День независимости - День лесника. Интервью с никарагуанцем, полюбившим Коряжму
0
54
Ноэ Паласи o с никарагуанец. Сегодня у Ноэ своя компания по производству эксклюзивного медового вина, но когда-то давно он, будучи студентом Института химической переработки биомассы дерева и техносферной безопасности, тогда - Лесотехнического университета в советском Ленинграде, приехал на практику в северный город Коряжму на Котласский ЦБК. Его воспоминания о выборе юности, любви к целлюлозно-бумажной промышленности и судьбе, которая провела его по кромке отрасли, причинах, которые повлияли на его жизнь, в этом интервью. - Начну с того, что у нас в Никарагуа нет ни одного целлюлозно-бумажного комбината, и не будет, не тот лес. Я 30 лет работал в пищевой промышленности Никарагуа. - Почему ты принял решение поехать учиться в Советский Союз и именно специалистом в области целлюлозно-бумажной промышленности? - Я хотел учиться в Германской Демократической Республике, но для меня не оказалось места. Предложили СССР, и я согласился. Целлюлозно-бумажная промышленность - это было детское решение. Мои родители в 1969 открыли книжный магазин, к 1980 он значительно развился и стал большим торговым центром. Родители планировали расширение бизнеса, но уже не в рамках торговли, а в производстве. Поэтому, когда мне дали справочник специальностей СССР, и я увидел «целлюлоза и бумага», то сразу воскликнул: «Вот оно! Бумага, это же то, что нам так необходимо в магазине!» Тогда я не имел даже отдаленного преставления о целлюлозно-бумажной промышленности. Но сегодня рад, что выбрал именно это направление. Мне посчастливилось учиться в Санкт-Петербургской лесотехнической академии имени С.М. Кирова, не могу представить, как сложилась бы моя судьба, если бы я выбрал другую специальность. Меня любили, уважали. ЛТА - моя Альма Матер. Я горжусь тем, что я учился в этом вузе. - Удивительное начало пути, а откуда ты родом? - Я родился в городе Чинандега, Никарагуа, 1 марта 1964. Всегда любил шутить на счёт моего дня рождения, ведь 1964 - был високосным годом, и поэтому я говорил, что я родился 29 февраля. Но со временем признался, что это была шутка, и что мой настоящий день рождения 1 марта. - Кто твои родители и как они воспитывали тебя? - Мои родители школьные преподаватели. Они принадлежат к поколению «Золотого Века Преподавания» в Никарагуа. На меня влияли не только родители, но и дедушка с бабушкой. Родители работали, и поэтому много времени я проводил у стариков. Дедушка механик. Бабушка крестьянка, домохозяйка, очень строгая, если считала, что меня есть за что лупить, она меня лупила. По правде говоря, это случалось очень редко. - Что тебе больше всего запомнилось из школьных лет? - Я учился в гимназии, это был Учебный Центр Сан Луис Белтран де Чинандега. Начальная школа - 1 - 6 класс, и высшая - 7 - 11 класс. Моя школа в Чинандеге входила в пятерку лучших школ Никарагуа. Ей руководили испанские доминиканские монахи. Очень умные, воспитанные. Это были не простые монахи, а инженеры, психологи, филологи, люди с высшим образованием. Я принимал участие во всём. Играл бейсбол, очень даже неплохо, был в сборной команде школы. Часто проходили соревнования, связанные с литературой, мы писали и декламировали стихи, рассказы, ставили театральные пьесы. Я занимался в школе музыки, играл в «Мюзикл колокол Лира» в школьном оркестре, дома занимался классической испанской гитарой. Нас заставляли читать каждый день. По предмету "Библиотека" мы должны были находиться в библиотеке в течение одного часа и читать что угодно. А потом дома написать о том, что мы читали. Каждый нес свой исписанный бумажный листок на следующий день учителю. В тишине библиотеки святой отец всегда прочитывал вслух всё, что мы писали. - Какие интересные педагогические приемы! - У нас в Никарагуа проводилась "Школьная Лига", интеллектуальный чемпионат по футбольной схеме. В сборной города Чинандеги все ребята, многократные чемпионы, были из моей школы. Сам я никогда не был в составе команды, а только принимал участие в творческих соревнованиях. Некоторые выиграл, некоторые нет. Тогда в стране были популярными конкурсы стихов, рассказов, эссе, и тд. Обычно директор моей школы лично назначал тех, кто будет соревноваться, я однажды отличился при написании эссе, тема - охрана природы. Каждый раз, когда кто - то из нас выигрывал, директор на общешкольной линейке сообщал о результате. Мне в тот раз подарили книгу и 50 долларов. 