«Теперь у нас в городе есть свое место»: как работает первая инклюзивная кофейня в Новосибирске

«На открытии мы вручали сотрудникам главный атрибут бариста — фартуки. Светы тогда не было, она уезжала. И вот сейчас мы ей дарим его. А теперь можно за стойку — и работать», — говорит совладелец новосибирской кофейни «Шарлотка» Сергей Лиджиев. Весной Лиджиев предложил Татьяне Есиповой, которая руководит новосибирским «Обществом „Даун Синдром“», устроить ее подопечных бариста. Родительская организация помогает детям с синдромом Дауна, чтобы они оставались в семьях, посещали детские сады, учились в школах и получали профессию. «Мы откликнулись, потому что дети растут, мы задумываемся об их будущем, перспективы не такие радужные: школу закончили, досуг обеспечим, а дальше непонятно», — говорит мама Светы Ольга. Свете — 19 лет. С сентября у нее начнутся занятия в техникуме по специальности «мастер зеленого хозяйства», а недавно девушка прошла стажировку в школе флористики. Света занимается спортивными бальными танцами, флорболом, теннисом и боулингом, а в свободное время рисует зимние пейзажи. Но так было не всегда, и «понимание диагноза» к ее маме «пришло не сразу». «Да и еще столько сопутствующих диагнозов навалилось [при рождении дочери], что некогда было разбираться, пришлось заниматься медицинским блоком, — рассказывает Ольга. — Я жизнь свою перестроила из-за Светы: работала инженером-технологом — переучилась на логопеда». «Общество „Даун Синдром“» постоянно организовывает для Светы и других подопечных стажировки, где они учатся новым профессиям: библиотекаря, флориста, помощника повара. Обучение для работы в «Шарлотке» началось с апреля. Молодые люди с синдромом прошли восемь занятий в школе бариста: они учились готовить эспрессо и капучино в школе ресторанного бизнеса «Бостон» и получили сертификаты о дополнительном образовании. «Настрой душевный перед первым рабочим днем, хочется получить навык, набить руку», — говорит Света. «Сейчас большой поток посетителей, но скоро станет меньше, и ты пойдешь варить», — подбадривает ее мама.«Заходишь в кофейню с улицы и смотришь глазами гостя» Анастасия Говорова мечтала открыть кофейню еще студенческие годы. Девушка училась в НГТУ (тогда еще НЭТИ) на факультете бизнеса, и на четвертом курсе в качестве курсовой работы написала план кофейни. «Я эту тему начала изучать лет 20 назад. Потом мы познакомились с Сергеем, он меня спросил, о чем мечтаю. Я сказала, что хочу открыть свою кофейню. Ну, давай, говорит, откроем, — вспоминает Говорова. — Когда-то Сергей занимался строительством, а сейчас он — инновационный предприниматель, основатель компании, которая разрабатывает гаджеты для детей с аутизмом. Сергей умудрился объединить идеи — и мы открыли „Шарлотку“. Теперь можем устраивать людей с синдромом Дауна на работу. Они готовы общаться, не ленятся, им действительно интересно». Пока подопечные «Даун синдрома» проходили обучение, Говорова и Лиджиев нанимали старших бариста и управляющую. Сейчас они курируют сотрудников с синдромом — выходят вместе с ними на смены и помогают варить кофе. «Управляющая Виолетта сразу сказала, что умеет находить общий язык с людьми с синдромом. Я увидела, что молодые сотрудники толерантны, у них нет барьеров и стереотипов. Меня это очень вдохновило», — рассказывает совладелица «Шарлотки». В марте Лиджиев и Говорова задумали кофейню, в мае взяли помещение в аренду и начали ремонт, а в июле уже праздновали открытие. Для этого Анастасия и Сергей зарегистрировали ИП и получили безвозмездный стартовый капитал с помощью социального контракта. В меню у „Шарлотки“ — одноименное блюдо, медовый торт, лимонный пирог и шоколадные маффины, а также, кроме кофе, амарантовый чай. Выпечку кофейне поставляют партнеры по «проверенным рецептам». «У Юли уже достаточно хорошо сформированы навыки, Света к нам только присоединилась, в работе с Мишей и Пашей — свои особенности, — отмечает Говорова. — Приходится напоминать, что если рассыпал кофе, то важно его собрать, а посуду помыть качественно, но это общие правила для общепита, вне зависимости от того, нормотипичный ли сотрудник. Моя задача, как руководителя, настроить на рабочий процесс с учетом того, в чем они сильны, чтобы гостям было приятно». Все оперативные вопросы от расходников до уборки помещения управляющие Александра и Виолетта берут на себя. Для сотрудников составили чек-листы открытия и закрытия, а также процесса обслуживания гостя. «Научила Виолетту, как делать контроль качества помещения: всё помыла, делаешь короткую паузу, выдыхаешь, потом заходишь в кофейню с улицы и смотришь глазами гостя», — объясняет совладелица «Шарлотки». На плохие отзывы о бариста Говорова реагирует спокойно: «Все гости нормально относятся, хвалят кофе. Если бы не было соцсетей, вообще бы не узнала о каком-то негативе». Бариста с синдромом «прямо раскрылись на работе», отмечает она. Например, один из сотрудников впервые улыбнулся на вручении сертификатов. И сейчас, когда готовит, кофе постоянно улыбается. «Совершенно другое эмоциональное состояние. Наверное, это и есть процесс социализации и психологической адаптации, когда