Виталий Манский: «Все мы, и я в том числе, соучастники преступления»

Эволюция Владимира Путина: как президент России пришел к решению начать войну против Украины? В чем ошиблись авторы проекта «Преемник», насколько реальны угрозы нынешнего президента РФ об использовании ядерного оружия и что его может остановить? На эти и другие вопросы ответил Виталий Манский – документалист, президент фестиваля Artdocfest, человек, который сперва снял фильм о предвыборной кампании Путина «Путин. Високосный год», а спустя 20 лет создал другое кино – «Свидетели Путина». – Виталий Всеволодович, я бы хотела начать с того, что в нынешних условиях, условиях войны, казалось бы, меньше всего должно нас интересовать – с кино. В конце 1999 года вы начали снимать документальный фильм о предвыборной кампании Путина. А в 2018-м, в том числе и из материалов, снятых тогда, для пиар-кампании нынешнего президента РФ, вы сделали еще одно кино – «Свидетели Путина». При очевидном различном вашем отношении как автора к центральной фигуре этих фильмов тогда и сейчас – это ведь все же один архивный материал, который позволил сделать два таких разных фильма. Путин – тогда, более 20 лет назад, и Путин сегодня – это один и тот же человек? – Прежде всего, я не готов согласиться с тезисом, что это два разных фильма. Должен сказать, что я бы не смог сделать фильм «Свидетели Путина», если бы у меня не было этого материала, этих разговоров, этих споров с Путиным, которые я тогда не смог включить (в кино). Я хочу подчеркнуть, что это не то чтобы я снял агитационный фильм за Путина, а потом переозвучил, и раньше он был хорошим, а теперь я наложил тревожную музыку и написал текст: «Посмотрите, какой он плохой». Теперь, возвращаясь к вашему вопросу – разные ли это Путины? Да, власть вообще любая меняет человека. И должен признать, что не в лучшую сторону. Российская система власти, с такой византийской традицией, она уничтожает человека. Но здесь нужно еще все-таки признать тотальную, глобальную и фатальную ошибку и тех, кто придумал Путина, и тех, кто пошел на поводу у этой политтехнологической кампании, которая позволила реализовать проект «Преемник». Путин изначально был червивым яблоком. Но не всякое червивое яблоко видно, когда оно только сорвано с дерева. Червь может быть внутри, он может еще не разъесть его, но то, что это яблоко будет гнилым, – это предсказуемо. И за годы безграничной российской власти – а российская власть она именно такая, безграничная, это монаршая власть, это такой дракон: какой бы рыцарь, какой бы смельчак ни взошел на вершину российской власти, он, как в этой сказке, притче, неминуемо превращается в подобие предыдущего дракона. Путин, конечно, разложился. Система ему помогла. То, что он разложился, стало понятно ведь не 24 февраля 2022 года. Это было понятно в 2008 году. Несмотря на то, что формально прокладка по фамилии Медведев начинал войну в Грузии. Мы же понимаем, что Медведев ничего не делал без прямых указаний своего кукловода. Было понятно это и раньше. И когда лодка «Курск» затонула, и когда Ходорковского сажали в тюрьму, и когда НТВ закрывали. Просто эти уровни они поднимали градус этого понимания. Постоянно поднимали градус, и должен сказать, что в России и сегодня в точке, уже неделе жесточайшей войны российской армии в Украине немалая часть российская общества находится в благостной дреме. А есть подонки, которые подписывают письма, которые поддерживают курс Кремля. Наши коллеги, между прочим, документалисты, в том числе. – При всем этом понимании, о котором говорите, для вас, для человека, который провел довольно много времени с Путиным – пусть и Путиным 20-летней давности, – 24 февраля стало неожиданностью? Вы понимаете, чего этот человек хочет сегодня? Многие говорят, что он полностью оторван от реальности. Как вам видится это? – Нет, я абсолютно подтверждаю, что система власти устроена таким образом, что тот, кто находится на вершине пирамиды, абсолютно оторван от базиса этой пирамиды. Он вообще не понимает, как все это устроено. По мере того, как информация к нему стекается, она превращается уже не в информацию, а в случае с диктатором – в некое обслуживание диктаторских мечт. Из реальности она превращается в псевдореальность, в искаженную реальность. Теперь что касается моего личного ощущения, если бы я этого не предощущал, я бы, наверное, не покинул Россию в 2014 году. Но вы знаете про ощущения и предощущения: когда у тебя болен близкий человек, особенно если он в возрасте и он уже прикован к кровати, ты, в общем, понимаешь, что он уже не встанет, он не будет танцевать, выпивать и т.