http://www.youtube.com/watch?v=9gXf8EpvUqc

М.Курников― Здравствуйте! У микрофона — Максим Курников. Вместе со мной в студии — журналист Максим Шевченко.

М.Шевченко― Здравствуйте!

М.Курников― Давно ли вы видели, как освобождают человека прямо в зале суда?

М.Шевченко― Да вообще никогда не видел, если честно. Я бывал в судах неоднократно. Видел только, как всё глубже и глубже человека упихивают в бетон тюрьмы, в бетон, как говорится, следствия. Хотя вот Голунова мы видели в июне. Я, правда, видел это по телевизору.

М.Курников― Вот Меняйло сегодня освободили в зале суда. Как вы думаете, почему?

М.Шевченко― Потому что власть затеяла либеральный поворот — и партия власти «Единая Россия». Отсюда заступничество Турчака за всех этих людей, замечательных людей, сразу подчеркну, которые совершенно не нуждались, наверное, в заступничестве Турчака.

Отсюда откровения Константина Костина, его рассуждения о гражданском обществе. Костин — один из главных политтехнологов «Единой России».

И отсюда, вообще, всё это понимание властной верхушки, что всё это продолжение существования «Единой России» в образе такой консервативно-охранительной партии приведет к тому, что она просто аннигилирует окончательно.

Она должна стать партией крупного капитала одновременно просвещенной, либеральной: «Это же наши мальчики. Как же можно актера трогать? Боже мой!», «Вы журналисту подбросили наркотики — ай-яй-яй!»

То есть если сравнивать с началом XX века — тут же всё воспроизводит модели, которые уже имели место в русской истории, только в более убогом виде, — это, наверное, октябристы как бы, лоялисты, то есть, с одной стороны, как бы да, монархия, но, с другой стороны, законность, судебность и просвещенность.

Для меня это всё спектакль. Я очень рад, что ребят освободили. И, собственно говоря, понятно, что если бы не было указания сверху, то их бы не освободили. А освободили их не потому, что наверху проснулся какой-то гуманизм. Ни в коем случае мы так, естественно, не подумаем. А потому что они просто запустили некое политтехнологическое действо.

М.Курников― Они в какой момент допустили? Когда уже разгоняли — это уже было часть действа?

М.Шевченко― Я думаю, что да. Мы уже это обсуждали. Я думаю, что это многоходовочка, не очень сложная, но понятная. Потому что арестованы-то люди были по абсолютно надуманным вообще обвинениям, которые любой здравомыслящий суд просто со смехом отпустил бы их в зале суда…

М.Курников― Но у нас не первый раз такое.

М.Шевченко― У нас такое не первый раз, именно поэтому я делаю вывод, что это была заранее тщательно спланированная спецоперация, задачей которой был, как мы уже тут говорили четыре передачи подряд, с одной стороны, притормозить Сергея Семеновича и окружающую его обнадежившийся такой — что он будет Медведевым 24-го года — пул как бы буржуазии; с другой стороны, начать как бы ребрендинг власти, дистанцируя… смещая как бы ядро в сторону такого либерально-конституционалистского пространства общественного.

Как бы Турчак, который до конца не оправдался по Кашину, должен стать главным заступником всяких хороших московских и других мальчиков, которых переродившиеся дяди Степы в монстров и палачей мучают и прессуют, а коррумпированные судьи, взявшие на себя прямо такую смелость удивительную перед лицом стольких камер в Москве такие приговоры давать, какие, знаете ли, даже в Дагестане еще задумается судья, дать ли ему такой приговор.

Одновременно всем плевать на абсолютно сфальсифицированный суд Абдулмумина Гаджиева, журналиста «Черновика». Звука никто не издаст. Хотя, понимаете, Путин в Дагестан приезжал. Мог бы взять и сказать: «Ну, что вы там делаете? Освободите парня».

М.Курников― Вы имеете в виду из власть имущих, из той же «Единой России».

М.Шевченко― Конечно, да. Потому что мусульман, представителей национальных движений, представителей левой оппозиции, народно-патриотической оппозиции, национал-патриотической оппозиции можно прессовать и мучить. Одновременно суд прошел над Димой Дёмушкиным… Дмитрием Дёмушкиным. Ему, значит, штраф 200 тысяч присуждают. Хорошо, что не срок, конечно, естественно.

Но мы видим, что это постановка. Я-то, как говорится, приветствую. Если люди вышли на свободу, значит, итог положительный, а всё остальное пусть будет на совести тех, кто это организовывает. Но пусть они не думают, что мы не видим их достаточно простых и таких ясных ухищрений. То есть вы сейчас по большому счету сейчас обесцениваете все эти выходы на улицу, все эти митинги, все эти пикеты. Они не влияют?

