75 лет Великой Победе: сотрудники предприятия «К-Поташ Сервис» поздравили 97-летнего ветерана

Чем ближе юбилейная дата – 75-летие победы в Великой Отечественной войне, тем меньше остаётся в живых солдат Победы.    С единственным ныне здравствующим из них в Нивенском сельском поселении – Аркадием Николаевичем Бурмакиным, встретился корреспондент портала nivenskoe.comЮрий Москаленко.    Сейчас Аркадий Николаевич встречает всех гостей лежа, но признался, что каждый день делает зарядку, а то и по комнате передвигается, чтобы мышцы ног не «закостенели».    В удивительно яркий от январского солнца погожий день, мы вместе с начальником Нивенского территориального управления Игорем Гладким, его заместителем Сергеем Стенниковым и председателем Совета ветеранов Леонтием Русановым отправились поздравить ветерана Великой Отечественной войны Аркадия Бурмакина с очередным днем рождения. 97-м по счету.      Пришли не с пустыми руками – предприятие «К-Поташ Сервис» выделило средство на подарок ветерану. На предприятии фронтовик никогда не был, но зато регулярно получает от него подарки: на День Защитника Отечества, День Победы, День пожилого человека, и, конечно же, в день рождения.      Нам было интересно выслушать рассказ Аркадия Николаевича о своей жизни. Кобылья работа – Родился я в Кировской области в 1923 году. Семья у нас была большая, нас было несколько братьев и сестер. Сестры были постарше и еще до войны повыходили замуж.      Я был призван в амию в начале 1942 года, попал под Можайск, где в то время шли наступательные бои.      Кто из советских мальчишек по нескольку раз до войны не посмотрел по нескольку раз фильм «Чапаев»? Больше всех нам нравилась, как Анка на тачанке поливает свинцом беляков из пулемета «Максим».      В кино все было очень красиво и динамично. Кони несутся, гривы развеваются, тачанка «летит», пулемет поет свою песню: тра-та-та, враги трудового народа падают, как подкошенные. Когда меня спросили: кем хочешь быть в армии – не задумываясь выпалил: пулеметчиком на «Максим».     Но это только в кино все ярко, аж дух захватывает. А в жизни, да еще на фронте все оказалось куда прозаичнее.      Всю кобылью работу приходилось делать самому. Общий вес пулемета со станком – 54 кг. Мне приходилось на своем горбу таскать основную часть пулемета, а это 24 килограмма. И Анку, и Чапая не раз «добрым» словом поминал… Кровь от горьковских девчат Первый же бой чуть не окончился трагически. Нужно было поддержать атаку роту пулеметным огнем. Устроился я с «максимкой», открыл стрельбу, а тут что-то обожгло ногу чуть ниже колена. Не сразу и понял, что ранен.        Перетянул рану, что под рукой было, поковылял к старшине роты. Он увидел окровавленный бинт и сказал: «Сейчас я тебе помогу». Достает банку из-под тушенки, наливает по самые ее края спирту.      – Пей, чтобы не так больно было!    Сейчас я понимаю, что какую мы тогда беду натворили. Спирт расширил сосуды и кровотечение стало гораздо сильнее.      Собирали нас, раненых за рекой. Еще к берегу подойти не успел – смотрю знакомый мужик, из нашей деревни. Поговорили минуты три, он говорит, не задерживайся вдруг налет. Как накаркал. Только я в воду вошел, как налетели самолеты, сбросили бомбы. К счастью, ни один осколок меня не задел. Оглядываюсь назад – мать честная, на берегу, где мы со знакомым разговаривали все перемешано: люди, лошади, все дымится. И даже стонов раненых не слышно – уложили наповал.      Добрел я до избы, а рядом с нею наш танк стоит. А я уже ученый – если самолеты на второй заход пойдут, в первую очередь танк постараются уничтожить. Я от него чуть ли не вприпрыжку удираю, потому что с неба снова вой раздается: летят стервятники.      Дополз до какой-то дороги, упал на землю и потерял сознание.      Очнулся на операционном столе. Врач говорит: задержись чуть парни, которые тебя привезли – быть на том свете.      Достает две бутылки с кровью и говорит:      – Скажи спасибо горьковским девчатам-донорам. Они для тебя кровь собрали… К счастью, ногу удалось спасти. Святая месть После госпиталя попал в полковую школу, новобранцев обучали всем пехотным премудростям. Оно-то, конечно, дело нужное и важное. Но через нескольких месяцев я там заскучал.      А тут письмо получаю из дому: беда. Брат погиб на фронте и три зятя, мужья сестер. Прихожу к командиру полка. Рапорт на стол кладу, отпустите на фронт, с фашистом рассчитаться надо!      И письмо ему протягиваю из дома.      