50 долларов в те времена - это приблизительно 200 долларов сегодня. Для подростка это были бешеные деньги. Занятие заканчивались в час дня, но моей компании было так интересно в школе, что к 14:30 все мы были уже чем - то заняты: спорт, музыка, учёба, кино. Если кто-то хулиганил, святые отцы могли их лупит, а когда хулиганили коллективно, нас заставляли бежать десять километров. Это происходило, как минимум, три раза в неделю в качестве наказания. Зато были в хорошей форме. - В здоровом теле – здоровый дух! - Моя школа была полувоенная. Там царила железная дисциплина. Когда кого- то отчисляли, организовывали линейку, отчисленного просили выйти из строя и при всех снимали школьную эмблему, которую мы носили на левом кармане рубашки, затем снимали пуговицы рубашки и говорили: "Уходи отсюда, несчастный". Нас учили любить школу, мы должны были быть лучше всех, и мы это очень серьёзно воспринимали. - Поразительная традиция и в прямом и в переносном смысле! - К сожалению, традиции уже не существует, у нас теперь очень слабая школьная система, а тогда была автономия, "Свободная Кафедра" называется. Частные и государственные школы имели право составлять свои собственные школьные программы. Например, мой папа преподавал в гoсударственных и в частных школах географию и историю, а его авторская школьная программа была очень сильной, я это знаю, потому что в тот же день, когда я сдавал экзамен в моей школе, вечером дома - сдавал ему. Так я мог сравнить его программу с программой школы, в которой учился. - Вот это воспитание и обучение! Как ты это воспринимал? Не считал, что папа завышает требования? Или у вас был альянс как у Индианы Джонс с его ученым отцом? - Нет, он просто любил своё дело. Одновременно работал в разных школах, выходил из дома в 6:30 утра. Из одной школы он должен был идти в другую и так вес день, возвращался на обед и опять уходил, только так он мог набрать 40 часов работы в неделю. - Тебе приятны воспоминания того времени? - Да, безусловно. Святые отцы не только преподавали, они ещё с нами занимались спортом, считали, что футбол и баскетбол - контактные виды спорта. Во время матчей они нас сильно ударяли ногами, локтями или головой, и а мы их ещё сильнее! Происходила разрядка. Мужская школа была. Святые отцы не уважали стукачей, мы решали "свои проблемы" дракой. Если у тебя была проблема с кем то, ты подходил к одному из святых отцов и говорил: "Сегодня на перемене хочу драться с этим». Они даже не спрашивали из-за чего драка, выяснения были потом. На перемене школьники вставали в круг. Тем ребятам, которые должны были драться, давали боксерские перчатки, и они дрались. Отказаться от драки было невозможно, ведь это были настоящие дуэли за свою честь. Весело было. Происходили и незаконные дуэли, но очень редко. Я дрался один раз. Тут важно было не выиграть, а заслужить уважение. После того, как ты с кем - то дрался, другие переставали тебя дразнить, потому что знали, что ты не трус. Великолепные годы. -Интересный педагогический подход - снять напряжение в социальной группе. Ну, наверное, он оправдан и достоин уважения. - Это не только урок самоуважения, он дает понимание того, что если ты что- то делаешь не так, то рано или поздно у тебя будут неприятности. - Мудро! А скажи мне, Ноэ, когда ты начал открывать для себя эту специальность, ты не разочаровался? - Нет, разочарования не было, но семестр от семестра я начал смотреть на вещи практически, понял, что для Никарагуа, и для меня, кафедра гидролизной промышленности имела больший смысл, чем кафедра целлюлозно-бумажной промышленности, ведь там речь шла о сахаре, большинство кубинцев учились на этой кафедре. Тогда у меня возникла идея перевестись на гидролизное производство, но там учились только студенты соцстран. Теперь я занимаюсь виноделием, это как раз в области гидролизного производства. - В каком году ты попал на практику на Котласский ЦБК, и какое это было время года? - Это было летом, год точно не помню, 86 или 88, в 87 практика была в Сыктывкаре. В отделе кадров должны быть документы, вед мне платили за мою работу в цехе подготовки древесины. -Сколько времени длилась практика? - Два месяца. - Ты один приехал? - Нет, с группой студентов, но на практике русские и иностранцы были отделены, наша программа отличалась от русских. И жили тоже отдельно, не то, что в Питере по интернациональному принципу. Со мной учились четверо кубинцев, то есть нас на практике было пятеро. Поселили в общежитие отдельно от русских. Жалко. - Кто был твоим наставником, и на каком участке, или в каком цехе ты практиковался? - Нашим руководителем был наш преподаватель «Процессов