М.Шевченко― Ни в коей мере не обесцениваю. Реакция граждан была абсолютно правильной, нормально и естественной. Это была реакция на вопиющую несправедливость, на которую нельзя не отреагировать. Просто вот на хамский недопуск людей к выборам, просто хамский, чудовищный, беспрецедентный. Ну, массово — прецедентный. В Москве просто такого давненько не видали. Поэтому люди-то вышили, движимы совестью, а сам недопуск и все эти силовые мероприятия — это уже были политтехнологические действия властей, рассчитанные на естественную человеческую реакцию людей. Сделать нечто такое, чтобы люди сказали: «Да вы что, офигели, что ли?», вышли все на улицы. Потом людей побить, как бы еще больше возмутить людей, поднять такую волну.

А потом прийти таким, как бы по водам, НРЗБ хорошими одеяниями, «Единая Россия» приходит и говорит: «Господи, чего же мы все ссоримся? Сколько можно-то? Давайте и в думе…». С одной стороны, «оранжевая чума» — примем, — это они передали левым национал-патриотическим силам… Левые, кстати, тоже в итоге перехитрили. Геннадий Андреевич перехитрил и Валерий Федорович Рашкин тоже. Но хорошие-то, кто у нас? Конечно, «Единая Россия», администрация президента хорошие — вот кто хорошие. Начали ребята движение к 21-му году.

М.Шевченко: То есть они очистят, условно говоря, лица «ЕР» от одиозных людей и, наверное, включат туда новых

М.Курников― К выборам в Мосгордуму, вы имеете в виду.

М.Шевченко― К выборам. И ВШЭ с Олегом Матвейчев, который тут оскорблял Екатерину Енгалычеву в своем Фейсбуке матом просто — профессор Высшей школы экономики. Вот интересна просто позиция Кузьминова и Касамары по поводу действия их профессора.

М.Курников― А что, профессор — значит, не человек?

М.Шевченко― Что значит, не человек. Он вообще-то, политтехнолог администрации президента, один из ключевых политтехнологов, таких консервативных мыслителей. Депутата Мосгордумы от Коммунистической партии, прекрасную женщину, честнейшую и храброго бойца, скажем так, принципиального просто называть такими словами, которые… Я не знаю, чем это спровоцировано, кроме того, что, как говорится, у них совсем шарики за ролики заехали, и как бы мозги уже находятся за рамками какой-либо этики, морали.

М.Шевченко: Считаю, что преступления против детей — это самые омерзительные преступления, какие только возможно

Очевидно, что они очень боятся левой оппозиции. Они пытаются создать такой глобальный консенсус либерально-капиталистический против нарастающего левого и народно-патриотического фронта. И они испугались, конечно, коалиции коммунистов с Навальным.

М.Курников― Вот нет никакой паники, есть какие-то, грубо говоря, компьютеры, на которых всё просчитано…

М.Шевченко― Паники нету. Я достаточно неплохо знаю многих людей. Это люди с очень холодным, трезвым умом, которые умеют считать на много ходов вперед. Поверьте, они неподвластны эмоциям, действуют не под влиянием эмоций.

М.Курников― А тогда этот флешмоб актеров, пикеты актеров возле администрации президента…

М.Шевченко― НРЗБ. Слушайте, ну, один актер какой-нибудь знаменитый делает или два. Причем ему не говорят: «Слушай, мы сделаем. Из администрации тебя просят». Ему скажут: «Слушай, как же можно терпеть, Вася? Давай это сделай. И ты и другие актеры — давайте это сделаем».

Все же знакомы друг с другом, все дружат. Никто не говорит: «Давай ты сделай — мы тебе денег дадим». Всё на человеческих отношениях. Так и формируется буржуазное либеральное общество, оно всё построено на человеческих отношениях, знакомствах, связях. А в итоге всё приходит к единой кормушке, из которой все кто больше, кто меньше понемногу питается.

М.Курников― Тогда я вас с прошу о той политической силе, к которой вы ближе. Вы сказали, что КПРФ тоже всех переиграла.

М.Шевченко― Нет, не всех, но в Москве КПРФ очень удачно…

М.Курников― Но вот смотрите, по той же Москве было две позиции: одна позиция Рашкина, другая — Зюганова. Зюганов говорил: «Эти митинги все на деньги Госдепа. Я знаю, что там миллиард уже переведен». А Рашкин даже это комментировать не хотел, говорил: «Я считаю, что эти люди вышли сами».

М.Курников― Вы к чему ближе?

