Татары и русские: незакрытый гештальт
К пятой годовщине пребывания полуострова в составе РФ выяснилось, что для бесконфликтного сосуществования крымских татар и русских консенсуса в осуждении сталинской депортации 1944 года недостаточно. Необходимо выработать и общее отношение к массовому коллаборационизму. Иначе на фоне культа Великой Победы 9-е и 18 мая будут постоянно искрить между собой.
Учебное пособие по истории Крыма для 10-х классов с главой о массовом коллаборационизме среди крымских татар в период гитлеровской оккупации раскололо на полуострове не только политиков, но и экспертное сообщество.
Член Общественной палаты Крыма, кандидат исторических наук Андрей Никифоров, который является одним из авторов ряда научных работ о крымских репатриантах, выступил в защиту учебного пособия и его авторов.
«Я хорошо знаю авторов этой книги и могу с уверенностью утверждать, что никакие они не татарофаги, не татарофобы, - говорит Никифоров. - Их обвиняют в том, что они агрессивно и необъективно относятся к крымско-татарской теме. Это не так. Это квалифицированные специалисты, которые знают, что такое научные методы, принцип объективности. Опыта научной деятельности у них больше, чем у некоторых критиков - опыта депутатской деятельности.
По словам историка, тему коллаборационизма в Крыму пытаются целенаправленно «замолчать».
«Я прекрасно понимаю, что речь идет не о достоверности содержания [сведений в книге], а о том, то у нас в Крыму формируется табуирование целого ряда тем. В том числе темы крымско-татарского коллаборационизма. Не уверен, что это правильный путь. Тема сложная, о ней надо говорить аккуратно, осторожно. Но говорить надо. Проблему нельзя взять и засунуть в какую-то дыру. Я за то, чтобы она осмыслялась публично, чтобы мы преодолевали ее совместно».
Представителям крымско-татарского сообщества лучше избрать не охранительскую, а другую тактику, говорит Никифоров.
«Вы когда-нибудь слышали, чтобы тот же Руслан Бальбек или кто-либо еще публично отмежевался бы от крымско-татарских коллаборационистов? Мы отмежевались публично от Власова, от атамана Краснова, который прекрасный литератор, перечеркнувший все это своим сотрудничеством с нацистами. Ничего подобного я никогда не слышал ни от крымско-татарских лидеров, возглавлявших ранее общину, ни от нынешних. А это во многом расставило бы акценты. «Да, мол, у нас были такие люди, но мы их осуждаем и от них отмежевываемся».
Нам же предлагают другую версию: никто никого не осуждает, тему закрываем, ее как бы нет.
На мой взгляд это крайне неконструктивно и не продуктивно. Думаю, что это основное в этой дискуссии».
Историк, соавтор Никифорова по монографии «Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство» Андрей Мальгин выступил с критикой книги - хотя в учебном пособии приведена масса цитат из его исследования "Партизанское движение Крыма 1941-44 гг. и "татарский вопрос".
По мнению историка, изложенная подробная информация о коллаборационистах неуместна в школьном учебнике.
«Тема коллаборационизма в Крыму в годы Великой Отечественной войны является крайне сложной и политически острой, она затрагивает сферу самосознания огромного числа людей, она связана с личными трагедиями и травмами исторической памяти и имеет большой конфликтный потенциал, - пишет Мальгин в Facebook. - Это не значит, что эта тема не должна исследоваться и обсуждаться, однако место этому - в научных изданиях, где квалификация авторов и читателей, соответствующий объем позволяют всесторонне представить аргументацию той или иной точки зрения, в конце концов это допустимо на страницах общественно-политических изданий, предназначенных для взрослых людей, имеющих определённый жизненный опыт».
По словам Мальгина, учебники – «не место для столь дискуссионных и конфликтогенных тем».
«Не может молодой человек 16-18 лет разобраться в проблеме коллаборационизма, его реального размаха, ответственности за него и т.д. по этой проблеме до сих пор ломают копья представители гораздо более старших поколений и обладатели гораздо больших знаний. Самосознание молодого человека - это крайне неустойчивая сущность и никто, ни родители, ни учителя не могут вам сказать какие выводы из той или иной неосторожно подброшенной исторической проблемы могут быть сделаны, они будут зачастую совсем не те, на которые рассчитывают авторы учебников», - считает Мальгин.
При этом крымскому сообществу историк порекомендовал перестать «до бесконечности топтаться по больным мозолям друг друга».
«Речь не идёт об историческом "забвении", - рассуждает ученый. - Но в общественном дискурсе нам уже давно пора перейти к чему-то более конструктивному и жизнеутверждающему. Во всяком случае хотя бы попробовать поколебать зловредный миф о том, что в истории крымских татар и русских лежат только конфликты. По теме коллаборационизма в основном всё сказано и написано, опубликованы все основные документы, высказаны и оспорены все мнения (при этом, что характерно, все остались при своём), ничего нового в ближайшей перспективе сказать здесь не удастся. Пора спокойно положить это дело на архивную полку и заняться вещами и более интересными, и более полезными для нашего общего дома».
