Сигнал идет один за другим. Как коронавирус может обернуться госпереворотом?
Не хочется, конечно, скатываться в уж совсем кондовую конспирологию, но такое чувство, что в Кремле орудует некая сила, которая усиленно подводит действующего президента под монастырь. Потому что такие ляпы невозможно списать ни на случайности, ни на форс-мажоры — ни на что, одним словом! В особенности, учитывая тот факт, что в АП сидит целая команда первоклассных спецов-политтехнологов, которая может легко спрогнозировать последствия от того или иного действия/обращения.
Подумайте сами, сначала этот странный сериал-интервью «20 вопросов Владимиру Путину», который выглядел совершенно неадекватно на фоне обрушения цен на нефть и падения рубля, будто кто-то намеренно пытался показать, что президент выпал из российской реальности и живет в каком-то своем мире, теперь — это второе обращение к нации, по сути, обнулившее для населения весь тот положительный заряд, что был аккумулирован поездкой Путина в подмосковную Коммунарку к зараженным коронавирусом и первым обращением, в котором было хоть что-то, какие-то обещания, гарантии того, что президент держит все под контролем.
Поэтому сложно не согласиться с политологом Аббасом Галлямовым, который высказал мнение, что президенту вообще не стоило затевать это второе обращение, если он не был намерен распечатать «кубышку»: «Самое главное, чего не хватило — это, конечно, объявления, что президент распечатывает «кубышку», Фонд национального благосостояния и начинает оказывать помощь а) экономике, б) гражданам напрямую. Я думаю, что решение выступить с очередным телеобращением и при этом не распечатать «кубышку» было ошибочным. Когда люди услышали о том, что Путин сейчас обратится к нации, я думаю, сформировались вот эти ожидания, что вот сейчас он наконец-то поможет. Потому что большое количество людей близко к отчаянию. В регионах все гораздо хуже, чем в Москве. У людей сложилось это ощущение, они напряженно вслушивались в то, что говорит президент, но ничего этого не услышали. Они остались с обманутыми ожиданиями. Они ушли разочарованными», — констатировал он.
По мнению политолога и публициста Бориса Кагарлицкого, Путин вообще пошел по стопам Дмитрия Медведева с его знаменитым «денег нет, но вы держитесь»: «Думаю, что в отличие от политологов, большинство телезрителей ждали от выступления Путина не оценки эпидемиологической ситуации и даже не указаний по поводу того, кто будет вводить различные запретительные меры, а ответа на все более беспокоящий вопрос: где деньги? Но с этим как раз плохо. Потому что и по текущей «нерабочей неделе» никто так и не объяснил, как будут (и будут ли) компенсированы потери людей и компаний, связанные с прекращением работы. Теперь эта неопределенность не только осталась, но продлена на целый месяц. Подозреваю, люди надеялись, что одновременно с продлением «нерабочей недели», которое уже ожидалось и даже воспринималось как неминуемое, получить хоть какие-то новые меры социальной поддержки или хотя бы обещания. Но на сей раз не было даже обещаний. Путин выступил в амплуа Медведева — денег нет, но вы держитесь», — жестко отреагировал Кагарлицкий в своем телеграм-канале.
Ему вторил и координатор Левого фронта Сергей Удальцов: «В новом послании Путина вообще не прозвучало никаких дополнительных инициатив по поддержке граждан и бизнеса в условиях кризиса. То есть, вы, уважаемые россияне, сидите месяц по домам, а что кушать и как зарабатывать – думайте сами. Вот такая людоедская логика просматривается. И все это только нагнетает панику и недовольство у населения», — резюмировал он в своем телеграм-канале.
Это — то, что лежит на поверхности. Копнем чуть поглубже.
Продлив «нерабочую неделю» до «нерабочего месяца» (а с учетом майских праздников, считай, еще на полмесяца), разумеется, с сохранением заработной платы, которая непонятно откуда должна взяться, президент сделал важную ремарку, передав главам регионов право самим «определить конкретный набор профилактических мер, оптимальных именно для их территорий, как с точки зрения обеспечения здоровья, безопасности людей, так и устойчивости экономики и ключевой инфраструктуры». То есть, по сути, самоустранился из коронавирусной повестки, возложив всю ответственность на правительство, полпредов и губернаторов, что, по словам секретаря ЦК КПРФ, доктора политических наук Сергея Обухова, является «достаточно тревожным маркером слабости "вертикали власти"».
Но, с другой стороны, этот шаг, конечно, не лишен определенной логики: президент ясно понимает, что экономические последствия для страны из-за введения «нерабочего месяца» будут катастрофические. По сути, можно говорить о том, что на Россию опуститься пандемия нищеты, что, без сомнения, отразится на рейтингах президента, которые рухнут под стать ценам на нефть после выхода России из соглашения ОПЕК+.
Что критично в преддверии «недореферендума», ставшего — после принятия «поправки Терешковой» с обнулением президентских сроков Путина — не столько плебисцитом по самим поправкам, сколько голосованием за Путина после 2024 года на посту президента или против, поскольку на фоне тотальной нищеты шансы на то, что результаты будут положительными для Кремля, крайне малы, даже если делать ставку на заоблачный уровень фальсификаций, что в той обстановке будет весьма чревато: озверевший от нищеты народ может и не согласиться с мнением власти. И это будет уже не Болотная, но что-то похлеще. Поэтому Путин превентивно и выводит себя из-под удара.
