«Выполняю свою работу качественно и хорошо, но это больше не крест»: что директора НКО думают о своей должности
В прошлом году Агентство социальной информации (АСИ) сделало исследование, которое показало: на вакансию руководителя НКО очередь не стоит, отметила ведущая встречи, координатор программ АСИ Ольга Дроздова.
По данным исследования, типичный руководитель российской НКО – это женщина, которая создала НКО с нуля. Ее отличает высокий профессионализм, по уровню компетенций ее можно сопоставить с топ-менеджером коммерческой компании. Респонденты выделили три условных поколений лидеров НКО, рассказала Дроздова:
- первопроходцы, которые пришли в сектор в 90-е годы, они не имели опыта, руководствовались своим стремлением помочь;
- те, кто пришел в 2010-е годы, когда сектор бурно развивался и становился более профессиональным; часто люди приходили из волонтерской среды;
- люди, работающие в НКО с 2015 года – им достался уже вполне зрелый сектор.
«Директор поневоле»: как люди становятся руководителями НКО
Участницы встречи приходили в сектор разными путями, при этом многие говорили, что стали «директорами поневоле». Например, создательница эксперт-хаба для руководителей НКО «Без сахара» Анна Морозова стала директором сразу после волонтерства. «Я стала управленцем, потому что меня не бесят бумажки и таблички. Всех вокруг бесило – и потому это сваливали на меня. Это вопрос моральной устойчивости», – отметила Морозова.
По ее мнению, классифицировать сотрудников НКО по возрасту не совсем верно: «Основное разделение – управленец ты или основатель? Потому что компетенции у них разные. Фокус управленца – на программной деятельности».
Президент Фонда помощи пациентам с деменцией и их семьям «Альцрус» Александра Щеткина пришла в сектор в 2006 и, по ее словам, стала руководителем поневоле, хотя «ненавидит бумажки».
«Ты делаешь этот шаг, потому что других желающих нет. Это ответственность, которую ты берешь и несешь – своего рода бремя, которое ты не можешь бросить», – считает она.
«В первое время я действительно воспринимала работу директором как крест. Сейчас это просто нормальная работа, в чем-то даже приятная ноша», – подтверждает президент фонда «Сибирский центр поддержки общественных инициатив» из Новосибирска Елена Малицкая.
Ей помогло то, что она была третьим руководителем организации: «Оба предыдущих руководителя были управленцы – и они прививали культуру управления в организации и любовь к управлению. Я сразу, когда стала директором, понимала, в чем состоит управление».
Некоторые директора НКО приходили в сектор, уже имея опыт руководства в коммерческих компаниях. Например, директор ресурсного центра «Ясенева Поляна» и директор ассоциации «Благополучие животных» Татьяна Константинова называет себя «серийным управленцем». До прихода в НКО она работала в бизнесе, управляла ресторанами и автомобильными компаниями, параллельно была волонтером. Узнала, что ищут директора в фонд «Живой», решила попробовать – и стала руководителем.
«Это был жесткий дауншифтинг, падение по зарплате в пять раз. Было интересно попробовать: смогу я или нет руководить фондом?» – вспоминает Константинова.
Через пару лет случилось выгорание, но сейчас Константинова понимает: «Это профессиональная работа, окрашенная смыслом, но я могу оставить ее в любой момент, потому что самое главное – это моя семья. Да, я выполняю свою работу качественно и хорошо, но это больше не крест».
Президент благотворительного фонда помощи детям и взрослым с особенностями развития «Открыть мир» из Костромы Анна Добрецова пришла в сектор из волонтерства – в 2005 году, окончив вуз, стала заниматься с детьми и быстро поняла: чтобы иметь ресурсы, в том числе финансовые, надо регистрировать НКО.
«Когда начинаешь с нуля и знаешь, что не было вообще ничего, а теперь из нашего фонда вышло семь организаций, и видишь, сколько всего сделано – понимаешь, что это не та работа, которую можно бросить. Мне важно, чтобы это продолжалось, и видеть результат нашей работы. Даже если не будет фонда или меня в фонде, я знаю: помощь все равно продолжится», – говорит Добрецова.
Профидентичность: предприниматель или лидер НКО?
Говоря о профессиональной идентичности, участницы встречи отмечали разное. Татьяна Константинова, например, ощущает себя топ-менеджером в некоммерческом секторе, но не предпринимателем: «Поняла, что это не мое».
Александра Щеткина признается, что первые несколько лет после основания фонда представлялась журналистом: ей было стыдно говорить, что она работает в благотворительном фонде.
