Медиастрайк: как российские СМИ выразили поддержку Юлии Цветковой
Около сотни медиасайтов, известных людей и блогеров выступили в поддержку художницы из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой. Акция под названием «медиастрайк», которую запустили российские фемактивистки, прошла 27 июня 2020 года. Во время нее на сайтах и личных страницах в соцсетях были опубликованы баннеры в поддержку Цветковой. Такой формат помог привлечь внимание к защите художнице.
Двадцатисемилетней руководительнице детского театра грозит шесть лет колонии по обвинению в распространении порнографии. Юлия рисовала схематичные картинки с надписью «#ЖивыеЖенщины разные и это нормально», объединяя их хештегом #женщина_не_кукла. По замыслу организаторов, медиастрайк должен был показать абсурдность уголовного преследования и помочь Юлии.
Журналист Теплицы Виктория Сафронова поговорила с активистками, которые придумали медиастрайк. Дарья Серенко и Ольга Карчевская рассказали о том, как им удалось создать одну из самых масштабных феминистских кампаний в истории современной России.
Под подпиской о невыезде
В апреле 2020 года мама Юлии Цветковой Анна Ходырева попросила фемактивисток организовать онлайн-вечеринку в день рождения дочери. Девушки устроили праздник и поняли, что онлайн-формат можно использовать для более масштабной поддержки Юлии и привлечения внимания к ее делу.
Юлия Цветкова находится в Комсомольске-на-Амуре под подпиской о невыезде. Ее знакомая, журналистка Ольга Карчевская, заметила перемены в эмоциональном состоянии. «На вид Юлия бодра и оптимистична. Но она поделилась со мной тем, что ей нужна психотерапия. Скорее всего, у Юлии депрессия – невозможно находиться так долго в стрессе под давлением и не ощутить последствий», – рассказывает Ольга.
После начала уголовного преследования Юлии в конце 2019 года Ольга обращалась ко всем, чтобы только помочь ей, как это было возможно – а именно, распространять информацию о деле. Ольга писала активистам и журналистам, спрашивала, почему они не освещают дело Юлии, и готова была помочь с подробностями. Ольга объясняет, что Комсомольск-на-Амуре – ее родной город, и она воспринимает очень близко к сердцу все, что там происходит. Кроме того, она знала Юлию: девушки познакомились на хакатоне Теплицы социальных технологий, где Юлия представляла проект комьюнити-центра, а Ольга была региональным координатором.
Постепенно обращения Ольги, интерес других активистов к делу и внимание СМИ превратили желание поддержать Юлию в большое движение, к которому присоединились известные люди. В марте 2020 года деятели культуры и журналисты, среди которых Людмила Петрушевская, Владимир Познер, Ксения Собчак, Рената Литвинова и другие, записали обращения в поддержку активистки.
В апреле, находясь под домашним арестом, Цветкова получила международную награду Index on Censorship Freedom of Expression в номинации «Искусство». «В последний год я слышала, что моя работа ничего не значит, – прокомментировала Юлия получение награды. – Что женщинам не нужны права, что бодипозитив – это порнография, которая портит детей и разрушает их жизни. Что я должна сесть в тюрьму и предстать перед судом, что я должна быть убита и сожжена на костре, потому что я ведьма. Довольно сложно удержать фокус на том, почему то, что я делала, было важным. Эта награда напоминает мне, что все не так плохо».
Акция для удержания дела в новостной ленте
«Медийное пространство устроено так, что нужно постоянно поддерживать интерес к делу человека, – говорит Дарья Серенко, художница и фемактивистка. – Если этого не делать, представители власти почувствуют больше возможностей нарушить права человека. Нужно постоянно что-то придумывать, чтобы дело не опускалось в новостной ленте».
Идею онлайн-забастовки предложила художница Лёля Нордик. Журналист Анна Наринская посоветовала активисткам подобрать другое слово: «забастовка» не вписывается в их формат. Дарья Серенко придумала слово «медиастрайк» – по замыслу организаторов, акция должна была стать борьбой медиа за привлечение внимания к делу Юлии Цветковой.
