Выписка из записок генерал-майора Вольфа по предмету военных действий на Кавказе (Февраль.1857 г.)
Система, которой следовали доселе в действиях на Кавказе. Общие основания. Общая мысль, руководившая генералами Ермоловым и Вельяминовым – первых начальников, предпринявших решительные действия против горцев, состояла в том, чтобы, утверждаясь на равнине посредством возведения укреплений или подчинения обитавших здесь обществ русской власти силою оружия, не углубляться в горы, не раздроблять наших сил и довольствоваться распространением влияния нашего в горах посредством политических сношений с влиятельными там лицами и поддержания или установления власти местных преданных нам владетелей. Преемники их, за некоторыми исключениями, изучив здешнюю войну, приходили постепенно к тому же заключению, но, конечно, по мере того как мы подвигались вперед, ближе знакомились с краем, а время многое изменяло в отношениях наших к горцам, эта система более развивалась, совершенствовалась, изменялась не в главных основаниях, а в частных применениях, усилия наши правильные употреблялись к достижению указанной уже цели. Сильные уклонения от подобного образа действий, имевшие место в разные времена, и последствия их доказали необходимость возвратиться к настоящим началам Кавказской войны, которые можно выразить словами: обладание равниною, влияние в горах.
Относительно обладания равниною многолетний опыт доказал уже, что отделение плоскости от гор, как то первоначально предполагалось, рядом небольших фортов, построенных у всех выходов из ущелий, с целью так сказать герметически запереть неприятеля в его горах, что эта мысль не сбыточна и ведет к бесполезному и вредному раздроблению наших сил и что гораздо выгоднее построить небольшое число, но сильных укреплений, которые бы вмещали кроме гарнизонов значительные подвижные резервы; прорубить просеки в лесах по важнейшим военным направлениям, устроить хорошие сообщения; водворить казачье поселение на этих передовых линиях или позади, смотря по местности, и, таким образом, приобрести возможность проходить по этой равнине везде и во всякое время года и вынудить непокорное население или покориться или удалиться в горы, много стесняя в последнем случае обитающие оные общества.
Влияние в горах приобретается, во-первых, при уже прочном обладании равниной, которое, лишив горцев лучших их пахотных и пастбищных мест и многих необходимых средств к существованию, поставит их в зависимость от нас; во-вторых, тем, что, подвинувшись нашими линиями к подножию гор, нам легче будет приступить к вырубке просек и проложению сообщений по важнейшим ущельям, дабы открыть войскам нашим доступ в горы и средства наказывать ближайшие непокорные горские общества, держа эти племена в беспрерывном страхе от нашего оружия и, может быть, укрепясь на немногих пунктах в предгориях, мы отклоним от восстания многие племена и ограничим восстание других в таких пределах, что оно сделается для нас не опасным; для обуздания же мелких обществ, которые будут отстаивать свою независимость в отдаленных ущельях, не потребуется чрезвычайных средств, и власть Правительства на Кавказе будет прочно утверждена.
Таково выражение образа наших действий в последнее двадцатипятилетие, т. е. с 1832 г., когда начаты общие с нашей стороны усилия к покорению горцев.
Но в первый период этого промежутка времени, т. е. с 1832 г. по 1842-й, по недостатку средств нельзя было приступить решительно к занятию плоскости; исключение составляет только начатое, и в весьма малых размерах, заселение передовой Лабинской линии. Общие же и систематические усилия к утверждению нашему на равнине начались только с 1845 г. Следовательно, чтобы оценить выгоды и невыгоды принятой системы, должно рассмотреть, каким образом она проводилась в исполнение, преимущественно в последнее десятилетие, на различных наших военных линиях.