М.Шевченко: За продуманное преднамеренное убийство человек меньше получает, чем за эти брошюрки. Как устроено правосудие в России?

М.Шевченко― Что, к чему я ближе? Я был 14 июля на Новопушкинском сквере и выступил с критикой, деликатной, товарищеской публичной критикой позиции Геннадия Андреевича. Я отношусь к Зюганову с огромным уважением. Считаю его масштабным и большим политиком. Но я, тем более, будучи членом «Левого фронта», а не членом КПРФ и не будучи связан всякими партийными делами, считал своим долгом высказаться в этом вопросе.

У нас во фракции есть и Сергей Валентинович Казаков, дай ему бог здоровья, который был сподвижником Бориса Ефимовича Немцова во фракции КПРФ во Владимирской области. Поэтому не надо считать коммунистов ретроградами. Это достаточно широкая коалиция, которую власть тоже боится.

М.Курников― Я просто пытаюсь понять, почему Зюганов так говорит. Он так думает?

М.Шевченко― Геннадий Андреевич, он открытый человек, политик открытый. Вы его позовите сюда. Я считаю, что каждый человек может быть неправильно информирован, в конце концов. Я думаю, что кто-то ему подсунул эту идею. Но позиция партии в данном случае и позиция многих кандидатов по Москве, я думаю, позволит посмотреть Геннадию Андреевичу по-другому на эту проблему.

М.Курников― Вы говорите, что политтехнологи начали работать над имиджем «Единой России» и будут делать из нее что-нибудь новое. А сам бренд разве сам по себе себя не исчерпал, разве не дискредитировал? Не проще ли создать новую партию?

М.Шевченко― Если в бренд вливают, например, 15 миллиардов рублей, то, поверьте, для многих он не только себе не дискредитирует, но станет еще источником карьерного роста и, как говорится, личного преуспевания. Я думаю, что деньги будут вливаться огромные.

И, я думаю, что поражение многих собянинских кандидатов связано именно с тем, что они отказались от бренда «Единой России». Если бы они шли под брендом «Единой России», то избиратели бы узнаваемо голосовали бы за бренд, который им понятен. А какие-то там самовыдвиженцы, похожие на жуликов, которые даже бояться представить свои партийные билеты — с этим связано поражение Метельского, помимо того, что у него был прекрасный оппонент, коммунист молодой, прекрасный просто, которые его разгромил.

Но, в общем, их отказ от брендирования в роли партии, пусть которая переживает кризис — это, конечно, была такая глупость, которая показали тоже оппозиции, что мы не всегда имеем дело с умными людьми.

М.Курников― Мы здесь сделаем небольшую паузу, после этого продолжим.

РЕКЛАМА

М.Курников― Продолжаем говорить с журналистом Максимом Шевченко.

М.Шевченко― Давайте эту мысль закончим, что если «Едро» себя назвало «Едром» — «Единая Россия» — я думаю, их результаты были бы… пусть, может быть, даже они потерпели поражение, естественно, но, по крайней мере, не выглядели бы трусами, как они сейчас выглядят — трусами и мошенниками. Мало того, что струсили называть себя партией, главой которой является премьер-министр, который показал последние дни, что его еще рано списывать, как говорится, в утиль — Медведев.

М.Курников― А чем он показал, простите?

М.Шевченко: Какой страх перед терроризмом? Это необъяснимо для меня

М.Шевченко― Подписанием Парижского протокола по климату. Это очень серьезное публичное подключение к повестке Демократической партии и глобальных, условно говоря, финансовых и транснациональных структур, имеющих отношение к демократам. Трамп против Парижского соглашения. Владимир Владимирович Путин критиковал Парижское соглашение. А Дмитрий Анатольевич Медведев подписывает.

Это как бы заявка. Если Байден побеждает, у нас уже есть партнер, который уже при Обаме был хорошим партнером. Если учесть, что Дмитрий Анатольевич по-прежнему остается верным другом, соратником и наперсником Путина, а вовсе не оппонентом ему, то, я думаю, что тут яйца во все корзины как раз и складывают. Но давайте вернемся к партии «Единая Россия», потому что это важно.

М.Курников― Да. Ваша парадоксальная мысль, что НРЗБ либералом будет Турчак.

М.Шевченко― Я думаю, что он скроется. Он будет организатором. Вы же Неверова так особо не видели тоже, когда он руководил. Но я, конечно, думаю, что они предпримут все усилия, чтобы новыми лицами… То есть, допустим одиозных депутатов таких, консервативных — Яровую отправят губернатором на Камчатку, она сопротивляется — я тоже по «Незыгарю» сужу — и отбивается, чтобы её отправили. В Аляску сослан был, вернулся алеутом. Мизулину тоже, наверное, отправят куда-нибудь и так далее.

