку на дамбы. Или я не прав?

Михаил Болгов: Вы правы. Вызванное снеготаянием половодье действительно легче прогнозировать по сравнению с другими гидрологическими явлениями — заторами, зажорами, дождевыми паводками. Потому что факторы, которые его определяют, формируются в течение всей зимы, их влияние можно измерить.

— Значит, и сильнейший паводок на реке Урал не стал для специалистов сюрпризом?

— То, что запас воды в виде снега там накоплен большой, мы знали. Была примерно понятна и глубина промерзания почвы — этот показатель определяет объем потери стока, т. е. ту часть влаги, которая при таянии снега впитается в почву. Чем больше глубина промерзания, тем больше воды останется на поверхности, тем больше будет волна половодья. В Оренбургской области глубина промерзания этой зимой составила около метра, это много. Для сравнения, в европейской части России средняя глубина промерзания — около 15 см.

Проблема в том, что все эти данные мы получаем с пунктов мониторинга региональных метеостанций. Но этих пунктов не так много. А рельеф в той же Оренбургской области не совсем равнинный, снег перемещается ветром с места на места. Точно так же и глубина промерзания может меняться в пределах одной территории. Поэтому данные с метеостанций не всегда репрезентативны, и со 100-процентной точностью предсказать масштаб половодья ученые, к сожалению, не могут.

— Но всё же можно сказать, что привело к нынешнему разрушительному наводнению? Аномально снежная зима?

— Да, по данным Росгидромета, осадков в бассейне Урала выпало до 142% от нормы. Сочетание природных факторов привело к тому, что половодье было очень высоким — такое бывает раз в несколько десятков лет. Но катастрофическим оно стало тогда, когда разрушилась дамба, защищающая Орск. И произошло это не потому, что воды в Урале слишком много. А потому, видимо, что при строительстве дамбы были допущены нарушения технологии. Дамба ведь разрушилась не путем перелива сверху (высота её гребня, судя по всему, была рассчитана правильно), а из-за разуплотнения грунтов в основании, за счет фильтрации воды. Почему это произошло, сейчас разбирается следствие.

— Версия строителей про коварных грызунов, прокопавших в ней норки, вас не убедила?

— В интернете на этот счет шутят, что «грызунов» надо искать совсем в других местах — в тех кабинетах, где делят бюджеты... Конечно, иногда на каких-то старых дамбах, давно вышедших из эксплуатации, поселяются животные — кролики, суслики. Но это скорее экзотика. И уж точно животные не могли разрушить дамбу, которая была построена всего 10 лет назад и за которой ведется объективный контроль.

— Глава Минстроя сказал, что это не дамба, а просто земляной вал...

— В норме дамба строится из набора разных грунтов, которые в комплексе и обеспечивают ее устойчивость. Внутри делается противофильтрационное ядро из глины или суглинков, сверху насыпается песчано-гравийная смесь. Для дополнительной защиты от размыва иногда кладут бетонные плиты или делают отсыпку из крупного камня. Судя по тому, что на орской дамбе мы ничего подобного не увидели, размыва там никто не ожидал.

В Орске за два дня до катастрофы мэр приехал на дамбу, посмотрел на нее и сказал: живите спокойно, наводнения не будет. А мэр — он что, гидротехник, у него есть лицензия на такую экспертизу? Что он вообще в этом понимает? Делать это должны специально обученные сотрудники специализированных предприятий. Существует регламент: в какой сезон, сколько раз нужно проверять состояние дамбы. И только специалист по результатам обследования может сказать — рванет дамба или нет.

Человеческий фактор

— В 1957 году вода в реке Урал поднялась до 988 см, тогда в Орске затопило 7446 жилых домов, около 900 из них были полностью разрушены. Все знали, что подобное может повториться. Но жители спокойно строились в местах подтопления, и власти этому не препятствовали. Почему?

