Большой террор и судьбы. Как "кровавый карлик" Николай Ежов поквитался с Марий Эл
0
220
В 1936 году в НКВД сфабриковали дело "Марийской буржуазно-националистической организации". Как и в случае с другими подобными делами, дело "марийских буржуазных националистов" оказалось безразмерным; сколько точно человек стали его жертвами, установить невозможно. Зато известно, сколько человек оказались причисленными к "штабу" этой выдуманной чекистами организации и какая участь их постигла — их дела рассматривали отдельно. "Расстрельные" списки утверждал лично Сталин. А один из арестованных к моменту, когда вождь поставил свою подпись под списком, был уже мертв.
Исследователи советской эпохи отмечают, что обвинение в "буржуазном национализме" было повсеместно распространено по всему Союзу и строилось на надуманных обвинениях. Его главной целью было устранение авторитетных местных руководителей, которые выступали против жестоких методов коллективизации и репрессий невинных людей. Советская власть создавала иллюзию, что именно местные кадры контролировали процесс коллективизации, а ярлык "буржуазного национализма" использовался как инструмент подавления. Любое сопротивление немедленно объявлялось "национализмом", но подлинной целью было сформировать новую лояльную Сталину политическую элиту.
Дело "Марийской буржуазно-националистической организации" началось 16 августа 1936 года с ареста в Йошкар-Оле Владимира Мухина — директора Марийского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, им же основанного. Его объявили руководителем организации, которая, по версии чекистов, собиралась отторгнуть Марийскую автономную область от СССР с тем, чтобы присоединить ее к Финляндии.
В течение весны следующего — 1937 года — чекисты причислили к "штабу" "Марийской буржуазно-националистической организации" и арестовали больше 20 человек. Последним 30 июня 1937 года арестовали председателя исполкома Марийской АССР (в декабре Марийская автономная область стала Марийской автономной республикой), основателя марийской государственности Ивана Петрова. Руководителем организации объявили Петрова, а Мухину приписали управление её военным крылом.
ЛИЧНАЯ МЕСТЬ НАРКОМА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
Марийский историк Ксенофонт Сануков в статье "Расправа над так называемым "Штабом марийских буржуазных националистов", опубликованной в 2012 году в "Марийском юридическом вестнике", писал:
"Чтобы создать видимость, что подрывная, вредительская деятельность организации (всё это определения из материалов дела — "Idel.Реалии") охватила все сферы жизни, в "штаб "включили общественных деятелей, ученых, инженеров, журналистов, зоотехника, школьных работников, ветеринара".
Некоторое время арестованных держали в тюрьме НКВД в Горьком. Потом, осенью 1937 года, перевели обратно в Йошкар-Олу.
В мае 1937 года Владимир Мухин писал в жалобе главе НКВД Николаю Ежову: "Угрожали расстрелом, морили голодом и жаждой, обычным обращением были слова "тварь, скотина, червь". Я категорически отказывался от признания себя "руководителем" несуществующей организации. Тогда ко мне стали применять репрессии: заперли в холодную камеру, к тому же сырую, при температуре минус 15–17 градусов, лишили нормального отдыха, сна. Наконец, посадили на "вечный стул", то есть я не имел права сойти со стула в течение нескольких суток кряду. Дело для меня принимало трагический оборот: либо повеситься, либо, сидя на стуле, умереть, либо сойти с ума".
Штаб организации, по версии чекистов, состоял из 27 человек.
Осенью 1937 года "практически еженощно шли массовые расстрелы и отправлялись эшелоны в лагеря". Но "штаб " пока держали в тюрьме. Его дело "для придания большей значимости было выделено в особое производство с рассмотрением на Военной Коллегии Верховного Суда СССР", писал Сануков.
Военная коллегия Верховного суда СССР была ширмой. Приговоры по делам, которые передавались ей на рассмотрение, утверждали сам Сталин и те, кто входил в его ближний круг — Молотов, Жданов, Ворошилов, Каганович и другие партийные функционеры высшего ранга. В подготовленных для них списках указывались только фамилия, имя, отчество и категория (мера, к которой приговаривали человека).
Первая категория означала расстрел. Вторая — десять лет лагерей. С весны 1937-го до осени 1938-го Сталин и его ближний круг утвердили 383 списка на 44 477 человек. 38 955 из них приговорили к расстрелу.