ты не только в своей рутине, а выходишь в мир», — подчеркивает Говорова. Фото: «Общество „Даун Синдром“» «Если бы я знала, что у нас наступит такая жизнь, то не проплакала бы несколько лет» Общий стаж работы 31-летний Юли — три года. От «Общества „Даун синдром“» она также проходила курсы бариста, флористики и стажировку в библиотеке, куда ее после пригласили в отдел комплектования. «Она зацепилась, буду, говорит, в кофейне работать тоже, совмещать. Я дочери напомнила, что у нее всё нацелено на спорт, а сейчас надо выстраивать логистику, чтобы успевать всё, потому что интересно и нравится, — делится мама Юли Наталья Королёва. — Кофейня дает людям с синдромом то, чего не дает другая работа — контакт. Ребята все равно более изолированы, чем их сверстники, а здесь им приятно находиться в этой тусе. И хорошо, что работодатели подходят позитивно и не ставят в упрек нашли отъезды на соревнования, потому что это пока важнее». В спорт Юля пришла, когда в 2018 году у нее начались проблемы с весом и эндокринной системой. «Ей было тяжело ходить, мы пытались пробиться в бассейн, но синдром этого не позволял, тренеры боялись, потому что не знали подхода к таким детям», — вспоминает мама. В итоге семья обратились в центр адаптивной физкультуры и спорта. Это «не просто кружок, тренировки, участие в соревнованиях разного уровня: от региональных до всемирных», объясняет мама девушки. За полгода Юля освоила плавание и начала занимать призовые места по России.  «Потом кто-то из родителей спросил про теннис, организовали и его, дальше — бальные танцы, художественная и спортивная гимнастика, тхэквондо. Сейчас у Юли восемь видов спорта, всю неделю тренировки. Она в парном разряде чемпионка России по настольному теннису, многократная чемпионка России по плаванию, чемпионка Европы по тхэквондо, хотя изначальная цель — удержать вес, — рассказывает Королёва. — Для нее спорт — это способ коммуникации, как и работа». Каждый Юлин день проходит примерно так: она встает в восемь утра, в девять идет на тренировку, обедает, едет на смену в библиотеку, потом — в «Шарлотку», в восьмом часу вечера возвращается домой. В 2020 году к Юлиным занятиям добавилась еще и музыкальная школа, там она учится играть на фортепиано. «В роддоме мне сказали, мол, зачем она вам, родите себе еще ребенка, оставьте и забудьте. Но это моя дочь, и никакая лишняя хромосома нам с ней не помешает любить друг друга, — вспоминает мама девушки. — Конечно, тогда это был шок. Но если бы я знала, что у нас наступит полноценная жизнь, то не проплакала бы несколько лет».  Наталья говорит, что давно научила Юлю «одиночеству в толпе», и дочь всегда может занять себя сама: «Обидно, что у нее нет семьи, но это могло случиться и без диагноза. Конечно, больно, но мы живем и живем». «Не объяснять, что я чувствую» Когда в «мамских» чатах для детей с инвалидностью появились сообщения об открытии «Шарлотки», женщины хором сказали: «Теперь у нас в городе есть свое место». Важно, что посетители могут не напрягаться, «не держать спину и не тыкать постоянно ребенка».  «Недавно к нам в кофейню пришла мама с мальчишкой лет восьми, наверное. Вероятнее всего, у ребенка аутизм. Началось нежелательное поведение, он начал нервничать. Женщина заказала кофе и пирог, смотрит по сторонам — а никто не обращает внимания. Она прямо в лице изменилась, спокойно поела и довольная ушла», — подчеркивает Сергей Лиджиев. Юля, Паша и Миша меняются благодаря работе в «Шарлотке», отмечают их родители и владельцы кофейни. «Паша, кстати, параллельно работает в „Синеме“. Миша балагур такой, со всеми коммуницирует, — перечисляет Королёва. — Еще пять лет назад мы не общались с семьями, где растут дети с синдромом. Мне, как маме, всегда хотелось быть среди своих. Не объяснять, что я чувствую, а понимать, что те, кто со мной находятся, чувствуют то же самое». «Мне больше нравится варить эспрессо, потому что сама его пью», — говорит Юля. «Чистый кофе — чистый вкус, да, Юль?» — поддерживает ее совладелица кофейни Анастасия Говорова. «Шарлотка» не только благотворительный проект, но и хорошее объединение бизнес-стратегии и стратегии помощи, считает она. «Мы сами тут пьем кофе, следим за тем, чтобы выпечка и напитки были только те, которые нам нравятся. Думаю, что это залог такого стабильного бизнес-будущего, мы сможем давать рабочие места людям с синдромом», — добавляет Анастасия. Подобное кафе есть в Санкт-Петербурге. Оно называется «Огурцы». Там сотрудники с ограниченными возможностями здоровья работают официантами. А в московском центре «Мой бизнес» работают порядка 70 человек с синдромом Дауна, но в архиве с бумагами. «Мы первые в России взяли на работу бариста с синдромом Дауна. Других прецедентов не знаем — сами создаем, — отмечает Анастасия Говорова. — Мы понимаем, что за границей инклюзивная среда развита гораздо лучше, чем в России. Но хочется верить, что наше общество сейчас готово к этому». У «Шарлотки» уже есть два запроса на партнерство — в Москве и Волгограде. В Новосибирске пока работает одна точка на Серебренниковской,19, но Анастасия и Сергей уже думают о второй и третьей. Ирина Беляева