и Аппаратов» Храмов Юрий Васильевич. В основном нас водили на экскурсии по комбинату, мы должны были изучать инструкции по эксплуатации оборудования. - Как принимали практикантов в те времена? - Иностранцев всегда встречали с почетом, брали интервью, но я всегда был невнимателен, моя голова всегда была занята другими делами, а не собою. Я, в отличие от кубинцев, устроился на работу, работал в древесно - подготовительном цехе. Должен был следить, чтоб поток бревен на производство не остановился, работал по сменам, обедал с русскими рабочими. Но у меня среди них не появилось друзей, там были взрослые люди, а я был пацаном. Просто, каждый тогда занимался своим делом -Как кормили в столовой? - Во время моей смены я ел со всеми. А в общежитии готовили сами. -Как проводил свободное время? - С кубинцами валяли дурака. - Каким ты запомнил комбинат? - Огромный. Когда приехал в Никарагуа наши заводы оказались как игрушки. Ваш комбинат спокойно займёт всю площадь моего города. - Какими запомнил людей, которых встретил в Коряжме? - В основном дети приходили поболтать с нами, задавали кучу вопросов, танцевали с кубинками. Тогда я в первый раз в жизни видел брейкданс. Очень пожалел, что не взял на практику гитару. - А Юрием Васильевичем Храмовым Вы поддерживаете отношения? - У меня нет связи с моими преподавателями. Но есть одна мечта, о которой я никому пока не говорил, ты первая. Я бы хотел ехать в Санкт-Петербургский лесотехнический университет и преподавать на факультете химических технологий в течение одного семестра один предмет, в котором являюсь экспертом. "Письменный анализ дела". -Что это за предмет? - Суть предмета, научить студента определить проблему. Дело в том, что в университетах все проблемы, которые встречают студенты, уже определены, а вот в жизни это ни так, ни одна проблема не определена. Человек, который научится определить проблемы, будет решать их рано, или поздно. В решении проблем, самое главное - это их определение. Но не знаю, с кем об этом говорить, да, и не уверен, примут ли всерьёз моё предложение, ведь, в России не привыкли к этому предмету. - Прекрасная мечта! Кто знает, может быть твоя мечта сбудется. Тем более, что практикующие преподаватели всегда востребованы. Сколько ты заработал на практике? И как потратил зарплату? - Сколько? Уже не помню, я на это смотрел как дополнение к стипендии. Во время учёбы я вообще не выпивал, тратил деньги в основном на питание. Кроме курток, одежду в СССР тоже не покупал, вернулся в Никарагуа в той одежде, в которой и уехал. Один раз купил туфли. Часто ходил в «Старую книгу», и приехал домой с двумя чемоданами книг. Я скромно жил у вас в стране. На такси тратил много денег, любил кататься по Питеру на такси, обычно чтобы успевать на концерты. - Где особенно любил бывать? - В Петродворце часто бывал, любил там с подругой по паркам прогуливаться, чувствовал себе царём с царицей. В Эрмитаж ходил тоже довольно часто, мой любимый зал – Рембрандт, и в нем, моя любима картина - Старик. Среди моих фотографий вКонтакте есть альбом "Я в России", в нём все мои студенческие фотографии. У меня не было фотоаппарата, снимки мне дарили друзья. - А вам после окончания академии не предлагали остаться в Союзе и работать на одном из предприятий? Была такая возможность? - Нет, у меня были несколько иные планы. Я хотел поработать два года в Никарагуа, найти интересную тему на аспирантуры и вернутся в Союз. Но мир изменился в течение одного года, и все мои планы рухнули. - Могу я спросить, что произошло? - В 25 февраля 1980 года Сандинисткий Фронт национального освобождения, который вёл вооружённую борьбу против диктаторского режима Сомосы, проиграл выборы. У нового правительством отношения с Россией стали холодными, да и у вас стало нелегко, затем СССР рухнул. Вот, что случилось. - Как ты пережил эти перемены, и как сложилась дальше твоя судьба? - Трагедия в том, что сейчас мы живём в стране, которой правят дураки, но об этом не хочу писать. Я вернулся в августе 89-го, работы не было. Устроился на работу, благодаря одной фотографии. - Благодаря какой фотографии? - Где я с группой ребят работаю на компьютере. Дело в том, что со мной делали интервью для одного из журналов СССР, журнал дошёл до Никарагуа, папа купил все копии и дарил друзьям. В сентябре 1990-го года, уже при новом правительстве, на предприятиях Никарагуа появились первые компьютеры. У нас в городе есть завод растительного масла. Технологический директор искал инженера химика, который владел бы компьютером, он вспомнил эту