Городские постройки – как дети родные
В декабре будет отмечать свой славный юбилей Почётный гражданин города Бородино Александра Дмитриевна Инопина.
О своей жизни Александра Дмитриевна замечательно рассказывает сама, и её воспоминания постоянно публиковались в местной газете. Последние из них можно было прочесть совсем недавно – осенью нынешнего года.
Если все её рассказы собрать воедино, то, наверно, получилась бы целая книжка. Очень, на мой взгляд, интересная и полезная тем, кто интересуется историей страны в целом и нашего города в частности.
Только Александра Дмитриевна – скромный человек и об этом речи не ведёт, к краеведам и историкам себя не причисляет. Как бородинский старожил, она просто хочет поведать тем, кто желает знать, о незабываемых событиях и людях.
Спасибо ей за это её старание и за непреходящее с годами активное неравнодушие к жизни города и судьбам людей.
Сколько же было страданий…
Александра Дмитриевна Инопина (по отцу Полежаева) родилась 12 декабря 1930 года на Алтае. А в августе 1931 года её семья переехала в посёлок Предивинск, что в 180 километрах от краевого центра вниз по течению Енисея, в Большемуртинском районе. С той поры и навсегда стала Александра Дмитриевна жительницей Красноярья.
В Предивинске в то время строилась судоверфь, на которой впоследствии стали делать баржи и дебаркадеры. А на местном лесозаводе изготавливались различные, вплоть до паркета, пиломатериалы.
Мимо посёлка по Енисею постоянно ходили грузовые пароходы, тянувшие за собой караваны барж. Среди них был большой под названием «Красноярский рабочий». Александре запомнилось, как маленький братик Вася, различал его ещё издалека и всегда радостно хлопал в ладоши и объявлял: «Який бочий идёт! Який бочий идёт!»
У причала Предивинска останавливались двух- и трёхэтажные пароходы. Их пассажиры с охотой покупали кедровые орехи, что стаканами продавали местные ребятишки, всегда спешившие к приходу очередного судна.
Нелегко доставались им орехи – вместе со взрослыми за 22 километра от дома ходили они в тайгу бить шишки. Но эти дары природы очень выручали жителей посёлка в трудные и голодные годы.
Не только военное, но и предвоенное время было очень тяжёлым. Как писала в одном из своих рассказов Александра Дмитриевна:
«…Была такая огромная смута – кровь, слёзы, голод, страдания, несправедливость… Начались доносы, раскулачивания, расстрелы, ссылки. Попробуй разберись, кто прав, кто виноват. И всё это ложилось тяжким бременем на народ. Сколько же было страданий! Ведь до конца мы не знаем всей правды. Надо полагать, что много-много погибло совсем невинных людей… Сейчас, когда в мире так неспокойно, нам всем нужно объединяться, любить свою Родину – Россию».
В конце войны, когда местный пиломатериал по договору пошёл в Японию, вконец оголодавший Предивинск ожил: в ответ на поставки в нём появились различные товары, а главное – продовольствие, в частности, различные заграничные консервы, которые казались несказанно вкусными.
В 1941 году в посёлок приехало много эвакуированных из Ленинграда, а также высланных из Поволжья немцев. Среди прибывших были работники средних и высших учебных заведений, которые стали работать в Предивинской средней школе.
И потому все четыре года войны у Александры Дмитриевны были такие педагоги, о которых можно только мечтать. Незабываемые Лидия Абрамовна Нейфельд – учительница немецкого языка, Евгения Григорьевна Зверева – учитель пения, Андрей Иванович Волков – учитель русского языка и литературы…
Любимый поэт Александры Дмитриевны – Лермонтов. Волнуясь до слёз, она вспоминает урок, когда учитель, рассказав им биографию Михаила Юрьевича, закончил своё эмоциональное повествование описанием трагической гибели молодого поэта и злыми словами – царя, будто бы сказавшего «Собаке – собачья смерть».
