Джунгарские хомячки оптом, или что не так с пермским зоопарком?
Деревни туземцев были частым атрибутом международных ярмарок в те времена, и каждый уважающий себя организатор старался заполучить сенегальцев, египтян, лапландцев, корейцев и прочих «экзотических» людей, чтобы можно было демонстрировать их за оградой в колоритных костюмах у построек, имитирующих их естественные условия жизни. Европейцы с их колониальной оптикой считали обитателей таких человеческих зоопарков дикарями и не видели в явлении ничего плохого.
О странности человеческой оптики подумала я, читая на прошлой неделе статью о растолстевшем за время изоляции макаке Семёне, обитателе пермского зоопарка. Статью иллюстрировала фотография: Семён с отвисшим животом сидел, понурившись, на жёрдочке. Отвисшее «пузико» (по выражению одного из комментаторов в инстаграме зоопарка) так развеселило работников зоопарка и журналистов, что о нём написало сразу несколько пермских изданий. А месяцем ранее издания повеселили пермских читателей статьёй о цирковых слонах, застрявших в нашем городе из-за коронавируса.
Мама слонов, как себя называет дрессировщица в «Инстраграме», с множеством уменьшительных суффиксов рассказывает, как они проводят время на солнышке, посыпают их песочком и обливают водичкой. На фотографии — тесный пыльный двор за цирком, где уныло стоит слониха. А ещё, с энтузиазмом сообщало издание, в Краснокамске застряла фура передвижного цирка, где живёт крокодил. Пермяки было забеспокоились, не голодает ли животное, но убедившись, что его кормят, успокоились.
Человек с антропоцентрической оптикой, в которой животное — всего лишь ресурс для его развлечения, еды и других потребностей, не видит ничего странного в том, что огромная рептилия живет на Урале в закрытой фуре и выполняет трюки вместо того, чтобы лениво лежать где-нибудь у озера в жарком тропическом климате.
Он не задаётся вопросом, каково слонам развлекать людей в передвижном цирке и сидеть в тесных вольерах почти полвека (слонихам Дженни и Магде без малого 50 лет), в то время как в природе площадь участка, где обитают и бродят в поисках зелени азиатские слоны, может составлять 400-800 кв. километров.
И наконец, растолстевший макак Семён для него — повод для смеха, а не беспокойства, хотя ожирение животных в зоопарке — известный индикатор неправильного рациона или низкой физической активности (а откуда ей быть высокой, если он сидит в тесном вольере с небом в клеточку?).
В последние годы много говорили о строительстве нового пермского зоопарка: обсуждали, где и кто его будет строить, а в последнее время — сколько на этом украли, при этом содержательную сторону как-то упускают из виду. А между тем пермский зоопарк содержательно устарел. Он недалеко ушел от того, что в предыдущие века называли «зверинцем» — коллекции экзотических и не очень зверей, которую возили по Европе и Америке для показа любопытствующей публике.
Хотя что-то, конечно, изменилось: масштабы стали больше. Сегодня это уже не несколько зверей, как в бродячих зверинцах в начале XIII века, а коллекция из нескольких сотен видов животных. Их активно покупают и продают: пермский зоопарк предлагает джунгарских хомячков оптом, всего 100 рублей за штуку, и собирается купить четырёх (!) слонов для новой площадки. Зоопарк завёл себе профили «ВКонтакте» и в «Инстаграме», где устраивает опросы и публикует мимимишные фото из вольеров.
Однако это никак не изменило сути зоопарка. Оправдывая существование зоопарков, специалисты часто говорят, что они нужны для сохранения исчезающих видов и просвещения публики, но в большинстве случаев это лишь прикрытие для целей попроще — развлечения и коммерции.На сайте пермского зоопарка есть результаты опроса о цели его посещения. Меньше 7 % ответили, что ходят туда, чтобы получить новые знания о природе, тогда как подавляющее большинство (около 91 %) хотят просто отдохнуть, посмотреть на животных и потискать их в контактном зоопарке.
А между тем, с момента появления первых зверинцев мир изменился до неузнаваемости. Это в начале XIII века бродячие зверинцы были едва ли не единственной возможностью для обычных людей увидеть, как выглядит медведь, и развлечь себя таким нехитрым способом. Но теперь у нас есть кое-что получше медведя на базарной площади и бородатой женщины — от театров и кинотеатров до сериалов Netflix на ТВ. В конце концов, для реальных любителей животных есть документальные фильмы Дэвида Аттенборо и стриминговые камеры из заповедников (например, explore.org), где животные показаны во всей своей красоте в естественной среде обитания. Увидеть что-то своими глазами всегда лучше, чем на экране, могут возразить некоторые. Но единственное, чему может научить наблюдение за животными в неволе — это взгляду на них как на ресурс без собственной ценности и без прав.
Мир, а с ним и культурные нормы, меняется, и от пережитков прошлого нужно избавляться. Последний раз человеческий зоопарк появился на международной ярмарке в Бельгии в 1958 году. Тогда в честь празднования послевоенных достижений на обозрение публики снова выставили чернокожих мужчин, женщин и детей из Конго, бывшей бельгийской колонии. Сейчас на этом месте создан Королевский музей Центральной Африки, посвящённый колониальному прошлому Бельгии. Бельгийцам потребовалось более ста лет, чтобы пройти путь от человеческого зоопарка с табличками «Конголезцев не кормить!» до музея, осмысляющего отношения с Африкой.
Я не питаю иллюзий и понимаю, что нам ещё далеко до отказа от зоопарков (для начала хорошо бы отказаться от цирков с их исключительно развлекательной функцией) и переосмысления отношений с животными. Это произойдёт не завтра и не послезавтра, но когда мы закончим ревизию отношений с людьми другой расы, национальности, религии, сексуальной ориентации и прочее, придёт время поговорить о другой угнетаемой части этого мира — о животных.
Надеюсь, к тому времени нам будет что обсуждать, потому что сейчас мы переживаем шестую волну вымирания видов, вина за которую, по оценкам экспертов, лежит исключительно на человеческом виде. По разным оценкам, скорость вымирания видов сегодня в 1000-10000 раз выше естественной, и, если ничего не делать, мы рискуем остаться на этой планете в гордом одиночестве. Строительство нового зоопарка — хороший повод для того, чтобы пересмотреть его концепцию и сделать из душегубки для потехи публики настоящий центр сохранения животных и осмысления отношений с ними. Хотелось бы, чтобы в новом пермском зоопарке новыми были не только стены и дизайн, но ещё и смыслы.
***
Читайте также:
Колонка Дмитрия Жебелева о том, что можно сделать в Перми вместо зоопарка.