Журнал «Штерн» о семье Солженицыных
В конце 1971 года гамбургский журнал «Штерн» выступил с большим материалом в связи с изданием в ФРГ романа А. Солженицына «Август Четырнадцатого».
Восторженных «рецензий» и «анализов» появилось на Западе множество. Не остался в стороне и журнал «Штерн». Однако он не останавливается на том, чтобы констатировать антисоветскую направленность «Августа Четырнадцатого» (а подчас и солидаризироваться с ней). Редакторы гамбургского журнала задались вопросом, поставленным, кстати, и в других западных изданиях: насколько автобиографично сочинение Солженицына? Или точнее, в какой мере на этом сочинении сказались происхождение автора, его воспитание, унаследованные взгляды? И тут им удалось выяснить нечто весьма любопытное…
Впрочем, пусть об этом судит читатель, вниманию которого мы и предлагаем в сокращенном виде публикацию «Штерна».
* * *
«Это была семья грубиянов», — говорит Ирина Щербак, 82‑летняя тетка лауреата Нобелевской премии Солженицына, о его родных, некогда богатейших землевладельцах…
Семейная история Солженицына до сих пор оставалась совершенно неизвестной. В архивах значится: «Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске на Северном Кавказе, в семье учителя». Это указывает на происхождение из мещан. Но Ирина Щербак располагает более точными сведениями. Отец Солженицына, Исай, был сыном богатого землевладельца. Когда он женился в 1917 году, к его капиталу прибавился капитал жены. Он женился на Таисии, дочери крупного помещика Захара Щербака.
Мать Солженицына выросла в помещичьем доме, напоминавшем замок. Ее брат Роман сделал хорошую партию: его жена Ирина унаследовала от отца миллионное состояние. Она была самая богатая из них, и, поскольку она отдала все свои деньги мужу, тот мог изображать из себя феодала.
С грустью вспоминает Ирина свою жизнь до первой мировой войны, когда она вместе с мужем совершала длительные заграничные путешествия. В Штутгарте они побывали на заводах Даймлер и купили сигарообразную спортивную машину, на которой Роман решил принять участие в автогонках Москва — Петербург. Он уже был в то время обладателем «роллс-ройса» — во всей России их насчитывалось тогда только девять. Во время войны верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич реквизовал эту роскошную машину для личного пользования.
После возвращения в 1956 году из ссылки Солженицын навестил свою тетку Ирину в Георгиевске и целыми днями расспрашивал ее об истории их семьи. Часть рассказанного ею попала на страницы книги «Август Четырнадцатого».
Роман и Ирина жили в поместье, принадлежавшем дедушке Солженицына, которого писатель называет в своей книге не Щербак, а Токмак.
Ксения — это мать Солженицына Таисия. О ней Солженицын пишет: «Когда Ксения приезжала на каникулы домой, ее приводила в ужас атмосфера невоспитанности в семье. Однажды она привезла с собою Соню (свою подругу-еврейку), ее глазами еще острее ощутила всю эту неотесанную первобытность и чуть не сгорела от стыда». Старый Щербак избивал жену и во время спора со своим сыном Романом не раз хватался за нож.
Ирина не любила эту семью, с которой ей пришлось породниться по воле отца. «Это была семья грубиянов», — характеризует она ее в своих воспоминаниях. Она написала эти воспоминания для своего знаменитого племянника, которому не успела все рассказать во время его коротких наездов. Солженицын так и не приехал за рукописью. Поэтому она отдала ее журналу «Штерн». «Наши землевладельцы, — пишет она, — жили, как свиньи. Вино, карты, разврат, распутство…»
Родители Солженицына поженились в 1917 году на фронте, где воевал отец, тогда еще молодой офицер. В 1918 году он вернулся на свой хутор в Саблю. Однажды Ирина получила телеграмму от матери Солженицына Таисии: «Исай при смерти».