Организаторы медиастрайка призывали медиа на один день разместить на главной странице сайта баннер с информацией о деле Цветковой. Всем участникам предложили использовать один текст для баннера. В нем говорилось, что команда сайта поддерживает Цветкову и коротко рассказывалось о ее уголовном преследовании. «Мы считаем, что это дело сфабриковано из-за активистской деятельности Юлии и требуем его немедленного прекращения, – говорилось в тексте. – Женское тело – это не порнография. Иначе всем музеям и галереям давно было бы предъявлено обвинение. Свободу Юлии Цветковой!»
Дарья рассказывает, что организовать акцию было достаточно сложно. Активисткам нужно было найти контакты журналистов, объяснить смысл медиастрайка, согласовать нужный формат. По ее словам, некоторые СМИ отказались от участия. Дарья апеллировала к делу журналиста Ивана Голунова, которому сотрудники полиции подбросили наркотики и которого отпустили после быстрого стихийного объединения журналистов в его поддержку. «Мне отвечали, что готовы поддерживать только журналистов. Это было очень жестоким разочарованием для меня», – рассказывает Дарья.
Но девушкам удалось подключить к медиастрайку многие российские СМИ, после чего некоторые известные люди сами вовлеклись в поддержку. «Поразило, что процентов 80 из тех, кому мы писали с предложением, согласились без всяких вопросов. Поразило общее понимание ситуации: мне не приходилось объяснять, что не так с делом Юли, все понимали. Высказались медийные люди, которых мы ни о чем не просили. Александр Гудков внезапно сделал пост в своем «Инстаграме», это было очень важно и приятно. Поддержала художница Елена Шейдлина, на «Инстаграм» которой подписаны несколько миллионов человек. Комик Александр Долгополов поддержал, это не было неожиданно, но очень важно», – рассказывает Дарья.
Всего к медиастрайку присоединились более 100 участников. Дарья считает, что активистки смогли организовать очень удачный формат.
«Я не побоюсь этого слова, но мы впервые в новейшей истории России увидели такую солидарность медиа в отношении феминистки и ЛГБТ-активистки».
Дарья Серенко, фемактивистка
Офлайн-медиастрайк
Часть медиастрайка прошла офлайн в формате одиночных пикетов. Более 500 участниц из десятка городов выходили на улицы, чтобы поддержать Юлию. По данным Дарьи Серенко, в итоге 40 человек были задержаны в Москве, еще трое – в Санкт-Петербурге. «После пикетов в Москве нас увезли в ОВД «Лужники» и ОВД «Красносельский», – рассказывает Дарья Серенко. – Из «Лужников» быстро отпустили задержанных, а к нам только адвокатов не пускали полтора часа, ничем не мотивируя. Всего два человека занимались оформлением всех протоколов. Формально нас задержали за нарушение режима самоизоляции, но в итоге всех посадили в один автозак, где явно нельзя было соблюсти самоизоляцию и социальную дистанцию, а потом еще восемь часов держали всех в одном помещении».
Активистки считают, что если бы медиастрайк был только онлайн-акцией, охват не получился бы масштабным. Через несколько дней после акции уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова взяла дело Юлии Цветковой на контроль. «Ко мне она (Цвекова) не обращалась, но, поскольку это дело имеет большой общественный резонанс, оно у меня на контроле, как и любое дело, о котором журналисты активно пишут (значит, что-то здесь есть)», – сказала Москалькова в интервью «Интерфаксу».
«Конечно, это может ничего не значить, как часто бывает у нас в стране, – говорит Дарья. – Но, с другой стороны, мы поняли, что нас услышали. Мы ведь подняли такой шум! Я надеюсь, что это хорошая новость».
Что помогло сделать медиастрайк масштабной акцией поддержки
Большая команда организаторов
Дарья связывает успех медиастрайка с большим количеством вовлеченных активисток, которые занимались организацией сетевой командной работы. По ее мнению, проектная логика в активизме – это то, что помогает сделать акцию масштабной и успешной, а также очень сильно упрощает подготовку и помогает мыслить на шаг вперед. «Я хотела бы, чтобы мы открыли горизонтальную проектную лабораторию о том, как делать активистские акции, поскольку нам не хватает такого опыта. Все воспринимают активизм как хаотичное эксцентричное действие, но за ним стоит огромная методическая работа. Хотелось бы сделать ее доступной и видимой для других», – говорит Дарья.
