Сайдинг для Долины Славы

Долина Славы — мемориальное кладбище в 70 км от Мурманска — оказалась в центре скандала летом, когда поисковики обнаружили, что в ходе заказанной областным краеведческим музеем реконструкции расположение надгробий сильно изменилось: человек похоронен в одном месте, а могильная плита с его именем находится совсем в другом.

Скандал имел не только этический, но и юридический оттенок: любое искажение внешнего облика мемориала, поставленного на госохрану, незаконно и может быть расценено как вандализм. Однако никаких правовых последствий не было. Почему? Потому что еще до начала реконструкции областной комитет по культуре подстраховался и запросил у петрозаводского эксперта Татьяны Вахрамеевой заключение о том, что Долина Славы — не памятник, а «достопримечательное место».

Вахрамеева возглавляет частное предприятие - ЗАО «ЛАД», но у нее имеется государственная лицензия на осуществление экспертной деятельности.

Забавно то, что в 2010 году тот же самый эксперт по заказу того же самого комитета давал заключение о том, что мемориал подлежит госохране как историко-культурный памятник. А год спустя петрозаводское ЗАО «ЛАД», разработало по заказу комитета документы по обоснованию границ территории комплекса. Еще через три года подпись Вахрамеевой появилась под разработанным для Долины Славы предметом охраны. В него входил весь мемориальный комплекс.

Смена курса последовала за визитом в Долину нового вице-губернатора области Инны Погребняк, которая осталась крайне недовольна состоянием кладбища и, говорят, велела его облагородить — «посадить елочки». Елочки в памятник культуры никак не вписывались, и, чтобы «облагородить», пришлось… снять его с госохраны. После чего можно и елочки сажать, и надгробия местами менять.

Забавно, что речь о перестройке и «облагораживании» кладбища впервые зашла за год до того, как была заказана очередная экспертиза у Вахрамеевой. На одном из совещаний в управлении капстроительства области еще в 2016 году юный дизайнер демонстрировал несколько вариантов решения «нового комплекса» — с парковкой и церковью. Правда, в ходе совещания выяснилось, что в самой Долине Славы юноша ни разу не был и понятия не имеет, что описанный и зарегистрированный предмет охраны закон менять не позволяет. Даже ради церкви и парковки. На том разговор тогда и закончили.

А вот вице-губернатор уже не та фигура, чтоб ей отказывать. А потому клерки комитета по культуре озаботились поиском лазейки, позволяющей радикально перестроить охраняемый объект. Правда, в Положении о государственной историко-культурной экспертизе такого вида экспертизы, которая позволила бы изменить предмет охраны, нет. Единственный вариант — перевести мемориал в категорию достопримечательного места.

Сказано — сделано. Ретивых исполнителей высочайшей воли не остановило даже специальное письмо-разъяснение федерального минкульта, согласно которому «изменение предмета охраны объекта культурного наследия путем подготовки экспертизы, целью которой является уточнение сведений об объекте культурного наследия, не является правомерным». Напротив, эта формулировка почти дословно вписана в договор с экспертом Вахрамеевой: «…проведение государственной историко-культурной экспертизы с целью уточнения сведений, предмета охраны объекта культурного наследия регионального значения «Мемориальный комплекс «Долина Славы», корректировки проекта границ территории».

Более того, судя по тексту экспертизы, заказчик формально не уведомил исполнителя о том, что «объект включен в государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации». Так или иначе, экспертиза Вахрамеевой обосновывает, что из всего мемориала на государственной охране следует оставить только «Памятник Павшим» — гипсовую скульптурную группу, изображающую знаменосцев. На основании этого принимается новое наименование, новая датировка, предмет охраны, границы территории и режимы использования земель. В итоге от огромной территории Долины Славы на охране остался только крашеный гипс. Остальное (подлинные захоронения бойцов в частности) могут хоть елочками засадить, хоть кукурузой.

Долина Славы — лишь один из памятников Кольского полуострова, волею чиновников лишенных госохраны. Иконостас Успенской церкви села Варзуга — шедевра деревянного зодчества —  также исчез из описания предмета охраны. С недавних пор ей подлежит только сама постройка, а что до варзугских икон, на которые буквально охотились на черном рынке (несколько из них были похищены и до сих пор не найдены), то забота о них теперь — ответственность РПЦ. Можно реставрировать, а можно замалевать, теоретически можно высокому гостю подарить, каких на здешних семужьих реках бывает немало. Наши источники утверждают, что решение было пролоббировано влиятельным епископом Митрофаном (на днях возглавившим мурманскую митрополию). Владыка Митрофан — в недавнем прошлом настоятель варзугской церкви, человек со связями в Москве и областном правительстве.

Аналогично (влиянием РПЦ) объяснить можно то, что ключи от Борисоглебской церкви, расположенной на границе России и Норвегии и состоящей на госохране, находятся на самом деле не в музее (собственнике храма), а в близлежащем монастыре.

Из реестра памятников исключено даже самое старое нецерковное каменное здание в области — дом № 28 на Советском проспекте в городе Кола, бывшее казначейство, возведенное в 1806 году. В 2007-м оно вошло в реестр объектов культурного наследия региона и 10 лет находилось под государственной охраной. В 2017 году очередная экспертиза позволила казначейство из списка охраняемых объектов исключить. Притом что федеральное законодательство позволяет делать это лишь в случае полной физической утраты памятника (пожар, например), либо если памятник поставлен на учет ошибочно (адрес перепутали). Ничего подобного со зданием казначейства не произошло. Местные краеведы требуют повторной экспертизы и подали жалобу на петрозаводского эксперта Валерия Гуляева.

Впрочем, для владельцев овощного магазина, расположенного в старинном здании, снятие с госохраны, разумеется, плюс: для собственника охранный статус — лишь обременение.

Кому выгодно снятие с охраны 20 исторических зданий в центре Мурманска, тоже не вызывает сомнений. Теперь ликвидированы барьеры к перепланировке самой дорогой недвижимости города.

Распоряжения об исключении жилых домов из «единого госреестра объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации» штампуются однотипно, в основе — заключения одного и того же новгородского эксперта Ирины Терской. При этом комитет заказывает экспертизу с заранее определенным результатом: «в целях обоснования исключения объектов культурного наследия из Единого государственного реестра объектов культурного наследия». Отрицательный ответ эксперта в теории равен невыполнению условий контракта. Что противоречит Положению о государственной историко-культурной экспертизе, запрещающей давление на эксперта. Однако прокуратура этими противоречиями пока не заинтересовалась.