Среда, в которой мы живем
№35 (5940) от 14 мая 2021
Каковы тенденции развития рукотворного мира?
Об экологии сказано уже достаточно, а вот архитектура – не менее важная составляющая пространства, которое окружает каждого человека. И не так важно, где он живет: в городе, в деревне или в одиноко стоящем особняке – везде изначальный проект архитектора и его живое воплощение определяют многое. Если внешний вид городов, особенно их центральной части, в XIX веке вызывал восхищение, то XX век внес свои коррективы. Появилась концепция, впервые высказанная одним из столпов современной архитектуры Ле Корбюзье. Он сформулировал ряд правил, которые привели к рационализации строительства и высокой эффективности вложения средств в недвижимость, одновременно с этим превратив дома в «коробки». Все сводилось к тому, что дома должны быть как можно выше, все этажи одинаковые, типовые, площадь каждого равна «пятну застройки», на котором стоит дом, несущими являются не стены, а внутренние колонны, делающие фасад свободным. Все предыдущее столетие прошло под знаком прямых углов и стандартизации. А что сейчас? В каком направлении развивается современная архитектура и что она из себя представляет с научной точки зрения? Об этом мы говорим с заведующей кафедрой «Архитектура и градостроительство» Рязанского политеха Натальей Осиной.
Р.В. – Какие новые течения вы можете назвать в современном мире?
Н.О. – Привнесение нового в архитектурный ансамбль города и сохранение традиций – все это имеет место. Архитектура очень многогранна, и она будет развиваться вне зависимости от чего-либо. Архитектура – это то, что нас окружает. Если что-то где-то изобретают, то через некоторое время эта вещь входит в наш быт. Быт, в свою очередь, отражается на нашем доме, и дом меняется. Это касается человеческого жилья. Офисные и промышленные здания представляют из себя уже другой подход к проектированию и функциональным требованиям. Там тоже появляются новые технологии, и это снова находит отражение в архитектуре. И мы идем от частного случая здания к общему, то есть к городу в целом. Развитие будет всегда. Говорить о новых тенденциях можно только через призму оценки конкретного нового здания. Оно не будет похоже на постройки предыдущих времен, поскольку отличается в проектировании из-за того, что появились новые материалы, конструкции, новое колористическое решение. С точки зрения философии сложно сказать, что сейчас новое, потому что исторические стили охватывают различные временные периоды. До XIX века течения и стили развивались очень медленно. А теперь происходит ускорение процесса. Сейчас проходит буквально 20–30 лет – и общепризнанный некогда архитектурный стиль устаревает. Требуется что-то другое.
Р.В. – Какие современные тенденции в архитектуре наиболее жизнеспособны?
Н.О. – Большое значение имеет то, что в разных странах смена стилей идет с разной скоростью. Технологически мы отстаем от Китая, где практикуется строительство сверхвысотных зданий, плотное их размещение и массовое возведение. С другой стороны, «самая передовая» архитектура не означает «самая лучшая». Все зависит от того, каково качество жизни людей, которые находятся внутри самых высокотехнологичных и современных зданий. Плотность застройки и повышенная этажность зачастую идет от необходимости. И если у нас по-другому, то это не всегда означает, что у нас хуже. Сейчас важно понять, что именно для нас является новейшей тенденцией в архитектуре.
Р.В. – Кто влияет на современную архитектуру в большей степени: архитектор, инженер-строитель или бизнесмен-застройщик?
Н.О. – Во главу угла при принятии решения о том, чтобы дать ход тому или иному архитектурному проекту, по-прежнему ставится триумвират главных задач «польза-прочность-красота». Это было заложено еще древнеримским мастером архитектуры Ветрувием. Мы можем много рассуждать о том, кто главнее, но в идеальном варианте именно архитектор должен быть основным звеном. Если он специалист с большой буквы, то всегда удастся донести до застройщика мысль о том, что проект должен быть, в первую очередь, эстетичным. В России много примеров, когда внедряются очень достойные решения, даже если нет особого финансирования и энтузиазма, это все равно делается. В качестве примера можно привести Коломну. Город имеет историческое лицо, функционирует, из прежней маргинальной застройки складывается приятная городская среда, которая начинает приносить неплохую прибыль. Туда едут туристы. Если архитектор является одновременно и инженером, да к тому же понимает в бизнесе, то все задуманное получается. Кроме того, любой архитектор должен обладать предвидением, и это касается всего. Надо понимать, как дальше будет развиваться район или поселок. А еще следует просчитать социальную инфраструктуру и перспективы ее развития. Все это в градостроительстве определяет конечный результат, на который может кардинально повлиять любая мелочь, которая на самом деле очень важна. Стоит что-то упустить – и будет безумно тяжело жить в таком районе.
Р.В. – Как дальше будет развиваться городская среда, на ваш взгляд?
Н.О. – Мы не можем вырвать из нашей жизни развитие и прогресс, а особенно тот факт, что все это ускоряется. Невозможно представить сейчас себе города из зданий в 2–3 этажа. Нужно учитывать объективные требования, которые возникают к архитектуре. Все это накладывается на новые оригинальные идеи, которые постоянно генерируются в профессиональном сообществе. По своему преподавательскому опыту могу сказать, что студентов сложно заинтересовать историей архитектуры. Большинство из них хотят проектировать небоскребы, чтобы в них был силуэт, динамка и прочие характерные вещи, свойственные молодости, когда движение идет вверх. С возрастом, конечно, хочется возвращения к золотым пропорциям и общей красоте. С людьми тоже все очень по-разному. Кому-то хочется жить в спокойном городе, а кто-то мчится на всех парах в «Москва-сити».
Р.В. – Что можно сказать о прогнозируемом архитектурном будущем Рязани?
Н.О. – Сейчас ключевой момент в развитии Рязани связан с тем, что городу присвоен статус исторического поселения. И это очень важная веха. Если сохранить все не столь многочисленные кусочки старого города, то многого удастся достигнуть. И это касается не только дореволюционных построек, но и ансамбля Первомайского проспекта 50-х годов. Самое главное – понять, как правильно использовать эту застройку, чтобы мы могли видеть лицо города, состоящее из признаков разных исторических периодов. Для этого нужно объединить не только архитекторов, здесь должно работать большое сообщество: историки, менеджеры, бизнес. Если мы хотим сохранить Рязань, надо попасть в гранты, предполагающие помощь в развитии городской среды с сохранением исторических мест.
Р.В. – А что вы скажете о новых районах областного центра?
Н.О. – Новый район – это не только новая архитектура, но еще и градостроительная политика, влияние социума. Чтобы решить все эти задачи, раньше действовал градостроительный совет. Устраивались конкурсы для застройщиков, где можно было победить, только если учтены все многочисленные факторы. Сейчас же очень часто строительство происходит бессистемно. В Рязани работают крепкие профессионалы в области архитектуры, талантливые дизайнеры, но этого недостаточно. Без совещательного органа правильно развивать город не получится. Это то же самое, что консилиум врачей. Надо понимать, что в такой ситуации высказывают свое мнение только высококлассные специалисты и решения принимаются на основе их мнения, а не под давлением случайных лиц. Только так можно планировать градостроительство.