«После курса в Школе филантропии я по-другому увидела свою ценность, осознала, что вообще-то я сделала кучу реальных дел: мне удалось внедрить новые проекты, которых не было в России. Сейчас говорю с гордостью, что я президент фонда», – вспоминает Щеткина.
Анна Добрецова полагает, что сейчас слово «президент фонда» стало привычнее для окружающих. Обычно она поясняет собеседникам, что она еще и социальный педагог: «Людям важно, что у меня есть практический опыт, и я не просто так их учу». Добрецова называет себя социальным предпринимателем – ведь она старается решать социальные проблемы в регионе доступными ей способами.
Директор фонда помощи бездомным животным «Умка» из Владивостока Екатерина Кириллова представляется как директор, но говорит, что «внутри этого стесняется, словно вечно что-то просит».
«Либо я, либо никто»: чувство собственничества и что с ним делать
Многие участницы встречи говорили, что испытывают собственнические чувства по отношению к возглавляемой организации. Об этом говорит Александра Щеткина – ведь «все проекты создавались моими ручками».
«Долгое время я была в фонде одна – и до сих пор знания хранятся в моей голове. В организации очень много меня – я с трудом могу уехать в отпуск, хотя сейчас есть сотрудник и проектные менеджеры. Я вроде и хочу передать руководство, но как подумаю об этом – нет, либо я, либо никто. Но я с этим борюсь», – отмечает она.
С ней соглашается Екатерина Кириллова: «Отпуск – что-то неведомое для меня, я всегда на связи, боюсь, что без меня что-то случится и пойдет не так. Фонд – это образ моей жизни сейчас: и хобби, и работа. Отделить себя от него и передать кому-то бразды правления я пока не могу. Хочется вырастить людей, которые бы продолжали эту деятельность, но я пока таких не вижу. Каждый занимает свою нишу, но на которых можно было все скинуть и сказать «дерзай», у нас пока нет».
О периоде, когда НКО воспринималась как «детище», вспоминает Елена Малицкая: «Казалось, что я смогу оставить организацию, только если у нового руководителя будет к ней точно такое же отношение. Сейчас иначе: помогло, что от нас уходило много профессиональных сотрудников – и мы отпускали их с большим удовольствием. Они росли, развивались и все равно остаются нашими амбассадорами. Сейчас мне важно, чтобы человек придерживался миссии организации, ее ценностей и хотел ей управлять. А для этого надо подращивать людей внутри организации, продвигать их и давать возможность развиваться как управленцам и коммуникаторам», – уверена Малицкая.
Анна Морозова добавляет, что «люди, которых она нанимала и которые теперь добились успехов в секторе», – это для нее мерило личного успеха: «Я не люблю рутину и давно поняла, что люблю строить. И я строила все свои организации с расчетом, что это должно стать самостоятельным и ехать без меня – в этом была идея».
Об идее гармоничного развития коллег говорит и Татьяна Константинова: «Я делаю так, чтобы люди в секторе развивались с комфортной им скоростью, если нужна моя помощь – я помогаю. В «Ясеневой Поляне» у меня целая когорта людей, моих заместителей, которых я ращу, и все знают, что я уйду, а они останутся работать. Это для меня наиболее экологичный подход».
Что дает силы
Поддержка окружающих и осознание важности своей работы – вот основное, что поддерживает участниц встречи. «Я богата людьми, которые заинтересованы в теме [болезни Альцгеймера] и помогали мне в тяжелые минуты. Они показывают мне ценность нашей работы и дела, которое мы делаем вместе», – вспоминает президент фонда «Альцрус» Александра Щеткина.
Анне Морозовой помогает вариант «сменить картинку перед глазами»: «Я не езжу в отпуск, но иногда выбираюсь поработать из нового места: это помогает переключиться».
Иногда помогает попросить поддержки у людей, которые точно поймут. Екатерина Кириллова рассказывает, что иногда прямо говорит второй учредительнице фонда «Умка»: «Пожалей меня, пожалуйста, я больше не могу».
«Еще у нас есть чаты волонтеров, которые на постоянной основе приезжают к собакам и кошкам, и там можно выплеснуть негодование и грусть. Там я чувствую гигантскую поддержку – даже не хочется после этого стонать. Думаешь: «Вокруг меня куча людей, которые придут на помощь». Или я иду убирать вольеры – и мне так хорошо: никаких бумажек, только ты и собаки».
Еще Екатерине помогает, когда она видит результаты своей работы: «Бальзам на душу, когда пристраиваешь собаку или можешь принять травмированное животное, потому что в приюте есть место, или когда люди говорят добрые слова».
Сообщение «Выполняю свою работу качественно и хорошо, но это больше не крест»: что директора НКО думают о своей должности появились сначала на Агентство социальной информации.