Время проведения акции
Ольга Карчевская признается, что не ожидала такого масштабного отклика от участников медиастрайка. «Мы привыкли, что у людей всегда есть масса дел поважнее. Может быть, в медийном плане нам повезло, если можно так сказать, что за день до акции было вынесение приговора по делу «Седьмой студии». Если бы акция проходила за день до этого, может быть, делу Юлии и не досталось бы такого огромного внимания», – говорит Ольга.
Общественный резонанс
Ольга отмечает, что делу все еще нужна огласка и общественный резонанс. Если сопоставить его с последней громкой кампанией – поддержкой фигурантов дела «Седьмой студии» в целом и лично режиссера Кирилла Серебренникова, – сравнимой поддержки во время вынесения приговора Юлия Цветкова не получит. «Комсомольск-на-Амуре – очень маленький город, там, может, найдется человек пять среди соратников Юлии. Продемонстрировать масштабную поддержку можно только в онлайне», – говорит Ольга.
Дарья Серенко согласна с тем, что кампанию в поддержку Юлии Цветковой проводить сложнее, чем для медийных людей из Москвы. «Им намного проще получить поддержку, – говорит Дарья, – и «отбить» их тоже проще. К ним чувствуют больше эмпатии, людям проще соотнести себя с ними. А вот с какой-то непонятной ЛГБТ-активисткой, еще и живущей в Комсомольске-на-Амуре, видимо, соотнести себя сложно. У многих людей возникает недоверие: «Ой, а может быть, и правда была порнография» или «Она, наверное, что-то там не так делала с детьми» – и начинается бесконечный круговорот недоверия, который очень сложно пробить. Чтобы пробить, нужно больше действий сообщества в ее поддержку».
Непрерывное распространение информации
Ольга считает, что распространять информацию, пока длится расследование, важно непрерывно. «Все еще есть огромное количество людей, которые не утруждают себя фактчекингом и до сих пор считают, что Юлия рисовала порнографические рисунки и распространяла их в своем детском театре. А также что она ставила спектакль в поддержку ЛГБТ, хотя это совсем не так – он был посвящен гендерным стереотипам. Общая масса услышала краем уха что-то, но не вникала в детали. Чем больше людей будут рассказывать, как обстоят дела на самом деле, тем лучше будет ситуация в реальности», – говорит Ольга.
Сбор подписей
Сейчас активистки распространяют петицию в защиту Юлии на Change.org, собранные подписи передадут в прокуратуру. «Кейс Галины Каторовой – женщины, которая убила мужа в ходе самообороны и которую посадили на три года – говорит о том, что петиция имеет некоторый вес, – говорит Ольга. – Мы приносили подписи в ее поддержку, и суд их принял к рассмотрению. По итогам Галю отпустили». Активистки надеются, что собранные подписи также приобщат к делу и они смогут повлиять на итоговое решение суда.
«Дело по статье о распространении порнографии – формальный повод, чтобы остановить активистскую деятельность Юлии, – считает Дарья Серенко. – Это дело отличается абсурдным поводом, притянутым за уши. Сам повод о распространении рисунков женского тела основан на абсолютных сексистских и сексуальных стереотипах. Неприкрыто транслируется патриархальная норма. В сухом остатке мы имеем приравнивание художественного изображения женского тела к порнографии – и это является формальным поводом, чтобы посадить человека в тюрьму на срок до шести лет».
Активистки постоянно поддерживают связь с Юлией и ее мамой Анной. Они рассказывают ей обо всех идеях и действиях, чтобы убедиться, что ничего не навредит ей. Юлия и Анна писали слова поддержки девушкам, пока они сидели в ОВД после задержания во время одиночных пикетов. На следующий день после медиастрайка Анна написала Дарье, что у них появилась надежда благодаря тому, что увидели, как много людей поддерживают Юлию. «Юля в шоке от охвата, который получился у медиастрайка, – рассказывает Ольга. – Она очень благодарна всем, кто принимал в нем участие. Юля не понимает, почему столько людей встали на ее защиту, но ей это кажется очень трогательным».