Ирина с мужем тут же приехали к ним и застали отца Солженицына смертельно раненным в больнице. Официальная версия гласила — несчастный случай на охоте, но, по-видимому, это было самоубийство. За несколько минут до смерти он сказал Ирине: «Позаботься о моем сыне. Я уверен, что у меня будет сын». Таисия была беременна на третьем месяце.
Александр Солженицын родился в доме своей тетки Ирины. Все имущество семьи было конфисковано красными. Таисия перебивалась, работая машинисткой в Ростове. Дядя Роман устроился водителем автобуса. После его смерти в 1944 году Ирина осталась без всяких средств к существованию.
Не без горечи Ирина Щербак вспоминает свою последнюю встречу с прославленным племянником. Это было в 1970 году. Солженицын пригласил тетку в Рязань и послал ей деньги на дорогу. «Когда я вышла из поезда, — рассказывает старая женщина, — я вдруг увидела, что Наташа и Саня скрылись в здании вокзала и спрятались там. В своей старой одежде я выглядела слишком убого. Они постыдились меня. Если бы у меня были деньги, я тут же уехала бы обратно. Но у меня оставалось лишь 20 копеек».
Ирина Щербак никак не согласна с тем, что Солженицын, который был исключен в 1969 году из Союза писателей СССР и с тех пор не может опубликовать в Советском Союзе ни одной строки, живет в крайней нищете. «У них хозяйство велось, как в богатой буржуазной семье, — сообщает она. (Гонорары Солженицына на Западе составили ему состояние в несколько миллионов). — Регулярно они отправлялись в Москву — в театр или кино».
Первоначально Ирина предполагала прожить в Рязани три месяца. Но уже через семнадцать дней она уехала обратно. В одном из последних писем она писала своему прославленному племяннику: «Саня, ты ко мне плохо относишься. А у меня перед глазами все еще тот мальчик, которого я так любила носить на руках».
* * *
Мы, конечно, далеки от мысли проводить прямую вульгарно-социологическую связь между происхождением человека, окружавшей его в юности обстановкой, его воспитанием — с одной стороны, и его деятельностью в зрелом возрасте — с другой.
Редакция «Литературной газеты» решила проверить факты, изложенные в «Штерне», и направила своего корреспондента в Ставропольский край. Действительно, в селе Сабля старожилы помнят богатеев Солженицыных. У деда Семена Ефимовича Солженицына в начале нынешнего века было до двух тысяч десятин земли и около 20.000 голов овец. Сам Семен Солженицын, как рассказывают те, кто у него работал, вместе с четырьмя своими сыновьями — Исаем, Василием, Константином, Ильей — и дочерью Марией жил на двух хуторах, откуда и управлял своим обширным поместьем. Крупный землевладелец, видное лицо в правлении Ростовского банка, человек крутого нрава, С. Е. Солженицын держал в послушании всю округу. Ныне от многочисленной когда-то семьи остались в живых двое: Александр Исаевич Солженицын и его двоюродная сестра Ксения Васильевна Загорина, в девичестве Солженицына, («Штерн» ошибается, считая, будто И. И. Щербак — «единственная оставшаяся в живых родственница» А. Солженицына). Ксения Васильевна живет все там же, в Сабле, работает в колхозе имени С. М. Кирова. О своей жизни она рассказывает:
— Когда умер отец, мне было шесть месяцев. Осталась круглой сиротой. После войны осталась без мужа, с ребенком на руках. Но, слава богу, все наладилось. Двоюродный брат? Нет, он ни разу не прислал мне даже весточки… Как живется ей? Ксения Васильевна — рядовая колхозница, получает в месяц до двухсот рублей.
Заметим, кстати, что корреспондент «Штерна» побывал в Сабле, ознакомился с колхозом. Однако он даже не упомянул о нем в своей корреспонденции. Впрочем, в замысел «Штерна» это, очевидно, и не входило…
«Литературная газета», 12.1.72.
«В круге последнем», Москва, 1974г.