- Мы заплакали, а после все вскочили и кинулись к своему учителю! Облепили его со всех сторон и взахлёб, сквозь слёзы, высказывали своё горе и своё несогласие со словами Николая Первого… И мне потом всю жизнь хотелось опровергнуть царя, «реабилитировать» поэта от таких грубых и несправедливых слов! Как мне жаль его! Я когда бываю в нашей городской библиотеке, всегда отвожу взгляд от портрета Лермонтова – не могу смотреть в его полные страдания, печальные глаза….
Александра Дмитриевна написала статью о Михаиле Юрьевиче Лермонтове, которую по каким-то причинам не опубликовали в городской газете, и она по этому поводу очень переживала.
В школе Александра училась отменно (с похвальными грамотами). Многодетная семья, конечно, испытывала все лишения своего времени, но, несмотря на житейские трудности, девочка росла в доброй атмосфере, созданной родителями. В их доме любили книги, с ранних лет приобщая детей к чтению.
Все члены семьи очень хорошо и с охотой пели, аккомпанируя себе на мандолине, балалайке, гитаре. Участвовали в поселковой самодеятельности. А однажды Полежаевы «на ведро чистого ореха» выменяли у пассажиров теплохода патефон с пластинками. Вот это было приобретение! Позже, также за кедровый орех, была куплена гармошка, на которой играл Сашин братишка.
Их отец был не только прекрасным семьянином. Он пользовался большим уважением в посёлке, и Александра Дмитриевна с гордостью вспоминает, что её папа – Дмитрий Владимирович Полежаев – в послевоенные годы избирался депутатом Верховного Совета СССР.
«Такие специалисты нам очень нужны»
После окончания средней школы Александра с одноклассницами поступила в Красноярский педагогический институт, выбрав факультет иностранных языков. Учёба осложнялась бытовой обстановкой послевоенного периода: не было общежития, и девушкам пришлось снять комнатку в Николаевке.
А поскольку занятия проводились во вторую смену, то тёмными вечерами (освещения не было) им приходилось пешком (городской транспорт не работал) из института добираться до пригорода. Преступность после войны была большая, студентки не один раз попадали в сложные ситуации, и потому решили оставить институт.
И в это время судьба послала им земляка – учащегося горного техникума, который при встрече стал убеждать их перейти из института в это учебное заведение. Ведь тут, мол, какие плюсы: во-первых, предоставляется общежитие (не надо платить за квартиру), во-вторых, после десятилетки всего два с половиной года учёбы – и ты специалист, можешь уже работать и получать зарплату. А в-третьих, на производстве работать лучше, чем мотать нервы в школе с лоботрясами!
И девушки перешли. Факультет, на котором училась Александра, назывался – «Промышленно-гражданское строительство».
Практика после первого курса напугала девчат. Их послали на земляные работы – то есть ручную копку траншей. Между прочим, копали на месте, где шло строительство института цветных металлов.
- Мы так намучились, наплакались, что пошли забирать документы. Но директор техникума по-отечески побеседовал с нами и убедил этого не делать. «Когда вы выучитесь, – говорил он,- вам не придётся работать на тяжёлых работах, ведь вы станете проектировщиками, руководителями…»
Девушки остались и успешно окончили учёбу. Причём Александра на последнем курсе уже вышла замуж – за студента этого же техникума Бориса Инопина, который учился по специальности «шахтостроение».
И вот, защитив и получив на руки заветный диплом, молодая Инопина получает и направление на работу – в трест «Канскуголь», что находился в посёлке Бородино Рыбинского района.
В июне 1952 года молодые супруги приехали в Бородино и в назначенный час пришли на приём к управляющему трестом Семёну Акимовичу Попову. Посмотрев диплом Александры (а у неё по предмету «архитектура» стояло «отлично»), он обрадованно сказал: «Такие специалисты нам очень нужны».
