Морской Буденный. Как петербургский подводник покорил Балтику и Карибы
Михаилу Николаевичу Морозу недавно исполнилось 94 года. Фигура для Петербурга – легендарная. Статный морской офицер, с закрученными, как у Буденного, усами, он много лет возглавлял шествие ветеранов на День Победы – и хотя сейчас, в силу понятных причин, парады уже не водит, но молодцеватость и задор умудряется сохранять. Как мальчик-партизан из небольшой белорусской деревеньки стал моряком-подводником и познакомился с Фиделем Кастро – в нашем материале.
Пришли нелюди
Рассказ о своей жизни Михаил Николаевич начинает... с песни. «Идут корабли в океаны-моря, идут они в синие дали... Повсюду пришлось нам бросать якоря, мы многое, друг, повидали», – улыбаясь, цитирует Михаил Мороз. И в его случае это не пустые слова. Повидать ветерану пришлось действительно немало.
«Судьба у меня не похожая на судьбы других. Обычно ведь как: родился в больнице или квартире, пошел в ясли, детский сад, школу, училище. У меня все иначе. Я даже родился в поле», – рассказывает Михаил Николаевич.
Он появился на свет в 1927 году в деревне Воробьевичи Копыльского района Минской области, в обычной крестьянской семье. Отец, мать, старший брат Григорий, младший Иван и он. Всех разлучила война.
«Мы, ребята, когда узнали о начале войны, кричали, что разобьем немцев за три дня, от них только перья будут лететь. Но не прошло и недели, как мы увидели их у нас в селе. Помню, как они приехали на мотоциклах, человек семь. Зашли в колхозный амбар, набрали продуктов и уехали в Копыль, где расположились. Чего их бояться? – подумалось нам тогда. Может, нормальные люди. Но очень быстро все мы узнали, что такое гитлеровцы на самом деле, и поняли, что это – нелюди. В Копыльском районе немцы уничтожили 33 деревни», – говорит Михаил Мороз.
Захватчики угоняли молодых людей на работу в Германию. Каждая семья, в которой больше двух сыновей, была обязана отправить одного на принудительные работы. Выбор пал на старшего, Григория, но Мишка Мороз вызвался вместо него. Маленький и щуплый, всю дорогу до сборного пункта он курил цигарку за цигаркой – до места добрался бледный, позеленевший, и немецкие врачи дали ему отвод. Но стало понятно – так долго продолжаться не может, и мальчишка решил уйти в лес, к партизанам. Почти по родственным связям – в отряд, где медсестрой была его родная тетка Вера.
Мороз оказался неплохим подспорьем для отряда – подросток вызывал меньше подозрений и мог спокойно болтаться вблизи немецких частей. Старшие по службе говорили о нем, как о «сообразительном и отчаянном парне», что для Михаила было высшей формой награды. В 1943 году во время переправы через реку погиб его отец, также помогавший партизанам.
«Однажды я попал на строительство железной дороги от Барановичей до Слуцка. Для этого немцы сгоняли «рабсилу» – евреев из местного гетто, а грунт для железнодорожной насыпи подвозили жители окрестных деревень по разнарядке.
Въезжаю в карьер, где берется грунт, и к повозке подходит женщина с лопатой. И это моя любимая учительница Нина Абрамовна. И сразу же решение: «Нина Абрамовна, ложитесь в повозку, я вас засыплю землей, вывезу отсюда и отведу в партизанский отряд». Но учитель не согласилась. Она обратила внимание на вышки, где стояли наблюдатели, и объяснила, что если увидят, то расстреляют и меня, и ее. Сказала она мне, что останется со своими земляками, разделит их участь. Мы поговорили еще немного, и я уехал. А славную Нину Абрамовну вскоре расстреляли вместе с остальными», – вспоминает Мороз.
Положение дел на фронте менялось, и вскоре Белоруссия была освобождена. Братья Мороз тут же вступили в ряды Красной армии – старший, Григорий, дошел с войсками до Германии и погиб всего за несколько дней до Победы. А Михаилу выпала иная судьба – после кратковременной подготовки он стал сначала минометчиком, а потом и командиром минометного расчета в истребительном батальоне.
И обрел первую настоящую мечту – о море.
Военно-морской рай
Мороз увидел моряков, которые прибыли в воинскую часть набирать желающих – морская пехота понесла огромные потери, и Балтийскому флоту надо было восстанавливать численность. Михаилу, родившемуся в Белоруссии и никогда не видевшему море, вдруг захотелось попасть на флот. Пошел Михаил по инстанциям: от командира взвода – до командира дивизии.