Полковник обхватил руками свою седую голову и говорит:      – Задерживать не смею, вот выпустишь партию курсантов и можешь вместе с ними на фронт отправляться. Белорусская картошка Бои тогда уже к Белоруссии подходили. Бывалые солдаты говорят: дойдем, братцы, до Белой Руси и хотя бы картошки наедимся всласть.      И вправду на полях картошка имелась. Я такой сроду не видел, большая, разваристая. Но вот незадача: чистить ее было некогда, так в мундирах и пытались сварить. И хоть бы кто догадался ее разрезать, чтобы сварилась быстрее.      Разожжем костерок в ночи, бульбу в котелок побросаем и ждем. Но немцы тоже не дураки. Подползет в темноте корректировщик огня, или с высотки какой заметит, координаты своим передаст, а через пару минут свистит откуда-то мина. И как жахнет прямиком в костер – чуть не поубивало.    В другой раз мы картошку побросаем вариться, а сами в окопчиках прячемся. Орден прошел мимо Провоевал я относительно недолго. Отправили меня в разведку. «Максимушку» тащит второй номер, таджик, но по-русски говорит не хуже меня. Подползаю я налегке, с автоматом, к какому-то пригорочку. Вижу в нескольких сотнях метров фрицы устроились с пулеметами МG. Ленты у них очень длинные, палить могут очень долго.      Прикинул я диспозицию – автоматные пули вряд ли перебьют ивовые прутья, только шуму наделаем, да себя подставим. Знаком подзываю к себе солдата, показываю мол, давай пулемет. А как только установил, так очередь и дал. Сначала одного фашиста очередью «перекрестил», потом – второго. Даже не пикнули.      Поползли мы к огневой точке, пулеметы забрали и отправились в блиндаж командира батальона. Доложили все по форме, он говорит начальнику штаба: заполняй наградной лист на сержанта. На орден Красной звезды.      Пока эта бумажная карусель закрутилась, в блиндаж влетел вражеский снаряд. Меня выбросило взрывной волной. Очнулся опять в госпитале. Оказалось осколок распорол все ту же многострадальную ногу.      Потом ребята рассказывали, что в живых не осталось никого, да еще штабные документы сгорели.      Вот так я и остался без ордена Красной звезды.      Меня потом наградили медалью «За боевые заслуги», орденом Отечественной войны II степени. А ребят жаль. Такая случайная и нелепая смерть. Смерть после Победы Женился я во время войны. Женушка была красивая, молоденькая, сын родился. Думал, весь век с нею проживу.      Но не сложилось. Умерла бедолага, видно, во время войны подорвалась, все ж тогда на хрупкие девичьи плечи легло.      Горевал я долго. Хорошо мама была со мной, помогла сына выходить. Сейчас он уже «взрослый», в прошлом году 75 лет исполнилось. Живет на Северном Урале, в Краснотурьинске. До сих пор на рыбалку ходит, особенно зимнюю любит. Звонит как-то: «Батя, представляешь, поймал щуку, а у нее башка такая, что в прорубь не лезет.    Пришлось кромку льда отбивать ломом, еле вытащил. Домой пришел, взвесил – восемь килограмм затянула».      Я и сам до рыбалки был очень охочий. Почти всю Калининградскую область объездил. Сюда попал в 1973 году, а в 1975-м, когда участникам войны квартиры давали, мне предложили: куда поедешь: в Партизанское или в Нивенском останешься? А в нашем поселке как раз двухэтажный дом достраивали. С тех пор на ул. Советской и живу. Гармонь по цене двух коров В 1948 году, жили мы в Кировской области, на родине. И захотелось мне стать гармонистом. Причем музыкальный инструмент не просто купить, а заказать у известного мастера. Ох, он и цену заломил – две тысячи рублей.      Мастер был безногий, но гармошки делал очень качественные, ему сын помогал. Я дома поскреб по сусекам, только 500 рублей.      Мать сначала не хотела деньги давать, мол, мыслимо ли дело: буренка стоит 800 рублей, а гармонь две тысячи. Как две с половиной коровы.    Но, с другой стороны, ей меня было жалко – израненный, да еще и жену потерял. В общем сделали мне гармонь.      Я как только сюда приехал, первым гармонистом был на всю округу. Во все поселки звали: в Южный, в Партизанское, Владимирово. У кого свадьба, у кого день рождение, опять же проводы в армию или возвращение из нее.    Ох, и знатно же я играл… Сегодня гармонь такой же инвалид, как и я. И надо бы ее починить, да где теперь такого мастера найдешь? Мне 97? Шутите?! Своего возраста, по его словам, Аркадий Николаевич не ощущает. – Сколько говорите мне исполнилось? 97? Шутите… А потом поворачивается к нам и говорит: – Спасибо, сыночки, что зашли. И за подарок спасибо! Дай Бог вам всем здоровья, и до моих лет дожить… Таков он, старый солдат… Фото: nivenskoe.com>