Интервью: экс-игроки «Рубина» о лимите, агентах и уроках футбола. Часть 2

Первая часть интервью доступна по ссылке. — Сейчас же еще введут уроки футбола. Алмаз: Я слышал, да. В школах Татарстана ввели уроки футбола. Вот у меня мама учитель физкультуры в школе, и она уроки футбола будет преподавать. Она правила, наверное, будет рассказывать, или технике [учить]. Ну как это? Это как учитель труда, который еще ведет и ОБЖ, и физкультуру, и математику. И он, условно, до двух часов поучил и хочет за бутылку взяться, а ему еще детей тренировать. Адиль: Вдруг в какой-нибудь школе будет топ физрук, который хорошо разбирается в футболе и расскажет. Алмаз: Это одна школа из тысячи. Адиль: Да, и опять-таки мы будем ждать Головиных и Миранчуков еще тысячу лет. — Почему до главной команды Татарстана — «Рубина» — доходит как-то мало воспитанников? Вроде бы и школа нормальная у нас, и футболисты есть. А если считать за последние 15 лет, то это [Ленар] Гильмуллин, [Эльмир] Набиуллин, [Данил] Степанов, [Артур] Сагитов еще, [Александр] Бухаров. По сути все Адиль: Ну тоже, в системе самой. Опять-таки, не хотят давать шанс молодым в России. Алмаз: Хотят все и сразу, ни у кого нет времени. Адиль: Вот «Аякс», хорошая школа — слов нет, таланты — слов нет, но и лимита доверия тоже нет. Как в «Аяксе» играют, у них каждую игру 4:3, 5:3. Пропускают много и забивают много. Соответственно, ошибок больше, если пропускают больше. Но для них есть доверие, если тренер тебе верит, то ты, блин, играешь, я это по себе знаю, если тебе тренер доверяет, то ты играешь и вообще пофиг на эти ошибки. А когда тренер тебе не особо доверяет и от тебя не ждет… Как один тренер нам недавно сказал: «как ты на это посмотришь», вот из 100 [попыток] ты делаешь 99 хорошо, и один раз сделаешь плохо, тренер скажет «да ну, ты плохо делаешь». Все, ошибся. А другой тренер посмотрит, что 99 [раз] делает плохо, а один раз хорошо, и думает «все в порядке». Можешь понравиться, а можешь не понравиться. Поэтому главное в футболе — найти своего тренера. - Может, кстати, поэтому у многих молодых футболистов не получается, потому что большинство тренеров все-таки как-то закрыты. Адиль: Какая вообще система. Допустим, Алмаз мой тренер, я прихожу к нему и есть Петя, Пете 42, а мне 25, я лучше, я талантливее и перспективнее, а Петя опытней, у него больше игр. Поэтому он возьмет опытнее, потому что он даст быстрее результаты, чем перспективный. Поэтому в России так, не знаю, почему так работает, опять же, главное — результат. Алмаз: Все тренеры держатся за свои места. Им неохота уходить, когда у тебя там зарплата условно миллион, а от тебя требуют результат. Поэтому он скажет «я сейчас таких возьму, они мне результат дадут, я еще здесь пару лет посижу, покайфую». Адиль: Поэтому опытнее возьмут, чем молодого, хотя у молодого больше перспектив, он более талантлив. Но на данном этапе он не может дать результат, потому что не опытный. Алмаз: Да и у нас, мне кажется, между интернатами, между академией и взрослой командой [разрыв]. У нас с 8 до 14 лет играют в один футбол, с 14 до 17 у нас играют в другой, с 17 до 20 — в третий, в который до этого никогда не играли до этого. А потом игрок приходит, и ему говорят: «а ты вообще ни во что не играешь», хотя уже во что только не поиграл, и ты пришел в главную команду, а все равно не так. Поэтому у нас из академии только вратари и приглашаются в основную команду. Адиль: Потому что вратари по Кафановской [экс-тренер вратарей «Рубина» Виталий Кафанов] методике работают, а по ней вся Россия работает. Поэтому по вратарской линии в футболе вопросов нет по России. [Игорь] Акинфеев, [Андрей] Лунев, [Михаил] Кержаков, тот же [Юрий] Дюпин, все хорошие вратари. Тот же Ваня Коновалов, который ушел. — Коновалова вообще жалко, в последние трех матчах своих официальных он 5 мячей от «Спартака», 3 — от «Уфы», и последний