М.Курников― Мизулина теперь сенатор, и она была в «Справедливой России».

М.Шевченко― Точно, она уже сенатор, да. То есть они очистят, условно говоря, лица «Единой России» от одиозных людей и, наверное, включат туда новых. Я считаю, руководство ВШЭ вместе с Сергеем Корзуном может смело идти как бы в «Единую Россию». Кузьминов, Касамара, Корзун, другие — все те, кто не подписал письма в поддержку… и подписал тоже.

М.Курников― Максим Леонардович, смотрите. Технология была обкатана…

М.Шевченко― Там в попечительский совет ВШЭ входит Володин, Кириенко. Вот вам, пожалуйста, маточная структура новой либерально-консервативной системы России.

М.Курников― Вот провели эксперимент по Касамаре — провал. Она провалилась на выборах.

М.Шевченко― Ну, нет, она не провалилась, она проиграла. Это для вас Магомед Яндиев ноунейм. Максим, мне даже обидно просто. Магомед Яндиев — это человек, который закончил Плехановский институт, доцент экономического факультета МГУ, Я Магомеда отлично знаю много лет.

Фраза Касамары, что мусульманская община голосовала, — она просто выдает расизм и ксенофобию Касамары. Не будем говорить, какая община за Касамару голосовала, даже не хочу это выяснять. Сама постановка вопроса просто отвратительная. Неужели это идеология Высшей школы экономики — выяснять, где какая раса у кого и у кого какая религии?

Я считаю, что Магомед Ядниев в экономике разбирается лучше Касамары и уж точно лучше Кузьминова с его женушкой, который у нас руководит Центробанком. Я уверен просто в этом. Я уверен, что Магомед выиграл эти выборы не только потому, что он ингуш — но это его личное дело, кем быть по национальности, — а потому что он уже москвич много лет. Просто они не знают. Это известнейший московский экономист. Я с ним в ток-шоу участвовал в разных и так далее. Очень разумный, спокойный. Разбирающийся человек в экономике и в экономике Москвы, в том числе.

Я считаю, что это ошибка, что он не поддержал Шувалову на выборах спикера. Во всем остальном он просто обыграл её. Я считаю, что это победа Московского университета, где Яндиев, между прочим, над Высшей школой ́экономики. Вот дутый мыльный пузырь ВШЭ, раздувавшийся бюджетами, властью, передавая им здания в центре Москвы военных училищ, лопнул при прямом столкновении с экономическим факультетом Московского государственного университета, качество которого гораздо выше и гораздо лучше.

М.Курников― Илья из Ярославля спрашивает вас: «То есть вы не верите в то, что может образоваться какая-то широкая гражданская коалиция против действующей власти?»

М.Шевченко― Нет, она может образоваться. Они дико боятся этой коалиции. Эта коалиция, на мой взгляд, будет левая социал-демократическая. Я вот считаю Алексея Навального правым социал-демократом. Он не либерал для меня.

М.Курников― Мне кажется, он сам себя так не определяет.

М.Шевченко: Люди были по абсолютно надуманным вообще обвинениям

М.Шевченко― Поэтому, я считаю, что как раз здесь, на этом фланге коалиция возможна. И власть этой коалиции дико боится. Уверен, что те либералы, ультралибералы, которые против власти, но которые призывали портить бюллетени, тем самым подыгрывая Собянину, потому что эти испорченные бюллетени лишили победы примерно 7–8 оппозиционеров на 7–8 участках избирательных. Они работали на сохранение либерально-капиталистической группировки, лицом которой являлся и является Сергей Семенович Собянин.

Я думаю, что это конфликт между двумя большими типами капитала. Один ориентирован на транснациональные спекуляции, на вывод из России денег через оффшоры под прикрытием огромного города и велодорожек и всё такое прочее, а другой, так или иначе, выражает интересы национальной буржуазии в том или ином виде. Я думаю, что конфликт тут достаточно серьезный. Он чем дальше, тем больше будет, этот конфликт.

М.Курников― Ваш прогноз, насколько значим тот митинг, который собираются проводить 29-го числа?

М.Шевченко― Сегодня любой митинг по политическим, гуманитарным вопросом значим. Просто кого считать политзаключенными? У нас тюрьмах сидят сотни, может быть, тысячи людей… Вот мы со Львом Пономаревым в Сахаровском центре — два дня назад была пресс-конференция — там обсуждали приговоры чудовищные, которые дают Хизб ут-Тахрир*, запрещенной в России организации. В России запрещенной, а в Великобритании разрешенной.

М.Курников― Штаб-квартира в Лондоне. Кстати, на Украине разрешенной.