Списки — по каждому региону составлялся отдельный — подавал начальник НКВД Николай Ежов.
Дело "марийских буржуазных националистов" не было уникальным. Похожие процессы шли во всех национальных республиках СССР. Но в расправе с элитой марийского народа "кровавый карлик", как прозвали наркома Ежова за жестокость и низкий рост, вероятно, был заинтересован лично — и причиной этого интереса была месть.
В 1922 году Николая Ежова назначили на пост секретаря обкома в Марийской автономной области. Молодой партийный функционер должен был укрепить партийную дисциплину в регионе, в частности, погасить тлевший конфликт между областным центром и Козьмодемьянском.
Ксенофонт Сануков в биографии Ивана Петрова "Председатель исполкома" писал, что отношения между Петровым и Ежовым не сложились. Причем настолько, что будущий нарком выдержал в Краснококшайске чуть больше полугода, успел за это время пожаловаться в Москву, что "состояние советского аппарата" в Марийской области "нельзя считать удовлетворительным" — а потом отпросился в отпуск, из которого обратно не вернулся.
В конце 1937 года к 27 обвиняемым по делу о "штабе Марийской буржуазно-националистической организации" чекисты добавили еще одного человека — Петра Андреева, занявшего пост председателя исполкома Марийской АССР после Ивана Петрова. Сануков отмечает, что Андреев много сделал для "разоблачения" своего предшественника, и это же вменили ему в вину — якобы Андреев пытался таким образом лучше законспирироваться.
КТО НЕ ДОЖИЛ ДО СУДА?
К весне 1938 года в списке тех, кто якобы принадлежал к руководству организации, осталось 24 фамилии. Троих — доцента пединститута Агачева, журналиста Сидорова и директора музея Ямбаршева — приговорила к расстрелу одна из печально известных "троек ". Колхозника по фамилии Эскаев забили до смерти при допросах.
5 марта 1938-го на стол Сталину легли списки, в которых значились фамилии 19 обвиняемых в руководстве "Марийской буржуазно-националистической организации". 18 человек из 19 предлагалось расстрелять. Всего же в тот день, пишет Сануков, Сталин и люди из его ближайшего окружения решили судьбу 1 991 человека из разных регионов страны.
Список с данными 19 человек направили в Йошкар-Олу народному комиссару внутренних дел Марийской АССР Александру Карачарову с сопроводительным письмом (и то, и другое под грифом "сов. секретно, срочно"):
"Направляю утвержденный 5/Ш-38 г. список лиц по Марийской АССР, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР по первой категории в количестве 18 человек и по второй категории — 1 человек. Дела на всех лиц, поименованных в этом списке, передайте для рассмотрения выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР, выезжающей в ближайшее время в Казань. Начальник 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР Цесарский".
19 апреля на стол в Кремле лег второй список — с фамилиями еще пяти человек из "штаба Марийской буржуазно-националистической организации". Троих предлагалось расстрелять. Двоим — дать по десять лет лагерей. Как и первый, этот список утвердил лично Сталин.
Заседания Военной коллегии начались в мае в Казани. Коллегия, пишет Сануков, состояла из "корпусного военюриста Матулевича, бригадных военюристов Ждана и Колпакова при секретаре военюристе 3-го ранга Козлова с участием помощника прокурора Главной военной прокуратуры РККА военюриста 2-й категории Липова".
Вместо 24 человек (19 из первого списка и 5 из второго) на скамье подсудимых оказались только 22. Доцент Маргоспединститута Федор Смирнов погиб от пыток 22 апреля (его фамилия была в списке, подписанном 5 марта). Пенсионер Василий Якманов повесился в камере до того, как список с его фамилией был подан Сталину.
По всем сталинским расстрельным спискам предусматривалось закрытое судебное заседание. На подсудимого тратилось от 10 до 20 минут. Так было и в случае с делом "штаба марийских буржуазных националистов".
ПРИГОВОРЫ ПЕЧАТАЛИ ЕЩЁ ДО СУДОВ
Из обвинительного заключения:
"В конце 1936 года на территории Марийской АССР вскрыта и ликвидирована националистическая троцкистско-террористическая, диверсионновредительская организация, связанная с финской миссией в Москве, финским консульством в Ленинграде, с ответвлениями в национальных республиках: Чувашской, Мордовской, Удмуртской, Карельской и Коми, ставившая своей целью объединение всех угро-финских народностей, населяющих СССР, свержение Соввласти на территории этих республик и образование буржуазнодемократического государства под протекторатом Финляндии. Осуществление этой задачи организацией намечалось к началу войны СССР с капиталистическими государствами".