Согласились отпустить, но разжаловав в рядовые. Так Мороз и стал матросом Краснознаменной школы связи имени А. С. Попова в Кронштадте. Он так старательно принялся за учебу, что курс закончил с отличием. И его решили оставить инструктором в школе. Михаил обращался ко всем, но ему заученно отвечали: «Служите там, куда вас поставили». Настырному юноше удалось добиться перевода в гидрографическую службу Краснознаменного Балтийского флота. Но это Мороза не удовлетворило. Ведь служба, хоть и связана с водной стихией, все равно шла на берегу. Отчаявшись, написал Михаил письмо во всесоюзную газету «Красная звезда». Всю душу вывернул наизнанку. Главный редактор переслал письмо командующему Балтийским флотом вице-адмиралу Владимиру Филипповичу Трибуцу. В результате Мороза вызвали в Таллин и предложили пойти на подводную лодку. Михаил согласился и стал учеником радиста.
«На самом флоте тоже по-разному воспринималась служба. Там ходило по некоторым устам стихотворение: «Зачем ты, мать, меня родила, лихую долю мне дала? Судьбой несчастной наградила, служить матросом отдала?». У меня настрой был совершенно другой. Я на лодку попал – был счастлив. Не преувеличиваю. И сложности, трудности подводной службы для меня не существовали. Я жил, как в раю», – делится ветеран-подводник.
Постепенно рос в должности. Начал получать образование, в 1955 году поступил на заочное отделение Госуниверситета. Познакомился со своей будущей женой. Дорос до заместителя командира на новом 600-тонном тральщике. Выходил из Балтики в Белое и Баренцево моря, чтобы обезвредить оставшиеся после войны минные поля. А в 1964 году Мороза перевели на службу на ракетную подводную лодку.
Площадь стонала
Запомнился ему Карибский кризис.
«Для кого-то это была холодная война, просто разговоры. Но для нас нет. Мы в определенном отрезке в отведенный нам срок жили в ожидании часа Икс. Ждали, когда нам дадут команду нанести ракетно-ядерный удар по какому-нибудь объекту США. Слава Богу, команды такой не дали до сих пор», – говорит Михаил Николаевич.
В 1969 году советские моряки вновь отправились на Кубу, а Михаил Мороз был назначен заместителем командира отряда. Подружился с лидерами кубинской революции братьями Кастро. С Фиделем он смотрел театральную постановку и даже получил от него в подарок мачете для рубки сахарного тростника, а от Рауля – дружеское прозвище Морской Буденный.
Потом новый военно-дипломатический поход. В 1974 году отряд кораблей Северного и Балтийского флотов отправился с визитом дружбы в Экваториальную Гвинею, государство Маврикий, республику Сомали.
«Помню, как в Экваториальной Гвинее президент провел митинг в столице государства – Бату. Он сказал: «Мы привыкли, что белые наши враги. Но посмотрите на них. Разве они похожи на врагов? Они – наши лучшие друзья!». Площадь не то что аплодировала, она ревела, стонала», – рассказывает Михаил Мороз.
В Маврикии советские моряки отправились пообщаться с местным населением. В карманах были простейшие сувениры – значки с Лениным.
«Подходит ко мне переводчик и говорит: «Видите, под деревом африканец стоит, он очень хочет значок с Лениным, но боится личной просьбой беспокоить столь знатного белого господина». Ну ладно, белый господин идет к нему. Подошли, я поприветствовал за руку. Полез в карман, достаю значок, хочу приколоть. Он тоже тянет руку. Кладу. Он смотрит и по его изможденному, морщинистому лицу катятся слезы градом. Я был потрясен. Молча обнял его. Эта картинка в памяти так и осталась...»
С президентом Экваториальной Гвинеи Михаил Николаевич даже подружился. И как память об этой дружбе в его домашнем музее на стене укреплены бивни слона – подарок при расставании. Они висят под домашней лампой возле огромной во всю стену карты. Привез и другой подарок – кружку с фигуристым изображением обнаженной дамы. Мороз хранит ее до сих пор в своем серванте. Привозить подобного рода вещи в то время было весьма проблематично. Но на подарок «с высшего уровня» на таможне закрыли глаза.
«Знаете, море – это настоящая любовь. Я ведь всю семью заразил этой «морской бациллой». Мой младший брат Иван тоже отслужил на Балтийском флоте, учился, получил степень кандидата юридических наук. Мой сын, названный в честь Гриши, был кадровым морским офицером, сейчас уже уволился в запас», – говорит Мороз.
В 94 года Михаил Николаевич так и не пристроил к «тихой пристани» свою седую голову. Работает теперь не на кораблях, конечно, но все же. Он – председатель президиума межрегиональной общественной организации ветеранов-подводников Петербурга, член совета городской организации ветеранов и заместитель председателя организации ветеранов войны и военной службы ВМФ.
«Прошли в морях нелегкие пути. И позвали года меня на сушу. Но к тихой пристани я перенес в груди с седых морей взволнованную душу», – заканчивает нашу беседу стихами своего сочинения Михаил Николаевич Мороз.