М.Шевченко― Обсуждали других политзаключенных. Сотни, тысячи, прошедших пыточный конвейер людей сидят. Расул Кудаев, абсолютно невиновный человек в «Черном дельфине» сидит. Если эти имена будут называться на этом митинге, то я скажу — да, этот митинг в защиту политзаключенных. Если это будет митинг в стиле «Ура, мы победили — политзаключенные освобождены!» — ну, тогда, ребята, у нас с вами разные политзаключенные.

М.Курников― А где эта граница для вас проходит?

М.Шевченко― Для меня границы — все, кто посажен по политическим обвинениям, все, кто прошел пыточные…

М.Курников― НРЗБ — это политические?

М.Шевченко― Конечно, разумеется. Потому что я не понимаю, как можно людям, которые не совершают никаких террористических актов, просто не совершают, давать сроки по 20–25 лет. За что? За слова, что ли? За мечту о халифате? Так у нас есть православные движения, которые мечтают православную монархию восстановить в России. Есть люди, которые призывают мессию, чтобы он пришел и установил свой царство справедливости. Есть разные хелиастические секты, движения. Вы что, хотите тюрьмы забить всеми, что ли?

Вот в Германии, допустим, Хизб ут-Тахрир* понятно, почему запрещена. Потому что у них есть пункт об освобождении Иерусалима и борьбе против Израиля. В знак солидарности между ФРГ и Израилем. Но там не сажают людей. Там просто она запрещена к регистрации. Она не может принимать участие.

Может быть, в России тоже этот пункт из-за такой тесной дружбы Путина и Нетаньяху, именно поэтому, что они Иерусалим пытаются освободить? Я не знаю. Хотя моя позиция следующая. Я всегда говорю всем молодым людям: Никаких контактов с запрещенными организациями, которые признаны экстремистскими — никаких Половина членов этих организаций — это просто агентура. Понимаете? Это я просто знаю точно, и это мы знаем из истории партии эсеров.

М.Курников― Я вам скажу, что даже говорящий сейчас так, как вы сейчас уфимский журналист Арат Дюлюхаметов был задержан ФСБ, потому что само упоминание Хизб ут-Тахрир*…

М.Шевченко― А я говорю: это запрещенная организация, членами которой ни в коем случае не надо становиться и не надо иметь никаких контактов с ее членами. Но это не значит, что мы не должны обсуждать с точки зрения юридической или правозащитной чудовищные, бессмысленные по жестокости приговоры, которые дают…

М.Курников― Почему такая жестокость, на ваш взгляд? Это перестраховка, действительно, страх перед терроризмом?

М.Шевченко― Какой страх перед терроризмом? Это необъяснимо для меня.

М.Курников― Или это конвейер в погон, дел, должностей?

М.Шевченко― Я не могу найти этому рациональное объяснение, просто не могу. Я еще понимаю — 3 года, как раньше было, еще что-то… Но такие сроки, как сейчас дают. За продуманное преднамеренное убийство человек меньше получает, чем за эти брошюрки. Я просто не понимаю, как устроено вообще правосудие в России. До конца понять не могу. Вот я с этим много лет сталкиваюсь, работаю — не могу понять рационального, просто юридического подхода к этому вопросу.

Причем все сразу замолкают. Вам показывают по телевизору трупы трех каких-то людей, говорят: «Вот уничтожена ячейка». Все говорят: «О! Ну, всё хорошо». Никого не интересует, что это за люди. Покажите следственные дела, приговор покажите. Если вы взяли террористов — где суды над этими террористами. Доведите их до судов.

Мы просто соглашаемся с тем, что параллельно с нами существует некое пространство, где можно человека убить без суда и следствия, потом сказать: «Да он сам виноват — преступник, убийца, террорист». Можно показать, что он арестован — террорист, и все говорят: «Ну, всё, всё…». Но если сказано слово «терроризм», то мы все замолкаем. Нас уже не интересует это, страшно туда вмешиваться. А те, кто как Дагир Хасавов будет вмешиваться в защиту — адвокат — тех будут прессовать как адвокатов, тех будут мучит, арестовывать и выводить из зала суда — адвокатов. Или как в Туле этого адвоката то же самое…

Поэтому не надо мне говорить про митинг, про политзаключенных. Хотят узнать, что такое политзаключенные — пусть проедутся, пусть в «Черный дельфин» съездят. Пусть побывают в других ИК, понимаете. В Сибири, на Дальнем Востоке.

М.Курников― Не ваш митинг?