фотографию, мне позвонили, пригласили на совещание, спросили: - Компьютером владеешь? - Владею. -На каком языке ты программируешь? - Фортран. - Оформить его на работу! Так я устроился на мою первую работу в сентябре 90-го года. - Какое счастливое стечение обстоятельств! Сколько ты работал на заводе растительного масла в должности инженера-химика, и что было дальше? - Я работал в отделе Контроля качества и подавал директору производства ежедневный рапорт качества продукции. Остальное время работал в лаборатории, самостоятельно занимался решением одной проблемы. Для ее решения мне понадобились два года. Тогда я хотел заниматься химией и решение этой проблемы было хорошей темой для кандидатской. На западе ты должен предложить кафедре тему заранее. На этом заводе работал 2 года, в качестве сырья использовали семена хлопка, но вскоре в Никарагуа перестали сажать хлопок, и начались массовые увольнение. Совершенно случайно узнал об аспирантуре в ИНКАЕ. La mejor escuela de negocios de Latinoamérica. Это, как Гарвард для латиноамериканцев, только находится в Никарагуа и в Коста – Рике. Там учатся не только со всей Латинской Америки, но даже американцы и европейцы. Закончил аспирантуру с отличием, стал экспертом в "Письменном анализе дела". Так моя профессиональная жизнь приобрела другой профиль. - Какого характера проблемы ты видишь, что это за проблемы и как это может быть применимо на целлюлозно-бумажном производстве, например? - Главное - не проблемы, главное - это схема мышления. Мне в ЛТА всегда удавалось легко решать проблемы. Чтобы преподаватели долго не спрашивали, я оставлял вопрос с проблемой без ответа на время экзамена. Когда они спрашивали: «А задача?», я тут же, прямо на их глазах, её решал. Конечно, предварительно решив ее в голове. Это впечатляло экзаменаторов. Только если понимаешь теорию - можешь решать задачу! - Так ты преуспевал в науке? - Тогда моя голова была блестящей, в ИНКАЕ мне дали 100% ученость, потому что мой вступительный экзамен был лучшим из всех поступающих того года. Это дало возможность год учиться бесплатно. Обучение в INCAE тогда стоило 48 тысяч долларов, 24 тысячи в год, не учитывая питание. После этого я нацелился в настоящий Гарвард, в Америке. Хотел защитить докторскую. Американцы дали согласие на мой запрос, а затем отказали, я даже в самолёт не успел сесть. Я не хотел уезжать из Никарагуа, после ИНКАЕ моя зарплата стала намного выше средней, но моей бывшей жене не нравилось в моей стране. Никарагуа не для русских женщин, особенно в 90-е годы. Тогда, ради нее, я решил уехать в США, но по – умному: сначала защитить докторскую диссертацию, а после докторской устроится там на работу. Я уверен, что там каким - то образом узнали о моих планах и поэтому отказали в обучении. Договор на обучение содержал положения о том, что я должен был вернуться в Никарагуа. Я планировал остаться, там свободный рабочий рынок. Моя двоюродная сестра защитила докторскую в США, там и осталась. Так мне не удалось отправиться в США для подготовки и защиты диссертации. И, Слава Богу за это, взамен, я. научился делать отличное медовое вино, отличное медовое бренди, отличный медовый уксус и другие неалкогольные напитки. - У тебя жена русская? - Да, моя бывшая жена русская. В ЛТА познакомились. Жили в месте двенадцать прекрасных лет, я был в раю на земле. - Как романтично! Как ее зовут, и родились ли в этом браке дети? - Зовут её Таня, у нас сын, Миша. Мы расстались. Я был в раю, а она, видимо, нет. Почему я был в раю? Имел красивую жену, которую любил, сына, хорошо оплачиваемую работу, что ещё мужчине надо? Я готов был посылать алименты в Россию, но она, Слава Богу, решила остаться в Никарагуа, я мог встречаться с сыном раз в неделю. Я ей за это очень благодарен. - Они и теперь в Никарагуа? - Миша с прошлого года живет и работает в США, он был в России с невестой на чемпионате мира по футболу. О бывшей жене ничего не знаю, после развода я не следил и не слежу за её жизнью. - А Мишина невеста тоже русская? - Невеста Миши из Южной Кореи, они познакомились в университете. - Чем ты занялся после обучения в "Гарварде"? -По окончанию ИНКАЕ я сначала работал директором мясокомбината, потом стажировался на бирже в Нью-Йорке, даже принимал участие в финансировании кофе Никарагуа, затем вернулся в мясоперерабатывающую промышленность, параллельно открыл свой заводик медового вина в моём родном Чинандеге. Сейчас на пенсии. Моя пенсия не соответствует моим зарплатам, но ничего, занимаюсь капитальным ремонтом моего заводика в надежде, что через год