Судебное заседание было фикцией.
Из протокола судебного заседания по делу Ивана Петрова:
"Председательствующий разъяснил подсудимому сущность предъявленных ему обвинений и спросил его, признает ли он себя виновным, на что подсудимый ответил, что виновным себя не признает. Председательствующий объявил судебное следствие законченным и предоставил подсудимому последнее слово, в котором тот заявил, что он не виновен в этом деле. Суд удалился на совещание. По возвращении суда с совещания председательствующий огласил приговор".
"Приговоры были уже заранее отпечатаны, только оставлено пустое место для даты. На всех приговорах дата вписана от руки фиолетовыми чернилами — 10 или 11 мая 1938 года. Как и предначертано было Сталиным, трое из "осужденных" в эти дни были отправлены умирать в лагерях, для 19 прозвучало слово "расстрел" с добавлением в конце приговора: "В силу постановления ЦИК СССР от 1/XII-34 года приговор подлежит немедленному исполнению", — писал Сануков.
Во время Большого террора репрессиям в Марийской АССР подверглись не только те, кого чекисты приписали к выдуманной ими же "Марийской буржуазно-националистической организации". Поляков, живущих в Йошкар-Оле, обвинили в том, что они готовятся взорвать городской водопровод по приказанию из Варшавы. По таким обвинениям были арестованы около 150 переселенцев из Польши.
Новая волна репрессий обрушилась на крестьян.
Нарком внутренних дел Марийской АССР Александр Карачаров докладывал на пленуме обкома ВКП(б):
"В 1937 году провели огромную работу — нанесли сокрушительный удар по кулачеству, хорошо очистили республику от этих сил. С августа по январь изъято тысячи человек, это помимо буржуазно-националистической организации. Ликвидировали кулацкую силу, которая побывала в ссылках, была судима, сослана, вернулась и устроилась в колхозах. Этот элемент изъят и сослан в лагеря. Проведена массовая операция".
Останки 19 человек, расстрелянных по делу "штаба Марийской буржуазно-националистической организации", покоятся на Архангельском кладбище в Казани. Их имена выбиты на кладбищенском памятнике жертвам репрессий.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
Исследователи советской эпохи отмечают, что обвинение в "буржуазном национализме" было повсеместно распространено по всему Союзу и строилось на надуманных обвинениях. Его главной целью было устранение авторитетных местных руководителей, которые выступали против жестоких методов коллективизации и репрессий невинных людей. Советская власть создавала иллюзию, что именно местные кадры контролировали процесс коллективизации, а ярлык "буржуазного национализма" использовался как инструмент подавления. Любое сопротивление немедленно объявлялось "национализмом", но подлинной целью было сформировать новую лояльную Сталину политическую элиту.
Дело "Марийской буржуазно-националистической организации" началось 16 августа 1936 года с ареста в Йошкар-Оле Владимира Мухина — директора Марийского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, им же основанного. Его объявили руководителем организации, которая, по версии чекистов, собиралась отторгнуть Марийскую автономную область от СССР с тем, чтобы присоединить ее к Финляндии.
В течение весны следующего — 1937 года — чекисты причислили к "штабу" "Марийской буржуазно-националистической организации" и арестовали больше 20 человек. Последним 30 июня 1937 года арестовали председателя исполкома Марийской АССР (в декабре Марийская автономная область стала Марийской автономной республикой), основателя марийской государственности Ивана Петрова. Руководителем организации объявили Петрова, а Мухину приписали управление её военным крылом.
ЛИЧНАЯ МЕСТЬ НАРКОМА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
Марийский историк Ксенофонт Сануков в статье "Расправа над так называемым "Штабом марийских буржуазных националистов", опубликованной в 2012 году в "Марийском юридическом вестнике", писал:
"Чтобы создать видимость, что подрывная, вредительская деятельность организации (всё это определения из материалов дела — "Idel.Реалии") охватила все сферы жизни, в "штаб "включили общественных деятелей, ученых, инженеров, журналистов, зоотехника, школьных работников, ветеринара".