Но это палка о двух концах, так как ясно, что ни губернаторы, ни полпреды, ни правительство не справятся с возложенной на них задачей, отвечать придется все-таки президенту. И здесь «отмазка» «я не при делах» вряд ли проканает. Не надо думать, что «глубинный народ» — он по совместительству и дремучий. Это — второй смысловой уровень обращения Путина.
Есть еще и третий, на что, собственно, указывают следующие слова президента: «У нас большая, очень большая страна, разная плотность населения, есть субъекты Федерации, где коронавирус уже создал серьезную угрозу для людей, например, так, как в Москве, где переломить ситуацию — несмотря на принимаемые меры федеральных и городских властей — пока не удается. А есть регионы, которых, к сожалению, всё меньше и меньше, где еще не зафиксировано, слава богу, ни одного случая заболевания».
Что это значит? А то, что Владимир Владимирович поставил столичного градоначальника в один ряд со всеми другими главами, да еще и подчеркнул, что в Москве не все гладко, тем самым, по сути, обнулив его претензии на преемничество. На это также указывают и отставки главы Архангельской области Игоря Орлова и главы Республики Коми Сергея Гапликова, входивших в так называемый «собянинский пояс», который теперь приказал долго жить.
В этой связи любопытно, что на место Орлова назначен Александр Цыбульский, а на место Гапликова — Владимир Уйба. По информации телеграм-канала «Кремлевский безбашенник», первый — это человек Кириенко и Голиковой, второй — клиентела Чемезова, то есть «собянинских» заменили на «госсоветчиков». Но говорит ли это об усилении «партии Демобилизации»?
Не совсем. По информации телеграм-канала «Незыгарь», «нет никакой войны между "партией Служения" и "партией Госсовета". И те, и другие переприсягнули президенту. И это их объединило». Что вполне логично на фоне надвигающейся экономической катастрофы: здесь уже не до жиру, то есть не до дележа власти, остаться бы при ней! А что Сергей Семенович тогда — ведь именно он являлся амбассадором «госсоветчиков» и Семьи в коронавирусной повестке?
«А вот мэр Собянин <на фоне переприсяги> продолжил свою Игру, с попыткой перехватить инициативу и предложить свою альтернативу. Более того, московский мэр действовал слишком грубо и авторитарно, стараясь максимально использовать кризисную ситуацию для себя. Финальной точкой стала болезнь врача Проценко. Которая была воспринята как необоснованная угроза лично президенту. Совершенно глупая и безответственная инициатива Собянина. Выдержать такого натиска от мэра, даже такого тяжеловеса, Система не посмела. И постаралась обнулить Собянина. Позиции двух партий здесь сошлись», — пишет «Незыгарь».
Таким образом, третий смысловой пласт обращения президента — вето на реализацию амбиций мэра Москвы. То есть Система вернулась к состоянию внутренней стабильности, резко покачнувшейся после президентского послания Федеральному собранию, которым Путин запустил транзитный процесс. Теперь, видимо, приостановленный.
Но ликвидация внутриэлитных противоречий не синоним стабильности в стране, которая сейчас под угрозой как никогда. «В стране возникло общее состояние тревожной неопределенности.
И речь президента скорее усилила это состояние», — отметил Обухов в своем телеграм-канале. А тут еще «режим самоизоляции», очень дискомфортный в психологическом отношении и усугубленный, утяжеленный нерадужными финансовыми перспективами, что в совокупности создает такую термоядерную смесь: «Миллионы людей вынуждены отключаться от внешнего мира, резко интенсифицировав контакты со своими близкими. Такого рода процессы личной и семейной «интроверсии» непредсказуемы по своим социально-психологическим последствиям.
Такое впечатление, что сейчас в гигантской алхимической реторте социума осуществляется гигантский по своим масштабам эксперимент, который может привести к мощному высвобождению энергии масс. И вновь мы задаемся ключевым вопросом: куда будет направлена эта энергия, или куда она направится (если «эксперимент» развивается спонтанным образом)?» — заключил политолог, возвращая нас к тому, с чего мы и начали: а не идет ли вовсю сейчас подготовка, в которой речь президента занимает вполне определенное место, к госперевороту?
«Если государство не вложит колоссальные средства в создание безусловного базового дохода, в раздачу денег населению, в создание проектов в сельском хозяйстве, то мы уже через месяц-полтора однозначно получим совершенно неостановимый волнообразный социальный взрыв. И часть политических сил в России, безусловно, к этому готовится», — прокомментировал сложившуюся ситуацию лидер партии «За правду» Захар Прилепин, как бы подтвердив наше предположение.
Что тут еще добавить? Очень влиятельная часть политических сил, настолько, что может создавать необходимые прецеденты (взять те же «20 вопросов Владимиру Путину») на очень высоком уровне: кто может поручиться, что обращение Путина не было частью этого тщательно продуманного плана — в том смысле, что президенту подсказали обратиться еще раз к нации, мотивировав это исторической необходимостью?
Но даже если это и не так, то явно кто-то очень грамотно использует каждую подворачивающуюся под руку возможность, превращая ее в оружие против Системы. И такое чувство, что уже очень скоро мы узнаем, что это за силы.
Ну, или власть целиком и полностью положилась на русское «авось», уверовав в безграничное терпение и какую-то просто парадоксальную покорность русского народа — эту версию тоже можно не списывать со счетов, вспомнив ту же пенсионную реформу.
Но ведь, как писал Иосиф Бродский, «у всего есть предел»…