«Оскорбление памяти» - это государственное вуду, поддержанное Уголовным кодексом

Открытое письмо Хованского из СИЗО производит гнетущее впечатление. Чтобы объяснить почему, давайте я вам расскажу другую новость, которая не связана, но связана. Тут начался суд над Матвеем Юферовым. 19-летнему студенту грозит реальный срок по ст.354.1 «реабилитация нацизма» за справление малой нужды на стенд с портретом ветерана. Его адвокат, тем временем, давая комментарии Медиазоне не смогла удержаться от моральной оценки, назвав поступок подзащитного «отвратительным». Довольно занятно, что адвокат считает своим долгом публично давать нравственные оценки деянию. Государственное язычество, создание совершенно искусственных святынь, незаметное, но явное идолопоклонство - это то, что удалось, к большому сожалению, вбить людям в голову. Причем вбить таким образом, что тотемные эти столбы кажутся настоящими, будто они тут всегда стояли. А стояли они не всегда. Мало бенефитов приносит возраст, в основном - сплошные издержки. Но есть одно преимущество - ты что-то помнишь. И я точно помню, что вот это приторное до липкости придыхание к Великой Победе - изобретение последних десяти лет. 15 лет назад, 20 лет назад День Победы выполнял ровно ту роль, что и в предыдущие десятилетия: еще живые ветераны собираются в парке, по телевизору показывают “В бой идут одни «старики!», по Красной Площади идет скромный парад, вечером - концерт военных песен, на этом все. Для семей живых участников и свидетелей войны - тихий семейный праздник, для всех остальных - еще один день вывоза рассады на дачу. Вечный огонь на циклопическом брежневском мемориале погибшим в годы войны металлургам в ПКиО НТМК Тагилстроевского района Нижнего Тагила включали два раза в год - 9 мая и 22 июня. В остальное время на нем дети и подростки тусили, весь его излазили, угорали как могли. Мне статья сегодня будет корячиться за одно описание этого. И никому в голову не приходило не то что ментов вызвать, замечание нам сделать. Никому не приходило в голову, что мы тем самым оскорбляем память погибших. Действия, оскорбляющие память погибших и воинскую славу - 20 лет назад могли быть только в моих любимых документалках National Geographic о жизни африканских племен. Одна деревня попортила капище другой, разозлила духи предков и теперь только война, иначе - засуха. Просто вбейте в новости Гугла «вечный огонь» - в заголовках крупнейших изданий царит совершенно первобытный шаманизм, к которому настолько привыкли за последние годы, что так вроде и надо. Буквально на днях в Кронштадте полиция по камерам вычислила первоклассника, затушившего снежком Вечный огонь. Государственное вуду, поддержанное Уголовным кодексом - не предмет моего рассуждения, предмет его - реакция общества. Обратите внимание, что даже независимые комментаторы в таких кейсах, когда кто-то уезжает в СИЗО за сушку носков, прикуривание сигареты, малую нужду на мемориал - сегодня возмущаются лишь избыточностью реакции, наличие признаков значимого проступка в самом деянии у них вопросов не вызывает. Каждая защитительная речь в Твиттере, Фейсбуке, Ютубе обязательно начнется с того, что это «глупая выходка», «недопустимый поступок», но тип того, что достаточно штрафа, сажать не надо. Сам состав кощунства стал бесспорен, вопрос в его тяжести. Никто не говорит того, что было бы очевидно еще в середине нулевых: такого рода проблемы должны решаться местным дворником, а санкцией служить его художественный мат в спину хулиганам. Что это даже не вопрос общественной дискуссии, не говоря о преследовании. Что в железобетонных конструкциях, фотостендах и газовых горелках не живут Духи Воина, что это просто муниципальная собственность, вопрос ущерба которой (если таковой вообще был) не должен выходить за рамки этого ущерба компенсации. И точно такое же, совершенно мерзкое заклинание от сглаза и лихого человека, не только у каждого публичного адвоката Хованского, но в его собственном письме: «Девять лет назад, в 2012 году, я аморально и глупо пошутил, исполнив песню, за которую сейчас сижу за решеткой.<...> Моему поступку нет оправдания с моральной точки зрения, но по закону у этого проступка истекли сроки давности». Откуда это самообличение? Почему вдруг песенку можно аттестовать как аморальный поступок, которому нет оправдания? Аморальный поступок, которому нет оправдания - это этнический геноцид, торговля людьми, ведение агрессивной войны. У меня совершенно нет вопросов, в данном случае, к государству. Каскад статей за слова и мысли не просто так принимался, он принимался ровно для того, чтобы сделать уголовное преследование произвольным, дать силовому блоку максимально широкое пространство для творчества. Но почему мы селимся в этом мире? Что с Идраком, что с Хованским, что с каждым несчастным, сфотографировавшимся возле храма, вечного огня, памятной табличкой, спевшим песню и сочинившим шутку - мы их публично защищаем как адвокат сталинского времени на открытом процессе, обязательно даем моральную оценку из пальца высосанного повода к преследованию, решительно отмежевываемся. Оригинал здесь