начну экспортировать свои не алкогольные напитки в США. Но у меня также есть ещё одна мечта, найти русских партнёров, открыть филиал моей фирмы в России. - А как пришло желание заняться виноделием? - Так как у меня остались хорошие связи в мясной промышленности, то первоначально я хотел заниматься окороками, колбасой и другими мясными изделиями, но оборудование оказалось не по карману. Совершенно случайно прочитал о пивоварении, делал сначала пиво, прочитал о медовом вине, и решил делать вино из мёда. Мёда у нас куча, а солода нет. В 2011 выиграл золотую медаль в самом главном конкурсе медового вина в мире. Мейзер Кап Интернашёналь. - А во сколько лет мужчины в Никарагуа выходят на пенсию? - В этом году закон изменили, не в курсе, только знаю, что люди очень не довольны новым законом, потому что главный вопрос не в пенсионном возрасте, а в уменьшении самой пенсии больше чем на 50%. Мне 55, меня отправили на пенсию четыре года назад. - А во время практики на комбинате, какие изучали инструкции оборудования? Сейчас очень активно внедряются различные мировые практики, в том числе работает «Фабрика идей». На территориях филиалов стоят ящики, в которые каждый работник может опустить лист с описанием своей идеи по улучшению производства, условий работы персонала. - Мы изучали протоколы работы цехов. Я изучал инструкцию по обслуживанию котельного агрегата БКЗ-160-100 Ф. Она сохранилась у меня до сегодняшнего дня! - Видел ли уже тогда проблемы, перспективы улучшений, совершенствования?? - Хмм, на счёт совершенствования и поиска решения проблем комбината, это как раз тот предмет, который я бы хотел преподавать в ЛТА. Знание методологии помогло бы решать эффективнее вопросы совершенствования производства. - Тебе было бы интересно приехать на комбинат сегодня и посмотреть на современные производства, новые цеха? - Конечно, мне было бы ещё интереснее написать раздел для предмета INCAE "Письменный анализ дела". Всем было бы очень интересно узнать историю комбината, особенно переход от социализма к капитализму. Это было бы беспрецедентно для INCAE, как гол в финале кубка мира по футболу! - Прекрасный финал интервью! - И, быть может, начало сотрудничества INCAE с Россией. - Спасибо, Ноэ! Интервью взяла Елена Ломова Ноэ Паласи o с никарагуанец. Сегодня у Ноэ своя компания по производству эксклюзивного медового вина, но когда-то давно он, будучи студентом Института химической переработки биомассы дерева и техносферной безопасности, тогда - Лесотехнического университета в советском Ленинграде, приехал на практику в северный город Коряжму на Котласский ЦБК. Его воспоминания о выборе юности, любви к целлюлозно-бумажной промышленности и судьбе, которая провела его по кромке отрасли, причинах, которые повлияли на его жизнь, в этом интервью. - Начну с того, что у нас в Никарагуа нет ни одного целлюлозно-бумажного комбината, и не будет, не тот лес. Я 30 лет работал в пищевой промышленности Никарагуа. - Почему ты принял решение поехать учиться в Советский Союз и именно специалистом в области целлюлозно-бумажной промышленности? - Я хотел учиться в Германской Демократической Республике, но для меня не оказалось места. Предложили СССР, и я согласился. Целлюлозно-бумажная промышленность - это было детское решение. Мои родители в 1969 открыли книжный магазин, к 1980 он значительно развился и стал большим торговым центром. Родители планировали расширение бизнеса, но уже не в рамках торговли, а в производстве. Поэтому, когда мне дали справочник специальностей СССР, и я увидел «целлюлоза и бумага», то сразу воскликнул: «Вот оно! Бумага, это же то, что нам так необходимо в магазине!» Тогда я не имел даже отдаленного преставления о целлюлозно-бумажной промышленности. Но сегодня рад, что выбрал именно это направление. Мне посчастливилось учиться в Санкт-Петербургской лесотехнической академии имени С.