Лжедмитрий II против Василия Шуйского: судьба самозванца

Тушинский лагерь и осажденная Москва

Столицей Лжедмитрия стало подмосковное село Тушино. Отсюда он фактически правил большей частью страны: подписывал указы, принимал иностранных послов, раздавал земли дворянам. Ещё за несколько месяцев до этого самозванец подписал указ, согласно которому крестьяне, приходившие к нему на службу, получали земли тех бояр, которые оставались верны Шуйскому. Также отныне крестьяне могли насильно жениться на дворянских жёнах и дочерях, таким образом сами становясь дворянами.

Неудивительно, что крестьяне теперь толпами стали приходить в армию Лжедмитрия, которая летом 1608 года насчитывала уже более 40 000 человек. Теперь по всей стране города массово начали признавать самозванца за настоящего Дмитрия и присягать ему.

Но некоторые ещё колебались, не собиралась сдаваться и Москва. Хотя Шуйский уже потерял контроль над большей частью страны, в сложившейся обстановке сторонникам Лжедмитрия II был нужен веский аргумент в пользу того, что царь у них настоящий. И вскоре они этот аргумент нашли.

Ещё с мая 1606 года, когда был убит Лжедмитрий I, в плену у Шуйского находилась его жена Марина Мнишек и ее отец Юрий, а также многие другие польские аристократы. Чтобы их освободить, король Сигизмунд решил заключить мирный договор с Шуйским, в то время как тысячи поляков воевали на стороне самозванца. Надеясь, что с заключением этого договора все поляки вернутся домой, царь согласился на его подписание. 2 июля 1608 года договор был подписан, и Мнишеки вместе с остальными пленниками под охраной отправились в сторону Польши.

Но Юрий Мнишек не собирался возвращаться домой, не хотела этого и его дочь. У них были свои планы.


Мнишек написал письмо Лжедмитрию, где признавал его царём, и описал свой маршрут в Польшу. Уже на следующий день отряды самозванца настигли конвой и отбили пленников.

Конечно, Юрий Мнишек знал, что ему предстоит встреча с самозванцем, а не с тем Дмитрием, который погиб два года назад. Он надеялся на другое. Во-первых, на то, что его дочь станет царицей; во-вторых, он намеревался получить от Лжедмитрия 30 000 рублей и в полное владение северскую землю с 14 городами.

Узнав о подписании договора между Сигизмундом и Василием Шуйским, Рожинский и другие магнаты, поддерживающие самозванца, не захотели оставлять начатого дела. Более того, в Россию продолжали вторгаться другие польские магнаты на соединение с самозванцем. Что же касается польского короля, то он планировал выполнять этот договор лишь до тех пор, пока польская армия не подготовится к войне с Россией. Таким образом, от этого договора выиграли все, кроме Шуйского.


Поддержка Мнишеков, по сути, больше навредила, чем помогла Лжедмитрию. Увидев впервые самозванца, Марина чуть не упала в обморок. Видимо, она до последнего момента наивно полагала, что перед ней предстанет её настоящий муж. И лишь после долгих уговоров отца она согласилась признать в самозванце своего мужа.

От окружающих эту нерешительность, разумеется, очень трудно было скрыть, поэтому всё больше людей начали сомневаться в подлинности царя. Понимая, как важно для самозванца его признание, Юрий Мнишек уже начал требовать себе не 14 городов и 30 000 рублей, а пост главнокомандующего и фактического правителя после взятия Москвы. Но Рожинский тут ему намекнул, что если Мнишек и дальше будет таким наглым, то может дорого за это заплатить.


В итоге Марина начала успешно играть роль любящей жены и сожительствовать с самозванцем, что, конечно же, произвело впечатление на крестьян, казаков и солдат.

К осени 1608 года, по свидетельству поляков, в армии Лжедмитрия было уже 18 000 польской конницы, 2 000 польской регулярной пехоты, 30 000 запорожских и 15 000 донских казаков. Возможно, количество запорожцев поляки несколько преувеличили, но они не упомянули о русских крестьянах, которых было, по крайней мере, 20 000 человек.

Получается, что общая численность армии самозванца в это время составляла как минимум 80 000 человек. Очень неплохие силы, особенно если учесть, что всё население Русского царства в это время не превышало 10 млн человек.

Хотя Лжедмитрий и писал свои указы, делая вид, что управляет страной, его по-прежнему считали марионеткой. Гетман Рожинский и Сапега, соперничавшие за власть, на одном из пиров за чашей вина договорились поделить между собой Россию. Рожинский сохранил бы за собой власть в Тушине, столице самозванца, а также во всех землях к югу от Москвы. Сапеге достались бы во владение все земли к северу от Москвы. И прежде всего, он обещал захватить Троице-Сергиев монастырь.