Некоторое время арестованных держали в тюрьме НКВД в Горьком. Потом, осенью 1937 года, перевели обратно в Йошкар-Олу.
В мае 1937 года Владимир Мухин писал в жалобе главе НКВД Николаю Ежову: "Угрожали расстрелом, морили голодом и жаждой, обычным обращением были слова "тварь, скотина, червь". Я категорически отказывался от признания себя "руководителем" несуществующей организации. Тогда ко мне стали применять репрессии: заперли в холодную камеру, к тому же сырую, при температуре минус 15–17 градусов, лишили нормального отдыха, сна. Наконец, посадили на "вечный стул", то есть я не имел права сойти со стула в течение нескольких суток кряду. Дело для меня принимало трагический оборот: либо повеситься, либо, сидя на стуле, умереть, либо сойти с ума".
Штаб организации, по версии чекистов, состоял из 27 человек.
Осенью 1937 года "практически еженощно шли массовые расстрелы и отправлялись эшелоны в лагеря". Но "штаб " пока держали в тюрьме. Его дело "для придания большей значимости было выделено в особое производство с рассмотрением на Военной Коллегии Верховного Суда СССР", писал Сануков.
Военная коллегия Верховного суда СССР была ширмой. Приговоры по делам, которые передавались ей на рассмотрение, утверждали сам Сталин и те, кто входил в его ближний круг — Молотов, Жданов, Ворошилов, Каганович и другие партийные функционеры высшего ранга. В подготовленных для них списках указывались только фамилия, имя, отчество и категория (мера, к которой приговаривали человека).
Первая категория означала расстрел. Вторая — десять лет лагерей. С весны 1937-го до осени 1938-го Сталин и его ближний круг утвердили 383 списка на 44 477 человек. 38 955 из них приговорили к расстрелу.
Списки — по каждому региону составлялся отдельный — подавал начальник НКВД Николай Ежов.
Дело "марийских буржуазных националистов" не было уникальным. Похожие процессы шли во всех национальных республиках СССР. Но в расправе с элитой марийского народа "кровавый карлик", как прозвали наркома Ежова за жестокость и низкий рост, вероятно, был заинтересован лично — и причиной этого интереса была месть.
В 1922 году Николая Ежова назначили на пост секретаря обкома в Марийской автономной области. Молодой партийный функционер должен был укрепить партийную дисциплину в регионе, в частности, погасить тлевший конфликт между областным центром и Козьмодемьянском.
Ксенофонт Сануков в биографии Ивана Петрова "Председатель исполкома" писал, что отношения между Петровым и Ежовым не сложились. Причем настолько, что будущий нарком выдержал в Краснококшайске чуть больше полугода, успел за это время пожаловаться в Москву, что "состояние советского аппарата" в Марийской области "нельзя считать удовлетворительным" — а потом отпросился в отпуск, из которого обратно не вернулся.
В конце 1937 года к 27 обвиняемым по делу о "штабе Марийской буржуазно-националистической организации" чекисты добавили еще одного человека — Петра Андреева, занявшего пост председателя исполкома Марийской АССР после Ивана Петрова. Сануков отмечает, что Андреев много сделал для "разоблачения" своего предшественника, и это же вменили ему в вину — якобы Андреев пытался таким образом лучше законспирироваться.
КТО НЕ ДОЖИЛ ДО СУДА?
К весне 1938 года в списке тех, кто якобы принадлежал к руководству организации, осталось 24 фамилии. Троих — доцента пединститута Агачева, журналиста Сидорова и директора музея Ямбаршева — приговорила к расстрелу одна из печально известных "троек ". Колхозника по фамилии Эскаев забили до смерти при допросах.
5 марта 1938-го на стол Сталину легли списки, в которых значились фамилии 19 обвиняемых в руководстве "Марийской буржуазно-националистической организации". 18 человек из 19 предлагалось расстрелять. Всего же в тот день, пишет Сануков, Сталин и люди из его ближайшего окружения решили судьбу 1 991 человека из разных регионов страны.