День в истории
Несколько страниц из учебного пособия по истории Крыма для 10-х классов опубликовала Ленура Енгулатова, а позже - общественник Александр Талипов. На этих страницах действительно нет упоминаний о представителях крымско-татарского народа, выступивших на стороне Красной армии. Возможно, эта глава существует, но ее никто не цитировал. Проверить сложно, саму книгу довольно трудно найти.
Для объективности мы решили опубликовать несколько выдержек из монографии 1998 года Мальгина, Никифорова, Олега Габриеляна и других авторов о крымских татарах, героически сражавшихся на стороне советской армии.
«В первые месяцы Великой Отечественной войны 93 тысячи крымчан, в т.ч. около 20 тысяч крымских татар были призваны в ряды Красной Армии. Многие из них героически сражались с врагом и погибли в боях. Их подвиги получили высокую оценку: шестеро крымских татар стали героями Советского Союза, а летчик Амет-хан Султан был удостоен этого звания дважды.
Во время оккупации Крыма гитлеровское командование пыталось привлечь на свою сторону крымскотатарское население. Такая политика осуществлялась не только по отношению к крымским татарам, но и к представителям ряда других национальностей. По данным немецкого историка И. Хоффмана к марту 1942 г. в Крыму было завербовано из татар 6 тысяч добровольцев в 203 селах и 4 тысячи в лагерях для военнопленных. В июле 1942 г. на службе у нацистов находилось восемь крымскотатарских батальонов. Они участвовали в охране лагерей и тюрем, карательных операциях против партизан и облавах. Трудно говорить об обстоятельствах, вынудивших большинство из них сотрудничать с оккупантами, - это тема отдельного исследования, однако известно, что часть добровольцев не пользовалась доверием немцев и впоследствии дезертировала.
В то же время, сотни крымских татар сражались в рядах партизан, боролись с врагом в подполье. Важную роль в борьбе с оккупантами сыграли партизанские формирования, командирами и комиссарами которых были: Мустафа Селимов, Рефат Мустафаев, Мемет Аппазов, Куртмолла Мамутов, Аблязис Османов, Эмирхон Юсупов, Осман Исаев, Иззат Хайруллаев, Джаббар Колесников и другие.
О том, как поступали гитлеровцы с попавшими в их руки партизанами - крымскими татарами, свидетельствует расправа над командиром разведгруппы 18-го партизанского отряда Северного соединения Сейдали Куртсеитовым. Не добившись от раненого партизана ни одного слова, фашисты вырезали у него на груди пятиконечную звезду и распяли на дереве. В 1975 г. на месте казни героя под Колан-Баиром был воздвигнут обелиск.
Однако проникшие в организацию провокаторы выдали патриотов. В 1943 г. все они были арестованы. Гитлеровцы жестоко расправились с подпольщиками – одних повесили, других расстреляли. В апреле 1944 г. гитлеровцы схватили 30 членов Карасубазарской подпольной организации, в том числе и ее руководителя Ибраима Боснаева ("Сорокин"). После жестоких пыток их расстреляли в районе Кая-Асты. Произошло это незадолго до освобождения Крыма. Смертью героев погибли в застенках гестапо подпольщики - крымские татары, члены Симферопольской подпольной организации Хайбулла и Айше Измайловы, Хатидже Чапчакчи, член Севастопольской подпольной организации "Алев" ("Пламя") Асис Аметова, руководитель подпольной организации деревни Дегирменкой Ялтинского района Айше Караева и другие.
План выселения крымских татар родился задолго до майских событий 1944 г. Для его детализации нужны были лишь дополнительные сведения, которые были получены органами НКВД и НГКБ после изгнания оккупантов. С первых же дней на освобожденных территориях полуострова начались массовые аресты среди населения, в том числе крымских татар. В донесении Сталину от 10 мая 1944 г. нарком внутренних дел СССР Л. Берия сообщает, что арестовано 5381 человек. В этом же донесении отмечалось: "Из частей Красной Армии в 1941 г. Дезертировали свыше 20 тысяч татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии". Подобное утверждение носило явно провокационный характер, поскольку означало, что фактически все призванные в ряды Красной Армии крымские татары изменили Родине. Однако реальные факты свидетельствовали о том, что большинство крымских татар честно и мужественно исполняло свой воинский долг.
Тем не менее, именно донесение Берия стало формальной преамбулой к комплексу мероприятий по наказанию "провинившегося народа".
День 18 мая крымские татары считают днем своего национального траура. С раннего утра под дулами автоматов десятки тысяч людей, не всегда успевших собраться и одеть детей, сгонялись к местам погрузки и товарными эшелонами этапировались на восток. «По состоянию на 18 часов 19 мая, - сообщали в телеграмме наркому Б.Кобулов и И.Серов, - подвезено спецконтингента к станциям погрузки 165 515 человек. Отправлено к местам назначения 50 эшелонов численностью 136412 человек».
Крымские татары, высланные семьями под конвоем из Крыма в 1969 году, после того, как их выгрузили на станции в Усть-Лабинске Краснодарского края