М.Шевченко: Россия здесь — система тотальной лжи. Мы ничего не знаем о соблюдении экологии в нашей стране

М.Шевченко― Мой, конечно. Я за то, даже если бы человека вообще. как говорится, просто освобождают из тюрьмы — это уже праздник, поэтому, это, конечно, и мой праздник тоже. Я солидарен. Просто я к людям, которые это организуют — Михаилу Светову, другим — по-товарищески, по-дружески говорю: Друзья, еще есть и вот такие люди, которые признаны политзаключенными Amnesty International, Human Rights Watch, Европейским судом по правам человека и так далее.

М.Курников― Мы сейчас прервемся и после небольшой паузы вернемся в студию и продолжим говорить с Максимом Шевченко.

НОВОСТИ

М.Курников― Продолжаем говорить с Максимом Шевченко. Много мы говорили о прошедших протестах, о тех реформах политических, которые, возможно, будут в ответ на это.

М.Шевченко― Я ничего не говорил про политические реформы.

М.Курников― Внутри политической партии.

М.Шевченко― Я говорил про политические манипуляции.

М.Курников― Да, хорошо.

М.Шевченко― Политических реформ это мы требуем, оппозиция требует политических реформ: изменения Конституции, изменения закона о выборах, соблюдения закона. А они просто занимаются политтехнологиями. Это не политика, это имитация политики. Политикой они боятся заниматься, потому что они понимают, что если реально будет соблюдаться хотя бы норма Конституции, то вообще будет другой расклад и в Думе и в законодательных собраниях и по губернаторам по России.

А они хотят душить и управлять, держа ситуацию на коротком поводке, но одновременно делать вид, что они хорошие. Таковой была позиция октябристов при Николае Александровиче Романове.

М.Курников― Так вот хочу все-таки буквально минуту посвятить РПЦ, точнее. Священнику, который был…

М.Шевченко― Давайте тогда уточним: не РПЦ, а священнику, который совершил преступление…

М.Курников― Мы еще не знаем, не доказано судом.

М.Шевченко― Возможно.

М.Курников― Возможно, совершал такие преступления. Сама большая семья в России…

М.Шевченко― РПЦ тут при чем?

М.Курников― Ну, вы знаете, судя по всему, ему покровительствовали. И даже когда местный владыка хотел отстранить его от вождения в нетрезвом виде…

М.Шевченко― А кто покровительствовал-то?

М.КУРНИКОВ …Владыку убрали и поставили другого, который тут же его восстановил. Ну, говорят, кто-то на самом верху РПЦ.

М.Шевченко― И что вы хотите, чтобы я что сказал?

М.Курников― А хочу, чтобы вы сказали, как такое возможно — самая большая семья, которая по идее должна быть под надзором всех органов, местных властей и так далее.

М.Шевченко― Ну, во-первых, вы сами меня остановили, сказав, то так как это не доказано, чего мы обсуждаем? Может быть, мы сейчас клевещем на человека. Если это доказано, то каждый человек может, как говорят на церковном языке, прислушаться к голосу сатаны. Я считаю, что преступления против детей — это самые омерзительные преступления, какие только возможно — вот против детей. И мне, честно говоря, все равно, священник это или не священник. Я против того, чтобы обсуждать РПЦ. Давайте обсуждать этого конкретного человека. Если учитель совершает такие преступления, мы же не обсуждаем, говорим: все учителя… Министерство о разования… Если военный совершает преступления.

М.Курников― Но если школа и Министерство образования начинают его отмазывать каким-то образом…

М.Шевченко― А церковь уже начала отмазывать его?

М.Курников― Нет, до этого…

М.Шевченко: Они просто занимаются политтехнологиями. Это не политика, это имитация

М.Шевченко― Я прочитал вот Легойду. По-моему, там позиция «давайте разбираться». Тем не менее, там нет отмазывания.

М.Курников― Да, но там были до этого кейсы. Он до этого попадал во всякие интересные ситуации.

М.Шевченко― Давайте так: не церковь, а группировка внутри церкви. То, что внутри патриархии существует устойчивое «голубое лобби» это не секрет. Я не теоретически это говорю. Когда я занимался «НГ-Религией» в «Независимой газете», ко мне приходил там один епископ, когда мы написали про сибирские его приключения, когда против него выступили два немецких священника, — он вел себя как истеричная нервная дамочка. И, в общем, хотелось от него подальше держаться.

М.Курников― Сексизм ваших словах по отношению к женщинам.

М.Шевченко― Никакого сексизма нет… Ну да, извиняюсь, пусть женщины меня простят. И, в общем, это было отвратительно, честно скажу. Мне много чего приходилось видеть, встречать на эту тему… И, конечно, эта проблема есть.

М.Курников― То есть НРЗРБ не бросает тень на РПЦ.