матч за «Рубин» — еще 3 от «Химок» пропускал. Адиль: Ну, Ваня хороший парень. Он с Филиппом Уремовичем хорошо общается, с Пашей Могилевцем тоже. — «Рубин» отказался от второй команды в ПФЛ. Насколько этого сейчас не хватает молодежке? Сделали, конечно, молодежный турнир новый — ЮФЛ… Адиль: Про что Алмаз говорил, про разный футбол. То есть, у нас же ЮФЛ сейчас называется дублерский турнир. После ЮФЛ до 17 лет просто пропасть. Как нам [Юрий] Уткульбаев говорил, Марианская впадина между вами и «Рубином-2» по уровню. И здесь то же самое. После 17 лет ты должен именно в мужской футбол попасть, а у тебя его нет. Алмаз: Ты обкатать должен сам себя. Адиль: А у тебя этого шанса нет. А потом пацан приходит, скажем, из 20 человек, кто в ЮФЛ играл, из них двое, дай бог, во второй лиге заиграют, остальные вот так и будут. Вот вторая команда — это очень сильно [влияет на уровень развития]. Например, «Спартак-2» в ФНЛ играет, «Краснодар-2», даже несколько команд у них. Алмаз: Даже «Динамо-2», которое в ПФЛ, очень хорошо играет. Адиль: А «Спартак-2» сильны. Они сколько, пятый сезон уже играют в ФНЛ? Я играл в ФНЛ за «Текстильщик», выходишь против «Спартака-2», думаешь, там же 2001 года рождения играют, пацану лет 13, тебе условно 20. И тебя «валтузят»… Думаешь, как ты это делаешь, тебе 13 лет, как ты это делаешь? А потому что система есть. После ЮФЛ у тебя сразу есть «Спартак-2». Второй лиги, правда, нет, но зато сразу в ФНЛ, сразу на высоком уровне. У «Спартака» одна система, особенно в академии, тоже контроль мяча. Стеночки, забегания, вот это от [Олега] Романцева. У них как было, так и осталось. У них в главной команде только меняется все, а в академии как было, так и осталось. Их с детства учат. Понятно, что если «Рубин» и «Спартак» предложат ребенку [перейти к ним], то, понятно, он в «Спартак» пойдет. Речь о талантливом парне. Из-за бренда. Но у них и вторая команда есть, развитие очень сильное. — Просто еще есть же мнение, что молодым футболистам тяжело играть в той же ПФЛ, потому что там в основном играют мужики, которые на силу больше внимание акцентируют. Адиль: Да, опять же возвращаемся к тому, что тренер берет опытного человека. Алмаз: Даже проиграешь ты там пять-семь игр, наберешь ты этот опыт, потом ты по-другому будешь играть все равно. Всегда все равно нельзя проигрывать. Рано или поздно ты все равно начнешь выигрывать. Не готовы ждать, ни один тренер не готов ждать, это факт. Тем более ты будешь знать, что опытные много не бегают, если за счет контроля мяча играть, то они быстро устанут, появятся дыры и уже… Понятно, что они могут там голосом, взглядом раздавить. Но если у футболиста есть самолюбие, такого не будет. — Может, стоит как-то реорганизовать низшие лиги? Есть мнение, что ту же ФНЛ можно на лиги разбить, условно Дальний Восток, Сибирь, как с ПФЛ сейчас. Алмаз: Мне кажется, просто потолок возраста для ПФЛ надо ввести. Адиль: Там точно, потому что, когда я играл в ПФЛ, сколько мне было, когда в «Анжи-Юниор» перешел, 19 лет, тогда там играли мужики. У нас сама команда была молодая, и играл я против мужиков старше. Реально, ввел бы потолок во второй лиге, условно до 30 лет. Все, после 30 что хочешь делай, в ФНЛ играй или заканчивай. Алмаз: Я вот играл в «Коломне» подмосковной в ПФЛ, у нас играл защитник, ему 43 года было. Мне 20, ему 43. Кого в старт поставят? Старшего, конечно. И пофиг, что он там шаг влево, шаг вправо, и у него колено вылетает. Пофиг на это, столб. — Проблема, возможно, в агентских играх каких-то. Условно агент «пропихивает» своих игроков к знакомому тренеру. Адиль: Я лично не попадал в такие ситуации, поэтому не могу сказать, как это работает. Алмаз: Я думаю, что у каждого тренера в ПФЛ есть свои агентские связи. Найди-ка мне этого, найди того. Или агент говорит, мол, я тебе нашел этого, он пусть там играет, а мы там потом с тобой рассчитаемся. И