— Люди строились в тех местах и сто, и двести лет назад, осознавая все риски. А появление дамбы было воспринято ими как гарантия того, что проживание будет безопасным. Плюс уже после наводнения 1957 г. выше по течению Урала построили Ириклинское водохранилище, которое взяло на себя часть паводковой нагрузки.

Нужно учитывать психологию. Если человеку говорят, что разрушительное наводнение бывает раз в сто лет, то он решит, что на его веку это точно не случится. Хотя на самом деле катаклизм может произойти в любой год... Вот, например, под Иркутском народ еще в 80-е годы понакупал себе участков на берегах Ангары. И никто не собирается оттуда уезжать. Ссылаются на то, что участки получены законно. И бесполезно говорить, что это зона затопления, что, если произойдет сброс из Байкала, то накроет всех. Никто и ухом не ведет.

— Вслед за Орском и Оренбургом начало топить Курган. Каким еще регионам приготовиться? Ведь где-то снег только-только начинает таять.

— Особенность последних лет — более ранний приход весеннего тепла. Вероятно, это связано с потеплением климата. Если говорить о европейской части России, то серьезный подъем уровня воды, метров на 7-10, наблюдается в Оке. В целом в бассейне Волги половодье ожидается большое, но все же не катастрофическое. В Алтайском крае есть подтопления из-за 10-километрового ледового затора на реке Чумыш. Несколько сел там затопило из-за того, что на пути талых вод построили автодорогу. Природные причины паводка почти везде одни и те же: большая глубина промерзания, обилие снега и его интенсивное таяние. Но затапливает людей нередко именно там, где что-то построено с нарушениями технологии.

— Какие реки в России самые опасные в плане паводка?

— Кавказские. Там из-за особенностей рельефа уровень воды может повышаться стремительно, особенно если берега рек не расчищены. Пример — катастрофа в Крымске 2012 года. Далее — реки Приморья. Там те же риски: обильные осадки плюс горный рельеф создают угрозу быстрого затопления. Река Лена в Якутии опасна ледовыми заторами — в 2001 году из-за них вода поднялась аж на 20 метров, разрушив город Ленск. Но прогнозировать такие события гораздо сложнее, чем обычный паводок.

Страховка от беды

— Сколько всего в России дамб и плотин, насколько они надежны? Велика ли потребность в строительстве новых?

— Всего таких сооружений около 30 тысяч. Из них несколько сотен — плотины 1-го и 2-го класса, построенные на водохранилищах. За их состоянием контроль более строгий. А вот насколько внимательно следят за остальными сооружениями, 3-го и 4-го класса, — вопрос. Что касается строительства новых дамб, то всё упирается в деньги. В каких-то случаях, возможно, дешевле было бы отселить жителей в другое место, чем строить дамбу за миллиард рублей.

— Есть ли способ кардинально решить проблему?

— Правительство уже несколько лет проводит оценку зон затопления в населенных пунктах. Каждая такая зона должна быть занесена в земельный кадастр как обременение. Следующий вопрос — что делать с постройками в этих зонах. Мы, например, советуем ввести принудительное страхование такого жилья. Во многих странах принят именно такой порядок: если живешь в зоне риска, то обязательно страхуешь свое жилье. Но власть отвечает, что не может обязать население платить дополнительные деньги. В этом, наверное, есть своя правда — лишних средств у граждан действительно нет. Но тогда мы то и дело будем сталкиваться с проблемой, когда, кроме скромной компенсации из бюджета, пострадавшие от наводнения ничего не получат.

Кстати

— Мы, люди, воспринимаем высокий паводок как стихийное бедствие, но для рек и их обитателей это скорее благо, — добавляет Михаил Болгов. — Ведь биологическая жизнь в реках в основном в период половодья и кипит. Например, когда поднимается уровень воды в низовьях Урала, осетровые из Каспийского моря заходят в его устье на нерест. Причем в этой реке они размножаются даже охотнее, чем в Волге, потому что волжские нерестилища давно перекрыли плотинами. А на Урале искусственных сооружений мало, вся нижняя часть этой реки свободна для движения рыбы. Правда, низовья Урала — это уже территория Казахстана.