д. Но все равно момент его смерти для тебя становится неожиданным. При всем понимании фатальности ты его оттягиваешь и не хочешь это принять. Как будто смерти нет. Но потом наступает смерть, и ты впадаешь в шок. Конечно, было понятно, что Путин так выстроил свою политику – и внутриполитическую, и внешнеполитическую, и эстетическую, и этическую, и гуманистическую, что он был обречен скатиться к прямой войне. Но, конечно, ты не в состоянии это принять, пока эта война не началась, пока первые снаряды не упали на землю независимого государства. Хотя вот если бы высадились марсиане здесь, на площади в Риге перед кинотеатром, вот это было бы удивление, а если высадятся кремлевские [войска] – не скажу, что я удивлюсь. Если совсем говорить ясно: я считаю, что он в состоянии нажать на кнопку. – Есть какая-то сила – какой-то человек, какая-то коалиция, которая может его остановить? Что это? – Прежде всего, его обязаны остановить граждане России. Должен сказать, что я убежден, что достаточно выйти хотя бы миллиону человек и окружить Кремль, например, пойти маршем мира на резиденцию, заставить этого смелого человечка запрыгнуть в свой вертолетик и полететь туда, где ему не дадут приземлиться на территории РФ, – вот, собственно, и все. Это самое мирное. И самое простое, и самое честное по отношению к миру решение. Сегодня ставить аватарки с жовто-блакитным [желто-голубым] флагом на свои страницы в «Фейсбуке» – можно, конечно, но поздно. Сейчас уже аватарками этот вопрос не решить. – Говоря о протесте самих россиян. Главред «Новой газеты» Дмитрий Муратов в первый день войны записал обращение, в котором он сказал, что только лишь антивоенное движение россиян может остановить все это. В то же время у вас на сайте текстовое описание к фильму «Свидетели Путина» завершается перечислением главных героев – это «Михаил Горбачев, Борис Ельцин, Владимир Путин и русский народ, который как всегда безмолвствует» - такая формулировка у вас использована… – Это формулировка не моя, если вы знаете. Это Александр Сергеевич Пушкин… – Что может это переломить? Я хотела спросить вас об этом. – Прежде всего, я считаю, и я прямо говорю об этом в фильме «Свидетели Путина», что молчаливое наблюдение за преступлением из свидетеля делает соучастника. И я считаю, что все мы, и я в том числе, – у кого паспорт РФ в кармане, – соучастники преступления. И до тех пор, пока мы это четко и ясно не поймем, – ничего не будет. Но понимание теперь это уже не все. За пониманием теперь уже нужно действовать. Я сейчас ругаюсь и даже разрываю отношения с некоторыми своими коллегами, которые сейчас, когда идет война, когда происходит катастрофа, они пытаются защищать право российских фильмов участвовать в международных фестивалях. Я говорю: «Ребята, о чем вы вообще говорите? Какие, к чертям собачьим, фильмы на фестивалях?» Сегодня вы должны выйти на улицы и просто каждого прохожего, если вы сами сформулировали внутри себя свое отношение к происходящему, – вы должны пойти в народ, вы должны быть народниками, расшатывать эту ситуацию, расширять круг своего ощущения и понимания катастрофы среди тех людей, до которых вы физически можете дотянуться. Вы должны формировать этот миллион, который должен выйти на улицу. Он не выйдет просто так, потому что люди отравлены кремлевской пропагандой. Вы должны этих людей пробудить, если вы сами пробудились. – Я хотела бы привести еще одну цитату из вашего фильма. Это слова Путина: «Самое главное, чтобы люди верили, что то, что мы говорим и делаем, – это искренняя позиция, продиктованная соображениями интересов страны в конечном итоге». Еще, опять-таки в вашем фильме, он говорит, что, будь у него возможность лично поговорить с каждым, – он бы смог убедить всех. Именно сейчас, когда, как вы считаете, столь важна активность россиян, Путин - мы не знаем, правда это ли нет, но предположим, что да, – сидя в бункере, ограничившись очень узким кругом общения, в чем он оттуда пытается убедить российских народ и насколько это у него получается? – Вы видели фотографии его общения с ближним кругом? С министром обороны и министром иностранных дел – кто может быть ближе в момент войны? Он с ними находится на расстоянии стола 10-метрового. Он с ними боится за руку поздороваться. Он просто в космосе, он где-то на планете созвездия Альфа Центавра. Оттуда сигнал идет 350 лет до Земли. Вот приблизительно такая скорость сообщения у него с реальностью.