Положение Правого фланга Кавказской линии. На Правом фланге Кавказской линии главным нашим предприятием было устройство передовой Лабинской линии, начатое в 1839 г., и заселение оной двумя казачьими полками, чем мы отняли у закубанцев значительное пространство земли между Кубанью и Лабою и, надежнее прикрывая задние линии по средней и нижней Кубани, приготовили себе выгодное основание для дальнейших действий. Но, к сожалению, дело это исполнено было не по благоразумному проекту г-на Вельяминова, который убежден был, что нельзя водворять казаков на передовых линиях, не приготовив к тому прилежащую страну, не удалив неприятеля и не обеспечив хорошо тыл и фланги нового поселения. Поэтому он полагал начать это предприятие возведением ряда укреплений между верховьями Кубани и Лабы, у выходов главных ущелий из гор, расположить на этой линии достаточные резервы и вынудить соседние племена к покорности, или совершенно опустошить обитаемую ими землю, это отдало бы в наши руки упомянутое пространство и обеспечило бы совершенно Карачай и Кисловодскую линию, потому что выше предположенной линии нет сколько-нибудь удобнее поперечных сообщений между Кубанью и Лабою, и неприятелю прегражден был бы путь к верховьям первой реки. Но так как исполнение этого предположения потребовало бы много времени и довольно значительных средств, то, по смерти г. Вельяминова, тогдашний начальник Правого фланга предпочел для ускорения дела начать устройство линии с средней и нижней Лабы, и, таким образом, постепенно возведено 24 укрепления как на этой линии, так и на сообщении ее с Кубанью и водворено 14 станиц на Лабе, на Чамлыке, и на Урупе, а с 1852 г. по 1854-й водворено на низовьях первой реки еще 5 станиц, образовавших 2-й пеший казачий батальон; станицы, разбросанные на значительное расстояние одна от другой, не могли составлять твердой линии и своевременно подавать друг другу взаимную помощь; а так как промежуток между верховьями Кубани и Лабы не был нами занят, то гнездившееся здесь враждебное население производило беспрерывные набеги по этому направлению и разоряло новых поселенцев, вследствие чего Лабинские полки, утомленные тяжкою службой и беспрерывными тревогами, обедневшие от разграбления их имущества, испытавшие значительные потери, далеко отстали в благосостоянии и воинском устройстве от 1-го Сунженского полка, хотя последний поселен был на передовой линии гораздо позже.
Впоследствии старались исправить эту ошибку возведением новых укреплений и постов, усилением пехотных и кавалерийских резервов, и в особенности постройкою (в 1843 г.) укр. Надежинского, на Кефаре, и промежуточного поста на Бол. Зеленчуке, но одинокий, неконченный форт не мог принести большой пользы; силы наши до того раздробились для защиты всех занятых нами пунктов и станиц, что мы не могли сосредоточить [76] сколько-нибудь значительного отряда ни для решительных наступательных действий, ни для исполнения предположения г. Вельяминова, чтобы упрочить наше положение на Лабинской линии.
Такое вынужденное бездействие с нашей стороны дозволило Магомет-Амину усилить свое влияние на абадзехов, шапсугов и другие закубанские общества и положить начало влиянию этих обществ. Основанием этого влияния было единство прав всех классов народонаселения и истребление привилегированных сословий, т. е. князей и дворянства. Замыслы его встретили, конечно, довольно сильные препятствия в самом духе народном, в привычке горцев к своеволию, в разногласии интересов лиц и обществ; но, употребляя, кстати, переговоры и вооруженную силу, он успел подчинить своей власти все закубанские племена, за исключением Прикубанских нагайцев и немногих бесленеевских, башилбаевских и кабардинских аулов, поселенных близ наших укреплений.
Возрастающая власть Магомет-Амина и замыслы его и Шамиля действовать совокупно для распространения восстания между покорными нам племенами и слияния Дагестана, Чечни и Закубанского края в одно политическое целое убедили начальство в необходимости приступить безотлагательно к решительным мерам, чтобы предупредить исполнение столь вредных намерений, покорив или удалив от наших пределов враждебное население абадзехов, главную силу возмутителя. С этою целью решено было в 1849 г., усилив по возможности войска на Правом фланге резервами из других пунктов, сделать шаг вперед возведением сильного укрепления на правом берегу р. Белой, с мостом через реку и тет-де-поном на левом берегу. Первоначально было избрано для того место у соединения Майкопского и Курдожинского ущелий и постройка укрепления в самом центре многочисленного и богатого населения абадзехов заставило бы оное или удалиться или принести покорность. Но командовавший тогда войсками на Кавказской линии признал, что занятие этого пункта, где, вероятно, мы встретили бы упорное сопротивление неприятеля, потребует более средств, нежели сколько можно было тогда дать в его распоряжение, и предпочел возвести укрепление на низовьях р. Белой, среди обширной и открытой равнины, постройка оного принесла ту пользу, что отняла у неприятеля большую полосу земли между низовьями этой реки и Лабы и дала нам возможность чаще и удобнее производить набеги против абадзехов, но не могла стеснить их так, как предположенное у Майкопского ущелья, а потому и не вынудила их к покорности. После того войска, временно прибывшие на подкрепление Правого фланга, возвращены были на главный театр действий – против Шамиля.