М. Кирова, не могу представить, как сложилась бы моя судьба, если бы я выбрал другую специальность. Меня любили, уважали. ЛТА - моя Альма Матер. Я горжусь тем, что я учился в этом вузе. - Удивительное начало пути, а откуда ты родом? - Я родился в городе Чинандега, Никарагуа, 1 марта 1964. Всегда любил шутить на счёт моего дня рождения, ведь 1964 - был високосным годом, и поэтому я говорил, что я родился 29 февраля. Но со временем признался, что это была шутка, и что мой настоящий день рождения 1 марта. - Кто твои родители и как они воспитывали тебя? - Мои родители школьные преподаватели. Они принадлежат к поколению «Золотого Века Преподавания» в Никарагуа. На меня влияли не только родители, но и дедушка с бабушкой. Родители работали, и поэтому много времени я проводил у стариков. Дедушка механик. Бабушка крестьянка, домохозяйка, очень строгая, если считала, что меня есть за что лупить, она меня лупила. По правде говоря, это случалось очень редко. - Что тебе больше всего запомнилось из школьных лет? - Я учился в гимназии, это был Учебный Центр Сан Луис Белтран де Чинандега. Начальная школа - 1 - 6 класс, и высшая - 7 - 11 класс. Моя школа в Чинандеге входила в пятерку лучших школ Никарагуа. Ей руководили испанские доминиканские монахи. Очень умные, воспитанные. Это были не простые монахи, а инженеры, психологи, филологи, люди с высшим образованием. Я принимал участие во всём. Играл бейсбол, очень даже неплохо, был в сборной команде школы. Часто проходили соревнования, связанные с литературой, мы писали и декламировали стихи, рассказы, ставили театральные пьесы. Я занимался в школе музыки, играл в «Мюзикл колокол Лира» в школьном оркестре, дома занимался классической испанской гитарой. Нас заставляли читать каждый день. По предмету "Библиотека" мы должны были находиться в библиотеке в течение одного часа и читать что угодно. А потом дома написать о том, что мы читали. Каждый нес свой исписанный бумажный листок на следующий день учителю. В тишине библиотеки святой отец всегда прочитывал вслух всё, что мы писали. - Какие интересные педагогические приемы! - У нас в Никарагуа проводилась "Школьная Лига", интеллектуальный чемпионат по футбольной схеме. В сборной города Чинандеги все ребята, многократные чемпионы, были из моей школы. Сам я никогда не был в составе команды, а только принимал участие в творческих соревнованиях. Некоторые выиграл, некоторые нет. Тогда в стране были популярными конкурсы стихов, рассказов, эссе, и тд. Обычно директор моей школы лично назначал тех, кто будет соревноваться, я однажды отличился при написании эссе, тема - охрана природы. Каждый раз, когда кто - то из нас выигрывал, директор на общешкольной линейке сообщал о результате. Мне в тот раз подарили книгу и 50 долларов. 50 долларов в те времена - это приблизительно 200 долларов сегодня. Для подростка это были бешеные деньги. Занятие заканчивались в час дня, но моей компании было так интересно в школе, что к 14:30 все мы были уже чем - то заняты: спорт, музыка, учёба, кино. Если кто-то хулиганил, святые отцы могли их лупит, а когда хулиганили коллективно, нас заставляли бежать десять километров. Это происходило, как минимум, три раза в неделю в качестве наказания. Зато были в хорошей форме. - В здоровом теле – здоровый дух! - Моя школа была полувоенная. Там царила железная дисциплина. Когда кого- то отчисляли, организовывали линейку, отчисленного просили выйти из строя и при всех снимали школьную эмблему, которую мы носили на левом кармане рубашки, затем снимали пуговицы рубашки и говорили: "Уходи отсюда, несчастный". Нас учили любить школу, мы должны были быть лучше всех, и мы это очень серьёзно воспринимали. - Поразительная традиция и в прямом и в переносном смысле! - К сожалению, традиции уже не существует, у нас теперь очень слабая школьная система, а тогда была автономия, "Свободная Кафедра" называется. Частные и государственные школы имели право составлять свои собственные школьные программы. Например, мой папа преподавал в гoсударственных и в частных школах географию и историю, а его авторская школьная программа была очень сильной, я это знаю, потому что в тот же день, когда я сдавал экзамен в моей школе, вечером дома - сдавал ему. Так я мог сравнить его программу с программой школы, в которой учился. - Вот это воспитание и обучение! Как ты это воспринимал? Не считал, что папа завышает требования? Или у вас был альянс как у Индианы Джонс с его ученым отцом? - Нет, он просто любил своё дело. Одновременно работал в разных школах, выходил из дома в 6:30 утра. Из одной школы он должен был идти в другую и так вес день, возвращался на обед и опять уходил, только так он мог набрать 40 часов работы в неделю. - Тебе приятны воспоминания того времени? - Да, безусловно. Святые отцы не только преподавали, они ещё с нами занимались спортом, считали, что футбол и баскетбол - контактные виды спорта. Во время матчей они нас сильно ударяли ногами, локтями или головой, и а мы их ещё сильнее! Происходила разрядка. Мужская школа была. Святые отцы не уважали стукачей, мы решали "свои проблемы" дракой. Если у тебя была проблема с кем то, ты подходил к одному из святых отцов и говорил: "Сегодня на перемене хочу драться с этим». Они