М.Шевченко― Ну, конечно, нет, не бросает. Это всё описано Василием Розановым в его исследовании «Люди лунного света» о такой мужеженской природе, которая существует как бы в священничестве и в монашестве. Очень хорошая работа.

М.Курников― Меня, знаете, ориентация в этом смысле меньше беспокоит. Меня беспокоит то, как власти…

М.Шевченко― Да, серьезно? Вообще-то с точки зрения христианства это запрещенный грех…

М.Курников― Я понимаю, но…

М.Шевченко― И священник, который занимается этим грехом, не может быть священником, с точки зрения православия, по крайней мере .

М.Курников― Да, но проблема в том, как государство и представители церкви находят какой-то общий язык, управляют, по сути дела НРЗБ

М.Шевченко― А давайте исследуем вопрос. Может быть, там какое-то педофильское лобби? Может быть, там пользовались услугами… где-то кто-то пользовался услугами, развлекался с детьми, какие-то большие начальники. Кто знает? Может быть, это выйдет за рамки церкви, вообще. Может быть, это выйдет, как говорится, в иные сферы совсем. Может, это гнойник, которые если взрезать, то хлынет такой государственный и такая вонь, которая затронет такое количество влиятельных людей, что огогошеньки.

М.Курников― С другой стороны давайте зайдем на тему несовершеннолетних. Грета Тунберг, девочка, которая выступила в ООН, тронула ваше сердце?

М.Шевченко― Конечно, тронула. Замечательное выступление. Она называла всю мировую систему капиталистическую злом. Мне очень понравилось её выступление. Я прочитал внимательно про эту девочку. Да, она такая девочка, необычная. В каком-то смысле, наверное, напоминает Пеппи Длинныйчулок по манере. Астрид Линдгрен — одна из моих любимейших писательниц. Эта книга была первой книгой, которую я в своей жизни прочитал в 5 с половиной лет «Пеппи Длинныйчулок». И Грета, к сожалению, наверное, лошадь поднять не сумеет своими худенькими ручками. Но бросила с трибуны ООН в лицо мировому капитализму, его наживе достаточно серьезные обвинения. Вот эта ее фраза: «Ваше поступательное экономическое движение придет к смерти человечества» — это просто прекрасная фраза. Она достойна Маркса.

М.Курников― Вам не страшно, что ею кто-то манипулирует, что это просто актриса, которая производит какие-то слова? Что это еще ребенок, не может…

М.Шевченко― Насколько я знаю, она происходит из актерской семьи. Вы угадали. Ее отец и мама — это очень известные в Швеции люди, причем известные реально. И это был ее выбор. Я так понимаю, что когда она стала активисткой и перед парламентом устраивала пикеты — ей было 13 лет, — то у её отца спросили: «Как вы к этому относитесь?» Он сказал: «Я бы предпочел, чтобы она ходила в школу, но я уважаю её позицию, её выбор». Это Швеция, там по-другому относятся к правам и свободам, в том числе, детей и подростков. Через два года этой девушке будет уже 17 лет, она уже будет юной девушкой. Я думаю, что она, конечно, незаурядная личность.

М.Курников― Ну, она не первая, в конце концов, молодая девушка. НРЗБ была, которая тоже была известна, правда, по другим причинам…

М.Шевченко― Я не хотел бы говорить в таком юмористическом тоне по поводу нее. Я очень всерьез отнесся к этому выступлению. И поверьте, она очень популярна, я думаю, мгновенно стала у сотен миллионов молодых людей.

М.Курников― Я хочу спросить, почему так много ненависти в её отношении. В нашей стране, в том числе. Если вы вы прочитаете…

М.Шевченко― В нашей стране, несмотря на заботу Дмитрия Анатольевича Медведева о людях, живущих в вечной мерзлоте. Меня очень рассмешило, как в своей речи, объясняющей подписание Парижского протокола, который, кстати, никого ни к чему не обязывает, а является просто протоколом о намерениях — Парижский договор о климате, — ну, просто там нет ни норм выбросов, там ничего нету, — он говорил о том, что люди, живущие в вечной мерзлоте у нас (то есть нефтяники и газовики «Газпрома», судя по всему; вряд ли он так заботится о ханты или о ненцах или о чукчах), могут испытать какие-то серьезные проблемы.