С того дня Александра Дмитриевна стала работать в отделе капитального строительства треста инженером-экономистом. В её обязанности по должностной инструкции не входило проектирование (без этого была уйма дел), но поскольку выполнять данный вид работ было некому, пришлось заниматься и им, причём очень ответственно.
Инженер Инопина проработала под руководством С. А. Попова десять лет (потом он, тяжело заболев, оставил должность и уехал). Вспоминая об этом руководителе, она всегда находит для него в высшей степени уважительные и добрые слова. Ведь Попов заботился не об одной лишь выработке угля и производственных проблемах, он всей душой болел за жизнь рабочих, за их бытовую устроенность. И вообще это был очень порядочный, каких мало, человек.
Александра Дмитриевна подчёркивает, что Семёну Акимовичу досталось самое трудное время – с 1948 по 1962 год. Руководители разреза, что были после (а их за прошедшие годы сменилось немало), вносили, безусловно, свой вклад, но «пришли уже на готовое».
Я сказала Александре Дмитриевне – вы, мол, первостроитель нашего города. Она на это скромно ответила, что её, наверно, нельзя отнести к таким и что первые – это ведь те, кто строил посёлок непосредственно сразу после войны, в сороковые годы.
Я тогда уточнила свою мысль – они были первыми, но строили в основном землянки да бараки, домов ещё мало было тогда, а вот в пятидесятые годы пошло активное строительство, причём по принципу настоящей архитектуры. С этим моя собеседница согласилась.
Есть у нас в городе Бородино, как, к примеру, в Петербурге, свой старый архитектурный центр. Как его назвать? Советский классицизм сталинского времени? Александра Дмитриевна так и говорит: «Это сталинки».
Украшением стали и «сталинки»
Весь этот центр был построен при Семёне Акимовиче Попове. Так же, как и ДК угольщиков. Здание Дворца культуры было представлено типовым проектом, поступившим от разработчиков ленинградского института. Управляющий трестом задумался над его доработкой, так как было крайне необходимо как-то увеличить число посадочных мест в большом, в общем-то, зрительном зале. Но любое изменение требовало пересмотра расходов по смете, причём их превышение – уже уголовное преступление.
Александре Дмитриевне поручили найти в проекте не преступающую закон возможность построить в большом зале Дворца балкон. А также спроектировать его. И для управляющего трестом, и для неё это была большая ответственность, с которой они справились и вышли победителями.
Александра Инопина, внимательно изучая смету, нашла в ней строку про пол, на который проектировщиками была заложена дорогостоящая метлахская плитка. Но зачем в Сибири, рассудила она, такой холодный и скользкий материал для зала, где пол с наклоном? По её предложению плитку заменили на дощатый паркет – и балкон уложился в смету!
Помнит Александра Дмитриевна, как волновалась, когда посетители Дворца в первый раз заполнили большой зал: выдержит ли балкон? Ведь это она – «сама проектировала, сама рассчитывала допуски, предусматривала запасную нагрузку».
И он выдержал, увеличив число зрительских мест на 93 (хотя людей на нём часто бывало и больше). И ещё балкон, усилив классическую торжественность интерьера, очень украсил собой зал.
Вообще выстроенный Дворец вызывал тогда у всех восхищение. А кое у кого и зависть.
Семён Акимович Попов убеждал критиков и кляузников (а они находились и здорово трепали нервы), что строить надо красиво, ведь посёлок Бородино по прошествии времени превратится в город. Он предвидел это будущее ещё тогда, когда на поселковых улицах была непролазная грязь, и люди жили в основном в бараках.
Прошло время… «Сталинки», выстроенные как единый архитектурный комплекс, вот уже 65 лет украшают наш город. Правда, многое разрушено. Красивые ограды между зданиями, лепнина… Что пообвалилось, что переделалось. Вид зданий, мягко говоря, не украшают и большие щиты с зазывной и заглушающей всё собой рекламой различных торговых точек.