даже не спрашивали из-за чего драка, выяснения были потом. На перемене школьники вставали в круг. Тем ребятам, которые должны были драться, давали боксерские перчатки, и они дрались. Отказаться от драки было невозможно, ведь это были настоящие дуэли за свою честь. Весело было. Происходили и незаконные дуэли, но очень редко. Я дрался один раз. Тут важно было не выиграть, а заслужить уважение. После того, как ты с кем - то дрался, другие переставали тебя дразнить, потому что знали, что ты не трус. Великолепные годы. -Интересный педагогический подход - снять напряжение в социальной группе. Ну, наверное, он оправдан и достоин уважения. - Это не только урок самоуважения, он дает понимание того, что если ты что- то делаешь не так, то рано или поздно у тебя будут неприятности. - Мудро! А скажи мне, Ноэ, когда ты начал открывать для себя эту специальность, ты не разочаровался? - Нет, разочарования не было, но семестр от семестра я начал смотреть на вещи практически, понял, что для Никарагуа, и для меня, кафедра гидролизной промышленности имела больший смысл, чем кафедра целлюлозно-бумажной промышленности, ведь там речь шла о сахаре, большинство кубинцев учились на этой кафедре. Тогда у меня возникла идея перевестись на гидролизное производство, но там учились только студенты соцстран. Теперь я занимаюсь виноделием, это как раз в области гидролизного производства. - В каком году ты попал на практику на Котласский ЦБК, и какое это было время года? - Это было летом, год точно не помню, 86 или 88, в 87 практика была в Сыктывкаре. В отделе кадров должны быть документы, вед мне платили за мою работу в цехе подготовки древесины. -Сколько времени длилась практика? - Два месяца. - Ты один приехал? - Нет, с группой студентов, но на практике русские и иностранцы были отделены, наша программа отличалась от русских. И жили тоже отдельно, не то, что в Питере по интернациональному принципу. Со мной учились четверо кубинцев, то есть нас на практике было пятеро. Поселили в общежитие отдельно от русских. Жалко. - Кто был твоим наставником, и на каком участке, или в каком цехе ты практиковался? - Нашим руководителем был наш преподаватель «Процессов и Аппаратов» Храмов Юрий Васильевич. В основном нас водили на экскурсии по комбинату, мы должны были изучать инструкции по эксплуатации оборудования. - Как принимали практикантов в те времена? - Иностранцев всегда встречали с почетом, брали интервью, но я всегда был невнимателен, моя голова всегда была занята другими делами, а не собою. Я, в отличие от кубинцев, устроился на работу, работал в древесно - подготовительном цехе. Должен был следить, чтоб поток бревен на производство не остановился, работал по сменам, обедал с русскими рабочими. Но у меня среди них не появилось друзей, там были взрослые люди, а я был пацаном. Просто, каждый тогда занимался своим делом -Как кормили в столовой? - Во время моей смены я ел со всеми. А в общежитии готовили сами. -Как проводил свободное время? - С кубинцами валяли дурака. - Каким ты запомнил комбинат? - Огромный. Когда приехал в Никарагуа наши заводы оказались как игрушки. Ваш комбинат спокойно займёт всю площадь моего города. - Какими запомнил людей, которых встретил в Коряжме? - В основном дети приходили поболтать с нами, задавали кучу вопросов, танцевали с кубинками. Тогда я в первый раз в жизни видел брейкданс. Очень пожалел, что не взял на практику гитару. - А Юрием Васильевичем Храмовым Вы поддерживаете отношения? - У меня нет связи с моими преподавателями. Но есть одна мечта, о которой я никому пока не говорил, ты первая. Я бы хотел ехать в Санкт-Петербургский лесотехнический университет и преподавать на факультете химических технологий в течение одного семестра один предмет, в котором являюсь экспертом. "Письменный анализ дела". -Что это за предмет? - Суть предмета, научить студента определить проблему. Дело в том, что в университетах все проблемы, которые встречают студенты, уже определены, а вот в жизни это ни так, ни одна проблема не определена. Человек, который научится определить проблемы, будет решать их рано, или поздно. В решении проблем, самое главное - это их определение. Но не знаю, с кем об этом говорить, да, и не уверен, примут ли всерьёз моё предложение, ведь, в России не привыкли к этому предмету. - Прекрасная мечта! Кто знает, может быть твоя мечта сбудется. Тем более, что практикующие преподаватели всегда востребованы. Сколько ты заработал на практике? И как потратил зарплату? - Сколько? Уже не помню, я на это смотрел как дополнение к стипендии. Во