Это при всем при том, что жители Красноярска, Новосибирска, которые отапливаются угольными разными делами, испытывают не просто серьезные проблемы, а живут как в аду порой. Над Красноярском повисает это облако угольное… Это при всем при том, что в России не соблюдаются никакие нормы. Если крупному капиталу в России надо нажиться, то я вас уверяю, что никакие Росприроднадзоры не заставят его соблюдать нормы по выбросам тепла или углекислоты или еще чего-то. В нашей стране всё построено на наживу этих атлантов, расправивших плечи, понимаете, которых у нас Высшая школа экономики облизывает всячески и делает главными Джонами Гонтами нашей реальности современной. Это герой романа, который является библией неолиберализма.

Поэтому что нам говорить про Россию? Россия в этом случае — система лжи, просто тотальной лжи. Мы ничего не знаем о соблюдении экологии и разных климатических норм в нашей стране. Мы знаем, что вырубаются леса, что воруется огромное количество денег на строительстве инфраструктурных объектов — дорог и так далее, — которые не строятся ни фига; что строятся заводы там, где надо и где выгодно кому-то и, несмотря на протесты местных жителей, что свалки вместо нормальной переработки и сортировки… Вот я был в Италии — там 4 контейнера. Причем специально — вот я снимал квартиру по Airbnb — говорят: «Только в эти контейнеры, пожалуйста: биологические сюда, пластмасса сюда, стекло сюда, бумагу сюда, не перепутайте ни в коем случае».

Хотелось бы, чтобы в России было так. Это выгодно, это десятки тысяч рабочих мест, кто занят будет на сортировке, на переработке. Нет, сжигать и закапывать, сжигать и закапывать. Вот и всё, это их отношение к экологии. Поэтому чего мы это обсуждаем — Россию? Хищнический, варварский, жадный, нахрапистый, колониальный капитал, который относится к России как просто к стране, где можно иметь норму прибыли, нарушая трудовые права, социальные права, экологические права.

Но призыв этой девочки, надеюсь, найдет отражение и в России. Потому что в России молодое поколение, которое растет — я горжусь этим поколением, мне очень приятно смотреть на многих молодых людей. Это люди, которые ищут идеологическое обоснование своей жизни, ментальное обоснование своей жизнь — вот зачем жить. Просто, как социальные животные?

М.Курников― Это по всей России происходит?

М.Шевченко― Это по всей России. Собираются марксистские кружки, куда приходят десятки молодых ребят слушать, обсуждать. Собираются либеральные кружи, демократические, консервативные. Молодое поколение ищет. Им не хочется просто быть игрушками в руках каких-то больших дяденек и тетенек, которые обвешаны бриллиантами или сидят за рулями или на задних сидениях своих роллс-ройсов и указывать, как им жить, куда ходить, на какие «Территории смыслов» или в Сенеж ездить за какие деньги или какие Машуки. Они не хотят так жить.

Поэтому, я думаю, призыв этой девочки найдет очень широкий отклик в экологическом движении, который является естественной повесткой в России. И реакция российских официальных пропагандистов именно поэтому такая. Они дико боятся экологической темы, глобального Шиеса. У нас во Владимирской области Александровский район, Петушки, Киржачский район — полная ложь по отношению к народу. Говорят: «Свалки закроем». Всё это продолжается. Срывает «Единая Россия» нашей фракции обсуждение по мусорной теме. Дважды мы предлагали проводить слушанье по мусорной теме с привлечением общественным активистов, которые имеют независимую от власти позицию — дважды «Единая Россия» срывает этот круглый стол. Поэтому я не знаю. Сеющий ветер пожинает бурю. Молодец, Грета. Я очень рад, что в стране Пеппи Длинныйчулок и Малыша и Карлсона по-прежнему вырастают такие чудесные дети.

М.Курников― На эту самую сессию ООН не пустили наших делегатов, вовремя не дали визы. Вас как гражданина России это оскорбляет?

М.Шевченко― Нет, меня не оскорбляет. Я считаю, что это политические просто расклады. Ну, дипломатические коллизии, меня это никак не оскорбляет.

М.Курников― Нам не нужно как стране реагировать на это?

М.Шевченко― А мы что, как страна существуем? Вы себя со страной, что ли, ассоциируете? Вы государство? Мы с вами не государство. Это вот Слуцкий и Косачев государство. Пусть государство и ломает голову. Не надо нас, как говорится, приплетать к проблемам жизненным и политическим и, возможно, проблемам перемещения по миру. Пусть они сами решают свои вопросы.

М.Курников― Все равно будет решать за наш счет, Максим, вот в чем проблема.

М.Шевченко― Если у нас с вами будут возникать какие-то проблемы, то фига с два они будут над этим голову ломать. Почему, когда у них проблемы, мы должны мучиться. Лучше Кокорин и Мамаев. Они гораздо интересней, чем Косачев и Слуцкий…

М.Курников― На этом и закончим сегодня. Это был Максим Шевченко. До свидания!

* органи