Список с данными 19 человек направили в Йошкар-Олу народному комиссару внутренних дел Марийской АССР Александру Карачарову с сопроводительным письмом (и то, и другое под грифом "сов. секретно, срочно"):
"Направляю утвержденный 5/Ш-38 г. список лиц по Марийской АССР, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР по первой категории в количестве 18 человек и по второй категории — 1 человек. Дела на всех лиц, поименованных в этом списке, передайте для рассмотрения выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР, выезжающей в ближайшее время в Казань. Начальник 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР Цесарский".
19 апреля на стол в Кремле лег второй список — с фамилиями еще пяти человек из "штаба Марийской буржуазно-националистической организации". Троих предлагалось расстрелять. Двоим — дать по десять лет лагерей. Как и первый, этот список утвердил лично Сталин.
Заседания Военной коллегии начались в мае в Казани. Коллегия, пишет Сануков, состояла из "корпусного военюриста Матулевича, бригадных военюристов Ждана и Колпакова при секретаре военюристе 3-го ранга Козлова с участием помощника прокурора Главной военной прокуратуры РККА военюриста 2-й категории Липова".
Вместо 24 человек (19 из первого списка и 5 из второго) на скамье подсудимых оказались только 22. Доцент Маргоспединститута Федор Смирнов погиб от пыток 22 апреля (его фамилия была в списке, подписанном 5 марта). Пенсионер Василий Якманов повесился в камере до того, как список с его фамилией был подан Сталину.
По всем сталинским расстрельным спискам предусматривалось закрытое судебное заседание. На подсудимого тратилось от 10 до 20 минут. Так было и в случае с делом "штаба марийских буржуазных националистов".
ПРИГОВОРЫ ПЕЧАТАЛИ ЕЩЁ ДО СУДОВ
Из обвинительного заключения:
"В конце 1936 года на территории Марийской АССР вскрыта и ликвидирована националистическая троцкистско-террористическая, диверсионновредительская организация, связанная с финской миссией в Москве, финским консульством в Ленинграде, с ответвлениями в национальных республиках: Чувашской, Мордовской, Удмуртской, Карельской и Коми, ставившая своей целью объединение всех угро-финских народностей, населяющих СССР, свержение Соввласти на территории этих республик и образование буржуазнодемократического государства под протекторатом Финляндии. Осуществление этой задачи организацией намечалось к началу войны СССР с капиталистическими государствами".
Судебное заседание было фикцией.
Из протокола судебного заседания по делу Ивана Петрова:
"Председательствующий разъяснил подсудимому сущность предъявленных ему обвинений и спросил его, признает ли он себя виновным, на что подсудимый ответил, что виновным себя не признает. Председательствующий объявил судебное следствие законченным и предоставил подсудимому последнее слово, в котором тот заявил, что он не виновен в этом деле. Суд удалился на совещание. По возвращении суда с совещания председательствующий огласил приговор".
"Приговоры были уже заранее отпечатаны, только оставлено пустое место для даты. На всех приговорах дата вписана от руки фиолетовыми чернилами — 10 или 11 мая 1938 года. Как и предначертано было Сталиным, трое из "осужденных" в эти дни были отправлены умирать в лагерях, для 19 прозвучало слово "расстрел" с добавлением в конце приговора: "В силу постановления ЦИК СССР от 1/XII-34 года приговор подлежит немедленному исполнению", — писал Сануков.
Во время Большого террора репрессиям в Марийской АССР подверглись не только те, кого чекисты приписали к выдуманной ими же "Марийской буржуазно-националистической организации". Поляков, живущих в Йошкар-Оле, обвинили в том, что они готовятся взорвать городской водопровод по приказанию из Варшавы. По таким обвинениям были арестованы около 150 переселенцев из Польши.
Новая волна репрессий обрушилась на крестьян.
Нарком внутренних дел Марийской АССР Александр Карачаров докладывал на пленуме обкома ВКП(б):
"В 1937 году провели огромную работу — нанесли сокрушительный удар по кулачеству, хорошо очистили республику от этих сил. С августа по январь изъято тысячи человек, это помимо буржуазно-националистической организации. Ликвидировали кулацкую силу, которая побывала в ссылках, была судима, сослана, вернулась и устроилась в колхозах. Этот элемент изъят и сослан в лагеря. Проведена массовая операция".
Останки 19 человек, расстрелянных по делу "штаба Марийской буржуазно-националистической организации", покоятся на Архангельском кладбище в Казани. Их имена выбиты на кладбищенском памятнике жертвам репрессий.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.