время учёбы я вообще не выпивал, тратил деньги в основном на питание. Кроме курток, одежду в СССР тоже не покупал, вернулся в Никарагуа в той одежде, в которой и уехал. Один раз купил туфли. Часто ходил в «Старую книгу», и приехал домой с двумя чемоданами книг. Я скромно жил у вас в стране. На такси тратил много денег, любил кататься по Питеру на такси, обычно чтобы успевать на концерты. - Где особенно любил бывать? - В Петродворце часто бывал, любил там с подругой по паркам прогуливаться, чувствовал себе царём с царицей. В Эрмитаж ходил тоже довольно часто, мой любимый зал – Рембрандт, и в нем, моя любима картина - Старик. Среди моих фотографий вКонтакте есть альбом "Я в России", в нём все мои студенческие фотографии. У меня не было фотоаппарата, снимки мне дарили друзья. - А вам после окончания академии не предлагали остаться в Союзе и работать на одном из предприятий? Была такая возможность? - Нет, у меня были несколько иные планы. Я хотел поработать два года в Никарагуа, найти интересную тему на аспирантуры и вернутся в Союз. Но мир изменился в течение одного года, и все мои планы рухнули. - Могу я спросить, что произошло? - В 25 февраля 1980 года Сандинисткий Фронт национального освобождения, который вёл вооружённую борьбу против диктаторского режима Сомосы, проиграл выборы. У нового правительством отношения с Россией стали холодными, да и у вас стало нелегко, затем СССР рухнул. Вот, что случилось. - Как ты пережил эти перемены, и как сложилась дальше твоя судьба? - Трагедия в том, что сейчас мы живём в стране, которой правят дураки, но об этом не хочу писать. Я вернулся в августе 89-го, работы не было. Устроился на работу, благодаря одной фотографии. - Благодаря какой фотографии? - Где я с группой ребят работаю на компьютере. Дело в том, что со мной делали интервью для одного из журналов СССР, журнал дошёл до Никарагуа, папа купил все копии и дарил друзьям. В сентябре 1990-го года, уже при новом правительстве, на предприятиях Никарагуа появились первые компьютеры. У нас в городе есть завод растительного масла. Технологический директор искал инженера химика, который владел бы компьютером, он вспомнил эту фотографию, мне позвонили, пригласили на совещание, спросили: - Компьютером владеешь? - Владею. -На каком языке ты программируешь? - Фортран. - Оформить его на работу! Так я устроился на мою первую работу в сентябре 90-го года. - Какое счастливое стечение обстоятельств! Сколько ты работал на заводе растительного масла в должности инженера-химика, и что было дальше? - Я работал в отделе Контроля качества и подавал директору производства ежедневный рапорт качества продукции. Остальное время работал в лаборатории, самостоятельно занимался решением одной проблемы. Для ее решения мне понадобились два года. Тогда я хотел заниматься химией и решение этой проблемы было хорошей темой для кандидатской. На западе ты должен предложить кафедре тему заранее. На этом заводе работал 2 года, в качестве сырья использовали семена хлопка, но вскоре в Никарагуа перестали сажать хлопок, и начались массовые увольнение. Совершенно случайно узнал об аспирантуре в ИНКАЕ. La mejor escuela de negocios de Latinoamérica. Это, как Гарвард для латиноамериканцев, только находится в Никарагуа и в Коста – Рике. Там учатся не только со всей Латинской Америки, но даже американцы и европейцы. Закончил аспирантуру с отличием, стал экспертом в "Письменном анализе дела". Так моя профессиональная жизнь приобрела другой профиль. - Какого характера проблемы ты видишь, что это за проблемы и как это может быть применимо на целлюлозно-бумажном производстве, например? - Главное - не проблемы, главное - это схема мышления. Мне в ЛТА всегда удавалось легко решать проблемы. Чтобы преподаватели долго не спрашивали, я оставлял вопрос с проблемой без ответа на время экзамена. Когда они спрашивали: «А задача?», я тут же, прямо на их глазах, её решал. Конечно, предварительно решив ее в голове. Это впечатляло экзаменаторов. Только если понимаешь теорию - можешь решать задачу! - Так ты преуспевал в науке? - Тогда моя голова была блестящей, в ИНКАЕ мне дали 100% ученость, потому что мой вступительный экзамен был лучшим из всех поступающих того года. Это дало возможность год учиться бесплатно. Обучение в INCAE тогда стоило 48 тысяч долларов, 24 тысячи в год, не учитывая питание. После этого я нацелился в настоящий Гарвард, в Америке. Хотел защитить докторскую. Американцы дали согласие на мой запрос, а затем отказали, я даже в самолёт не успел сесть. Я не хотел уезжать из Никарагу?