23 сентября Сапега и Лисовский с 20-тысячной армией начали осаду Троицкого монастыря. Они ожидали, что монастырь сдастся без боя, ведь силы сторон были слишком неравными: 20-тысячной польской армии противостоял гарнизон из 1 500 ополченцев и стрельцов, к которым присоединились монахи и немногочисленные крестьяне. Но защитники монастыря оказали упорное сопротивление: они знали, что бывает с монастырями, куда входили поляки.

Долгая и упорная оборона Троицкого монастыря сорвала планы Рожинского по окружению Москвы, куда всё ещё продолжали приходить обозы с хлебом и другими припасами. Рожинский выделил из армии множество отрядов, которые должны были перехватывать идущие в Москву обозы и направлять их в Тушино. Эти отряды, отправляясь на охоту за обозами, грабили всё, что попадалось им на пути. Опустошались города, монастыри, сёла. Всех, кто пытался защитить своё имущество, убивали с особой жестокостью.

По всей России, от Новгорода и Пскова до Астрахани и Казани, бушевала кровопролитнейшая гражданская война. Всюду были анархия и беззаконие, причём от русских, перешедших на сторону Лжедмитрия, города и села страдали не меньше, чем от поляков.

Многие города, желая избежать разграбления, добровольно присягали Лжедмитрию, но это не всегда спасало их от грабежей. В ноябре-декабре тушинцы захватили Владимир, Ростов, Ярославль, Кострому, Вологду и другие города. В Пскове городская беднота свергла царскую администрацию и впустила в город тушинцев. Начались грабежи, причем местные горожане грабили свой родной город не меньше тушинцев. Город, который ещё 26 лет назад героически сопротивлялся польским войскам, теперь превратился в гнездо анархии и беспорядка.

Перехватывая и грабя обозы, идущие в Москву, тушинцы вскоре добились своего: в столице начался голод. Мало того, что был недостаток хлеба, так купцы-спекулянты ещё и повысили на него цену в несколько раз. В городе начались бунты, а люди стали требовать свержения неудачливого Шуйского и открытия ворот самозванцу.

Шуйский неоднократно выходил к народу, просил разойтись, умолял, унижался, говорил, что через три недели осада кончится, но толку было мало. В следующий раз, когда толпа под окнами дворца начала кричать «Ты нам больше не царь», Шуйский просто побоялся выйти и успокоить людей.

Калужский царек

В конце 1609 года, желая избавиться от чрезмерной опеки польских магнатов, к тому же уже потерпевших ряд поражений, Лжедмитрий II из Тушина бежал в Калугу. К тому времени Тушинский лагерь уже начал распадаться, многие поляки и русские ушли к королю Сигизмунду, который, официально объявив войну Шуйскому, осаждал в это время Смоленск.


Лжедмитрий же отныне начал играть самостоятельно роль, теперь призывая к помощи только русских людей. Самозванец быстро собрал новую армию, состоявшую в основном из русских, ему опять начали присягать многие города, даже те, которые прежде упорно воевали с тушинцами.

После известия о Клушинской битве, в которой войска Василия Шуйского потерпели полный разгром от поляков, самозванец опять подошёл к столице.

Самого Шуйского московские бояре вскоре свергли и насильно постригли в монахи. Впоследствии бывший царь попал в плен к полякам, где и умер в 1612 году.

Почти одновременно с Лжедмитрием к Москве подошёл польский гетман Жолкевский, который от имени короля Сигизмунда потребовал избрания на русский трон королевича Владислава. Сторонники же самозванца требовали признания «истинного государя Дмитрия Ивановича». Таким образом, после свержения Шуйского Россия оказалась между молотом и наковальней.

Временное русское правительство, состоящее из семи бояр и прозванное «Семибоярщиной», не могло себе позволить оборонять Москву сразу от двух армий, и потому пошло на прямую государственную измену: 17 августа 1610 года оно объявило о признании русским царём королевича Владислава.

Русский народ не мог смириться с фактическим вхождением своей страны в состав Польши, и толпы потянулись к Лжедмитрию.

В сентябре Жолкевский заставил отступить Лжедмитрия обратно к Калуге, но тот только набирал силы.

По всей России в это время царила анархия, порядок навести было некому, власти не было никакой. Владислава признали царём лишь некоторые дворяне и бояре, в то время как крестьянство и казачество шло к Лжедмитрию.

Многим нравилось то, что Лжедмитрий приказал арестовывать всех поляков в подвластных ему городах и конфисковывал их имущество. Позже он приказал всех их казнить. Пленные, попадавшие к нему, тоже подвергались смертной казни.

Вскоре Калужский царёк стал очень подозрительным. Он убивал без разбора всех, кто ему не нравился и кто вызывал малейшие подозрения в измене. Убивал бы и дальше, но был остановлен: 11 декабря 1610 года Лжедмитрий был зарублен татарином Петром Урусовым, который мстил за смерть брата.

Так закончил свою жизнь человек, сыгравший одну из центральных ролей в событиях Смутного времени.