Питер. Пандемия. Парки. Памятники

Вы не найдёте здесь драматических историй о врачах-героях, о заболевших и выздоровевших и даже о бестолковых чиновниках. Не ждите агитации за или против карантина и локдауна.

Это не более, чем зарисовки с натуры – о том, как в пандемию живёт большой город, когда-то переживший блокаду и до сих пор не разучившийся просто работать.

На выходе и на входе

В непростом 2020 году автору удалось дважды выбраться из Москвы в Санкт-Петербург. Разумеется, с пригородами и соседними Выборгом, Сестрорецком и Кронштадтом.

С репетицией военно-морского парада, о которой лучше написать отдельно, и с небольшим сериалом из храмов и памятников, каждый из которых по-своему связан с военной историей России.

Первый вояж состоялся на выходе из первой волны Covid-19, когда мы обосновались не в городе, а в Репино. Там было море, а карантинные ограничения – намного мягче, чем в центре с закрытыми кафе, музеями и театрами. Во второй заезд в ноябре – в самый разгар второй волны коронавируса, поселились уже на Обводном канале.

Там, где совсем рядом проектируют подводные лодки и по-прежнему производят много того, что и раньше, да и сейчас числится совершенно секретным. Тут же – небольшой сквер имени Петра Ивановича Багратиона с вполне солидным монументом российскому герою и грузинскому князю.


Ну а чуть подальше – Старо-Егерские казармы, само название которых избавляет от необходимости что-либо объяснять. Казармами, штабами и иного рода учреждениями в Питере застроено чуть ли не полгорода – так уж сложилось исторически. Музеи с военной тематикой по числу здесь едва ли уступают многочисленным художественным.

Наконец, петербургские памятники – среди них военные абсолютно точно в большинстве. В поездках 2020 года особого внимания автора удостоились всего несколько. А два - адмиралу Спиридову и генералу Брусилову, можно вообще считать за цель поездки.

Кстати, за те почти три недели, которые автор в итоге провёл в Питере, всего пару раз видел «скорую» с сигналами и ни разу – врачей, облачённых в непроницаемые халаты и пластиковые очки-маски. По внешним признакам, в северной столице под девятнадцатый Covid мало кто торопится, и нет никакой истерики по ТВ и радио.

Добирались в град Петров в оба заезда на личном авто по новенькой платной трассе М-11. По ней, даже когда едешь вдвоём, это оказывается дешевле, чем на «Сапсане». А уж когда вчетвером – то и вовсе считай почти бесплатно. Даже снятые с транспондера деньги можно не принимать в расчёт - сэкономленное время того стоит.

Кстати, по времени «Сапсану» на М-11 не так много и проигрываешь. Здесь от двери до двери добирались за 8–9 часов. А к сапсановским четырём часам надо ведь ещё дорогу от дома и до гостиницы прибавлять, а также непременное ожидание поезда.

В целом же дорожные хлопоты на маршрутах Москва – Петербург – Москва проблем почти не доставили. Не считая дежурного штрафа поздней осенью в паре сотен метров от Петропавловки.


Там устроена просто-таки классическая ловушка у манящей бесплатной стоянки возле библиотеки. Когда из-за пешеходов и столпотворения трамваев (особенно в плохую погоду), указатель «одностороннего движения» не видит почти никто. Ну а кирпич на выезде замечает, когда уже, что называется «поздняк метаться».

Не «дремлет притихший северный город»

В том, что Питер осенью, в отличие от короткого периода белых ночей, вкалывает по полной, сомневаться не приходится. В рабочие дни на улицах народ появляется только после обеда, когда приходит время забирать детишек из школ. Там, кстати, вовсю работают спортивные залы – это видно даже через незашторенные окна.

А тем временем, по всем районам начинают загораться огни в заводских цехах, НИИ и офисных центрах, которых здесь куда меньше, чем в Москве. По улицам практически никто не ходит в масках, хотя в магазинах и метро их дисциплинированно надевают все и сразу.

Всеми силами бьётся за своё существование и сфера культуры, туризма и сервиса. Народу повсюду, конечно, маловато. Китайцев нет совсем. Но не закрыто практически ничего. Хотя вот-вот обещают повесить замки у входов на стадионы и фудкорты в супермаркетах.

Буквально у нас на глазах завершилась навигация на Неве и каналах. Хотя под прямой заказ прокатиться можно будет, пока лёд окончательно не встанет. Не порадовало отсутствие и российских, и трофейных знамён в Казанском соборе. Но ведь и могила Кутузова, и вывешенные прямо над ней ключи от немецких и французских крепостей никуда не делись.

Из знаковых питерских объектов не работал, пожалуй, только старый добрый цирк Чинизелли. Да эрмитажная экспозиция в здании Главного штаба чуть подвела. В четверг, когда я там оказался, был бесплатный день для инвалидов, многодетных семей и курсантов со студентами художественных вузов. Ваш покорный слуга в этом списке не числится.


Его же в полной мере удовлетворили иные экскурсии. В том числе по обновлённой Новой Голландии – бывшей когда-то огромным складом леса с дополнением (в виде полного комплекта) флотскими мастерскими.

