Алиса, Алеша, Диана
Осужденный на два года фигурант первой волны «московского дела» Данил Беглец уже месяц сидит в колонии в поселке Поназырево Костромской области. Когда в августе его арестовали, дочке Алисе было всего два месяца. А сегодня у нее уже режутся первые зубы, и она повторяет свое первое слово — «папа». Потому что про папу постоянно рассказывает двухгодовалый Алеша, который часами сидит с сестрой. Алеша как будто звонит ему по домофону у входной двери, рисует, печатает на компьютере, как говорит жена Беглеца Диана, «на своем языке» письма, а вот Деду Морозу писать отказывается. Говорит «он не нужен, нужен папа». Впереди у Данила Беглеца — кассация.
«На каждого мужчину показывает, спрашивает: папа?»
Черноволосый мальчик, широко улыбаясь, встает на мягкую табуретку у входной двери и протягивает к уху трубку от домофона на длинном проводе. Пальчиком водит по полке рядом и «угукает» в трубку, требует: «Дядя, папу верни».
— Иногда истерика у Леши. Говорит, что папа его не любит, потому что не разговаривает с ним, в сад за ним не приходит. Говорит, не надо папе больше работать, надо ему домой. Мне его жалко, — Диана, как и в прошлый раз нашей встречи, прижимает к себе сестру Леши — младенца Алису, теперь уже внимательно разглядывающую нас.
«Я когда его из сада забираю, он на каждого мужчину мне показывает, спрашивает: папа?»
Красавица Алиса (в семье ее еще зовут «Бусинкой» за круглые черные глазки) во время нашего разговора пробует «включиться в беседу»: смеется и даже пробует что-то лепетать. «Моя мама была рядом, когда она сказала первое свое слово не «мама», а вдруг «папа», — Диана объясняет это тем, что Алиса почти всегда после детского сада Леши ложится с ним рядом и слушает все, что он ей рассказывает. А Алеша каждый день про папу говорит. На Новый год писал ему письмо «своим языком» — Диане рассказал, что попросил «коконю» (это киндер-сюрприз) и что-то еще (это секрет), «только папе будет известно», — улыбается Диана.
«Я просто хочу его вытащить»
Кухонный стол весь в бумагах с пометками, сделанными от руки, на что можно обратить внимание при кассации: наличие маленьких детей, возмещение морального вреда пострадавшему [росгвардейцу], признание вины. Диана очень сильно надеется на очередную стадию обжалования приговора. От бессилия и отказа адвокатов даже сама пыталась сформулировать жалобу: что он не направлялся на митинг, хотел помочь человеку, деньги в качестве возмещения морального вреда потерпевшему перевел… Она отсидела очередь в приемную президента, а там ожидаемо ответили, что президент «не имеет права вмешиваться в дела суда». Когда Диана едет куда-то на машине, она берет с собой пачку специально заказанных стикеров и наклеек «Свободу Данилу Беглецу», останавливается у дорожных знаков на улице, столбов, стендов, расклеивает их.
— Мне пишут: уже достала, постоянно пишет об этом Беглеце, хватит уже о нем писать. — Диана пересказывает, как в социальных сетях реагируют на ее почти ежедневные публикации о муже. — Но мне фиолетово, что пишут. Я просто хочу его вытащить.
У Данила с самого начала была сложная ситуация с адвокатами. С того момента, как знакомые защитники посоветовали ему признать вину
и взять особый порядок рассмотрения дела (что предполагает отказ от исследования доказательств в суде). Беглец быстро понял, что совершил ошибку, потому что просто доверился знакомым людям. Из-за особого порядка во время апелляции можно было говорить только о его личных характеристиках, а то, что он встречался в центре с коллегой по работе и не участвовал в митинге, уже никого не интересовало. После отклоненной апелляции многие юристы отказывали Диане брать дело мужа — сам все подписал и признал: «Он спрашивает, когда хоть кто-то напишет кассацию, но я же не смогу ему сказать, что от него отказались. Не смогу сказать, что нам сказали ждать УДО, а обжаловать дальше якобы бессмысленно — мне совесть не позволит».
Сейчас стало известно, что в дело Беглеца вступил адвокат «Агоры» Леонид Соловьев. Он защищал Егора Жукова.
Письма из поселка Поназырево
Данил попал в одну колонию с другим фигурантом «московского дела» Владиславом Синицей, осужденным на 5 лет за твит. На условия содержания Данил не жалуется, потому что он просто человек такой, поясняет Диана, не привык жаловаться. Поназырево — отдаленный от Костромы поселок с населением всего четыре тысячи человек. Диане нужно было сделать передачу мужу — он заболел, нужны были лекарства. Написала пост в фейсбуке с просьбой кого-то откликнуться. И помощь нашлась быстро: ей посоветовали отца Василия из церкви на территории колонии.
Теперь Данил ходит петь в церковно-приходскую школу, занимается русским языком, который раньше учил в школе в Молдове. «Папа у нас получил пятерку, четверку, но вот по русскому получил тройку, да, Бусинка? — Диана шепчет на ушко дочке и улыбается. — Но ничего, тройка тоже хорошая оценка!»
Данилу присылают много писем, но долгое время от него не приходило ответов. Оказалось, что в колонии не выдавали бланки для ответного письма. Диана догадалась, в чем может быть дело, и написала в письме мужу, что «Новая» готовит запрос во ФСИН по этому поводу. Бланки выдали «молниеносно», а с ними отдали и не переданные в срок открытки. И не только Данилу, но и Владиславу Синице.
Диана рассказала, что Данил хотел прислать к Новому году рисунок и письмо в нашу редакцию. Мы написали ему и очень ждем ответа.
— Я очень верю в общественное мнение, очень верю в то, что если придет много людей… — Диана останавливается, переводит дыхание. — Мы с детьми очень надеемся на кассацию и будем молить Бога каждый день вернуть нам родного человека домой — живым и здоровым.
Татьяна Васильчук
корреспондент