из-за этого, кстати, многие молодые пацаны заканчивают. Адиль: Понятно, если тебе агент дает хороших игроков, слов нет. И для команды, и для развития, и для конкуренции, и для тренера самого хорошо. Но когда агент дает какого-то футболиста, который только из-за того, что у него агент есть, играет, а ты сидишь, тогда обидно, да. Алмаз: Ему еще зарплату 200 тысяч во второй лиге делают, а ты сидишь со своей там 30-кой. Дай бог с тридцаткой. Адиль: Сейчас вроде во второй лиге ввели [ограничения]. В составе должно быть два «лимитчика» 2000-го года рождения, еще два в заявке. Сейчас 2000-й год будет играть уже в ФНЛ после этого сезона. Но тоже из-за лимита они играют только, вообще к лимиту не очень отношусь в этом плане и в РПЛ. Поэтому российский чемпионат в Европе страдает, потому что конкуренции нет. — С одной стороны, с нынешним лимитом вряд ли условный «Урал» будет покупать африканского легионера, который в целом им не нужен и которого можно заменить россиянином. Адиль: Но, если мы хотим, чтобы на Россию обращали внимание, то надо хотя бы «Зениту» там, «Спартаку», «Динамо», условно «Рубину» убирать для них лимит, что-то такое придумать, чтобы в Европе так не облажались. Стремно смотреть, это же как «Зенит» проиграл четыре игры в группе Лиги чемпионов, у других стран сразу триггер: «Это самая лучшая команда у вас? Вот мертвые». Сразу же такие ассоциации. Соответственно, интерес к российскому футболу падает, его и так нет, а он еще падает. Ввели бы в РПЛ тот же лимит воспитанников на замене, хотя бы двое должны сидеть. Тогда да, можно о каком-то лимите говорить. А когда делают только в низших лигах… Из 100 человек заиграют дай бог двое в Премьер-лиге. — Насчет лимита в запасе. Ну, будет человек из молодежки сидеть на скамейке… Адиль: Он, соответственно, будет тренироваться с основой. Соответственно, будет расти. — Он ведь может тренироваться с молодежкой, а потом его привлекают к основе посидеть на скамейке запасных. Адиль: Рамки какие-то должны быть, да. Согласен. Тогда, может, хотя бы один играть должен. — Это ведь тоже какая-то обязаловка. Адиль: Хотя бы будет шанс, что воспитанник заиграет. Если железно один у тебя должен играть в поле воспитанник, у тебя железно в заявке будет трое, потому что один играет, двое — в запасе. На случай, если первый сломается, вместо него выйдет другой, сломается тот — выйдет третий. Уже три человека, считай, заиграли из ста условно. Это тоже хороший результат. Нам Иван Данильянц говорил: вот сидит вас тут 300 человек, дай бог трое заиграет, я так рад буду, это такой престиж для школы будет. Алмаз: А в Голландии из каждого года выходят по 3-4 человека, а не из 300 человек. — У них же там система другая. Там множество школ построили, ребенку не надо далеко ехать, чтобы позаниматься. Алмаз: У нас, допустим, если ты в Нижнекамске играешь, ты в Казань не можешь приехать. Ты играешь в том же Нижнекамске в «Рубине», как филиал он. — Но не везде же есть такое. В соседнем Марий Эл, например, вырос какой-то пацан талантливый, но кто им будет заниматься? Алмаз: У нас есть такое, увидели кого-то в деревне, вот родители мучаются, приезжают сюда на просмотр, 300 километров сюда приехали, потренировались, 300 километров обратно. Адиль: А им говорят: «мы хотим еще вас посмотреть». Алмаз: Да, подумаем, подумаем. Опять он приехал, опять потренировался, родители деньги потратили, уезжают, а им говорят: «Ну, мы вам позвоним». Адиль: И ребенок такой: «Да ну, зачем 300 километров ехать, для чего?». Алмаз: Ладно бы если ребенок хочет, но родители уже говорят, что денег нет, два раза не взяли, третий раз что-ли ехать, деньги тратить на тебя. Родители тоже такие есть. В каждой сфере есть проблемы свои, очень большие. Адиль: И, опять-таки, менталитет наш русский. Это самая большая проблема. Бекиич тоже постоянно об этом говорил: проблема в менталитете у русских именно.