На высоком холме в центре посёлка стоял детский сад – самое первое каменное детское учреждение города. Его проектированием тоже занималась Александра Дмитриевна. Это был изящный образец «сталинской» архитектуры для детей – картинка из сказки, а не здание!
Оно вроде и сейчас стоит. Но уже как призрак. В «лихих девяностых» замечательное строение пошло по рукам: его передавали, перепродавали, частично переделывали, и в конце концов – забросили. А раз сторожей нет, то «умный бодрый наш народ» тут как тут: кто ломает и себе тащит – ворует, а кто ломает – просто из дури и для забавы.
С площадью перед Дворцом культуры тоже с девяностых никак не определятся: как же так сделать, чтобы всем нравилось? Убрали было «сталинский» фонтан – три советских физкультурницы в трусиках и маечках держали над головами чашу, из которой вниз, в широкий круг бассейна, взмыв сначала в воздух, падали струи воды. Заменили каким-то низким, выложенным кафельной плиткой сооружением.
Бородинцам оно не нравилось. Не так давно опять произошла замена – на ещё более «крутой» современный дизайн: через отверстия небольших металлических трубочек, что вделаны в плитки, лежащие на поверхности площади, бьют, как гейзеры, из-под земли струйки воды.
Но, во-первых, включаются, по мнению горожан, они нечасто, во-вторых, эти «писюльки» на небольшом прямоугольнике площади если и бывают включены, как-то теряются в её пространстве и не производят впечатления.
Замечайте и цените красоту
Может, в будущем найдётся такой вариант, который будет удачней всех трёх предыдущих. Пока что бородинцы ностальгируют по самому первому фонтану.
С ним у большинства связаны воспоминания детства и тех лет, когда они сами были молоды, красивы и сильны, как те скульптурные девушки-спортсменки, которые дарили им незабываемый «шелест струй».
Кроме фонтана с физкультурницами, что на площади, Инопиной было спроектировано ещё два или три – в парке, что вокруг ДК. И все они тогда работали. Сейчас – увы…
Разумеется, как ни оглядывайся назад, а на дворе уже другая жизнь с её современными вкусами, потребностями и техническими возможностями. И нелёгкая задача стоит перед нынешними проектировщиками во всех городах и весях, где есть старая архитектура.
Им нужно ухитриться и сберечь уникальность прошлого, и найти удачное сочетание его с настоящим. Не забывая при этом, что мода сегодняшнего дня – явление тоже преходящее, и завтра она будет уже другая.
Людям же, просто живущим своей хлопотливой обыденной жизнью среди окружающей их старой и новой красоты, надо бы побольше ценить её. Вандализм – наш бич. На каком бы уровне и в чём бы он ни проявлялся, его последствия представляют собой печальное зрелище.
Переживают за город вроде бы все бородинцы, но каково переживать Александре Дмитриевне, для которой все – и «сталинские», и послесталинские – городские сооружения как родные дети?
«Память моего сердца всё помнит…» – написала она однажды.
Вся её трудовая биография, да и просто жизнь, неразрывно связаны с Ирша-Бородинским разрезом, начиная с того далёкого 1952 года.
Её покойный супруг – Борис Кириллович Инопин – также был удостоен звания «Почётный гражданин города Бородино». Начав свою трудовую деятельность слесарем-монтажником, он закончил её в должности главного механика разреза, стал кавалером знака «Шахтёрская слава» всех трёх степеней.
В хорошей семье супругов Инопиных выросли добрые, умные дети и внуки. Внимание и забота с их стороны, уважение окружающих, продолжение активной жизни, в том числе и написание своих воспоминаний, ясная память, неравнодушное горячее сердце… Что ещё надо для достойной старости?
Пусть подольше сохранится всё это с вами, Александра Дмитриевна, многая лета вам и доброго здравия!
Екатерина Одинец,
г. Бородино,
Красноярский край