Положение Черноморской береговой линии. На Черноморской береговой линии возведение ряда прибрежных фортов на всех пунктах, где имелись наиболее удобные якорные стоянки для судов (с 1836-го по 1840 г.), а также постоянное крейсерство эскадры Черноморского флота, в особенности ближнее крейсерство Азовских казаков около самых берегов, прекратили в последние годы почти всякую торговлю и политические сношения прибрежного населения с турками, прекратили пленопродавство, доставку к нему оружия и военных припасов и поставили оное в полную от нас зависимость относительно приобретения многих потребностей жизни, преимущественно соли. Таковы были полезные для нас результаты этой меры; но настоящее устройство линии имело и весьма невыгодные для нас последствия: действительная, тесная блокада требовала непременно крейсерства Азовских казаков около берегов и, следственно, устройства укреплений на сближенных расстояниях, дабы лодки их могли находить убежища в случае непогод, это вынудило нас к такому раздроблению сил, что 16-ть линейных баталионов, подкрепляемых иногда и другими войсками, были раскинуты по ротно или по полубаталионно почти на протяжении 350 верст по небольшим фортам и почти все находились постоянно в блокадном положении, а некоторые из укреплений, например Анапа, Новороссийск и Сухум-Кале, переименованные впоследствии в города, имели такие обширные размеры, что для защиты каждого нужно было 2–3 батальона. Оттого мы оставались здесь в продолжении 15 лет почти в чисто оборонительном состоянии и не могли нигде собрать отрядов достаточной силы для предприятия несколько отдаленных наступательных действий, если не для покорения, то для ослабления восстания прилежащих племен, и чтобы дать им почувствовать силу русского оружия.
Экспедиции, ежегодно предпринимаемые небольшими отрядами от Анапы и Новороссийска против ближних натухайцев, были не бесполезны, склоняя более и более это племя к мирным с нами отношениям и содействуя к удержанию спокойствия в занятом нами малом участке края. По временам были предприняты наступательные действия в несколько большем размере, совокупно со стороны береговой линии, Черномории и Правого фланга; но подобные кратковременные походы не могли иметь важных последствий, потому что по своей численности отряды не могли углубляться в край и должны были каждый раз спешить возвращением на линии, на коих вовсе не оставалось резервов. Самым полезным результатом было проложение хорошей дороги от Новороссийска в долину Неберджай и вырубка просек в ущельях Адагума и Баканском и в известном лесу Ситуадзе, т. е. открытие прямого сообщения береговой линии через укр. Абинское к Ольгинскому тет-де-пону, на Кубани, – первый шаг к устройству передовой линии, которая должна совершенно изменить положение наше в Закубанском крае.
Другим полезным делом, исполненным с 1846-го по 1853 г., была постепенная перестройка прибрежных укреплений в виде каменных фортов – мера, уменьшившая несколько потребность в войсках для защиты оных и обеспечившая гарнизон от внезапных нападений неприятеля, но она не отстранила существенного недостатка линии, т. е. многочисленности занятых нами пунктов.
Понятно, что такое оборонительное положение с нашей стороны не могло препятствовать замыслам Магомет-Амина, главного из предводителей горцев в Закубанском крае, действовавшего сначала как подчиненный агент Шамиля, а впоследствии как независимый начальник, сохранивший однакож постоянные сношения с Дагестанским Имамом для совокупных против нас действий. Он продолжал усиливать свое влияние между натухайцами, шапсугами и убыхами, более и более подчиняя их своей власти, и отклонял их от мирных с нами сношений. Вооруженные силы его значительно увеличились, так что партии его доходили до Абхазии, неоднократно разоряя пограничные их селения, а при двукратном вторжении в общество джигетов (в 1851-м и 1852 г.) совершенно оное разграбили и вынудили оное пристать к восстанию и удалиться в горы, за исключением весьма небольшого числа жителей, которые нашли убежище в наших укреплениях.
Госархив Краснодарского края, ф. 347, оп. 2, д. 31, л. 1-19.