Теперь Новая Голландия – это что-то вроде расширенной версии арт-пространства с открытым катком, кафе и развлечениями. Но главное – с отчётливым отсылом к петровским временам, вплоть до точной копии строящегося фрегата, который летом отдают во власть малышни.


Прямо напротив Новой Голландии через Крюков канал – обновлённая версия легендарного военно-морского музея. Он перебрался сюда не так давно со стрелки Васильевского острова из здания Биржи. Зато получил куда большие площади, но пока ещё только ждёт большого притока публики.

Где адмирал, где генерал

Стоит ли объяснять, что перекличкой с этим музеем и Новой Голландией стал визит в Кронштадт, одно из любимейших детищ Петра Великого. Продуваемый всеми ветрами город на острове теперь стал чем-то вроде столицы питерской дамбы и оживает просто на глазах.

Сравнение с более ранними заездами туда – явно в пользу нашего времени. И особенно радует, что в Кронштадте снова много моряков. До сих пор впечатляющие руины циклопических ванн Петровского дока (буквально за спиной памятника первому российскому императору) в наши дни здесь взяли под особый присмотр.


Их аккуратно огородили, сделали безопасными, насколько это возможно, очистили от хлама и зарослей. Всё потому, что по соседству с доком теперь питерский парк «Патриот», который (в отличие от помпезного московского тёзки) ничем не напоминает этакое military-Expo.

Здесь поздней осенью, конечно, пустовато, радуют глаз лишь последние яблоки в облагороженном саду, зато тихо и как-то по-особому скромно, хотя на воротах и написано – Адмиралтейство Императора Петра I.


И впечатляет аллея адмиралов – едва ли не главная цель моего осеннего вояжа в Петербург. Героев этой аллеи выбирали отнюдь не вслепую. И дело не ограничилось решением рабочей группы из 15 человек, в состав которой входили краеведы, историки русского флота, военные и директор самого парка.


Было даже голосование, и автору особенно приятно то, что среди лучших российских флотоводцев не затерялся Григорий Андреевич Спиридов – триумфатор Чесмы и герой нескольких публикаций на «Военном обозрении» (Чесма. 250 лет спустя: возвращение адмирала.).

Остаётся лишь отметить, что памятники адмиралам на аллее исполнены молодыми петербургскими скульпторами Иваном Зубаревым и Владиславом Мухановым.

Кронштадтский парк «Патриот» мягко, даже деликатно дополнил уже сформировавшийся исторический ансамбль с Вечным огнём, корабельными орудиями всех эпох, памятником адмиралу С.О. Макарову и восстановленным прекрасным храмом Святого Николая Чудотворца. Он же всегда не просто так считался покровителем странствующих, и прежде всего – моряков.


Белоснежный собор его имени с голубыми куполами, которые украшены золотыми якорями, словно на парусах плывёт под свинцовыми балтийскими облаками. И его видно практически из каждой точки города, да и всего острова. Внутри настолько изящное убранство, что поначалу не хватает духу просто войти под купол.

Однако ещё сильнее цепляет скрупулёзная летопись российского флота, выбитая золотыми буквами на памятных плитах по периметру храма. Тут же – иконы, иконы, иконы. Только посвящённых Фёдору Ушакову удалось насчитать четыре или пять. И памятник прославленному флотоводцу вполне логично встал у собора.

Вернувшись в Питер, отправились на встречу с другим памятником – не адмиралу, а генералу. Точнее, генерал-адъютанту Алексею Алексеевичу Брусилову. Не знаю, как там с логикой, но почему место генералу Брусилову, сразу вставшему на сторону красных, нашлось только возле здания бывшей Государственной думы Российской империи, сказать не берусь.


В интернет-сети объяснений с избытком, но мало кто вспомнил, что как раз Думцев Алексей Алексеевич, по фамилии которого назван блистательный прорыв австро-германского фронта в 1916 году, вообще-то не очень жаловал. И это несмотря на то, что именно думские лидеры, сколотив своё Временное (не по названию, а по сути) Правительство, дали Брусилову пост верховного главнокомандующего.

Но как дали, так потом и отняли. Хотя верховный Брусилов и был категорически против провалившегося июльского наступления 1917 года. Не исключаю, что довольно неординарный выбор точки под памятник несколько лет назад и помешал автору найти его на пересечении Шпалерной и Таврической.

Во всемирную сеть, которая отрубилась в самый нужный момент, тогда ещё необходимая информация похоже, вообще, не поступила. Вот и убрёл автор в сторону Суворовского музея. Однако сейчас не могу не признать – памятник, исполненный Яном Нейманом – очень достойный. И хотя цветами, скажем так, он не завален, но и не забыт точно.


В Москве-то пока – только скромная могила прославленного полководца в Новодевичьем монастыре. Да такой же ненавязчивый бюст работы Дениса Петрова (на фото выше) на стене дома в Мансуровском переулке, где когда-то жил Брусилов. Теперь там обосновалось Сирийское посольство, любезно предоставившее место под памятный знак и скульптуру.